Волатильность

Есть люди на свете или не есть. Ведь точно были, когда я был. Люди и я с одной большой вещью над собою. Это вещь. Вещь эта – религия. Мы называем её – Волатильность.
Волатильность.
В чём суть этой религии. В чём её суть. И это вопрос? Религия даёт ценности, ты выделяешься. Не каждый твой знакомый верит в Волатильность. Не каждым человеком она владеет. Суть – превращения одного и того же ничто из ничто в ничто человеком. Человек – это я. Можете пожать мне руку. Не слишком сильно. Видите, я Вам улыбаюсь и подмигиваю. Дважды. Я превращаю, пока Вы смотрите на мою улыбку снизу вверх из-за ваших истёртых коленок, низких каблуков или маминых сигарет. Начинаю!
Я иду вверх по лестнице, Вы идёте вниз по лестнице. Плюю на площадке, утираюсь кровавым платком.
- Вы, товарищ, больны?
- Я – всегда с удовольствием!
- Никак снизу?
- С самого, с него!
- За что кричите?
- Уволен дважды, на всех работах! И по лбу росчерки пером.
- Какой кошмар! Подайте в суд, дойдём до трибунала.
- Я, кажется, косой на все глаза. Отсюда вытекает, что листочком широким сплава сталей не закрыть мой взор на Ваши ремешки.
- Ах, ремешки. Это чтобы стройной нам быть и жиром над столами не трясти.
- Какой фаянс!..
- Позвольте?
- Вычурная наглость. Идите вниз, коза без рог и без глазниц.
- Фи, дилетант!
- Ты – корка хлеба.
На том мы разошлись. Что до религии-то, кстати, мы говорили как то с ней об этом. И не сошлись, она хотела сверху. Я поручень куснул со злости и на коленки кинул ей горячее «Пардон». Через день был на крыше, пил часы, вдыхал эфир. А они, как макароны, слиплись, собственно, на дне.
Периферическим же зреньем я рассмотрел себя кусок, который, тлея, капал мёдом на исторический мой том. И мы лизали, всей толпою, всю кислоту всей наготы, истошным воплем выли «Больше!!!» и изласкались до беды. Когда холодный пот покрыл нас, вонючих, кровоточащих жрецов, я встал, растаял в льде осеннем, что падал колесом на дол.
Прозрачна наша вера, точно, и искреннее слёз былых. Серы, как деньги, мы на нашей бедной почве, и тишь нам постоянно бьёт под дых. Но дремлет в сердце истинная сила, до боли, сладкая, Ты – наша, Волатильность!