Глава 5. Пятая рота

Ледяной ветер врывался под брезентовый полог машины, бросал снег в окоченевшие после долгой дороги  лица. Грозный чернел полузанесенными снегом развалинами. Вдоль дороги изредка мелькали скукоженные фигурки торопливо бежавших прохожих. Стужа прихватила руки. Пальцы почти не чувствовали положенный на колени автомат. Кажется приехали.. Машины   неторопливо, одна за другой заворачивали по скрипучему снегу в ворота КПП, с закутанным как матрешка солдатом. Зашипев тормозами грузовик замер. Грохнул откинутый борт, зазвучали команды. Щурясь на свет, обрадовано ругаясь  люди сползали с трудом удерживаясь на окостеневших ногах. Прибывших окружила плотная толпа. Смех, объятия, торопливые слова новостей. Наспех, скорей, лишь бы удовлетворить первое, самое жгучее любопытство.  Основное будет потом, после жаркой бани, за горячей закуской приготовленной к торжественному дню смены.
Трофимов стоял в стороне. Его пока не знали, кидали любопытные взгляды на новенького. – Строится! Потом обниматься будете! – Резкая команда перекрыла базарный гомон. Капитан с острым любопытством оглядывался по сторонам. Пункт временной дислокации, сокращенно ПВД, был в военном городке бывшей мотострелковой дивизии СА. Группировка полка занимала техпарк. Местами сохранился железобетонный забор, за ним гаражный кооператив. Около девятиэтажки республиканской больницы, боксы и забор разбомблены в прах. Среди куч мусора и обгрызенных взрывами стволов деревьев мелькали какие-то рабочие, елозила строительная техника. Строительно-восстановительные работы велись в интересах бригады внутренних войск, расположившейся в более привилегированной части городка, в казармах. Соседей разграничивал заборчик из колючей проволоки. Около больницы тянулся частный сектор из роскошных особняков. Сады уходили вверх по склону горы, на вершине стояла телевышка окруженная густым лесом. .. – Разойтись по подразделениям! На прием – передачу должности и дел, время до вечера! – Радостно загомонившая толпа разделилась на кучки разбежавшиеся по сторонам как капли ртути. Подхватив тощую сумку капитан нашел комбата. Горюнов в сопровождении незнакомых офицеров шел через плац к стоявшим в отдалении боксам. – Вы новый командир пятой? – к капитану подошло несколько солдат. – Давайте вашу сумку, мы её сразу к нам отнесем. – Перед линией гаражей, комбата встречал свободный от службы личный состав батальона выстроенный в две шеренги. Несмотря на замызганость, все строго уставное. Никаких шапочек и кроссовок. Серые солдатские шапки из рыбьего меха с красными точечками кокард,  в которые так удобно целится. Серые же валенки на резиновой подошве делающие их практически вечными. Чумазые лица косились на подходящего командира. – Бата-альо-он, смирна! – неожиданно сильно рявкнул пожилой майор, заместитель по тылу, до приезда Горюнова исполнявший его обязанности. Батальон, три десятка человек, замер поедая начальство глазами. Доложив что все в порядке, майор как положено, сделал шаг в сторону, отстав на два шага от печатающего парадный шаг комбата, старательно зашлепал разбуханными валенками сзади. Как все это неуместно! Выспренная торжественность вызывала смех. Если уж на то пошло, то само исполнение строевых приемов оставляло желать много лучшего. Хотя, у комбата это выходило чуть получше. Но все равно, неуместно.. – Здрравствуйте товарищи солдаты! – Горюнов грозно оглядел батальон. В жестком прищуре глаз тлела суровая решимость. Батальон вразнобой, но громко и старательно прокричал приветствие. Чеканный профиль лица потемнел. Комбат опустил руку и тут же вскинул её вновь – Здравствуйте товарищи! – На этот раз солдаты не оплошали. – Вольно.. – снизошел комбат, все еще не довольный встречей. – Распустил тут людей.. – Майор заместитель равнодушно пожал плечами, видят они друг друга редко, в полгода раз при приеме-передаче смены.

* * *

Только теперь, за всю многолетнюю службу Трофимов наконец начал понимать для чего нужно батальонное звено. До этого, загадка была почти неразрешимой. Задуматься было над чем. Кроме командира, в батальоне числились заместители. Заместитель по воспитанию. Чем занимаются на этой загадочной должности, точно не знал никто. Душеспасительные беседы, пьянки с офицерами рот в воспитательных целях, старшим съездить куда-нибудь, проконтролировать какое-нибудь распоряжение комбата.. Заместитель по тылу, это было уже кое-что посущественнее, но он тоже был передаточной шестеренкой. Все что нужно, он мог получить сам или посылать старшин рот. Все зависело от стиля работы. Главная же его обязанность – распределение и контроль, с которым не без успеха могут справится и ротные. Зам по технике и вооружению. А вот без этого офицера будет очень плохо! Это главнопинающий и главноуговаривающий спец. Вернее, сначала говорящий а потом пинающий нерасторопных водителей ротных бронемашин. Толковый зампотех никогда не будет приставать к ротному с дурацкими вопросами, а окажет конкретную помощь, потому что ротный крутиться и так как белка в колесе. И нужно признаться, не всегда досконально знает матчасть вверенного ему вооружения. Имеется ввиду не дальность стрельбы и толщина бронирования, а более тонкие вопросы технической части, как-то – регулировка турбонаддува, отладка топливных насосов и прочая заумь выжимных подшипников.. Конечно, знать нужно все. Но если учесть что даже кадровые офицеры командных училищ  приходят с поверхностными знаниями в этом вопросе, то.. цены такому офицеру нет!
Последний зам, начальник штаба батальона. Эта фигура, что-то вроде зама по воспитанию. Так-то, он за боевую подготовку и службу отвечает, но за это, на памяти ротного, еще ни с одного энша серьезно не спрашивали. По идее, опять таки по идее, начальник штаба должен собирать в кучку главную ударную силу и учить сержантов до посинения. Как командиры отделений научены, так они и будут руководить самым маленьким подразделением Вооруженных Сил – стрелковым отделением взвода. От силы и умения этого младшего командира зависят все.
Здесь, в командировке, передаточное звено пригодилось как нельзя лучше. Громко именуемые, роты, с их численностью, стали усиленными взводами. А батальоны, ротами. Соответственно, по практической силе полк был равен батальону, если не считать штабные и тыловые службы занимавшиеся бумажной мастурбацией.
Торжественная часть построения подходила к концу. Два бородача в растоптанных валенках вывернулись откуда-то сбоку,  виновато подошли к Горюнову – Разрешите встать в стой? – Смерив их сердитым взглядом комбат отвернулся – Вон ваш новый командир, доложите ему почему опоздали!? 
Бородач потолще вразвалку подошел к Трофимову и протянул руку – Давай знакомится, Рыбаков. Пошли в хозяйство, там все объясню. А это, взводный – ткнул локтем соседа, бородача поменьше в черной, спецназовской шапочке. – Лейтенант Кочкин – представился тот. – Ты чечен, что ли? – Трофимов вгляделся в закопченное лицо с густой окладистой бородой. Заросшее лицо не нравилось, веяло дикостью. Сначала лень умываться, потом бриться.. – Русский я.. – буркнул отставая лейтенант. Ротное хозяйство умещалось в большой брезентовой палатке установленной прямо на бетонном полу бокса. В огромном гараже уместился весь первый «батальон» и большая часть второго. Стоящий возле полуразбитых  ворот, вооруженный дневальный неуклюже козырнул проводив офицеров настороженным взглядом. Глухо хлопнула оббитая тряпьем дверь. Гомон голосов стих. Внутри палатки было тепло и сумрачно. Свисающие с потолка лампочки почти ничего не освещали. Сквозь поспешно раздавшуюся толпу, гуськом, офицеры прошли через помещение и завернули в выгороженный из плащ-палаток закуток. Надо понимать, это помещение командира роты? Что ж, неплохо для начала.. Две солдатские кровати, в то время как рота спала на двухэтажных деревянных нарах. Индивидуальная лампочка с еле горящим червячком спирали. – Опять черти закоротили где-то.. – закряхтел заместитель шаря внизу. Достав огарок свечи, затеплил. Из мрака проступил темно-зеленый ящик поставленный на попа. К нему приколочена крышка, столешница. Сбоку еще ящик для хранения документов. Над головой приколочен еще небольшой ящичек, из под гранат. Но это уже для мыльно-рыльных. – А ну, кыш! – с проворством, которого от него не ждали, зам хлопнул варежкой по свесившейся голове бойца удобно лежавшего с краю нар. – А я чё? Я ни чё товарищ старший лейтенант, я просто поглядеть хотел.. 
– Скоро наглядишься. – Капитан подошел ближе силясь разглядеть в полумраке любопытного. Но солдат сверкнув глазами отполз в темноту. – Держи. – В руку ткнулись шуршащие листы. Вкривь и вкось написанные ведомости передачи имущества. Накарябав подпись ротный сунул ведомость в карман. Посмотрим, что там должно быть.   Взяв свой экземпляр Рыбаков отдернул «дверь» – Готова картошка? – Из тьмы показался чумазый солдат с черными руками. Шаркая опорками на распухших ногах внес чугунную сковороду прикрытую крышкой. Несмотря на голод Трофимова передернуло – Откуда ты, такой красивый? 
– Болею я, печки топлю – Солдат неуверенно переминался на месте не зная что делать дальше.
– Иди. Много таких?
– Да есть несколько экземпляров. На службу ставить нельзя, болеют, считай гниют заживо. Чего ты хочешь, климат зимой сырой, с водой напряженка, а жратва.. Сам увидишь. – Замполит сосредоточено, как будто проделывал какую-то важную работу сорвал пробку – По двадцать грамм?
– Давай потом? – заявляться на первое совещание с запахом, не хотелось. – Как хочешь – сухо пожал плечами Рыбаков. От полной, добродушной фигуры исходила какая-то настороженность. Злые языки поговаривали, что замполит ждал приглашения на эту должность. – Слушай, ты не серчай что так получилось? Я не просился на эту роту, да ты у комбата спроси, я на взвод метил. Заставили. – Внимательно выслушав Рыбаков не взглянул в глаза – Да ладно, я все равно хотел переводится. – Нет не ладно. Какая-то причина все равно была. Еще, злые языки рассказывали как в Хасавюрте,  на удирающий бронетранспортер запрыгнул чеченец и стал ругаться требуя автомат. Перепуганный офицер бросил в него своим оружием, как собаке кость, лишь бы отвязался! Этим офицером был Рыбаков.
Стены палатки колыхнулись в такт энергично открытой двери. – Темно-то как! Дежурный?! Давай чемоданы затаскивай! – разнеслось от самого порога. – Скажите там, командиру, я жить у него буду! – самоуверенно распорядилась рослая и тельная  молодая женщина с нашивками старшего сержанта. Капитан схватился за голову. Наташка у него будет! От одного только взгляда в красивые, темно-карие, почти вишневые  лживые глаза становилось муторно, как будто интриги и скандалы уже сотрясают его хлипкое убежище, а наиболее пикантные подробности с упоительным удовольствием обсасываются в рассаднике слухов и сплетен – тыловой службе полка.  Надо принимать срочные меры! Да она не одна.. С ней стояла подруга, санинструктор с шестой роты. Тоже, черт в юбке. Да еще его Лариска тут живет..  Трофимов упал духом. Какая уж тут картошка.. Женщины зашли в соседний, отгороженный точно так же уголок. Загалдели раскладываясь по полкам. – Ну, теперь точно не соскучишься! – ухмыльнулся Рыбаков. А то он сам не знал..
– Дежурный! Дежурны-ый! Давай воду греть ставь, дров подкинь! – сноровисто отдавала распоряжения старший писарь. Она теперь затрахает всех, дежурная служба только и будет её капризами заниматься. Горячая  вода нужна? Так возьми, и поставь. А потом тут трусики, лифчики развесит.. Капитан плюнул с досады. Рыбаков с Кочкиным  безмятежно совали ложки с жареной картошкой в пышные бороды. Они завтра уезжают, им-то что? Пригнувшись, что б не треснуться о доски перегородок, капитан вышел из командирского кубрика. Встал у входа критически оглядывая копошащихся боевых подруг. Не-ет, кто бы что ни говорил, а женщинам в армии не место. Мужчина, это мужчина. А женщина, как её не крути, все равно бабой останется, со всеми вытекающими.. – Наташ, кто это тебе внушил что ты здесь нужна? – Фыркнув, писарша резво обернулась воткнув руки в боки – Я сама так решила!  И комбат разрешил! Я здесь в прошлую командировку жила, так что нечего выделываться! – и не обращая внимания требовательно распорядилась – Татарин! Давай кладовку свою убирай, еще одну кровать ставь, на троих! Дежурный, ну где горячая вода? – Безмятежно улыбаясь, Трофимов скрипнул зубами. Еще немного, она тут расположится – растележится и её уже ничем не выпрешь. Как её выставить? Сунув руки в карманы,  ротный с независимым видом подпирал перегородку. Еще раз оглядел женский кубрик обтянутый белыми простынями, весь в мещанских салфеточках,  платочках.. Уютно, черт побери. – Маловато конечно места, но ты знаешь, Наташ, вынужден тебя огорчить. Кладовку убирать никто не будет. Видишь сколько барахла? Куда его девать? Только в другое место переносить. Но тогда жрать и чистить оружие придется на улице. Давай лучше двух ярусную кровать поставим? – Наталью развернуло – Что? Это я, на второй ярус лазить буду? – Трофимов почувствовал что нашел верное решение – А что? Мы тебе приступочек соорудим! Если что, ты только попроси, сам, лично тебя подсажу.. – Старательно занавесившись в своей комнатушке, под гневный монолог, офицеры добивали сковородку. Побубнив, Натаха умчалась к комбату, жаловаться и искать сочувствия. – Ну что, нам тоже пора? – поднес циферблат часов к посветлевшей лампочке замполит. На улице порядком стемнело. Мороз поджимал. В городе вяло постреливали. В соседней линии боксов первородная, абсолютная тьма. Вцепившись в плечо уверенно двигавшегося заместителя, капитан шагал следом. Протиснулись в какую-то щель. По лицу шаркнуло обледенелым брезентом, и они попали в теплынь.  Вокруг раскаленной до красна печки сидели обнаженные по пояс солдаты. Влажный блеск глаз,  гуляюще багровые тени на мускулисто-бронзовых телах делали их похожими на чертей, а палатку шестой роты на преисподню. Приглядевшись, капитан узнал своего пропавшего лейтенанта. Комбат поставил Перова  командовать бесхозной, из-за полного отсутствия офицеров, шестой ротой. – Присаживайтесь.. – пододвинулся лейтенант уступая место у печки – Комбат пока еще не вызывал. – Присев, капитан прислушался. Из-за тонкой брезентовой перегородки слышались гневно недоумевающие возгласы Натальи. Горюнов что-то односложно отвечал. – Чем это ты её так достал? – подсунулся техник с четвертой, хитрый прапор Кузьмич. – Она тут такую истерику закатила, сейчас вот немножечко успокоилась, а то все тебя поминала.. – В темноте опять хлопнула дверь, зашуршал полог. К огню подошло еще два человека, Мальцев, и еще какой-то незнакомый, тоже бородатый офицер. – Муса – представился тот протягивая руку. – Нерусский, что ли? – подумал капитан. – Ага.. – ответил на его мысль незнакомый офицер – Азер я. – Капитан смутился.
– Ну что, все собрались? – вопросил глас из комбатовского закутка. – Так точно.. все.. все.. – нестройно, вразброд, ответила компания. – Ну, тогда заходите! – пригласил тот же глас. Толпясь и спотыкаясь все пробирались куда-то в темноту.



* * *

При мерцающем свете свечи рассаживались по кроватям. Вдруг, мертво висящая лампочка брызнула ярким светом. Привыкшие к темноте глаза аж заломило. Но теперь штаб батальона был как на ладони. Ничего особенного. Одна двух ярусная и одиночная, кровати. Стол, еще стол в закутке, за которым в темноте пришипилась с заплаканными  глазами Натаха.  – Ну, я пойду? – кротко вскинула красивые глаза. Комбат даже не упоминал об инциденте. – Все всё приняли? – сразу перешел к главному вопросу – Если еще что-то осталось, утрясти в частном порядке до утра. Я докладываю после совещания. На завтра дали летную погоду, поэтому с утра,  смена убывает. – «Старички» оживились. – Теперь, о деле.. Нужно менять четвертый контроль. По очереди, должна идти пятая, но так как офицер там один, пойдет четвертая. Все с сочувствием посмотрели на Мальцева.
– Но я .. – растеряно начал Илья.
– Знаю! – жестко прервал Горюнов – Пошли Богатырева, пусть учится. Солдаты все знают сами, а утром пятая сменит. – Молча сидевший Трофимов,  как вампир, упивался звучащими словами – боекомплект, пароль, дежурство.. Родная стихия.
У входа в своё подразделение капитан по хозяйски подергал замок на дверях сляпанного из кирпича ружпарка, хлопнул по спине дневального – Почему без бронежилета? – Отчитал дежурного за холод в палатке. – Дров мало.. – начал оправдываться незнакомый сержант.
– А я сказал, топить! Не может такого быть, что б утром не нашли. – Мимо, вихляясь под тяжестью чемоданов, в грозном молчании прошла Наталья. – Наташ, ты это куда? Неужель покидаешь нас? Ах, горе-то какое.. – медовым голосом, огорченно пропел Трофимов и облегченно вздохнул когда захлопнулась дверь.
В командирском закутке собралось ротное управление. На столе остатки былой роскоши, все что осталось от домашних запасов. – Вот ты и осталась одна. Не заскучаешь, Ларис? – санинструкторша спокойно взяла стакан, посмотрела прямо в глаза – Вряд ли. – Удачно вильнув зрачками ротный поднял кружку – За спокойную службу! – Вот только военно-полевого романа не хватало. Девушка спокойная, ничем не попрекнет и скандалить не будет. Но как потом в глаза смотреть? Если даже он ничего не пообещает, связь все равно будет обязывать. Чем потом чувствовать себя скотом и подлецом, лучше сразу все точки расставить. Армия, это суровый монашеский орден.
Вот! Так и надо к этому подходить.
* * *

Переливчато храпел замполит, сонно сопела палатка. Не спалось. Взбудораженное сознание никак не хотело успокаиваться. Усевшись в старое задрипанное кресло перед гудящей, разгоревшейся печкой, Трофимов вытащил сигареты. Хромая подошел давешний засаленный солдат. Пристроился рядом на куче дров. – Не спиться, товарищ капитан? – Подойдя небрежной походкой, к опорному столбу пристроился и дежурный сержант. Выглянув, из выгороженного угла каптерки, вышел налысо обритый солдат. С нар спрыгнул еще один. Ишь, какие любопытные..  Каков он, новый командир от которого теперь будет зависеть их жизнь?   Хочется побыстрее это узнать, не томиться в неведении. Трофимов ожидал развития событий. От предано пристроившегося рядом истопника шел тяжелый дух.
– Как фамилия, солдат?
– Маслов.
– Ты почему такой чмошный, товарищ Маслов? – брезгливо отстранился капитан пустив дезинфицирующую струю табачного дыма. Истопник растерянно оглянулся – Так это.. воды нет, времени.. –
 – Желания у тебя нет. Набрать снегу на улице.  Хватит и помыться и обмундирование постирать. Что б завтра постригся. Понял? – Солдат несмело кивнул головой. Капитан еще раз посмотрел на него. – Здоровый какой.. Шея как у быка. Ручищи, только врагов душить. Опустился на колени и бегает как   таракан. Хочет что б на него рукой махнули да при печках оставили. Туловище большое да душа маленькая, щенячья. Неокрепшая, пока. Помолчав, спросил – Что с ногами? – Истопник молча задрал разрезанную по шву штанину. По голени шли темные пятна местами переходящие в гнойники. Болячка знакомая еще по БАМу, «розочки» начинаются от грязи и плохого питания, и только потом от холода и сырости. – Ну и что? –  Трофимов брезгливо сморщился – Убери. У других тоже наверное есть, только они не ходят как ты, с постными рожами. – Солдаты рассмеялись – Точно, полроты болячками покрылось. А ты Маслов не умываешься никогда, от бани прячешься.. – Солдат слушал молча, но было видно что слова сослуживцев здорово его задели. – Как фамилия? – спросил капитан дежурного с характерным лицом, какие часто встречаются в Рязанских, Курских областях. – Моя? Сержант Мишин! – Остальные негромко рассмеялись – Мишка Мишин, или Мишин Мишка, как хотите.. Сержант, не обращая внимания на смех засыпал вопросами – А вы раньше где служили? Вы откуда? А разрешите сигарету?
– Ну, понесло, понесло.. Тпрру! Тормози! – под общий смех остановил сержанта обритый солдат. – Вы не обращайте на него внимания товарищ капитан, он у нас малость того.. – постучал по полену – Заторможенный он у нас.
– Что!? Я тормоз? Да ты сам..
– Тихо – был вынужден вмешаться ротный – Люди спят, потише маленько. А вас как зовут – обратился к лысому.
– Ильяс Загиттулин.
– А почему Татарином зовут? – Все опять тихонечко засмеялись – Да потому что татарин..
– Понятно.. А вы кто?
– Рядовой Фролов, гранатометчик.
– Сколько служить осталось?
– До весны, мы тут все одного призыва. Товарищ капитан, а почему нас не меняют? Когда ехали сюда, обещали менять! Как же так, обманули? – Капитан ерзал от горячих вопросов. Вот-вот, старшее начальство наобещает а ты потом отвечай за ложь.. Они же думают что все офицеры, особенно старшие, порядочные люди. Все это так конечно, но в последнее время стало много исключений. Не отвечая на последний вопрос капитан поднялся – Все парни, спать пора. – Стрельба в городе почти стихла. Сознание все глубже и глубже проваливалось в сон. Проснулся от покачивания. Кряхтя в густую бороду замполит еще раз потряс кровать – Вставай, на оперативку пора. – Лампочка под потолком наконец разгорелась и можно было внятно одеться.

* * *

Раскинутая на другом конце городка, палатка медленно заполнялась сонными и хмурыми людьми. Единственная печка шипела и стреляла сырыми дровами. Холодно. Тусклая лампочка еле светила вырывая из темноты стол дежурного по части уставленный аппаратурой, несколько передних скамеек врытых в утрамбованный пол. Подходившие торопливо занимали задние места. Напротив, огромной простыней висела карта республики в значках блокпостов и частей. – Все пришли? – Дежурный по части перечислял подразделения. – Здесь.. Я..  Тут.. – хрипло отзывались из темноты. Старший старой смены, моложавый подполковник Кисапов, подводил итоги прошедшей ночи. – Ночь прошла спокойно, обстрелов не было. Замечания по службе.. – листал журнал. – Ага.. В первой роте, у проверяющего не спросили пароль. Это плохо. Где командир? – гневно смотрел на робко поднявшегося офицера – Что молчите, товарищ старший лейтенант? Вам не доложили? Вот так, у вас организованна служба!! .. –  Не обращая внимания на сцены насилия, капитан дремал уперевшись локтями в колени. Везде такая ерунда..  Кисапов сел, поднялся командир новой смены, начальник штаба полка, за нервность и крики, в которые он постоянно срывался, прозванный Грозным. Внимательно оглядел проснувшиеся лица – Все всё приняли? – Собрание ответило сдержанным гулом согласия. – Тогда, что б вопросов больше не возникало.
Вопросов не возникало. Рыбаков собрал сумку, присел перед дальней дорогой. Кочкин исчез куда-то еще раньше. – Держи. – Перед капитаном легла дежурная радиостанция. – Теперь, твоя. Запасные аккумуляторы на  полочке, не забывай связистам на подзарядку отдавать. – Подхватив тощую сумку Рыбаков вышел вон. Под прощальные заклинания провожающих машины скрылись за воротами.