Глава 6. Четвертый контроль

Рота заступала на службу. Капитан не вмешивался в налаженный процесс. Несколько человек, взяв пустые мешки побрели на продсклад получать доппитание. Другие вытаскивали ящики с патронами, гранатами. Грузились в подъехавший задним бортом раздолбанный батальонный ЗИЛок.  Всем заправлял худенький, востроносенький сержант Поленов. Нештатный писарь Кашлев, закончив списки убывающих на службу руководил укладкой имущества в кузове. Сержанту Мишину этот расклад не нравился, он всячески суетился,  подправлял, вырывал из рук, переходил на крик. Впрочем, на него мало кто обращал внимания. – Полено, а чайник берём? Сахар, в какой мешок загружать? –Трофимову, благосклонно наблюдающему за погрузкой, неблагозвучное прозвище не понравилось – Что это еще за «Полено»? Младший сержант Поленов, и точка! – Бойцы замерли переваривая услышанное. – Валерк, а трассеров сколько брать? Валерк, а ты меня в какую смену поставил?.. – Трофимов махнул рукой уходя в сторону. У них свои, давно сложившиеся отношения. Младшим сержантом Поленовым, он для них не будет никогда. Валерка, в лучшем случае. Тут уж ничего не поделаешь, но Валерка, лучше чем Полено. Последний инструктаж и проверка, у штаба части. Поехали.. Трофимов приготовился к длительному и опасному путешествию по улицам города. Выехав, мини колонна проехала вдоль забора сотню метров и встала. – Чё, приехали что ли?
– Ага.. – чумазый водила удивленно покосился на него чистыми белками – Четвертый контроль, это же рядом. – В самом деле, в прогал забора отлично проглядывалась  задняя стенка батальонных боксов. По прямой, метров эдак сто пятьдесят. Чудаки, однако здесь служат..
Небольшой треугольник поста зажат бетонным забором  и крутыми откосами. Внизу дорога и дачные участки с густыми зарослями фруктовых деревьев. Вот эти-то участки, мгновенно привлекли внимание. Одни только заборы, сплошной сушняк.. А ведь там есть и домики, и досочки сухие поди найдутся..   А они, с собой, на службу, на КПП это зашуганное, привезли осины сырой. Вот такое «топливо» поставляют органы обеспечения. И за это надо говорить большое спасибо! Без преувеличения, потому что оно, бесплатное. Гуманитарная помощь от лесоперерабатывающих предприятий! Где нормальные дрова и выделенные на них деньги - большая государственная тайна. Невдалеке, за садами, виднелись белые корпуса  туберкулезной больницы. Там, по полковым преданиям, был последний штаб Дудаева. В больнице целиком и безраздельно хозяйничали боевики. Малевали неприличные слова на стенах, вели наблюдение за блоком и частью. Набравшись духу, наши являлись туда толпой погуще. Постреляв и побросав гранаты в черные жерла таинственных коридоров круто уходящих вниз, с победой возвращались обратно.
За дорогой, перечеркнутые сеткой оросительных каналов, тянулись заросшие бурьяном поля, краснокирпичный    микрорайон. Виднелась Ханкала, главная база МВД и армии. Сам пятачок контроля перепахан и изрыт так, как будто здесь происходило танковое сражение, артобстрел и бомбежка одновременно.  – Ну, и где блиндаж? – озирался капитан выбравшись из кабины машины. В одном из бугров торчала длинная труба, наверное там.. – Ты чего здесь делаешь? – из провала земли, который он спервоначалу принял за яму для отходов,  заваленную пустыми консервными банками и кусками пищевых отходов, выбирался синий от грязи и холода лейтенант Богатырев.
– Живу я здесь..
– Ты что, трубу что ли чистил, чумазый как черт?
– Я посмотрю на вас в конце, какой вы будете – вяло огрызнулся лейтенант. Приглядевшись повнимательнее капитан увидел две коротенькие трубы и оббитую грязными тряпками дверь ведущую внутрь жилого помещения, умело замаскированного под помойку. Устрашено потоптавшись на месте Трофимов не спешил спускаться вниз. Пока светло, лучше посты обойти, на систему охраны посмотреть, тем более лейтенант ему толком ничего не объяснил. – Там, там и там! – ткнул вытянутой рукой по сторонам света. И кратко пояснил – Посты. Больше, ничего путного капитан от него не добился. Грязные солдаты четвертой шустро закидали своё барахло в кузов и рядком уселись на скамейках с нетерпением поглядывая на командира. Лейтенанту и самому не терпелось как можно скорее смотаться в уютную теплую палатку. – Ну чего, принял? Принял? – не отходил Богатырев от капитана. – Принял. – Куковать теперь ему тут, трое суток..


* * *

Вооруженные силы блока состояли из нескольких, взаимно не подчиняющихся частей. Элита – полтора десятка омоновцев, занимали два из четырех помещений. ДОТ, долговременная огневая точка, построенный еще во времена нашествия гитлеровцев, и стоящий в глубоком котловане, удобный вагончик. По замыслу, эти парни осуществляющие на дороге контроль местного населения, должны были подчиняться ему. Так как за охрану и оборону всего поста, отвечает именно командир войскового прикрытия. И это естественно. Кто такой сотрудник милиции? – Человек с пистолетом, имеющий смутное понятие о дисциплине и тактике боя. Большинство бойцов ОМОНа, вчерашние солдаты возомнившие о себе невесть что. А большинство их офицеров, вчерашние студенты физкультурных и юридических ВУЗов. Офицер из боевых частей в милиции, это большая редкость, что-то вроде ископаемого животного. Но попробуй, скажи им об этом! Из бычьего упрямства будут поступать наоборот. Рано пока ещё об этом было толковать. Вторая, наибольшая часть, его бойцы и чадящий выхлопными трубами в заваленном консервными банками окопе, бронетранспортер. Из его, кстати, роты. Хоть одна машина нашлась, где еще две, кому-то приданные и неизвестно где стоящие – знал только командир части. Извещать об этом командира роты никто не считал нужным. И третья часть вооруженных сил – какая-то БМП с разболтанным экипажем из двух солдат, живущих в маленьком блиндаже с длинной трубой что давеча так бросилась в глаза. Эта БМП ему не подчинялась, так как была придана омоновцам, и пока все тихо и спокойно, слушается только их, а если обстрел то тогда нет и ..
 Трофимов так и не понял, что объяснял ему комбат.
Самый главный пост, прикрывающий группу досмотра на дороге, врыт в нависающий крутой склон. Пост? Хм.. Торчит в траншее какой-то балаган обтянутый тряпками, рваными плащ-палатками и ядовито-зеленым ОЗК. Разве это пост? – глодало сомнение, пока он по извилистой траншее пробирался к этому чуду. В густом дыму, надрывно кашляя, два солдата дружно дули на кучку дров сложенных в железной бочке. Оружие валялось у входа. Заходи и бери.. Ни окошек, ни щелей для наблюдения. Чум какой-то! Капитан пошевелился и простужено кашлянул. – Чего делаете, парни? – Солдаты не отвечали занятые добычей огня. Наконец огонек окреп, лизнул жадно распространяясь по дровам, затрещал распространяя живительное тепло. Пошевеливая темными, закоченевшими пальцами солдаты засунули руки в огонь. Наконец оглянувшись на вошедшего, растерянно вскочили. Трофимов молчал поставив ногу на брошенное ими оружие. – Мы это.. сейчас погреемся и уйдем.. – Бесприютность, бесправность, глухая тоска и полнейшее равнодушие глядело из солдатских глаз. Аж передернуло..
Уже сейчас они брошены на произвол судьбы. Сдохнут от холода или с голодухи, а может их перестреляют здесь – это абсолютно никого не интересовало. Спишут, вместе с командирами.
– Пуф, пуф! – поднял автомат Трофимов – Убиты, вашу мать.. Вы хоть по одному  грейтесь – посоветовал щурясь от едучего дыма.
Второй пост был в лучшем состоянии. Сделанный из каких-то решеток, ящиков, капотов и разлезшихся матрацев, имел небольшую бойницу в сторону садов. Скукожившийся часовой сидел на каком-то камине из кирпичей из под которого валил густой дым. Дым валил отовсюду, из занавешенных «дверей», бойниц, щелей. Коптильная камера, а не пост.. то-то от бойцов перло дымом.
Третий пост, охранял блок от внезапного нападения из гаражного кооператива, стоящего в каких-то двадцати шагах. Вот, самое цивилизованное место службы. Самодельная печка из бидона и пара лежаков из досок. В боках низенького термокунга вырезаны и застеклены пара окошечек. Сиди, покуривай, в печку дровишек подбрасывай наблюдая между делом за прилегающей местностью. Часовой так и сделал. Подбросил в печурку дров и аккуратно поставив автомат в угол, спал на лежаке. Снял сапоги, развесил портянки. Время «дежурства» закончится, следующий счастливчик придет, разбудит его, и пойдет воин дальше, отдыхать от службы.. Эхе-хе-хе.. ну что за люди у нас? Работают только в скотских, нечеловеческих условиях. А чуть выйдет облегчение, тут же все бросают и ждут пока опять, невмоготу станет. Вот и этот, осколок общественного сознания, нет что бы дорожить хорошим местом.. ведь знает, что новый командир приехал, а новая метла всегда по новому метет! Видать совсем проверок не было. Разболтались. А ведь это кровь.. Кашлять надоело. Присев к печке и прикурив, капитан снял портянки и аккуратно сложил на лицо сладко сопевшего часового. Своё ведь, родное.. Вот если бы он ему свои «сырки» положил, тогда да, неуставщина и издевательство. Мерное сопение прекратилось. Спящий непроизвольно затаил дыхание. Фыркнул, чихнул и проснулся. Сграбастав портянки грозно поднялся, хотел выругаться, но увидев ротного. передумал. Схватив автомат, уставился на невозмутимо молчащего командира. – Спишь? – наконец нарушил тягостную паузу Трофимов. – Ннн.. – промычал боец не сводя с него внимательного взгляда. – Молодец хоть не врешь! – похвалил капитан – Значит, совесть еще осталась. Вот первый и последний раз говорю, солдат.. Если еще раз застану часового спящим здесь, раззорю ваш рай,   а вас как собак, на мороз выкину.

* * *

На улице стемнело. На верху ДОТа тлел рубиновый огонек сигареты. Это четвертый, омоновский пост. Часовой курил. Для снайпера пожива. В чем еще заключалась оборона блока? Узкие, полуобвалившиеся траншеи, и никаких сигнальных мин и колючей проволоки. И таких опасных мест в обороне, хоть отбавляй. Почему они еще живы? Единственная сложность – попасть  с пятидесяти метров, в темноте, в курящего омоновца. На солдат, можно просто не обращать внимания. Несколько гранат в печные трубы, и спокойно собирай трофеи. Так почему они еще живы? Это наверное какая-то ловушка или очередная чеченская хитрость.. Умоляя  высшие силы в последний раз отпустить им время до утра, капитан повернул в блиндаж. Под ногами загрохотали банки, значит верно пришел. Нашарив двери потянул на себя. Не открывается. – Не понял! – Дернул еще раз. Это еще что за новости, командира не пускать!? Психанув, Трофимов уперся ногой в стенку и яростно рванул ручку на себя. – Товарищ капитан.. товарищ капитан.. – услышал за стеной испуганные голоса – Отпустите двери! – С легким толчком дверь отворилась.. внутрь. Хорошо хоть темно. Хмуро ссутулившись Трофимов шагнул внутрь. Мрак в блиндаже едва разгонял тусклый язычок пламени. Керосиновая лампа, как всегда, без стекла. По углам полыхало еще несколько банок с солярой. Опрокинет кто-нибудь со сна, сгорим все к чертовой матери! Капитан выругался и затушил огоньки. Отрегулировав лампу, приподнял освещая закуток. Это было что-то.. Что за дурак строил эту конуру? Опущенный в котлован гараж из тонкого железа не выдержал когда начали заваливать пустоты землей, треснул по швам. Уродство дыр прикрывали листы двп. Врытые в землю двухэтажные нары, опять печка из бидона, скамейка из длинной доски, и висящее на гвоздях оружие. Ну и гвозди.. Капитан осторожно потрогал громадную полукруглую шляпку. Четырехгранный, длинный как штык. Где только нашли такой? Нары поскрипывали и качались. Два солдата свободной смены разувшись, застилали плащ-палатками валявшиеся на досках матрацы. Непонятно откуда взявшийся дым ел глаза. – Что за дела, Поленов, бидон вроде не чадит? – Присев на корточки возле вяло горящей печки, капитан глотнул воздуха посвежее. – Это от печки, вон в углу. – Черный прямоугольник, который капитан принял за ящик, оказался печкой из закопченных кирпичей.  Оттуда шел дым и раздавалось протяжное змеиное шипение, горели сырые дрова. – И долго такая херня будет продолжаться, сержант? – с глухой тоской от увиденного за день, спросил капитан.
– Пока печка не разогреется.
– А если её затушить нахрен?
– Тогда мы замерзнем. – Сержант был прав. Смирившись с неизбежным капитан прижал задубевшие руки к горячему боку печки. Отдыхающая смена завалилась на нары, бодрствующая задумчиво гремела котелками. Все хотели жрать. Никто не спал, прислушивались к звукам на улице. Кто-то закурил. Капитан хотел выругаться но сдержался. Пусть уж лучше табаком воняет чем парашей. Или это портянки так отдают? Гуляющий по блиндажу сквозняк уносил амбре прочь. Наверху закричали голоса, затопали глухие шаги, звякнуло железо. Солдаты оживленно зашевелились – ужин принесли! Выбираться наверх было лень, к тому же капитан чувствовал себя крайне паршиво, похоже приболел. Спустившись с котелками, солдаты разбрелись по углам и не обращая друг на друга внимания жадно ели. Как будто не они только что выполняли вместе одну работу, подшучивали друг над другом. Какое страшное разобщение.. Упаси Бог попасть с таким подразделением в крутую заварушку, не выживет никто. Кроме принуждения, солдаты ничем не связаны. Они бросятся бежать как только представится возможность, или сдадутся в плен.  Хотя, разве они в этом виноваты? Виноваты! Не полностью конечно, но доля вины их в этом тоже есть. Даже безмозглые твари сбиваются в стаи, в которых действуют совсем другие законы когда становится худо. А люди, наоборот. Странные создания, эти люди..  – Будете кушать,  товарищ капитан? – в полумраке показалась фигура Поленова с гроздью котелков в руках. – Давай. – Брезгливо поковырявшись ложкой – сечка на воде, даже соли в полной мере не бросили, Трофимов отставил котелок в сторону. Биомасса для поддержания сил. Понюхал кружку – чем то теплым отдает.. Мм.. бурда какая-то, чуть сладенькая. Кобылья моча. Еще бы после такой «еды», «розочек» на солдатах не было. На БАМе хоть витамины с маслом давали, здесь, кроме пуль – ни шиша. В горле неприятно першило, лихорадило. Поднималась температура. Ночь предстояла – хуже некуда. На улице кто-то затопал, неуверенно остановился подойдя к спуску в блиндаж. Изумленно вскрикнув, неизвестный в грохоте банок скатился вниз. Изрыгая проклятия поднялся, слепо зашарил по стене ища ручку. Сидевший недалеко Фролов толкнул ногой двери. Шурша форменным «снегом» ввалился омоновец, изумленно вглядывался в окружающую обстановку – Ну и берлога! Где тут у вас старший? Пошли к нам знакомится! – Покрутил носом – Ну и духан..
– Хорошо хоть ветер гуляет.. – устало подумал Трофимов.

* * *

Крепость омоновцы заграбастали неплохую. Бетон и сталь. Бойницы заложены от мороза, в одну уходила стальная труба печки на которой кашеварил дежурный боец. Потолки высокие, не нагибает голову даже омоновский командир, самый  высокий в группе. – О-о, старшой пришел! – Полтора десятка мужиков скинув в общем-то, далеко не теплом помещении куртки, ходили в толстых свитерах и утепленных зимних штанах с высокими нагрудниками. Обступили похожего на гадкого утенка капитана в засаленном и затертом бушлатике. – Вован.. Николай.. Василий.. – пожимал жесткие руки капитан тут же забывая кого как зовут. Потом разберемся. Ну и что, что у него такой зачуханный вид! Он бы тоже.. Да-да, тоже мог бы купить точно такое же обмундирование, на любой барахолке нынче продают.. Но тогда нарушится главный принцип маскировки, ничем не отличаться от своих подчиненных. – Ну чего пристали к человеку, давай за стол все! Жратва стынет! – Омоновский командир стоял во главе стола, и вдвоем с поваром критически оглядывали выставленные для уничтожения яства. Несколько развешанных под потолком «мышек» сносно освещали мрачное прибежище. Отражение огня блестело на свежее застланной клеёнке «молоко», отражалось от банок с солениями, консервами. Дымился свежеотваренный картофель с истекающими жиром куриными окорочками. Бутылки с пивом, лимонадом.  – .. себе – ошарашено хлопал глазами Трофимов, несколько минут назад тихо угасавший в вонючем блиндаже, у полутеплой печки, в предвкушении голодной ночи с поднимающейся температурой. Живут же люди.. если начпрод у них и ворует, так самую капелку. – Давай, проходи сюда, не задерживай! – махал капитану рукой, больше похожей на саперную лопатку, омоновский командир. – Олег – представился как только Трофимов протиснулся к нему через груды снаряжения. – Садись рядом. – Ротный опустился на второй стул в ДОТе, по правую руку от командира. Звенела разнокалиберная посуда. – Ну.. – поднялся Олег во весь богатырский рост. Шум за столом стих, все медленно вставали – Давайте по маленькой, за то что день прошел благополучно, за знакомство с новым человеком. Будем! – стукнувшись кружками выпивали, садились, дружно принимались за еду. Пригубив божественный эликсир, капитан отставил кружку чувствуя себя распоследним негодяем. – Ты чего? – удивленно вздернул брови Олег.
– Не обижайтесь мужики, не могу. На таблетках сижу, болею я.
– Ну смотри.. – покосился командир. Объяснение было принято. Ну не будет же Трофимов объяснять что от увиденной «обороны» ему стало дурно? А ночь стоит как раз то что надо, самая разбойничья ночь. А его развезет после спиртного, в сон потянет. Пусть уж лучше косятся, зато точно целые все будут. Управившись с богатырской порцией картошки капитан лениво тыкал вилкой то в одну, то в другую банку деликатесов. Робко тронул за рукав громадного командира – Олег, мне бы..
– Чего, налить? – обрадовался тот.
– Не,  кофейку бы бедному родственнику? – милиционер с недоумением наморщил крутой лоб – Кофейку-у.. Слышь, мужики, у нас кофе, есть?
– Да был где-то.. – оставив застолье, несколько человек копались в барахле. – Нашел! – раздался радостный возглас. – Во, давай сюда! – Поставив цветастую банку, Олег задумчиво смотрел как капитан стараясь не слишком жадничать бухал себе ложки. – Ладно бы водки спросил, иль пива.. а то, ко-офе.. Да ты забирай её всю. У нас его только один ..хм, его пил, уехал недавно. – Разочарованно отвернувшись поднял кружку – Поехали, мужики!
– Командир, опять обратил на него внимание Олег, давай сразу договоримся, что б у нас разнобоя не возникало, докладывать своему начальству одинаково? – капитан оторвался от кружки – Угу.
– И еще, у тебя в роте землячек наш есть, Мишин, ты его отпускай к нам почаще. Какая у вас кормежка сам знаешь.
– Угу. – Только одна просьба. Спиртным его не баловать.
– Угу.