Это существо...

Идти... идти... идти. А снег забивается в ворот плаща, сечёт лицо. Холод... холод... холод... Но неет, он не устал, не в коем случае. Усталость - это не про него. Шаг... шаг... шаг... Кажется, будто сердце тоже стало биться медленнее, в такт шагам. Ветер сильный, слишком сильный. Сшибающий. И снег... Острые, безжалостные снежинки, словно осколки старого елочного шарика. Вроде бы маленькие, нечем раниться, а ранят. И уже губы солёные от крови. А когда было тепло - они были солёными от слёз. Потому лучше холод.
Но так ли это...
Вдруг, серую белизну прорывает солнечный свет - ликующий, радостный. И - силуэт, словно нарисованный чернилами на стекле, в которое яростно светит солнце. Кажется, снег не трогает это существо. А она идёт навстречу. Протягивает руку - романтически хрупкую, с длинными пальцами, что, впрочем, способны на воровство. Протягивает он в ответ руку - иссечённую колкими льдинками, израненую холодом злой зимы. Это существо можно было бы назвать ангелом... но у ангелов не может быть такой хватки. Тонкие пальцы и хватка оголодавшего упырёнка. И ангелы не красят ногти чёрным лаком. И у ангелов не сбиты костяшки пальцев... Ангелы не носят чёрную одежду... А ещё ангелы не бывают рыжими...
Или бывают?
Она ведёт его сквозь вьюгу - туда, к солнечному свету, не обжигающему, но безмерно приятному. Она идёт босиком - и остаются кровавые следы.
Может, она всё-таки ангел?..
Он не видит её лица. И знает, что это к лучшему. Он боится представить, сколько боли впитало в себя это существо. Он знает, сколько народу оступилось, отпустив её руку. И потому не делает шага назад, чтобы не причинять боли этому существу.
А руки её тёплые, мягкие, не смотря на сбитые костяшки и воровскую деятельность пальцев. Чутких, гибких.
Это существо выведет... главное, не отпускать руки. А она уж точно не отпустит...
Кто это существо?