1. Архидембель

Алексей, форму твою принесли – радостно прокричал капитан Днепровский.
Алексей вышел навстречу. Совсем маленький солдатик, ну совсем ребёнок, в новеньком обмундировании нёс шинель Алексея. В ней была какая-то неувязка. Погоны подполковника! Алексей просто передёрнулся. К серуму сукну солдатской шинели были пришиты подполковничьи погоны.
-Что товарищ подполковник, а мне теперь тебя так называть надо, удивляешься такому росту, Гагарина по скорости обогнал.
-Это, что, шутка?
-Нет, вполне серьёзно. Да только сразу с повышением приказ о дембеле, поэтому ты подполковник в отставке.
-Разрешите идти, товарищ подполковник!? – звонко проорал молодой солдатик.
-Тише. Тише, это санчасть – шипя поправил его капитан.
-Ну если у товарища подполковника к Вам вопросов нет.
-Нет у меня вопро-сов.
-Идите, товарищ солдат.
-Есть!
Молодой чётко развернулся, и вышел из санчасти.
-А вот шинель офицерскую, извини, пожалели. Впрочем, здесь тебе кое-что от начфина, ты себе теперь собольева меха, с золотыми пуговицами, и бриллиантами в петлицах закажешь, если захочешь. Хотя понимаю, тебе служба так зае****, что в век шинель не оденешь.
Алексей вздохнул. Ему так трудно было осознать происходящие, что приподнятое настроение капитана, явно из-за него, ему разделить было трудно.
-Так сейчас, это тебе отогреет душу. Пройдите в кабинет, товарищ подполковник. В Кабинете он открыл сейф и достал дипломат.
-Вот, я даже смотреть в него не буду держи. Там сверху должен быть конверт, в нём документы, распишись, где галочки, число поставь, убери опять в конверт, и закрытый мне. Мне и туда смотреть не стоит.
Когда Алексей открыл дипломат, его реакцией была грустная циничная улыбка. Ровными рядами лежали пачки в купюрами, с корых смотрел Ильич.
-Ты пересчитай, там сумма должна быть указана.
Алексей пересчитывать не стал, обратил что часть сторублёвок до Павловского обмена, а часть позже. А вот документики изучил, забавные они были, в части откуда и за что эти деньги насчитаны.
-Верю – сказал Алексей, передовая пакет с документами капитану. Тот быстро бросил его в сейф и закрыл.
-А ещё вот здесь автограф, это по моей медицинской части. Ну, что ты ознакомлен с результатами обследования, к лечению претензий не имеешь.
-Да не имею.
-Я бы с тобой выпил, с удовольствием, Но фельдшер, сволочь, заначку спирта говорит в дело пустил. Вчера с земляками с дольнего дивизиона, что заезжали, пустили, в дело. А в магазине пусто, вчера в леспромхозе пересменок вахт был, смели. А наверно ты со мной и не захочешь выпить..
-Почему, что мне против тебя. Я не знаю, кто в этом виноват, Чья это шутка такая.
-А какая шутка – лицо капитана стало вдруг жёстким – ты чем недоволен, содержимым дипломата, да мне его за всю жизнь не поиметь. Что погоны получил как командир полка.
-А все эти годы, это что было, бред. Фантазия, обман? Ты знаешь что я пережил, сколько видел?
-Стоп, стоп. Только не рассказывай. Мне знать не положено, мне в сотню раз хуже чем тебе станет, если узнаю – и после некой паузы, задумчиво – тебе сколько лет должно было там исполниться.
-Сорок пять.
-А здесь опять двадцать, вековая мечта вернуть молодость. А ты не доволен.
-Извини капитан. Доволен. Просто крыша едет немного от пережитого.
-Ладно скажи мне одно, мелочь конечно, до Лигово метро будет. А то в Гарелово, где дом мой, так добираться неудобно.
-Нет, просто маршрутки. Ну такие маленькие автобусики, их много, будут по всюду бегать. И..
-Всё, больше о светлом будущем ни слова. Хотя может это всё и бред. А ещё расписка о неразглашению Впрочем,
если разгласишь, сам понимаешь, как доктор говорю: психиатрия тебя ждёт… И меня… ха-ха…Вот твои документы. Всё путём сделано, патруль конечно шокирован будет. В общем, переодевайся, и вон из санчасти и вообще расположения полка. Оттянул лямку. Да вот ещё, стоматолог просил передать, это полоскание, если будут боли.

Они распрощались рукопожатием и уставным отданием чести. Пока Алексей шёл по части всё недоумённо на него смотрели, но честь отдавали. Лица многих ему казались знакомыми. Когда это, было с кем? Он ли тот бравый сержант, или это был сон.
Он шёл, кажется тем маршрутом, каким когда-то, ещё в карантине, бегал на зарядке. Вот покосившийся забор склада ГСМ, вот точно, там сарай, склад портянок. А кто это там на спортплощадке в гражданском упражняется. Точно стоматолог, лейтенант Тимошенко.
«Ну не хочет он меня видеть, не надо, извинения мне его не нужны, да и впрямь за что. Всё равно как-то странно получается. Стоп, а туда ли я иду, давненько здесь не был»
Потом он вспомнил, да туда, не к главному выходу, а к тому, что ходили в баню. Попавшаяся на встречу группа офицеров удивлён но посмотрела на молодого подполковника в солдатской шинели, но ничего не спрашивали, а как полагается, отдали честь первыми. Алексей ответил. А солдат, представитель среднеазиатской республики, с которым столкнулись уже на выходе, что-то совсем обалдел, сперва хотел что-то сказать, а потом просто вытянулся и замер. Лицо его так же показалось знакомым. Знакомое лицо было и у сидящего на КПП, ото был ефрейтор, с каким-то совсем не молодым лицом, и большими грустными глазами. Когда они встретились с глазами Алексея, он только утвердительно моргнул.


Вот и на воле. Температура кажется ровно ноль, полное безветрие, над головой блёкло-серое, почти белое северное небо, с территории части его почему-то незаметно.
А вот весна сейчас или осень, кажется понять трудно.
По разбитой дороге между забором части, и торцами нескольких пятиэтажек чеканит шаг строй молодых, наверно в баню.
Алексей вспомнил, да шли в баню, только не ток чётко, уже оборзели немного. Потом ЗИЛ сдаёт неловко задом, заносит, бежит щенок, прямо под колёса. Алексею уже показалось как он превращается в грязную тряпочку, но он успевает его выхватить, а может и не надо было, колесо пошло в другую сторону. Он сам оказался в канаве, вызвав только смех, а щёнок дочери ротного.
Может тогда приключения и начались, а не с больного зуба. А долго рассматривал его лейтенант Тимошенко. Он тоже как и он, солдат, был здесь подневолен, ему уже блатное место в платной на Басковом (земляк тоже), а его в эту глушь. И был он несколько с бодуна, а пили они с прапорщиком Ивановым из секретного отдела,
одноклассники по школе оказались. Что-то они напутали.

--Здравствуй Алексей.
Алексей обернулся и увидел человека в синем плаще. Без головного убора.
-Ты меня узнал? –продолжил он.
-Да.
-У тебя ко мне вопросы?
Алесей задумался, если спрашивать обо всём, вопросов будет ну очень много, а имеют ли они смысл. Ну, наверно стоит что-то спросить, для поддержания разговора.
-Ты здесь какими судьбами?
-А не поверишь, в основном ради тебя. А ещё заодно отдохнуть, тихо здесь.
-А что ради меня.
-Да вот тебе это передать -- он передал пакетик -- здесь твоя легенда, изучи, советую всем говорить по жизни согласно неё. Тебе. хотя твой биологический возраст считай двадцать, по ней тридцать два. Ну не поместить всё было. Ну, фамилия, имя, отчество, какие были раньше. Паспорт здесь - в военкомат за ним ходить не надо, и диплом университета. Конвертировали из другой реальности, тема немного не совпадает, разберёшься. А то подполкан без высшего получится. Изучи легенду, там всё увязано. Не возвращайся к бывшему дому, с родителями до осени девяносто девятого не надо контачить. Им про тебя хорошие вести на это время ты обеспечил. И не с кем из доармейских знакомых не контач, кроме друга Точилкина. Он сейчас поступил в аспирантуру Новгородского педа, живёт в общежитии, известного тебе адреса, комната сорок три, где Алик-грузин жил. Помнишь?.
-Мда -- упоминание этого кадра вызвало небольшую улыбку.
-Вот и езжай туда. Точилкин примет, там у него на первое время устроишься. Помогут деньги вложить, олигархом в девяностые станешь.
- А за что деньги?
-За всё, ты их заработал, и звание своё то же. И ещё поработаешь.
-Да не хочется.
-А ты бы мог в любой момент спрыгнуть, на любом вираже, не захотел, сам сюда вернулся
.-А почему в армию?
-Ну это к тебе вопрос, ответь сам. Наверное, так проще, и как-то символично. Это твой дембель, полный дембель, архидембель. Так ещё, контроль с тебя снят. Если, что маловероятно, кто появится и скажет, что он от меня, посылай. Будут докучать -убивай, это не люди, а вроде злобные фантомы, совесть будет чиста. И, если в момент убийства не поймают, с законом проблем не будет, они не где не числятся, дела не будет. А со мной - запомни: двадцать четвёртого декабря две тысячи восьмого, с десяти до одиннадцати утра жду на выходе с эскалатора, Москва, метро Повелецкая. Если захочешь видеть, не раньше. И отсюда беги, через двадцать минут автобус. Ну мне пора я вот здесь квартирку снял, почти за бесценок – и слегка хлопнув Лёшу по плечу, не дожидаясь от него даже взгляда, сбежал по тропинке ведущей к одному из домов.

А может всё началось с прощания с Ленкой у её подъезда в омерзительный грязный ноябрьский вечер эпохи позднего социализма. Он тогда пытался писать какие-то глупые стихи, песни. Помнится был припев:
Но дороге меж двух грязных луж скоро будет конец.
Но дороге меж двух грязных луж скоро будет конец
.«Интересно как она, я вот про неё и забыл, а она ведь ничего не знает, а может … а всё может быть» Нет она теперь ему совсем не интересна, простая сексуально озабоченная, и выдающая свою озабоченность за высокие чувства. Во многих влюблялся за эти, сколько там насчитали, двадцать шесть лет, и со многими хотелбы встретится, с ней разве просто поболтать, даже трахнуть не хочется. Анька малолетняя шлюшка, Аня-альпинистка, Танька с физфака, Катя с филфака, Катерина - главбух Мишкиной конторы -- где вы, разошлись в пространстве-времени.
Он между тем спустился на шоссе. На автобусной остановке толпились люди. Стояла очень грустная старушка. Да нет совсем не старушка: ей ещё и сорока то нет, но дешёвое пальто, плотно обвязывающий голову платок, и тяжёлый-тяжёлый, полной мировой скорби и ненависти к самой жизни взгляд, накидывали ей лет двадцать-тридцать. «Дать ей одну бумажку, сразу помолодеет» - подумал Алексей, но решил, что не стоит, как это будет понято непонятно.
Мимо проходила девушка, или верней сказать девочка. На ней было пушистая шапка, с пушистыми шарами на концах длинных вязок. Алексей поймал на себя взгляд её больших серых глаз. Таких, что с расстояния метров десять, в них было видно всё это огромное, хотя и низкое небо, лес уходящий в заозёрную даль. Лицо показалось до боли знакомый. Да вспомнил, на этом самом месте, когда выехали утром из части, а она шла наверно в школу, на долю секунды вон увидел её лица, в блёклом свете заднего габарита. Она тогда его наверняка не увидела в тёмной дыре брезентового кузова .Но нет, он видел её ещё не раз, и она его, и ещё раз увидит. Ему захотелось рухнуть на колени:"Милая, любимая, я виноват, виноват!! прости, за всё, не нашёл, не сделал, что мог!" Но это было бы ещё нелепее...
Народ нервничал, автобус задерживался. Алексей прошёл дальше. «Вот сейчас поедет КАМаз с песком, сам тормознёт, и водила крикнет: «Служба, подвезти»
Так и получилось.
-Не понял, служивый, что у тебя за погоны?
-А вот под дембель дали.
-Не шутишь?
-Нет.
-Тогда поехали. Бывают чудеса.
-Это точно.
Урчит мотор, болтается чёртик под лобовым стеклом. Холмы, по бокам кое-где выходы гранитных скал, стройные стволы сосен и елей. В этих краях у елей, как и у сосен нижняя часть ствола без ветвей.