Лирика

Он сидел на краешке письменного стола и наблюдал за тем, как в её руке дымится тонкая сигарета.
- Останься ещё... Ну хоть ненадолго? – Устало попросила сидящая перед ним молодая женщина.
Он досадливо поморщился.- Не могу. Ты же знаешь!
-Да... ну чуть-чуть... Ты мне сейчас очень нужен...
- У меня есть и другие дела! А у тебя сегодня всё равно ничего не получится. Лучше б ты дочери ужин приготовила что ли...
Она подняла на него удивлённый взгляд, но он не дожидаясь вопросов решительно спрыгнул на пол и вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь.
Из-за стены тотчас раздался детский плач, и Она, швырнув сигарету в пепельницу, поспешила к дочке. Её следовало переодеть и, Он был прав, накормить. Он всегда был прав... Она не могла этого не признавать даже теперь, когда их взаимоотношения были далеки от идеальных... Раньше ей это безумно нравилось. Она почувствовала себя Избранной, когда Он впервые появился в её жизни, неожиданно, как всё, что он делал. Даже теперь он умудрялся выбрать для своего визита именно ту минуту из томительно долгих дней, недель, месяцев, когда она переставала ждать... Просто внезапно появлялся на одном из своих любимых мест – она никогда не запирала окон – и молча наблюдал за ней. Она узнавала о его присутствии по запаху сигарет – не тех, что курила сама, куда более крепких... Или по какой-то особенной тишине, которая возникала с его появлением...
Она поднимала голову и ловила в зеркале насмешливый взгляд тёмно-зелёных глаз, всегда чуть прищуренных от дыма и наполовину скрытых длинной иссиня-чёрной чёлкой.
Правда в последнее время это случалось всё реже... Жизнь казалась Ей каким-то психологическим романом: Серые безликие будни... Выходные, отличающиеся от них лишь тем, что малышку забирали к себе бабушка с тётей – Её мать и сестра– и посиделки на детской площадке заменялись бесцельным и бесконечным блужданием по аллеям парка у реки. Монотонные тексты, которые Она переводила, изобиловали техническими терминами и порой казались Ей абсолютно бессмысленным нагромождением слов, но брать художественные произведения Она уже не решалась...
Он мог и не вернуться.. Эта мысль сводила с ума, вселяла животный ужас... Она чувствовала, что без Него была ничем... Но от Неё всегда чего-то ждали... И всё мучительнее становилось осознание того, что ожиданий Она уже не оправдывала...




- Слушай, наша Силантьевна через месяц на пенсию уходит! – Огорошила Её Верочка, самая молоденькая сотрудница их издательства, когда она принесла очередной готовый перевод. – Напишешь какую-нибудь оду для старушки?
- Я? – Опешила Она. – Да я в жизни ничего не сочиняла!
- Ну вот и начнёшь! – Беспечно отмахнулась та. – У тебя ж четыре недели на это. Я знала, что ты согласишься! – Тряхнув пероксидными кудряшками, девушка унеслась по своим делам, оставив Её в состоянии крайней задумчивости, которое не исчезло даже когда Она вернулась домой и рухнула в кресло перед компьютером.

- Ну здравствуй, начинающая поэтесса.. – раздалось вдруг за Её спиной, и Она резко обернулась на звук незнакомого голоса. Он восседал в центре стола в позе лотоса, скользя по Ней изучающим взглядом из-под тёмной, слишком длинной чёлки и кутаясь в крылья того же оттенка.
- Вы... кто? – настороженно поинтересовалась Она
Почему-то вопрос, откуда он взялся в запертой квартире на тринадцатом этаже, Её нимало не занимал, видимо наличие аккуратных крыльев с мелкими перьями всё объясняло.
- Твой муз, – усмехнулся незнакомец, – Твое Вдохновение, если так понятнее...
Выражение Её глаз отчетливо продемонстрировало Ему, что понятнее девушке не стало.
-Ты же оду писать собралась... Притом, качественную, – тоном знатока произнёс муз, - а для этого тебе и нужен я... Или кто-нибудь из моих коллег.
-Это у Вас работа такая? – Заинтересовалась Она, с трудом отводя взгляд от блестящих перьев. – И что, Вы на каждую литературную задумку так... прилетаете? Сколько же вас?
-Не на каждую, - серьёзно покачал головой муз, - у большинства людей, которые пытаются сочинять, есть к этому порывы, обычно пишут посвящения... Девчонки про «розы, морозы, девичьи слёзы» распинаются, им вполне своих эмоций хватает. Мы, Музы, приходим к тем, у кого есть чувство языка, стиль... Всё, кроме Искры... Вдохновения...
-Не пугаются бедные? – немного язвительно поинтересовалась Она, ещё не решив, гордиться ей или оскорбляться такому определению.
-Они обычно умными бывают, – парировал гость, – пиши свою оду, не сидеть же с тобой всю ночь, поэтесса!
«Обиделся»,- поняла она, но послушно взяла со стола ручку и замерла в ожидании. Но всё оставалось по-прежнему...
Муз сдержал рвущееся с губ нелицеприятное высказывание.
- Непрошибаемая – только и буркнул Он, легко соскальзывая со стола и опуская кончики крыльев Ей на виски.

Десятки образов внезапно взметнулись откуда-то из глубин Её сознания, высвобожденные потоком тепла, завертелись, замелькали, сталкиваясь друг с другом...
Она охнула и шарик её ручки торопливо побежал по странице какого-то журнала, лежавшего у монитора. Строки, двустишия, эпитеты беспорядочным потоком выливались на бумагу до тех пор, пока Муз не отнял крыльев.
-Хватит... Приводи теперь это в порядок, тут ты и без меня справишься, – бросил Он ошеломлённой девушке и растворился в воздухе.
Её сердце бешено колотилось... Теперь она понимала бывшую одноклассницу, все тетради и учебники которой были исписаны коротенькими стишками, появившимися прямо на уроке. «Стихами» - мысленно исправилась Она, заставляя себя сосредоточиться на только что написанных строчках. Собрать из разрозненных четверостиший, сочетаний и просто недописанных строк цельное произведение с единым ритмическим рисунком и чёткими рифмами оказалось не так уж и просто.. Но отдача была колоссальной, и лишь глубоко за полночь Она вспомнила, что уже через несколько часов Ей придётся выбираться из тёплой постели и брести по промозглым улицам, кляня себя за столь краткий сон.
Она торопливо разделась и нырнула под одеяло, но эйфория ещё не исчезла окончательно, сон не шёл, а в мыслях обнаружился крылатый визитёр... Был ли он на самом деле или являлся плодом Её фантазий, Она сказать уже не могла.





Как только Она открыла дверь детской, дочь словно по мановению волшебной палочки перестала плакать. Она взяла девочку на руки, и та радостно засмеялась, запуская пальчики в материнскую косу. Щемящее чувство нежности охватило Её. Дочь была главной... единственной ценностью её жизни... Должна была быть...
Отец девочки ушёл из семьи ещё полгода назад – не пожелал терпеть «бредовые фантазии» жены. Она не возражала...
Муз возникал за её спиной практически каждый вечер, и Она писала, писала, писала, вновь и вновь словно взлетая к облакам... А потом они подолгу разговаривали, сидя на широком подоконнике, или отправлялись гулять по мокрым аллеям парка, и Он старательно прятал крылья от случайных взглядов под безразмерным чёрным плащом...





-Знаешь, у каждого поэта есть своё «произведение жизни» - сообщил Он Ей однажды, когда они стояли, обнявшись, около дерева. Интонация, с которой это было произнесено заставила Её насторожиться.
-Ты не рассказывал мне раньше...
-Ты и не спрашивала. – усмехнулся Он, подводя Её к краю обрыва. Река медленно текла далеко под ними, ветер пронизывал до костей, и девушка инстинктивно прижалась к своему спутнику. – Это то, ради чего мы, собственно, и приходим, – продолжил тот, – когда оно написано, а его невозможно ни с чем спутать, наша миссия считается выполненной.
- Ты хочешь сказать, что когда я его напишу, ты исчезнешь из моей жизни навсегда... - Старательно спокойно произнесла девушка.
-Не хочу... Хотя по правилам так положено... Но я буду с тобой всегда – Пообещал Он серьёзно...
Река уже не казалась такой далёкой и пугающей...





Пронзительно зазвенел будильник, напоминая, что для девочки настало время ужина. Она вышла на кухню, одной рукой придерживая дочку, цепляюшуюся за её шею. Старательно отводя взгляд от свежей глубокой царапины на белоснежной поверхности, девушка достала из холодильника баночку яблочного пюре.





-Ну что опять такое? – раздражённо бросил Он. – Я сюда ради ЭТОГО мотаюсь? За полтора года ничего приличного! Достался же такой крест! С тобой поработаешь – крылья чешутся, того и гляди отвалятся!
Она вздрогнула, словно от удара, и выбежала в кухню... «Крест»... Вот чем она стала для того, чьим присутствием жила... «По-э-тес-са» - по слогам произнесла Она... Сама мелодия звуков, казалось, излучала презрение... Но эйфория, приходящая вместе с калейдоскопом образов, была уже жизненно необходима...
В глазах у девушки резко потемнело, по всему телу разлилась страшная слабость, и Она упала, не сумев удержаться за скользкую белую дверцу...





Но царапина была... Она отчётливо выделялась своей уродливостью... Притягивала взгляд, подтверждая реальность всего происходившего... К горлу вновь подступил ком... Она поставила баночку под горячую воду и крепче прижала дочь к груди...
-Всё будет хорошо, милая, я тебе обещаю... Я это сделаю.... Клянусь... Буду только с тобой.. Нам ведь никто не нужен больше, правда? – шептала Она... – Я справлюсь... Последние недели были моей величайшей ошибкой... Я должна была понять это ещё в ТОТ вечер... Я забуду Его, обещаю... Освобожу... Освобожусь...
Она замерла, боясь выдохнуть... Узнала состояние... Вихрь чувств...Слёзы и лёгкость... Обида и просветление... Похоронный звон и тихие мелодичные трели...
Не в силах поверить в происходящее, Она усадила девочку на диван и бросилась к стене - сорвать лист прошедшего месяца в календаре... Нащупала обломок карандаша в кармане, едва сдерживая рвущиеся наружу образы...
Грифель медленно пополз по бумаге, оставляя за собой чёрные завитки мыслей, признаний, просьб и проклятий... Нужные рифмы приходили не сразу... Солоноватый привкус на губах – кровь и слёзы... мелкие ранки горели огнём, даря яркость метафорам, достоверность эпитетам...
Тяжёлая алая капля упала на бумагу, заставив последнюю точку расплыться бесформенным пятном...
Она вскочила и, задыхаясь, подбежала к распахнутому окну.
«Эрат! - разнеслось по кварталу - Забери свою Вольную... Лучше я уже не напишу никог...»

Батальон пузырьков «валокордина» укоризненно-сочувственно взирал на неё с холодильника, стоявшего слишком далеко от окна...




***
Он пробежал взглядом по кривоватым строчкам.
-Я уж думал, она никогда этого не напишет! – удовлетворённо сказал Он своему белокурому спутнику, бережно сворачивая и убирая за пазуху лист календаря.
-Не слишком ли много у тебя летальных исходов? – поморщился тот.
-Ну кто же знал, что она сердечница, Евтерп? – отмахнулся первый, поправляя крылья.- Зато теперь можем и на повышение претендовать... Материал хороший...
- Надеюсь – усмехнулся муз лирической поэзии.
Он переступил через женщину, лежащую на полу, и под требовательным взглядом серых глаз закрыл кран и отёр крылом стеклянную банку.
- Из тебя получится чудная муза – сообщил он девочке, взяв её на руки, и все трое исчезли.