Не молчи... Умоляю! Живи...

- Не молчи...
Ответом было полное далеких и мертвых звезд небо. И тишина плескалась равнодушным, спокойным морем где-то рядом.
- Говори со мной... Не смей спать!
Удар по щеке. Стон.
- Я тут. - Голос полон боли и страдания.
- Прости. Я не хотел сделать тебе больно.
- Нет, это не больно... Больно другое...
- Продолжай, я слушаю.

Фыр-р-р... Из кустов вспорхнула ночная птаха, трепетная. Слышно было как бьется чье-то сердце. Большое сердце. Полное живой любви.

- Не молчи. Черт. Не молчи.
- Она ушла... Просто ушла. Тихо. Вот это и есть - больно...
Гасли высоко над ними разноцветные окна, где-то они зажигались вновь, а где-то мигали голубыми огнями.
- Дружище...
- Да?
- Она ушла. Мне так не хватает ее ласковых рук, ее волос, которые пахли как вечное лето, нежного голоса и... Что ты делаешь?
- Тут - больно?
- Нет.
- Плохо, что не больно. А так? Пошевели рукой.
- Не могу.
- Ты дурак! Зачем сделал это?
Он молчал. Глаза, отражали небо. Без звезд почему-то...
- Она попросила. Я видел ее сегодня. Во сне. Она была прекрасна...
Внезапно он снова замолчал. Друг не позволил ему забыться...
- И что же, что же она тебе сказала?
- Она сказала... Что ее очень порадует, если я снова стану жить полной жизнью, я должен обрести крылья... И взлететь.
- Дурак! Черт, какой же ты все-таки дурак. Она просила тебя... Она хотела чтобы ты жил. Жил! Понимаешь?!

Шелест юных листьев в темноте. И безнадежное сожаление в воздухе.

- Прости... Я больше не мог без нее...
- Слушай. Оставайся. Я возьму неделю отпуска. Через месяц. Отпрошусь. Пошлю к черту весь коммерческий отдел, но я возьму эти дни. Мы с тобой махнем на наши озера. Помнишь наши времена, да? Порыбачим. Ну? Как тебе?
- Спасибо. Друг. Я знал, что в последние минуты рядом будешь именно ты...
По щекам текли слезы. Мужчина ничуть не стеснялся их, лишь рукавом небрежно, быстро утирал горячие слезы.
- Где же эта скорая помощь?! - Он почти взмолился. - Черт! Ну зачем же ты...
- У меня голова разбита? Вкус железа во рту. Я не чувствую ног, рук... Только... Сердце болит. Живое оно, понимаешь?...
- Дурак ты... Выживешь! Зашьют тебя. Хирурги наши и не такое собирали. Голова? Она у тебя всегда была дурной. А, помнишь? - Мужчина вдруг как-то по-юношески рассмеялся. - В восемьдесят третьем? В армии служили еще. Ну? Лосиную голову помнишь?
Ответный, надрывный от боли смех.
- Конечно помню. Нагнали мы тогда страху на прапора. И наказаны были. Все, все помню...
- Слушай, я отойду? Попробую еще раз поймать машину. Хорошо?
- Не уходи... Хочу попросить тебя...
- Все что угодно! - Горячо пообещал ему друг.
- Васильки...
- Что?
- Васильки. Во сне она попросила... Попросила, чтобы я принес васильки... Сделай это. Они ведь еще не цветут? Тогда потом. Позже...
Глаза. Глаза полные слез. Сжатые с силой кулаки.
- Ты сам... Ты сам это сделаешь! Вот выпишут тебя. Притащишь ей целую охапку васильков, да хоть миллион алых роз.
- Нет, она просила именно васильки...
- Хорошо. Принесу. - Он вдруг поник, весь смялся, словно утратил надежду...
- Спасибо, друг. Я рад, что рядом именно ты...

В постепенно угасающих глазах засияли звезды. Свет давно умерших звезд, что погасли много веков назад, но след их горит до сих пор...

- Не молчи... Умоляю! Живи...

(22.05.2007 г.)