Соленый от слез сентябрь

Она села на мокрую скамейку и заплакала. Холодный осенний дождь не переставая моросил, обрисовывая улицы в еще более грустных и трагичных красках. Осень, которая наступает с приходом сентября, всегда ассоциировалась у нее с листопадом, когда сотни пожелтевших некогда ярко-зеленых листьев падают на ее ладони, на ее голову и бросаются в глаза бесконечным буйством красок.

Осень всегда была для нее временем ожидания чего-то большего от жизни, чего-то очень важного, но она не могла понять, чего именно. С наступлением сентября ей все чаще хотелось плакать. Но нет, не от несчастья, а просто от томительного ожидания чего-то, от потаенного чувства, которое родилось очень давно, в раннем детстве, когда она была совсем маленькой. Ожидание принца на белом коне с блестящим острым мечом и полным благородства взглядом. Чувство, что он думает о ней, все время видит ее перед глазами и спешит, торопится спасти ее. Это чувство возникало осенью, и затем жило в ней до самой весны, до проходящего знойного лета и возрождалось вновь каждой осенью.

Потом она выросла, и было уже немного стыдно думать о принцах и благородном взгляде. Считалось, что подобные мысли признак баловства и вздорности, а потому она стала глубоко внутри себя скрывать эту сказку о том, кто когда-нибудь придет к ней. И оттого каждую осень соленые такие жгучие слезы вдруг появлялись в ее глазах и скатывались по гладкой нежной коже ее щек.
Но сейчас она плакала не из-за этого. Сказка о принце превратилась в миф, а переживания от первой любви в банальную историю, окрашенную в трагикомичные краски. Сейчас она плакала из-за того, что трудно было дышать.

Она сидела на мокрой скамейке, ее волосы совсем стали влажные и потеряли пушистость и блеск, а она все плакала, глядя на пожелтевшую золотую листву. Дождь оседает мелкой моросью на волосы, оседает на ладони, имитирует ее слезы, да так искусно порой! И тут вдруг она почувствовала, как кто-то положил ей руки на плечи, стал ощупывать ее шею и затем начал душить ее, поначалу совсем медленно сдавливая ее горло. Это были руки человека, которого она любила, ради которого сделала столько всего. Она ощущала приятный успокаивающий запах его рук, тепло и нежность, но при этом отчего-то он просто сдавливал ей горло, и становилось трудно дышать. И не было желания или даже порыва обернуться и посмотреть на него, вырваться. Она просто сидела и медленно задыхалась, пока кто-то все сильнее сжимал грубые теплые пальцы на ее шее. Слезы медленно текли по ее лицу вместе с каплями осеннего дождя, а руки мужчины властно сдавливали ее тонкую шею, и становилось все сложнее дышать.

Конечно, позади ее никого не было, и эта иллюзия, что кто-то душит ее, была всего лишь фантазией, как та маленькая глубоко сокрытая внутри фантазия принца, которая когда-то превратилась в миф. Но ощущение, что трудно дышать, было более чем реальным.
Она закрыла лицо ладонями и зарыдала.

А ведь он все еще думает о ней, все еще ждет ее где-то или даже ищет. Он оказался реальным живым человеком, и ей удалось встретиться с ним однажды. Было много мужчин, и один из них сейчас в ее воображении сдавливает ее горло, были десятки тех, которые целовали ее, прикасались к ее губам, ласкали ее грудь и причащались ее телом. Есть и сейчас этот мужчина, который так сильно обидел ее, прогнал из своей жизни, чтобы завтра опять подозвать и приласкать. Но ведь есть и он, тот самый принц в белых расшитых золотом одеждах с таким пронзительно-печальным взглядом и отрешенностью в глазах. И он смотрит на нее, постоянно, особенно осенью, в солено-мокрый сентябрь смотрит на нее и что-то шепчет. Но она слишком далеко, чтобы расслышать его. Теперь далеко…

Она встретила его случайно, и это случилось осенью. Именно в такой дождливый соленый от слез сентябрь она увидела его. Хотя он оказался моложе ее на несколько лет, он просто появился в ее жизни, ворвался в скучную покрытую желтой листвой действительность, чтобы сделать для нее несколько ярких чарующих вспышек, немного напугать ее, сделать так, чтобы она улыбнулась, а затем пропасть. Молодой мальчик, который просто любил ее, не желая ею воспользоваться, не желая задушить ее и использовать, не наслаждаясь ее телом и не говоря ей о тех вещах, о которых говорили другие. И даже сейчас, пока сидела она на скамейке и плакала, он думал о ней. Она почувствовала это.

Ведь это же так просто, нужно было сказать ему совсем не те слова, какие произносили ее уста, какие вырывались из ее черствого сердца. Нужно было просто протянуть к нему руки и рассказать о своей детской наивной фантазии про принца и желтую листву. Сейчас она плакала оттого, что ничего этого не сказала, а просто отвернулась, отдаваясь очередному властному манящему душителю.

Она получила то, чего так хотела. Ведь ей всегда хотелось только одного – чтобы было трудно дышать, чтобы теплые руки сдавливали ее горло, чтобы кто-то сжимал ее в объятиях и проникал в нее, врывался, топтал ногами ее внутренности, ее мечты, ее идеалы и ее фантазии, давил в ней наслаждение и душил ее, проникая все глубже в ее тело. Она ненавидела себя за них, за эти бессмысленные порывы нежности в себе, за то, что где-то глубоко внутри была маленькой и беззащитной девочкой, которая плачет и ждет своего принца.

Теперь все иначе. Теперь никто не ждет, даже там, дома, где сейчас волнуется мужчина, что ее так долго нет. Теперь она ждет его. Задыхаясь от крепко сжатых рук другого, просто ждет.
 
Соленый от слез сентябрь. Слезы стали щипать глаза, а одежда совсем промокла. И так всегда! Хорошо, хоть не накрасилась, а то тушь бы еще потекла! Хватит плакать и рыдать по несбыточной мечте. По какому-то человеку, которому вообще наплевать, который даже дождя этого не чувствует и осени! Ведь он сейчас на Болеарских островах со своей богачкой, которая любит его и ценит. Не то, что она со своими вечными проблемами и комплексами. Надо срочно разозлиться на него и забыть. Иначе он почувствует, что она думает о нем, и тогда может случиться непоправимое! Он поймет, что она думает о нем. Нужно просто не думать. Ведь этот дождь в сентябре так прекрасен. Как и то, что ей трудно дышать. Как и то, что ей очень трудно дышать, ведь это все так для нее важно. Пусть мужчина сдавливает сильнее, пусть слезы текут, пусть ей будет почти нечем дышать, как в любой иной месяц, кроме сентября, ведь она сейчас поднимется со скамьи и развернется в сторону своего автомобиля. И на том слезы пройдут. Они всегда проходят сразу.

А для него было это таким загадочным явлением, что ее слезы в сентябре проходят так безболезненно и быстро… Нет, все, забыть его!

Соленый от слез сентябрь… Холодно становится, у нее даже озноб вроде начинается. А он не обнимет ее. Никогда.

«Совсем не холодно, - вдруг подумала она - голова просто отказывается думать, и мысли тоже становятся туманом. Нужно просто идти, обходя лужи, и свое прошлое, и дышать, дышать, дышать…».