Кис-Кис

- Не по себе мне как-то.
- Да чего уж там. Сама виновата. Не захотела зверю таблеточек скормить, вот и решай теперь проблему.
- А может … ну зачем же так? Обязательно их в унитаз что ли?
- Да какая им разница где захлебнуться? Ну поедешь ты на реку, увидит тебя кто-нибудь и проблемы будут. Настучат же, как пить дать, этим…защитникам прав животных. Они сейчас злые что не дай Бог. Вон к нам на базу сан.служба приезжала бродячих псин усыплять, так и пяти минут не прошло как явились. Зеленые! Чтоб им пусто было. Номера у машины «санитаров» списали и потом устроили той бригаде веселую жизнь по судам. Так что скажи спасибо, что унитаз. Так хоть не узнает никто.

Юля стояла, опершись плечиком на дверной косяк. Взгляд ее гулял по белому кафелю пола.

- Давай, Юльчик, неси их сюда, а я все сделаю. Ты главное Баську успокой.

Не поднимая взгляда, Юля с заметным трудом оторвалась от стенки и зашагала по коридору в свою комнату. Вскоре она вернулась. В руках у нее была закрытая белая картонная коробка с логотипом фирмы Nike. Из-под крышки доносилось разноголосое попискивание.

- Вот и молодец – мама приняла коробку из ее рук – А теперь иди-ка с Басей посиди, а я...
- Маам…- почти что промычала Юля подняв на мать полные слез глаза. Губы девочки плаксиво скривились.
- Иди, иди, дочка. Я сама. Все хорошо будет.

       Бася сидела в большой комнате. С виду кошка была вполне спокойной. Юле показалось, что она сама сейчас расстроена куда сильнее, чем ее непутевый питомец. Это ж надо так, второй помет за два года и опять целых четыре котенка. Предыдущую партию им с мамой удалось кое-как распихать по знакомым и соседям. Этих же и впрямь девать было некуда. Можно было конечно по подвалам расшвырять, но мама пошла на принцип – сами проблему породили, сами ее и решим. Юля села рядом с кошкой на край дивана и осторожно провела рукой по короткой серой шерсти. Дверь была закрыта, но даже за ней слышался приглушенный писк многочисленного Баськиного потомства.
       Слив пророкотал как настоящий горный водопад. После этого послышалось несколько всплесков, мамина негромкая и неумелая ругань и снова слив. В этот момент Юле показалось, что Басю внутри как будто бы дернуло, но кошка продолжала лежать смирно. На всякий случай девочка прижала ее к дивану второй рукой. Звук спускаемой из бочка воды повторялся еще, по меньшей мере, раз шесть, после чего дверь туалета громко закрылась. Минут через десять в комнату вошла мама.
       
- Ну как вы тут? – она растянула побледневшие губы в подобии улыбки. Мамина рука легла Басе на голову – та не прореагировала.
- Хм… и ухом не ведет. – мама пыталась придать своему голосу обычную веселость, но вышло как-то бледновато - Ничего, отойдет со временем.
- Ффууух! – она со вздохом опустилась в мягкое кресло и откровенно натянутая улыбка беспомощно сползла с ее лица – Хоть бы труба не забилась – последняя попытка пошутить...

***

       Белая как мел… Мама лежала прикрытая до груди тонким больничным одеяльцем. Ее глаза были прикрыты. Одно веко слегка подергивалось. Грудь едва заметно ритмично вздымалась на вдохах.

- Очень слабая. Думали, не вытащим. – заросший мужичок в «реаниматорской» спецовке ковырял в носу толстым указательным пальцем.
- Похоже руки на себя наложить пыталась – он кивнул на перебинтованные запястья – Да только кто ж так режет то? Не порез – царапина. – он криво усмехнулся и, бросив на девушку безразличный взгляд, замолк.

       В эту самую минуту Юлю вдруг как-то сдавило. Словно изо всех углов из каждой едва заметной щели или трещинки на нее наползала тяжелая густая масса. Давящая холодная тишина нажала на барабанные перепонки. Все тело, словно парализованное, застыло, сжалось, боясь пошевелиться, обнаружить, выделить себя на фоне свалившейся на мир пустоты даже малейшим движением. Странно, но незатейливый юморок неряшливого прокуренного коновала каким-то чудодейственным образом рассеивал это навязчивое чувство подавленности. Сделав над собой усилие, Юля бросила выжидательный взгляд на своего собеседника. Тот, вытащив мясистый палец из ноздри, продолжил.

- Разволновалась видать мамка твоя. На руках то царапины, а вот с сердцем беда. – врач извлек из кармана носовой платок и аккуратно вытер им палец – Операцию надо делать. Не сию минуту, но в ближайшее время.

Девушка машинально кивнула головой. Взгляд ее теперь был прикован к лежащей в палате за стеклом матери. Доктор деланно вздохнул.

- Ладно, девонька. Иди-ка ты домой. Тут сейчас ничего не высидишь. – он спрятал в кармашек платок и вытащил из другого записную книжку - Телефончик вот черкни свой. Как только мамку твою из реанимации в стационар переведут, мы тебе сразу и сообщим.

Юля достала из сумки шариковую ручку. С трудом наковыряв дрожащими руками едва различимые цифири, она, извиняясь за плохой почерк, протянула листок доктору. Взамен она получила визитку и улыбку, неожиданно добрую и жизнерадостную.

       – Надумаете оперироваться – рекомендую. Знакомый мой кардиохирург. Хороший опыт, да и скидку вам наверное сделает. – врач вложил карточку в застывшую неподвижную Юлину руку и, спрятав блокнотик обратно в карман, неуклюже откланялся.

***

       «ффуууух!» - Юля тяжело переступала с одной ступеньки на другую. Сколько всего за одну ночь. Она остановилась на лестничной клетке. Наручные часы показывали без четверти три. За окном шел крупный пушистый снег. Величаво и неспешно спускались белые хлопья на освещенные фонарями враз поседевшие тротуары. Еще один лестничный марш, и она дома. Двенадцать долбанных ступеней, входная дверь и наконец-то можно будет растянуться на свежей простыне. Заснуть и оставить все заботы на завтра.
       Да чего-чего, а забот в последнее время поприбавилось. Сначала, пару дней назад, сбежала Басенька. Юле после этого как-то сразу не по себе стало. Еще тогда, когда мама топила в туалете котят, девушку очень удивило то спокойствие, с которым ее домашняя любимица восприняла гибель своего потомства. Да и после того… Баське словно и дела не было до сгинувших детишек. Все так же жизнерадостно носилась она по квартире, ела с аппетитом, азартно портила гардины. Словно ничего и не случалось. Мама такому поведению только порадовалась, а Юля вот даже покой потеряла. Неправильно как-то это было, неестественно. И тут вдруг, совершенно неожиданно кошка исчезла.
       Юля тогда сидела в своей комнате и слушала на плеере музыку. Мама уходила за покупками и забыла закрыть квартиру. Когда спустя некоторое время Юлия вышла таки в коридор и, приметив мамин промах, захлопнула дверь, кошки в доме уже не было.
       Девушку серьезно взволновало это, незначительное на первый взгляд, происшествие. За вечер она облазила весь подъезд, даже в подвал спускалась, но Баси не было нигде. Мама успокаивала, говорила что кошки, мол, частенько уходят в загул, но девушка все равно не могла найти себе места. С Басенькой такого еще никогда не было. Она вообще до этого никогда зимой не убегала дальше подвала.
       Прошло несколько дней - Бася все не появлялась. И вот на третий день с мамой случилось несчастье. Юля была на парах в институте, когда ее вдруг вызвали в деканат и начали сбивчиво объяснять что-то про несчастный случай. Едва разобрав о чем идет речь, девушка помчалась в больницу. Мама нашлась живой, но в бессознательном состоянии в одной из реанимационных палат. Потолковав с персоналом, Юля перестала верить своим ушам.
       «…Попытка самоубийства…» - ничего более нелепого она бы и придумать не смогла. Что угодно, но только не этот бред. Начальник бригады скорой помощи, выехавший на вызов соседки говорил, что произошло все ориентировочно в пол девятого утра. То есть в течении получаса после того как Юля ушла на занятия. И это только прибавляло бредовости общей картине. Ведь мама все утро была в нормальном, бодром настроении! Что-то тут явно было не так. Слишком, слишком уж нелепо и неестественно.
 
       Ключ, скрежетнув, несколько раз провернулся в замке. Дверь отворилась, не издав, казалось, ни звука. Из квартиры подозрительно несло отхожим местом. Было темно и Юля, перешагивая через порог, задела ногой какой-то металлический предмет. Тот, глухо брякнув, откатился в сторону. Юля, нащупала выключатель, и в коридоре стало светло. Она увидела, что врезалась сапожком в Баськину миску, которая зачем-то стояла у самой двери. Рядом с ней был раскидан вымокший кошачий корм. Вода растеклась по всему коридору. Тонкий слой ее поблескивал на вытертом линолеуме словно лак. Юля прикрыла дверь и, пристроив пальто на вешалку, отправилась искать источник затопления. Вода четко отдавала фекалиями, значит грешить стоило, прежде всего, на туалет. И действительно, поток изливался прямо из-под двери уборной. Но не это заставило Юлю на миг остановиться в нерешительности. В туалете горел свет и… оттуда доносились весьма подозрительные звуки. Набравшись наконец-то смелости, девушка потянула дверь на себя. Новая порция гадкой воды окатила ее сапожки. Открывшаяся взору картина привела к более продолжительному ступору.
       Бася сидела в мутной лужице разбавленного водой дерьма. Сама она была мокрой до нитки. На холеном некогда теле красовались багровые кровоточащие шрамы. Прямо перед кошкой лежали четыре бесформенных комочка вымоченной шерсти. Лишь окрас позволял различить в них утопленных котят.
       «Кис-кис…» - скорее уже рефлекторно позвала кошку Юля.
       «Мяу!» - Бася, разинув пасть, кинулась на один из комочков и с хрустом вонзила в него зубы. В тот же миг левую руку Юли пронзила поистине адская боль, но девушка, не уделив ей особого внимания, продолжала, не отрываясь, наблюдать за страшным и непонятным зрелищем.
       «…Кис-кис…» - повторяла она как заведенная.
       «Маа…Маа!!!» - оторвав кусок полуразложившейся плоти, Бася принялась за другой комочек. На этот раз боль пронзила другую руку. Юля опустила глаза - вены на запястьях пересекали страшные темные борозды. Кровь обильно стекала на пол, который вдруг сильно зашатался под девушкой. Она теряла сознание.

***

 - Ну что, жить будет? - старлей ухватил зубами сигарету за фильтр и протянул полупустую пачку бригадиру «скорой».
- А надо? - тот невесело заглянул блюстителю порядка в самые глаза – Спасибо, не курю - продолжил он, отстраняя руку с измятой пачкой.
- Хм… нууу - милиционер смущено спрятал сигареты в нагрудный карман форменной куртки
-На вот лучше…- перебил его медик, вытащив из кровавой лужицы заляпанную «опаску» – …вещ.док. приобщи.-
- Орудие мммм... суицида? - на этот раз лейтенант пытался говорить в сугубо официальном тоне.
- Типа того, типа того - задумчиво пробормотал врач, стягивая с руки грязную перчатку – Она и мамку то свою этим самым "орудием" извести пыталась.
- Еб… ты то откуда знаешь, криминалист хренов? - в голосе лейтенанта, не смотря на весьма неласковую лексику, читалось скорее любопытство, нежели возмущение.
- Не пыли, сынок, я таких номеров побольше твоего насмотрелся, а знаю тошо мамка девицы энтой у нас в реанимации отдыхает. Вчера вон ночью в себя пришла и такого нарассказала.
- Твою ж…почему не позвонили? - он снова напоролся на невеселый и пристальный взгляд реаниматора и тут же осадил.
- Ладно, Иваныч, я пойду пожалуй, а вечером может к вам загляну. Побеседую с мамашей. - лейтенант поднялся с корточек и направился в коридор – Слышь… - он остановился в дверном проеме – А че так дерьмом то смердит?
- Хе, так стояк жеж забился. Вон сантехники выловили - медик указал на средних размеров мусорный пакет в углу.
- Это что? - мент развернулся и тихонько сунул пакет носком туфля.
- Причина засорения. - врач стащил вторую перчатку – Фрагменты тела. - он выдержал театральную паузу не без удовольствия наблюдая как меняется в лице работник правоохранительных органов – Кошачьего. Кто-то порезал взрослую кошку на колбасу и спустил в сливную трубу.
-Забавно… - мент вытащил изо рта так и не раскуренную сигарету и сунул ее в карман – Ладно, Иваныч, до вечера.
- Пока.