Мотылёк и свеча

Душную ночную тишину прорезал телефонный звонок. Андрей не спал, нервы его были напряжены до предела, он лежал вот уже два часа не шевелясь и ждал этого звонка. Ну а теперь надо было изобразить мучительное пробуждение, встать с кровати нарочито медленно, подойти к телефону, припадая на левую ногу, зацепившись по дороге за косяк двери.

«Да» – вымученным хриплым шёпотом произнёс Андрей.
И хотя в трубке было слышно только тихое дыхание, он, выдержав паузу сказал: «Какой насос?». Потом, якобы выслушав ответ, переспросил: «На шестой машине?». И ещё немного помолчав: «А вы масляный клапан менять не пробовали?»

Андрею с детства говорили, что в нём умер актёр. И теперь он испытывал какое-то болезненное удовлетворение, разыгрывая этот спектакль для жены, которая проснулась и беспокойно заворочалась в соседней кровати.
Никакого насоса у шестой машины не было, как и самой шестой машины. И масляного клапана у насоса не было и быть не могло. Но это не имело никакого значения. Андрей сказал: «Ладно, сейчас выезжаю» – и повесил трубку.
Проковылял в ванную, открыл кран, плеснул себе на лицо холодной воды. Надел комбинезон, изображая, что не может попасть в рукав. Сунул ноги в рабочие ботинки, отметив про себя, что тот, кто проснулся минуту назад, завязывать затекшими пальцами шнурки не будет. Взял с тумбочки кошелёк и ключи от машины и вышел из дома.

       * * *

Это началось два месяца назад. В тот день она села в столовой напротив него. Андрей смешался и напрягся, он, вообще, предпочитал обедать в одиночку. Но показать, что не заинтересован в компании, Андрей не решился.
Он немного знал её: она работала в кибуце медсестрой. Начался обычный поверхностный разговор: о погоде, о прошедших праздниках, о заводе. Неожиданно оказалось, что она достаточно сведуща в заводских делах. Перемывали косточки разным людям, потом перешли на финансовое положение завода.

Андрей с самого начала понял, что ей нужно. Этот взгляд, эти движения, эти прикосновения, как бы нечаянные, читались как открытая книга. А когда в ответ на какое-то его рассуждение она воскликнула: «Какой же ты умный, Андррэ-эй!», его сердце куда-то упало, и стоило огромных усилий не показать своего смятения.
Перед глазами встало лицо несчастной Дафны, которая смотрела такими же глазами и говорила с той же интонацией. Этим всё и было предрешено. Помня о том, чем закончилась та встреча, Андрей просто не мог повести себя так, как тогда. Ещё не успев подумать о последствиях своих действий, он накрыл её ладонь своею, посмотрел ей в глаза и отчётливо, как хорошо заученный урок, произнёс: «Михаль, ты очень красивая женщина». Она сжала его руку и прошептала: «Приходи после работы ко мне. Ты знаешь, где я живу?». Андрей кивнул.

Так начались их отношения. Пару раз в неделю она подходила на лужайку, на которую выходила рампа ремонтного цеха и неторопливо прогуливалась. Андрей выходил из двери, закреплял в тисках какую-нибудь деталь, начинал её обрабатывать. Или принимался чинить какой-нибудь агрегат, из тех, которые всегда стояли на рампе. Она ловила его взгляд и едва заметно кивала. Андрей либо кивал в ответ – и это значило, чтол после работы он немедленно придёт к ней, либо так же чуть заметно мотал головой – у него сегодня неотложные дела, и встретиться они не смогут.

       * * *

Дела у Андрея бывали редко, и, как правило, он легко мог «задержаться на работе» на пару часов. Дома этого попросту никто не замечал. Дети жили своей жизнью и не нуждались в опеке, а жена зачастую приходила ещё позже, чем он.

Их семейная жизнь давно уже разладилась. Бывало так, что они целыми днями не разговаривали друг с другом. Не потому, что ссорились, а просто им не о чем было говорить. Иногда возникали скандалы, но у каждого хватало ума не раздувать их.

Андрей с женой спали на разных кроватях. Когда началась эта история с Михаль, он подумал и вычислил, что в последний раз был с женой около полугода назад. До сих пор он даже не задумывался об этом – значит такое положение вещей устраивало и его и жену. Тогда к ним приезжали гости, и они оба хорошо напились. На трезвую же голову у них никаких желаний не возникало.

Не мудрено, что страстная Михаль полностью изменила его. Андрей уже не представлял себе жизни без её губ, без её горячего тела. За короткий срок всё его существование превратилось в ожидание коротких встреч. Андрею было этого недостаточно, он хотел проводить с ней ночи, хотел, чтобы она засыпала в его объятиях.

Иногда он грезил о том, как разъедется с женой, подаст на развод и поселится у Михаль, в её маленькой квартирке. Или не так: нужно обратиться к руководству кибуца и попросить сдать ему жильё. Ведь можно же жить у них и платить за съём, не являясь членом коллектива, многие так делают. Наверняка они согласятся: на заводе он был на хорошем счету, и на нём многое держалось. Да и лучше для завода, если он будет жить где-то рядом: если что, можно сразу подскочить, в любок время суток.

Именно очередной ночной вызов и навёл его на эту мысль. Раньше вызывали часто, а теперь всё реже и реже: всё-таки за те полгода, что Андрей работал в ремонтном цеху, он многое привёл в порядок. До этого он больше двух лет вкалывал простым оператором и научился понимать эти сложные машины, чувствовать их. Из всех слесарей-ремонтников он один имел опыт работы на производстве. И если что-то случалось, то в первую очередь вызывали Андрея. С одной стороны, это было неудобно, а с другой – давало определённый авторитет. Именно поэтому он не сомневался, что дать ему квартиру кибуц не откажется.

Это же очень просто, подумал он тогда. Никто дома не удивится, если ему позвонят среди ночи и вызовут на работу. Андрей поделился своим планом с Михаль, и она пришла в восторг. Назначили день. И вот, сегодня она позвонила.

       * * *

Андрей открыл шлагбаум, набрав код, и медленно, без фар, въехал на территорию кибуца. Пожалуй, впервые на знакомой развилке он не повернул к заводу, а поехал прямо, в сторону жилых домов. До дома Михаль он доезжать не стал, загнал машину в какой-то закуток и пошёл пешком. Тишину нарушал только стрекот цикад. Чем ближе он подходил к её дому, тем сильнее стучало сердце. Андрею казалось, что он ощущает его где-то в районе горла.

Она открыла дверь и обняла его. Трясущимися от возбуждения руками Андрей снял с неё халат, под которым ничего не было. Её длинное белое тело в темноте напоминало свечу. «А я – как мотылёк» – подумал Андрей, впиваясь в её губы.

Позже, когда они лежали недвижимые, и Андрей уже начал проваливаться в сон, раздался резкий телефонный звонок. Андрей оцепенел, и, пока Михаль нащупывала в темноте трубку, его пронизала душная волна страха. «Ало» – тихо выговорила она. После короткой паузы она растерянно протянула трубку Андрею: «Это тебя. С завода».
«Андрей? Это Зияд» – послышался в трубке знакомый голос бригадира ночной смены. – «Ты уж извини, что я тебя беспокою, но пятая машина встала. Ты не мог бы подойти?»
«Но как..?» – Андрей не мог прийти в себя от изумления.
«Я позвонил тебе домой и... Но ты не беспокойся, как только мне ответили, что тебя нет, я тут же сообразил и сказал: "А, он уже здесь! А я его не заметил!". Так что всё в порядке, брат, не волнуйся. Только приходи, пожалуйста, поскорее».

       * * *

Ночной цех выглядел так же, как обычно. Шумели машины, то и дело раздавались сигнальные звонки, взад и вперёд носились люди. Зияд увидел Андрея издалека и приветственно помахал ему. Подойти сию минуту он не мог – как всегда, были какие-то проблемы, и только бригадир мог их решить.

Андрей посмотрел на датчики безмолвной пятой машины и сразу же понял в чём неисправность. Разложив ящик с инструментами, он принялся разбирать ходовую часть. Работа поглотила его целиком, очищая от грязи центральный винт, он ни о чём не думал. Единственная мысль, которую он автоматически повторял, пока она не утратила всякий смысл, была такая: «Как хорошо, что сегодня смена Зияда. Как хорошо, что ему позвонил этот надёжный и немногословный человек. А не подлец и холуй Амар. Как хорошо, что всё обошлось».

После они с Зиядом сидели в командной будке посреди цеха и спокойно курили. Молодые рабочие носились по цеху, их траектории казались хаотичными, но Андрей знал, что это не так. Каждый двигался по своему сложному маршруту, а бригадир руководил ими, подобно дирижёру оркестра. Вернувшаяся к жизни «пятёрка» весело пыхтела, играя огоньками сигнальных лампочек.

«Ты уж не сердись на меня, брат, за то, что я тебя... оторвал.» – сказал Зияд, смущённо улыбаясь. – «Но ты же сам понимаешь, пятая машина стоять не может, у нас срочный заказ. Я, как только услышал, что тебя нет, сразу же начал, что да, ой, он здесь, а я-то не заметил. Так что, если что – вали на меня. Скажи, что Зияд тупой, не обратил внимания, что ты уже пришёл и начал работать».

«Да ладно» – Андрей равнодушно пожал плечами. – «Ничего страшного. Но скажи мне, как ты узнал, где меня искать?»

Лицо Зияда вытянулось от изумления: «Как это, откуда? Да ты что, милый? Да кто же об этом не знает? Это же кибуц, здесь ничего не скроешь!»

Андрей продолжал курить, прилагая все усилия, для того, чтобы выражение его лица не изменилось. А Зияд продолжал: «А третьего дня у меня реле полетело. Так я сразу ей позвонил и сказал, чтобы Ави поскорее бежал сюда»
«Какой Ави?» – спросил Андрей, не слыша собственного голоса.
«Что значит, какой? Ави, электрик! Он же как раз у неё был. Так я сразу знал, куда звонить!»

Андрею так и сидел, не в силах пошевелиться, пока тлеющая сигарета не обожгла ему пальцы.

«К ней же весь кибуц ходит» – нарочито безмятежно проговорил Зияд. – «Да и из наших тоже многие захаживают. Вон, Ахмад» – он указал кивком на белозубого парня, который как раз пробегал мимо будки – «Тоже у неё бывает. Ну, он молодой, ему невтерпёж».
«А ты?» – деревянным голосом спросил Андрей.
«А я – нет» – неожиданно твёрдо ответил Зияд. – «Я человек семейный».
 
       * * *

Пошатываясь, как после многочасовой физической работы, Андрей вышел из ворот завода. На востоке уже разливалось розоватое зарево. Но было ещё темно, у входа горел прожектор. В его ярком свете вились мотыльки, а земля под ним была усеяна их обожженными трупиками.

Андрей обошёл его, спустился по ступенькам с рампы и медленно побрёл к своей машине.