Радуга

Наивная сказка о том, как серый цвет разлетелся в спектр.


Был один из последних летних дней с тонким намеком на осень, когда Роберт шел по аллее парка. Он шел и скучал, изредка поглядывая то на серое безразличное небо, порой устало осыпающееся моросящим дождем, то на кивающие верхушками в такт ветру деревья. Не хотелось ни о чем думать и поэтому он просто совершал какое-то подобие вечерней прогулки, чтобы, придя домой, немедленно упасть без чувств, уснуть, не видя снов, как отработавший суточную норму электронный прибор.

Все скамейки знакомого парка были пусты. Лишь на краю одной из них сидела девушка. Сам не зная почему, Роберт подошел и сел на другой край.
 - Осторожней, скамейка же мокрая.
Роберт вскочил.
 - Теперь уже поздно остерегаться, - ответил он.
 - Аня, - девушка приветливо улыбнулась.
 - А я - Роберт, - представился Роберт.
Аня тоже встала.
 - Люблю этот парк и всегда прихожу сюда, когда мне скучно.
 - Мне он тоже нравится. Я провел здесь детство.
Некоторое время они шли молча по одной из бесчисленных дорожек погружающегося в ночь парка.
 - Давай поиграем в радугу, - предложила она.
 - Как это?
 - Разве не знаешь? Ну, ты придумываешь картинку на один из цветов радуги и рисуешь ее словами. Первый - красный. Начинай, - улыбнулась она.
Немного подумав, Роберт сказал:
 - Осенний вечер как сейчас и мелкий моросящий дождь. На балкон выходит человек. В непроглядной темноте ночи не разобрать ни лица, ни фигуры. Снизу даже не понять, кто это: может скучающая молодая девушка, а может глубокий старик накачивается никотином перед сном. Только тлеющий тусклый красный огонек сигареты на черном полотне ночи...
 - Красиво.
 - Теперь ты. Оранжевый.
 - Яркое, по-летнему сочное и живое солнце играет оранжевыми бликами на лицах беспечно валяющихся на песке пляжа людей. Люди жмурятся от его слепящего света и наслаждаются процессом получения загара. Между прочим, такое тепло даже самых хмурых заставляет улыбаться.
 - И ты среди этих людей?
 - Хотелось бы, но это всего лишь картинка.
 - Ну, хорошо. Желтый. Тоскливый вечер ранней зимы при неестественно-желтом свете тусклой люстры, когда от сковывающей тишины теряется чувство времени. И поэтому этот холодный вечер с завывающей за окном вьюгой кажется бесконечным. Когда непонятно почему все дела валятся из рук, а идти спать еще рано...
Он замолчал.
 - Думаешь, у меня не было таких вечеров? - прервала минутное молчание девушка. - Когда словно боишься выключить эту опротивевшую желтую люстру из-за сжимающих тисков непонятной грудной боли. Ты сказал про завывающую вьюгу - звенящая в ушах тишина куда страшнее. Так и сидишь, все пытаясь занять себя хоть чем-то. Да у меня таких вечеров...
Она вдруг почувствовала, как Роберт взял ее за руку.
 - Это ведь тоже просто картинка, правда? - тихо спросила она.
 - Правда, - улыбнулся он. - Просто картинка.
 - Ну, тогда... Зеленый. Как сочный цвет первой свежей травы, робко пробивающейся сквозь бурый слой прошлогодних листьев.
 - Голубое летнее небо, - подхватил он. - с парочкой неспешно плывущих по его глади облаков, напоминающих корабли эскадры каких-нибудь первооткрывателей.
 - Ах так! - звонко рассмеялась она, повернувшись и пристально взглянув на него. - Тогда у меня будет бесконечно глубокое, пронзительно синее небо в первые дни весны, когда голые ветки деревьев еще не заслоняют его голубизну своей зеленью, когда облака даже не смеют на нем появиться, когда земля еще покрыта не растаявшим, но уже чернеющим от злобы и бессилия снегом... По сравнению с ним твое летнее небо - просто дно отпитого разбавленного водой стакана с капелькой краски. А весной... весной оно словно вырванное из заточения, сквозит чистотой и искренностью, невыразимо красивое, необъятно глубокое...
 - Как твои глаза... - сорвался с уст Роберта очень тихий шепот.
По тому, как Аня умолкла, Роберт понял, что она все же услышала. "Ну и пусть" - подумал он. - "Все равно это правда".

Они шли уже не по аллеям парка, а по городским улицам не замечая ни моросящего дождя, ни луж под ногами, когда вдруг она остановилась.
 - Мой дом. - с грустью произнесла девушка. - Пора прощаться.
Он обнял ее за плечи.
 - Доиграем завтра, правда?
 - Конечно, - прошептала она.

Каким-то тихим спокойствием и уверенностью зажглись в его душе эти слова. И когда с несползающей улыбкой он шел по освещенным фонарями улицам, ему казалось, что он знает эту девушку всю свою жизнь, будто она всю жизнь была где-то рядом, а он просто ее не замечал.

Он шел, иногда с усилием сдерживая себя от того, чтобы не побежать, шел, любуясь красочной игрой света от часовых-фонарей и окон домов, словно лунной дорожкой отражающихся на поверхности мокрого асфальта. "Пусть не так радужно, но все равно красиво" - подумал он и, сделав несколько медленных шагов, внезапно сорвался с места и побежал.