Эмигрант

- Get the fuck outa here!!! (Убирайтесь отсюда к такой-то матери! - пер.авт.)
- You fucking Russians! Go back to your Russia! (Чертовы русские! Езжайте обратно в свою Россию! - пер.авт.)

Я подхожу к окну и закрываю его. Наша соседка Келли опять пьяна и кричит на других соседей, которые в данный момент укладывают вещи в машину прямо под моим окном. Келли, в общем, хорошая женщина, вежливая, улыбчивая, любит детей, но очень много и часто пьёт, наверное, следуя старой ирландской традиции. Пьяная Келли - это совсем другой расклад, не один раз я видел её возвращающуюся откуда-то с синяками под глазами. Ещё она очень любит громко ругаться, когда выпьет. Не важно на кого, главное погромче кричать "Fuck you, motherfuckers!" и жизнь кажется ей проще.

Блин, сейчас детей разбудит. Сколько сейчас времени? Что-то около восьми утра. Суббота. TGIF (Слава Богу, что уже пятница - пер.авт.). Хотя TGIF надо было говорить вчера.
Как обычно, в выходные мне не спится. Казалось бы, есть возможность выспаться, но не могу - просыпаюсь, как дурак, в 6 утра по привычке и потом не могу заснуть. Я заглядываю в комнату и смотрю на спящую жену. Я очень часто ей завидую: не смотря ни на что она будет спать столько, сколько захочет. Даже наша маленькая дочка Эрика по ночам кричит "Папа!", а не мама, потому что знает, что кричать "Мама!" бесполезно. Можно сорвать голосовые связки, но её не дозваться.

Я беру кружку и иду на кухню наливать воду. Канистра с водой на холодильнике почти пустая. Я заглядываю в холодильник: молоко кончилось, йогуртов нет, короче, придётся начать день с похода в магазин...

Интересно, чем жена занимается, когда меня нет дома? Я работаю пять дней в неделю, с восьми утра до 7-8 вечера. Кроме этого, я стираю в ландромате как минимум раз в неделю, гуляю с детьми вечерами, хожу в магазины за едой, убираюсь в апартменте. Она не работает, сидит дома, но что же она делает пять дней в неделю с восьми до восьми? Может, пойти разбудить и спросить её об этом? Так и сказать: - Ира, I want to know, what the fuck are you doing, when you appear to do nothing at all? (Ира, я хочу знать, что ты делаешь, когда ты ничего не делаешь? - пер. авт.)  Минуты две я обдумываю последствия этого вопроса. Ну, ещё неделю не будем разговаривать, может две. Ладно, fuck it! Пора варить кофе.

Сегодня суббота, надо поехать куда-нибудь с детьми. Вчера я получил чек за новый заказ, 1200 долларов, не плохо, можно жить некоторое время. Как говорил Шукшин в фильме "Калина красная" : "Толстая пачка денег жжёт мне ляжку - надо ж распушить". Я смотрю на увесистую пачку биллов на полке и мысленно прикидываю, а сколько же я могу действительно распушить? Con Edison надо, Verizon тоже надо, а то телефон отключат, апартмент не плачен за два месяца, скоро начнёт звонит лендлорд и требовать денег. Fuck landord, I'll pay him later. May be. ( К черту лендлорда! Я ему заплачу потом. Может быть. - пер.авт.)  Всем хороша жизнь в Америке, но those fucking bills!  (Эти проклятые счета! - пер. авт.)  Раньше я не понимал фразы "Now at least I don't have to worry about my bills anymore! (Теперь, я, по крайней мере, могу не думать о счетах! - пер. авт.)", которую обычно произносят люди, достигшие финансового благополучия. После трёх лет жизни в Бруклине всё становится ясно. Иногда у меня бывает ощущение, что я живу и работаю для того, чтобы оплачивать эти счета, которые приходят регулярно по почте и с методичностью парового молота стучат тебе по голове: "Дай денег! Дай денег! Дай денег!"

Не будем о грустном. По крайней мере, два дня я могу жить спокойно и не грузиться по поводу финансов.
За окном Келли успокоилась и теперь мирно о чём-то беседует с этими же соседями, немедленного отъезда которых в Россию она требовала пять минут назад.
Мы живём на втором этаже (первый этаж по американским правилам) и, вдобавок, над самым подъездом. Вся жизнь здания, как на ладони.

Я включаю кофеварку и открываю газету. Из соседней комнаты раздаются шаги босыми ногами по паркету. Я откладываю газету. Эрика! Она появляется из-за угла вся сонная и бегом бежит ко мне, забирается на колени и кладёт голову мне на плечо, собираясь спать дальше. Я целую её в щечку и говорю: "Привет" Выспалась?" Она отвечает: "Да", таким приятным сонным детским голосом, что я немедленно забываю обо всём плохом в семейной жизни. Я глажу её по спинке и качаюсь на стуле, подпевая "Баю, баюшки, баю, не ложися на краю".
Эрика родилась в Америке, долго, относительно конечно, не говорила, а потом вдруг заговорила по-русски. Не понятно, по какому принципу она выбирала язык, хоть мы и говорим дома по-русски, телевидение, все её любимые мультики, сестра Маша и её подружки говорят на английском. Маша же, которая уехала в Америку в возрасте трёх лет, категорически не хочет говорить по русски даже дома. Приходится ее заставлять. А вот и Маша... Она проходит мимо нас, говорит: "Hi, papa! (Привет, папа! - пер. авт.)" и забирается в постель к Ире. Та продолжает спать. Маша спрашивает меня: "Where we gonna go today? (Куда мы сегодня пойдём? - пер. авт.)"
Каждый выходной мы куда-нибудь ездим. Это может быть водный парк летом, просто аттракционы, какой-нибудь National Park в New Jersey or Pensillvania or someplace else (Национальный Парк в Нью Джерси или Пенсильвании и ещё какое-нибудь место - пер. авт.).
- А по-русски?
- Мы куда сегодня поедем?  - повторяет Маша с заметным акцентом.
- Куда ты хочешь?
- I don't know... Can we go horse riding? (Я не знаю... Мы можем поехать на лошадях кататься? - пер. авт.)
В Бруклине есть лошадиная академия, где можно взять лошадь или пони на прокат. Последний раз мы там были два месяца назад, ещё было холодно.
- OK. Маму будем с собой брать?
- Yes, of course. (Да, конечно. - пер.авт.)
- Тогда тебе придётся её разбудить.
Я шепчу Эрике на ушко: "Рикуня, иди на маме пропрыгай!". Она молча слезает с меня и идет прыгать по маме.
Разбудить Иру - это целый процесс. Если это буду делать я, то скандал и испорченное настроение на все выходные гарантированы, поэтому я использую детей в качестве прикрытия.
Через пару минут раздается голос:
"Как вы меня все достали! Дайте поспать! Эрика, перестань!"
Я говорю:
- Ира, уже десять часов, пора ехать на лошадях кататься.
Ответа нет. Я подмигиваю Эрике и жестами показываю, что прыгать надо сильнее. Она смеётся и начинает ходить по Ире вдоль и поперёк. Маша включает телевизор, где SpongeBob Square Pants с энтузиазмом что-то доказывает Патрику.
Я говорю:
- Рикуня, давай маму водой польём, холодной.
Она закрывает рот рукой и начинает беззвучно смеяться.
- Сорокин, только попробуй!
Ира отворачивается к стенке и накрывается с головой одеялом.
- А что будет? What can you possible do to me? (Что ты можешь со мной сделать? - пер.авт.)
В комнату заходит Ося, наш кот. Посмотрев на нас, он понимает, что совершил страшную ошибку. С криками, гиками и хлопками я , Маша и Эрика устремляемся за Осей. Он пробуксовывает по паркету первые несколько секунд, совсем как в мультиках про Тома и Джерри, а потом удирает в детскую комнату, прижав уши. Я догоняю Осю, хватаю его, поднимаю высоко, и держу за спину, перевернув лапами вверх. Торжественная процессия с песнями и шумом возвращается в большую комнату. Тщательно прицелившись, я кидаю Осю в Иру, дети следом за ним тоже бросаются на кровать. Ося падает на Иру и с пробуксовкой убегает в ванную. Дети с радостными возгласами ползают по Ире и пытаются увернуться от меня. Я кричу:
 - Сейчас всех защекочу до смерти!
- Блин, не могу уже больше! Оставьте меня в покое!
Ира встаёт и уходит в ванную.
- Мама опять не в духе, - говорю я шепотом детям.
Они понимающе кивают и залезают мне на плечи:
- Horse riding! Horse riding! (На лошадях! На лошадях! - пер.авт.)

Let the weekend begin! (Пусть выходные начнутся! - пер.авт.)