вагон плача вагон-ресторан

Начальник поезда идет с проверкой в последний вагон плача. Она засовывает свою безжалостную химию в каждое купе, показывает два блестящих остальные свои зубы и каждый раз одинаково тепло интересуется, никто ли еще не умер. В каждом купе в четыре голоса ей отвечают «Нет! Нет! Еще никто! Сегодня пока не было!» Начальник поезда кивает и обещает зайти позже. Вагон плача едет на юг. Здесь нет свободных мест. Сюда садятся, чтобы доехать до конца, или не доехать вообще.

Начальник поезда заходит к проводнице и задвигает за собой дверь. Поспешно достает из старой холодильной камеры кусок сырого мяса и запихивает его себе в рот. Проводница с тоской следит за трапезой. Если начальник поезда пришла доедать остатки в вагон плача, значит во всем поезде, скорее всего, уже съели всех пассажиров.

Двадцать минут с приоткрытой дверью женщины пьют черный сладкий чай. Проводница сознается, что вынуждена была зарубить вчерашнюю практикантку, потому что у той оказался слишком длинный и сочный язык. Говорит она тихо, не меняя дружелюбной ровности сросшихся бровей.

К ним как бы случайно заглядывают один за другим свежие пассажиры, качающиеся по вагону кто за кипятком, кто в туалетную. Начальник поезда, устремившись ноздрями в сторону двери, уверяет проводницу в отсутствии поводов для беспокойства: «В конце концов, съедим машиниста. А практикантки хватит до завтрашнего вечера! Свежего мяса вагон, а когда доедим, там глядишь, и сезон закончится. Домой поедем» Сезоном у женщин считается лето – время, когда большинство оборотней со всей страны устремляются в московское метро, где требуется минимум энергии, чтобы отхватить себе ногу какого-нибудь зеваки. И это после девяти месяцев погонь, нервов и голодания! Постояльцы же московского курорта, каковыми являются наши героини, во избежание толкотни, покидают свое жилище и отправляются в места не столь оживленные развеяться.

В купе к молодой паре и спящему бородачу средних лет заглядывают два демона-машиниста и просятся играть в простого-подкидного. Пара, не советуясь с бородачом, без особого энтузиазма соглашается. Начинается игра не на жизнь, а на смерть.
Через стенку четыре добрых гнома в шапочках разных цветов хором запевают одну из своих песен:
Хей Хо
Хей Хо
Кого-то уже съели
Хей Хо
Хей Хо
Мы грустную запели

Нежный женский голос по радио сообщает о том, что остановок дольше, чем на две минуты не предвидится, а, следовательно, выходить на улицу не рекомендуется, да и, что уж там, не удастся.

Вагон плача дружно вздыхает. Проводница принюхивается.