Маленькое воспоминание

...

- Ничего… уже лучше… не волнуйся! – слабый мамин голос выдавал, что сил совсем мало, и что недавно ей было совсем лихо. Когда я слышу из телефонной трубки тихий болезненный мамин голос с другого конца страны, то всегда в памяти всплывает одна фотография…

…

 Я всегда любила это занятие – ловить старым "Зенитом" выражения лиц, солнечные блики, нечаянную улыбку. И до сих пор, получив конверт с фотографиями, бросаю сумки с покупками в прихожей, прохожу в комнату и смакую каждый снимок. Аккуратно выбираю место для каждого мгновения, запечатленного щелчком, в фотоальбоме…
 И тогда, в детстве, я фиксировала любой знаменательный миг – горы на рассвете, собака зевает, тетушка пришла в гости.

Мама долго болела, несколько недель не выходила из комнаты. Наконец, однажды, придя из школы домой, я увидела ее скукоженную неуверенную фигурку на лавочке около беседки. Теплое солнышко бабьего лета пыталось румянить ее щеки, ветерок ласкал огромную гриву каштановых волос, но только запутывался в них. Она двумя руками упиралась в лавочку, чтобы удержать равновесие, потому что еще шатало и болтало после тяжелой болезни.
 А на другой стороне лавочки сидел мой друг – кот Антоныч. Это прирученный мною дикий кот. Он тоже был, видимо, очень больным существом – никакой рыбой или косточками он не питался, его любимыми блюдами всегда были зеленый консервированный горошек и икра кабачковая. Что у него было с желудком или зубами, я не знаю. Но только он ушел от своей мамы – дикой кошки Сильвы - к нам, жил за баней в дровах, ел только то, чем я его подкармливала. И строго контролировал каждый сентябрь мои мытарства за учебниками – сидит рядом на ступеньке и дремлет. Но стоит мне отвлечься от учебников – мррр, и он уже рядом - гладь его! Приходилось хвататься за тетрадь, чтобы мама не ругала меня за кота в беседке.
 - Мамочка, ты встала? Тебе лучше? Можно я вас с Антонычем щелкну? Может, принести плед? - Щелк. Я прыгала от радости рядом - мама встала, маме лучше. И не думала, что мое мельтешение ее утомляло.

Мама с трудом улыбалась:
 - Мне уже лучше… не волнуйся.