Свист бетонного фонтана

       Каждое утро я просыпаясь от одного и того же. Нет, не угадали, не от будильника. От свистка на чайнике. Этот страшно будоражащий звук каждое утро и подымал меня. Будил, подымал, умывал, одевал, собирал и отправлял грызть гранит науки. Это было совсем уже привычкой. Но и здесь не замедлил свой ход прогресс Он безвежливо ворвался и в мою жизнь. Теперь чайник будил меня ещё и в субботу. О школьных трудностях пришло время позабыть теперь новшество – университет. Какое странное заинтересовывающее слово, одним словом всё объясняет. Университет – сто-то вроде проходного двора, вот только там уму разуму можно набраться, при большом желание разумеется. А вот в проходном дворе врядли можно отыскать что-то оковывающее вашу душеньку, ну да ладно, не о том речь. Дело всё в том, что университет внешне просто не отличим от выше упомянутого. Все в него заходят с радостными лицами, все, все идут в таковую местность в надежде чего нового найти, чего интересного разузнать. И выходят кто с чем, кто понурый, а кто добился чего. Не знаю чего мне он предоставит, страшную науку ли, иль может забавы ради его посещаю, но такова моя потребность. Прогресс того требует. И университет много чего требует: системности, не разлаженности, да материальности, в смысле денег. Тем не менее прогресс требует – я выполняю, дом казённый регулярно посещаю. Так и в тот день за разумом последовала. Слышу пробудный свист, а вижу смерть. Засвистит чайник – дом взорвётся. В один только миг! И сколько боли оставил, сколько людей забрал. Просто бум! И всё! И нет никого. Боль да тела разтерзаные, в клочья разорванные. А ведь не тряпки, ни бумажки какие-нибудь не нужные – тела! Люди в былом! Нет людей! В былом остались! Лишь память! Вечная! А иначе как?! Как забыть? Отвернутся? Перекрыть газ в своей плите, да убрать чайник к чёртовой матери!? И не будет взрыва?! Не будет смерти?!!
       Осуждённый. Да только в былом всё. Не вернуть людей. Не вернуть крепость людскую. Не вернуть жизнь. Давиче были люди, насущные проблемы решали, да радоваться подаренной жизни учились, подаренной Богом. Но где он был? Где? Когда чайничек та свистел!!! Не был он там тогда! Нет. Верно, не нам его судить, не нам. Ведь мы – маленькие букашки, управляемые силой высокой, чистой иль грязной, тоже не для нас дело. Для нас так это друг друга судить. Букашке букашку. Теперь только все судят да судачат. Только о том и говорят: Кто виноват? Кого наказать? Да вину взаимно спирают, перетасовывают. Да время тянут, пока люд встревоженный о прошедшем позабудет, шуметь перестанет. Чтоб сгладить, да без вины остаться. А вина будет, будет в сердцах. Не позабудется вина, вина перед детьми загубленными. Да только кто виноват здесь? Виновника нет. И быть не может, и не должно его здесь быть. Это злая заслуга пред Богом, адская. Казнь непредвиденная. Кара неизведанная. Только боль и оставляющая. Вздор всё это. Вздор. Нет повинных, только раненные и бездыханные. А в вину можно безразличие ставить и насмешки грубые. Вину тому предъявлять надобно, кто молвит безразлично, а простить можно коль потаиться. А смельцам глумящимся можно только в лицо плевать, да сволочами безумными окрестить. А меня по прежнему чайник будит, тот самый, того только и жду как бы беды новой не накликать.