И динозавры

Сейчас, в родной квартире, всё увиденное казалось ей какой-то несущественной мелочью. Она почувствовала, что так можно говорить бесконечно, и всё равно ему ничего не объяснить. Поэтому она перестала тараторить, перевела дух и начала с новыми силами:

— Там динозавры!

Он усмехнулся своему чертежу.

— Вот как? Даже динозавры?

— Да, динозавры! Представляешь?! Они просто ходили взад-вперёд, мы на них дольше всего смотрели. Они такие огромные-огромные! Как динозавры. Ну то есть как слоны. Нет… не слоны — больше! Больше даже, чем слоны.

— Слыхал? — крикнул он Паше, не отрываясь от чертежа. — Она говорит, динозавры там ходят.

— А вот и ходят! Дядь Паш, скажи же мы видели динозавров!

— Мы видели динозавров, — весело подтвердил Паша, подойдя к брату. Тогда она кивнула сама себе и продолжила рассказ. А Паша тем временем сказал ему на ухо, – слушай, я всё понимаю, но так тоже нельзя. Ты когда на работе — тогда на работе, а когда дома — тогда всё равно на работе, всё с бумажками своими, проектами.

— Да знаю я всё, — ответил он негромко. — Не получается пока никак. Спасибо, Паш, что хоть ты выкроил день, я смотрю, она очень довольна.

— Нет, не довольна — снова раздался шёпот. — Как ты не понимаешь, что просто в следующий раз она уже может не динозавров увидит, а нового папу.

Он резко дёрнулся от этих слов, едва не ударив Пашу затылком по носу. Ему вдруг живо представилось, как родная дочь ходит по улицам города и оценивающе смотрит на его ровесников, которые добились в жизни большего, придирчиво выбирает из них самого успешного, а потом она просто придёт однажды и скажет: «Ты конечно хороший, очень хороший, но я так больше не могу», а потом она соберёт свои вещи и не будет больше ни разбросанных по полу игрушек, ни кукурузных хлопьев в шкафу, ни детского шампуня в ванной, — в доме не останется вообще ничего, кроме его дурацких тубусов, карандашей, ватманов и быстрорастворимой лапши, которая заменяла ему теперь завтрак, обед и ужин. Она покидает вещи наспех в свой смешной цветастый рюкзак и скажет: «Я положу ключи на третью полку». Но положит конечно на первую, потому что выше не дотянется, и после этого она уйдёт.

Когда-нибудь по праздникам она будет звонить, и он будет слышать на заднем плане этот мерзкий смех, смех её нового отца, который спросит: «Ты скоро там?», а она ответит: «Да-да, сейчас, папочка» и после этого она нелепо скажет: «Ну вот», а он нелепо протянет: «Да-а-а», и после этого она повесит трубку…

— Па, ну ты меня вообще слушаешь?! — возмутилась она.

Он очнулся, подошёл к дочери, крепко обнял её и пристально посмотрел в глаза, выискивая хотя бы отдалённые намёки на то, что он так сильно боялся увидеть.
Но нет, пока только динозавры.