Мессир Башни Теней

Глава III.

Эрхенланд, 1561 год. Замок Голинбург.

Опустился тяжёлый подъёмный мост, со скрежетом поднялась металлическая решётка и карета с фамильным гербом, запряженная двумя парами породистых лошадей, процокав по серой брусчатке внутреннего двора, выехала за пределы замка. За каретой на некотором отдалении следовали два всадника.
-Надеюсь, поездка окажется приятной, – произнёс мужчина лет тридцати, облачённый в присборенную рубашку, украшенную цветными лентами, ярко-красные, в обтяжку, штаны, удобные башмаки с блестящими застёжками и дорогой берет с фиолетовым пером. На золотой цепочке висел, инкрустированный бриллиантами, медальон, а на руках его были светло-коричневые кожаные перчатки.
-Стоит ли нам присутствовать на этой мессе, граф? – возразил его спутник. –Вы ведь лучше меня знаете, какие плетутся против вас интриги.
-Я уже давно не был в церкви, Альбрехт. К тому же, я собираюсь появиться там инкогнито. Согласись, было бы неприличным отказать моему уважаемому родственнику из Хофбурга – с улыбкой ответил Эрик фон Эрхенланд своему собеседнику.
Аккуратная бородка, длинные вьющиеся волосы, спокойный пристальный взгляд серых глаз.
-Безусловно вы правы, мой господин. И всё же, я бы поостерёгся.
-Бережёного Бог бережёт? Так что ли, Альбрехт?
-Я бы поостерёгся – настаивал молодой человек.
-Хорошо, я приму твои слова к сведению.
Замок, громоздящийся на утёсе, остался далеко позади. Каменистая горная дорога серпантином спускалась в долину.
Карета остановилась у западного фасада церкви. Рослый венгр с пышными усами и шевелюрой открыл дверцу и помог спуститься даме в зелёном платье со шлейфом, с расшитыми узорами лифом и при «саксонском воротничке». На её плечи был накинут тёмный короткий плащ. Голову с уложенными в косы волосами покрывала золотая сеточка. А рукава были разрезаны по самой последней моде. Она была красива и изящна. Её дети рядом с ней словно бы светились какой-то величавой торжественностью. Мальчик девяти лет вёл за руку младшую сестрёнку.
Граф Эрик передал венгру коня и присоединился к супруге и детям. Альбрехт последовал за ними.
-Рад видеть вас, граф Эрик и графиня Люсинда! – гремел в высоких сводах голос Фридриха Себастьяна Альтория, придворного аристократа венского Хофбурга, одного из фаворитов правящей ныне династии Габсбургов, имперского поверенного на землях графства. Это был высокий крепкий мужчина с добродушной улыбкой и элегантными манерами. Однако всё перечисленное не мешало ему быть бесстрашным воином и жестоким дворянином.
-Благодарю за приглашение! – Эрик пожал руку, унизанную перстнями.
-Хочу предостеречь тебя, дорогой родственник! Хотя Реформация и является сейчас модным течением, не стоит заходить слишком далеко.
-Каждый выбирает свой путь! – ответил ему граф Эрик.
С нетерпением ожидали они начала мессы, а приглашённые, преимущественно австрийцы и немцы, тянулись ещё Бог весть сколько. Похоже, торопиться им было некуда. Но вот отзвучали последние аккорды торжественной органной мелодии, и перед гостями предстал детский хор.
-Откуда дети? – спросил Эрик у сидящего по правую руку Альтория.
-Из приюта местного аббатства, - повернувшись вполоборота, шёпотом ответил князь.
Граф был очарован пением. Ему казалось, будто сонм ангелов спустился с небес. Но больше остальных его поразила девочка с лицом будущей Мадонны. Её бездонные глаза внимательно смотрели на людей, словно бы заранее прощая их.
После мессы гостей пригласили в трапезную. За хорошей едой и некрепким монастырским вином, вкусив до этого пищу духовную, братья и сёстры во Христе пребывали в благодушном настроении и граф решился расспросить матушку-настоятельницу о странной девочке.
-Госпожа аббатиса, сегодняшняя служба выше всяких похвал. А пение детей производит просто неизгладимое впечатление. Позволено ли будет мне потолковать с вашими воспитанниками?
Мария Терезия взяла правую руку графа в мягкие и тёплые ладони и сказала с улыбкой:
-Всевышний видит все наши помыслы. У меня нет причин отказать в вашей просьбе. Поговорите так же и с капелланом, который учит певчих мастерству. Несмотря на свой преклонный возраст, старик Макариус прекрасно справляется со своими обязанностями.
-Хорошо. Когда я смогу встретиться с вашими подопечными?
-Прямо сейчас. Но с одним условием. Знаете, граф, наша скромная обитель находится вдалеке от мирской суеты, однако и до нас доходят кое-какие слухи. Я прошу вас, не развращайте детей новомодными идеями. Простой теологический спор привёл к возникновению Реформации. Думаю, близятся не лучшие времена. Мой родной брат был сторонником кальвинизма, и эта приверженность сгубила его. Он стал великим революционером и лишился жизни. Поэтому заклинаю вас всем, что есть святого, не искушайте детей! А теперь идёмте. - И она проводила Эрика фон Эрхенланда к капеллану.
-Эти юные воспитанники нашего приора – моя гордость! – произнёс священник и представил каждого.
Граф отобрал для приватной беседы четверых и стал расспрашивать их о церковном житье-бытье. Когда настал черёд Стефании отвечать на его вопросы, Эрик и сам оробел. «Она!» – мысленно воскликнул фон Эрхенланд и вспомнил голос явившегося ему ангела.
Усилием воли укротив нахлынувшие эмоции и стараясь выглядеть хладнокровным, граф коснулся шестипалой руки ребёнка.
-Это у неё от рождения. Мы сами удивлялись – пояснил Макариус. –Хорошо, что минули времена Святой Инквизиции. А то ходить бы ей без руки или, того хуже, на костре гореть. Счастливая.
С участившимся сердцебиением Эрик повернул нежную удлинённую кисть девочки ладонью наружу и среди переплетения линий увидел там отчетливо различимый крест.
-Крест. Особая отметина. Она свидетельствует о богоизбранности ребёнка – слова капеллана застали графа Эрика врасплох и заставили вздрогнуть.
-У этой девочки большое будущее – невпопад сказал он. – Я хотел бы предложить детям обучение в Университете, а пока… В Праге у меня есть связи, а как вы знаете, сейчас очень широкое распространение получает органная музыка. Дети из вашего милосердного приюта – чрезвычайно одарённые и их прелестные голоса органично впишутся в церковные мессы.
-Я вас понял, граф. Однако, мне очень грустно будет расставаться с моими воспитанниками. И по этому вопросу вам необходимо переговорить с аббатиссой.
-Конечно. Я так и поступлю – заверил Эрик.
Пообещав настоятельнице соответствующую грамоту из Богемии и согласие попечительского Совета, граф Эрик фон Эрхенланд тронулся в обратный путь.

Богемия, г.Прага, 1561 г.

В столицу «сказочной страны» Богемии карета въехала под перестук дождя. Экипаж мерно покачивался на рессорах, дети дремали, утомлённые дорогой и непогодой. Погружённый в свои мысли граф внимательно всматривался в их лица. Взгляд его задержался на Стефании. Сонная девочка казалась обычной.
–Ведает ли эта крошка о своём предназначении? – подумал Эрик.
Неожи¬данно тучи рассеялись, как бы отвечая на незаданный вопрос, и яркое весеннее солнце ворвалось в окна, разбудив ребят.
-Не желают ли мои юные друзья немного размять ножки?
Сделав необходимые распоряжения, граф захлопнул дверцу кареты.
Дети вышли на оживлённую площадь города Старе Место, на которой в начале века сожгли Яна Гуса.
-Ух ты! – запрокинув голову, воскликнул маленький голубоглазый Йохан и остальные, последовав его примеру, зачарованно смотрели на возносящиеся к небу готические башни, увенчанные множеством башенок.
-Это Храм Девы Марии перед Тыном – пояснил Эрик. – Давайте войдём внутрь.
Он перекрестился у порога. Дети проделали тоже самое, и снова раскрыли рты от изумления, увидав золотую фигуру карающего Архангела, парящую в лёгкой сизой дымке. Солнечный свет, преломляясь в витражах, разноцветными бликами играл на золотой отделке и на полу, а внизу, в полумраке, горели высокие белые свечи, мерцая божественными огоньками. Несколько знатных прихожан сидели на скамьях. Тишина и спокойствие наполняли церковь. Запахи благовоний обволакивали души вошедших.
-Идёмте – произнёс граф и оробевшие дети последовали за ним.
Эрик подвёл их к одной из скамей.
-Здравствуйте, святой отец! – обратился он к почтенному старцу, облачённому в серый балахон с капюшоном. Скрюченные пальцы монаха осторожно перевернули ветхую страницу, испещрённую рукописными буковками.
-День добрый, Эрик фон Эрхенланд! Я вижу, ты привёл детей? – произнёс тот, не поворачивая головы.
-Да, святой отец. Это те самые дети, о которых я вам рассказывал.
- Очень хорошо. Рад слышать тебя и видеть – ответил старец, повернувшись лицом к вошедшим. У него были влаж¬ные проницательные глаза и надтреснутый голос. Монах задержал свой взгляд на Стефании и Эрик понял, что он о чём-то догадывается. –Хорошие дети. Со временем из них выйдут настоящие мастера. – И, обращаясь к юным певчим – Обучаться, ребятки, вы будете в Мала Стране, на левом берегу Влтавы, а сегодня вечером можете послушать большой орган в соборе святого Витта.
-Мы непременно будем там, святой отец.
-Желают ли мои юные гости посмотреть на город с высоты птичьего полёта?
Они покинули центральный неф храма и поднялись по винтовой лестнице на огороженный каменный уступ, к вимпергу с золотым образом Мадонны. Арочный вход в Тынскую церковь остался далеко внизу. Вошедшие сюда словно бы парили над невысокими черепичными крышами городка Старе Место, над древним иудейским поселением Жидовске Место и над рекой Влтавой. Прижавшись к деревянному ограждению, восхищённые дети любовались маленькими фигурками людей на площади и видом трёх городов.
-Я и сам люблю подниматься на башню на закате дня и ночью стоять под бесчисленными звёздными лампадами. Дела людские с этой высоты кажутся мышиной вознёй, поверь мне, Эрик. Господь дал нам всё необходимое, зачем же нам желать большего? Никто не выше других, все мы равны перед Богом. Но иногда мне кажется, что Всевышний смотрит на Мир нашими глазами и иногда даже он ужасается открывающимся Ему картинам…
-Слишком печальна ваша речь сегодня, святой отец – произнёс в ответ граф.
-Граф Эрик, не я печален, печальна жизнь. Знание умножает скорбь.
-Не говорите так, учитель. Вы разбиваете моё сердце!
-Не перебивай меня, Эрик. Когда-нибудь меня столкнут с этой башни, а тебя сожгут на костре. Но у нас есть ещё время. И слишком многое нужно успеть. Слишком многое открылось мне сегодня перед вашим приходом…
Покинув Храм Девы Марии, они пересекли оживлённую площадь и остановились перед городской ратушей.
-Обратите внимание, дети, на эти ас¬трономические часы. Они ходят уже полтора века и, очевидно, будут ходить ещё столько же – монах указал на два больших кольца с циферблатом и знаками.
-А чьи это фигурки над арочным проходом башни? – спросил один из мальчиков.
-В центре – святой Витта, слева – Карл IV, а справа – Вацлав II – ответствовал старец. -Благодаря им Богемия стала великой державой. А чуть ниже ряд щитов видишь?
Мальчуган кивнул.
-Это геральдика чешских земель. Сейчас все они входят в Австро-Венгерскую империю – пояснил граф Эрик.
Они прошли под сводами Староместской башни и вышли на мощёный ровным булыжником Карлов Мост, соединяющий между собой города правого и левого берегов реки. По мосту в противоположных направлениях двигались уличные торговцы, воины в доспехах, монахи в рясах, верховые рыцари и простолюдины. Пробежали мальчишки в залатанной и изрядно поношенной одежонке, торжественно прошествовала парочка разодетых, словно шуты, студентов. Приближались Мостецкие готические башни на другом берегу Влтавы. Ворота их арочного прохода открыты. Следуя за монахом, дети и Эрик вошли на территорию Малы Страны и далее, по узкой мощёной улочке, попали на пло¬щадь. Потом свернули налево и оказались перед церковью.
-Именно здесь вы будете петь и слушать органную музыку – объявил старец детям.

Вечером следующего дня, когда разорванные в клочья облака лениво ползли по небу и порывистый ветер теребил верхушки редких деревьев, в пиршественный зал вошёл встревоженный Альбрехт.
-К вам человек, мой господин! Говорит, дело срочное.
Эрик вышел из-за стола и быстрой походкой проследовал вслед за Альбрехтом в приёмный покой.
-Храни вас Господь, граф! – произнёс человек в сером. – Этой ночью скоропостижно скончался преподобный Леонард. Надеюсь, вы знаете, что делать? Он просил в случае странной его смерти немедленно сообщить к вам.
-О, да! – ответил фон Эрхенланд, с трудом сдерживая подступившие слёзы и не в силах унять участившегося сердцебиения. – Я знаю, что делать. Расскажите, пожалуйста, как всё случилось.
-Утром преподобного нашли во дворе церкви. Очевидно, он упал вниз с верхнего открытого яруса башни.
-Не будем же медлить. Немедленно едем в Храм.
И три странных всадника растворились в ночи.

Церемония прощания состоялась в Тынском соборе. Монах лежал, укрытый саваном, и казался спящим.
-Прощай, учитель! – произнёс Эрик, склонившись над ним. Пригрезилось, что преподобный Леонард его услышал.
-Он был законченным реформато¬ром и поплатился за это – донеслись до Эрика обрывки разговора.
 Граф быстро обернулся, успев разглядеть в толпе одного из приближённых австрийского Габсбурга.
По окончании скорбного обряда фон Эрхенланд вернулся в замок и собрал детей в дорогу.
- Не хочу вас пугать, дорогие мои, но оставаться здесь далее не безопасно. Кажется, у меня появились враги. Я отвезу вас в одно укромное местечко, где всё заранее подготовлено. У вас будет самый лучший капеллан, я выписал его из Праги. Человек он хороший и на него во всём можно положиться – напутствовал Эрик юных певчих.
Граф не сказал им, что враги у него были всегда, что он предвидел такой ход событий и что монахи в монастыре, в который они направлялись, переодетые воины из его личной охраны.
-Сегодня я преподам вам первый урок органной музыки – произнёс Эрик, когда они вошли в маленькую уютную церквушку. –В дальнейшем с вами будет заниматься маэстро Дитрих Эвак – граф представил детям не молодого уже капеллана. Монах едва заметно кивнул головой. – Он отличный органист и составитель месс. А теперь я предлагаю почтить память преподобного Леонарда, так неожиданно покинувшего нас.
-Земля ему пухом! – прошептал Эвак и перекрестился.
Эрик сел за инструмент, и торжественные звуки органной мелодии наполнили храм.
-Он играет своё последнее сочинение – по секрету сообщил Дитрих.
Дети внимательно слушали и по щекам их катились непрошеные слёзы.
Когда музыка стихла и Дитрих развёл прибывших по покоям, граф предложил Стефании прогуляться по галерее. Они прошли по второму ярусу, покрытому черепичной крышей и спустились в сад. Итальянский портик с аркадами обвивал дикий виноград. Благоухали цветы под предзакатным небом и души Эрика и девочки наполняли тишина и покой.
-Кто это? - спросила Стефания, ука¬зав на нарисованного на стене цветными мелками воина, облачённого в доспехи, с мужественным лицом и широко открытыми голубыми глазами.
-Это доблестный рыцарь Освальд из рыцарских романов, моя госпожа – пояснил Эрик.
-А что такое рыцарский роман? – опять спросила девочка, касаясь пальчиками холодной каменной стены с изображением.
-Рыцарский роман, моя госпожа, это записанная буквами на бумаге история о жизни и славных подвигах мужественных воинов.
-Красиво! – ответила девочка, проведя ладошкой по стене, и они пошли дальше.
-Знаешь, мне бы хотелось поговорить с тобой, – Эрик остановился.
Она взглянула на него. Заходящее солнце окрасило розовым её щёчки и граф едва не утонул в тёмных озёрах юных глаз.
-Стефания, – справившись с волнением произнёс он. – Ты с раннего детства в аббатстве… Тебя обучали теософии и другим премудростям, скажем, хоровому пению. Но я хотел бы знать, как ты сама воспринимаешь мир? Что ты думаешь о себе и других людях?
-Я не совсем понимаю о чём, господин, вы хотите меня спросить?
-О чём… О ком… - задумался Эрик. – Ты ведь читала Библию и Евангелие?
-Сама не читала, мой господин. К сожалению, я не знаю букв.
-Но ты ведь знаешь об Иисусе и Деве Марии? Ты ведь знаешь, что Иисус был не только сыном Божьим, но и сыном Человечьим?
-Знаю, мой господин – спокойно ответила Стефания. -И о втором пришествии я тоже знаю. И мне кажется иногда, что оно наступит раньше, чем ожидалось. Слишком много горя и несправедливости творится на земле. И Господь не может не видеть этого.
-У тебя чистая и светлая душа, Стефания – произнёс Эрик и умолк, не решаясь сказать большего.
-Господин граф, девочке пора почивать – прервал их беседу монах.
Фон Эрхенланд удалился в предоставленную им с Альбрехтом келью и ещё долго лежал без сна.
 
       Человек, явившийся в замок Голинбург, держался с достоинством, хотя был одет простолюдином. В полумраке замковых покоев он старался держаться в тени, возможно, из-за неглубокого шрама, пересекавшего лицо от левого виска до подбородка. Странное дело, но шрам, казалось, не портил его, а, наоборот, придавал его хозяину черты стойкости и благородства. Человек, опять-таки, скорее всего из-за шрама, за время их недолгого разговора выглядел опечаленным чем-то, даже когда улыбался.
-Что привело ко мне странника? – поинтересовался граф Эрик.
-Я прибыл сюда по поручению магистра Доминико Лучиано, барона ди Корреджо, который хотел бы встретиться с вами.
-Чем же я обязан столь пристальному вниманию барона? – ответил Эрик, внутренне холодея. Из известных лишь ему источников он знал, что барон ди Корреджо тайно занимается чёрной магией и исподволь оказывает влияние на многие королевства Европы.
-Не могу знать - пожал плечами гонец и губы его тронула плохо скрываемая усмешка. – Мне лишь поручено передать, что сегодня вечером, на закате солнца, барон будет ожидать вас на руинах Вышеграда.
Как было условлено, на «свидание» с ди Корреджо граф взял с собой лишь преданного Альбрехта. Они явились заблаговременно и смотрели сейчас на другой берег реки Влтавы, на массивный арочный Карлов Мост и Мостецкие готические башни. Потом оглянулись на построенный на высоком холме бывший королевский дворец и Собор Святого Витта.
-Может быть, в последний раз! – пронеслась мысль в голове Эрика.
Заметно похолодало. Солнце ещё не село, а на небо уже выкатилась мертвенно-бледная луна.
-Сейчас мы поднимемся и через башню выйдем прямо в разрушенный замок Карла – шёпотом сообщил граф.
Они погрузились в тоннель, проходящий в скале под каменным остовом замка, и стали подниматься по стёртым ступеням винтовой лестницы.
-Зажечь свечу? – тихо проговорил Альбрехт.
-Нет. Никакого света – так же тихо возразил граф и приложил палец к губам.
Рука воина коснулась покрытой скользким мхом стены. В узком проходе пахло сыростью и плесенью. Неприятная тяжесть темноты давила на плечи. Когда они вышли, узкая полоска зари багровым светом заливала горизонт.
-Наверх, а там решим, что делать – шёпотом сообщил Эрик своему спутнику.
Миновав сохранившийся фрагмент помещения, они медленно карабкались в гору, а за ними с почти отвесной скалы срывалась чёрная пустота. Далеко внизу катились медленные воды Влтавы и по мощёной набережной ехал конный отряд с зажжёнными факелами. Всадники слезли с коней и исчезли в тоннеле, а спустя какое-то время красноватые светлячки огня показались по другую его сторону.
-Это они – произнёс граф фон Эрхенланд, окинув взглядом мрачные руины Вышеграда у себя за спиной.
-Конечно, это не мы. Ибо мы уже здесь – наполнил темноту пронзительный мужской голос.
От неожиданности Альбрехт едва не оступился.
-Добро пожаловать на Вышеград, Доминико Лучиано, барон ди Корреджо! – ответил Эрик.
-Узнаю Эрика Шварценвольфа! – пророкотал густой бас барона.
 Граф с трудом выдержал тяжёлый взгляд магистра и с силой пожал протянутую для приветствия руку.
-Какие дела сорвали вас с насиженных мест?
-Всего лишь желание увидеть старинного приятеля и выпить с ним вот эту бутылочку мальвазии. Ты ведь не откажешь мне в удовольствии отведать в твоём обществе чудесного испанского вина, Эрик?
У небольшого костерка стояли люди. Они расступились по едва заметному знаку барона и растворились в тени.
-Не обессудь, граф. У меня всё просто, по-походному – Доминико сделал приглашающий жест.
 Гости присели на разостланный на земле ковёр. Хозяин наполнил походные кубки и пододвинул блюдо с печеной индейкой и маслинами. Альбрехт пригубил вино и передал чашу Эрику. От его взгляда не ускользнула холодная улыбка ди Корреджо, специалиста по ядам. Все трое отлично понимали, что если бы барон захотел отравить графа, никакие меры предосторожности не спасли бы фон Эрхенланда.
-Эти земли мне нравятся больше Свяшенной Римской империи – произнёс барон. –Здесь воздух чище и люди злее. Объединив усилия, мы могли бы делать большие дела, граф Эрик.
-Ты всё о том же! – промолвил Эрик.
-Тебе передаёт привет Казимо Медичи, герцог Тосканский. И Джузеппе. Казимо борется за расширение своих владений. Мне нравится его гибкий ум и свободный взгляд на религиозные предрассудки... Но я не для того здесь, чтобы призвать тебя ко двору Медичи.
-«Ну вот, кажется начинается самое интересное» – насторожился граф.
-Моя цель благороднее – продолжал ди Корреджо. – Я не хочу, чтобы попы диктовали нам свою волю, Эрик. Поверь, мы достойны большего. Мы посадим на папский престол своего человека. Вспомни времена, когда Ватиканом и Италией правили Борджиа. Граф Тосканский не такой человек! Но вот, скажем, Джузеппе или один мой молодой приятель из распавшегося рода Борджиа… Если мы правильно расставим фигуры, мы сможем разыграть блестящую партию, Эрик.
-А какие у меня гарантии, что всё это не ловушка, барон?
-После стольких лет знакомства ты всё ещё считаешь меня авантюристом? Ты веришь в доброго Христа и славных крестоносцев, погибших в походах ради освобождения гроба Господня? Да будет тебе известно, что благородные тамплиеры искали золото царя Соломона. И мы это золото нашли, Эрик. Если всё пойдёт так, как надо, мы просто сможем покупать царей! А потом и цари нам будут не указ. Поверь мне, Эрик, они такие же смертные, как и мы. Но они одиноки, Эрик! А у нас с тобой будет орден. И мы с тобой будем в нём не последними фигурами. Пусть люди верят в Христа, пусть живут иллюзиями, а мы станем дёргать за эти ниточки и править миром…
Эрик фон Эрхенланд долго молчал, переваривая сказанное. В лице барона перед ним стоял враг, и враг серьёзный. И ещё граф Эрик понимал, что просто так этот враг его не отпустит.
-Извини, Доминико, - сказал он, вставая. – Я не могу принять твоего предложения.
Магистр медленно поднимался вслед за Эриком. Глаза его, устремлённые в глаза графа, горели ненавистью.
-Ты можешь убить меня прямо здесь – добавил фон Эрхенланд, - но я не изменю своего решения.