Пролог

-Удивляюсь, как этот парень остался жив?! – сказал мне доктор. - Упасть с такой высоты…
Он повертел головой, что должно было означать искреннее удивление.
-Как его состояние?
-Бредит. Слова абсолютно неразборчивы, словно чужой язык. Иногда приходит в сознание, но совершенно ничего не помнит. Амнезия.
-Довольно странные вещи тут описаны.… Хотел поговорить с ним – произнёс я, постукивая свёрнутой в трубочку тетрадкой по ладони. - Ну, что ж, нельзя так нельзя! Скажите, Валентин Степанович, когда вы осматривали его, не заметили ничего необычного?
-Необычного, вы говорите? Нет, ничего. Хотя, постойте! – врач наморщил лоб. -Два старых глубоких шрама на спине. Они почти параллельны.
-Спасибо, доктор. Вы очень помогли мне. До свидания! – бросил я через порог.
-Звоните! – сказал хирург на прощание.
Покинув кабинет доктора, я стал вспоминать случившееся.
Бывают дни, уходящие в беспредельность. Ждёшь, не дождёшься, когда кончатся сутки. А случаются дни-невидимки, быстрыми птицами летящие в прошлое. Именно такой день выпал на мою долю.
Я собирался писать серию очерков о людях нашего города, однако всегда находил причины, чтобы отложить задуманное. Но сегодня я встал пораньше, решив закончить свои дела. Наскоро позавтракав, я отправился в горы.
Через полчаса я стоял на вершине небольшого холма, покрытого бурно разросшейся растительностью. Меня окружал сказочный мир. Вершины купались в белой пене облаков. На старых, изъеденных коррозией скалах, немыслимым образом держались столетние сосны, словно невидимым клеем прилепленные к каменным глыбам. В океане безмолвия разгорался рассвет. Изредка в просветах между скалами появлялся багровый диск. Яркие лучи слепили глаза. Тени медленным потоком сползали вниз. По древним гранитным плитам заплясали солнечные зайчики.
Я стоял, очарованный. От одной из вершин отделилась маленькая чёрная точка, и ощущение моё стало расслаиваться. Глаза всё ещё продолжали любоваться картиной пробуждающейся природы, но в сердце уже закралось смутное беспокойство. Странное существо не походило на здешних птиц. Это был человек. Потерявший управление дельтаплан бросало вверх, вниз, в стороны. Беднягу несло на скалы,потом ему всё же удалось выровнять дельтаплан.
Тут же он попал в нисходящий воздушный поток и стал стремительно снижаться. До земли оставалось несколько метров.
Я сбежал по пологой круче. Несчастный распластался на земле; в израненном теле ещё теплилась жизнь. Я склонился над ним, прощупал на запястье слабый пульс. Потом, не помня себя, опрометью бросился к шоссе. На первой попутной машине доставил раненного в клинику. А эту, исписанную мелким убористым почерком тетрадку в зелёной клеёнчатой обложке, пердал мне доктор.
Я спустился по лестнице. Внизу пожилая уборщица мыла кафельный пол.
-Посторонитесь, молодой человек! – попросила она.
Слова женщины вернули меня к действительности. Я сдал халат и вышел на улицу.
К вечеру погода испортилась окончательно. Купол небосвода затянулся непроглядной мелкой моросью. Порывистый ветер гнал по асфальту листья. Прохожие втаптывали их в грязь…
Приятно было после забот сегодняшнего дня вернуться домой, скинуть с плеч плащ, отдохнуть от сквозящего холода. Лампа со стареньким абажуром освещала письменный стол. На столе лежала тетрадь. Выпив крепкого чаю, я открыл рукопись…