(На фото - Мордехай Вануну)
Евреи стали плавать к берегам Западной Африки – Магрибу около тысячи лет назад до нашей эры.
Евреи (хананени, финикийцы) основали там несколько колоний, которые подпали под власть самой знаменитой еврейской колонии Древнего Мира – Карфагена.
Древние евреи были частью финикийского (хананейского) народа, ни чем не отличаясь ни языком, ни религией, ни обычаями, ни чем другим.
До 1950 марокканская еврейская диаспора считалась одной из самых больших в мире. Сейчас в стране живет менее 5 000 евреев. В Израиле живет около 700 000 евреев, марокканского происхождения.
Но не будем забывать, что многие нынешние берберы и туареги – потомки евреев.
*********
Еврейские государства в Марокко:
При господстве римлян (2 в. до н. э. — 5 в. н. э.) и сменивших их вандалов численность евреев Марокко увеличилась, выросло их благосостояние. Массовое переселение евреев в Марокко началось после разрушения Второго храма (70 г. н. э.). Ко 2 в. н. э. относятся многочисленные еврейские надписи на могильных камнях. Положение ухудшилось после перехода Марокко под власть Византии в 539. В 7 в. еврейское население Марокко увеличилось за счет евреев, бежавших из Испании от притеснений вестготских королей.
В Северной Африке существовали царства берберов-иудеев на протяжении примерно 500 лет, с римских времен до примерно 12 в. Известны следующие царства: Борион, Нафуса, Орес, Лудалиб, Аль-Курдан, Шивава, Тальмесан, Вад-Драа, Тахир.
По сообщениям арабских историков, в это время в Марокко было несколько берберских племён, исповедовавших Иудаизм. В 698 еврейское берберское племя джарауа под предводительством последней берберской «царицы» горной области Аурес (Орес, в юго-восточном Алжире) Дахии ал-Кахины разбило арабские войска; но в 703 арабы разгромили берберов, а Дахия ал-Кахина погибла в бою.
Но войны с марокканскими евреями не прекращались до 13 в.
Так в 1492 приверженец суфизма, Мухаммед ибн Абд ал-Карим ал-Магили, выведенный из душевного равновесия превратностями ислама в Испании, начал проповедовать «священную войну» против сахарских евреев. В Таментите и в Сиджильмассе, в Тафилалете и в Судане евреи, не принявшие ислам, были перебиты. Таментит продолжал свою торговую деятельность.
Тем не менее, в Baлате контраль за торговлей суданским золотом монополизировали евреи.
В долине Дра почти все ювелиры — евреи, хотя до сих пор точно не установлено, когда они здесь поселились. Рукопись ХII в. из Дадеса дает право предположить, что они обитали здесь уке около тысячи лет.
По мнению французского африканиста Жака Менье, эта рукопись подтверждает, что в первые века нашей эры в области Дра установилось господство евреев и что позднее его сменило мощное христианское государство.
По-видимому, именно в Загоре евреи одержали свою первую победу над коренными жителями, берберами, власть над которыми они удерживали вплоть до прихода Альморавидов правевшей от половины XI до половины XII в.
Местные евреи рассказывают, что поселились в пустныне Сахара и в Марокко из-за нападения Навуходоноссора на Иерусалим:
— Видите ли, — говорит марокканский еврей-раввин, — мы самые древние евреи на юге. Долгим и трудным был переход наших предков, бежавших из Палестины, захваченной Навуходоносором. Им единственным удалось спастись после разрушения храма и избежать плена в Вавилоне. Они происходили из племени Эфраима. Наши праотцы испьгтали еще более ужасные страдания, чем те, что народ Израиля претерпел на Синае на пути к земле обетованной. Они бродили по Сахаре десятки лет, бездомные и несчастные, мучимые жаждой, преследуемые свирепыми аборигенами. Достигнув океана, они поселились в пещерах. Спустя несколько веков появился еврейский город. который назвали Малый Иерусалим (нынешний Ифран в Южном Марокко), ибо они построили его по образу и подобию оставленного города. Они поместили в новую синагогу Талмуд и священные предметы, спасенные из храма Соломона. На пергаментных-свитках Раввины записывали все дни рождения и смерти, дабы община всегда могла знать о происхождении своих соплеменников. Но три века тому назад вступивший в Ифран берберский царь сжег город и всех находившихся там евреев. Синагога была разграблена и разрушена. И на этот раз лишь нескольким евреям удалось спастись, унести с собой немногие свитки с записью законов и гражданского состояния и найти пристанище здесь, в оазисах уэда Дра. Наши мертвые и мученики остались там, близ Ифрана, покинутые всеми среди камней, обвеваемых ветром. Но если вы туда оправитесь, то увидите старые разбитые плиты, на которых высечены слова. Этим надписям две тысячи лет... Некоторые из наших предков, спасшихся из Ифрана, начали разрабатывать большой серебряный рудник в 13 км отсюда. Они богатели, а их нравы становились все более свободными. Они любили деньги больше Бога, позабыв о законах Талмуда; их сердца стали более жестокими, чем у жителей Содома. И Бог уготовил им ту же участь: однажды город был сожжен, а все жители погибли в огне. С тех пор это место считается проклятым, и никто не осмеливается вернуться на серебряный рудник, даже мусульмане.
**********
Туареги и берберы – потомки евреев и принявших Иудаизм:
Даггатун (вероятно, от арабского tughatun, "неверные") — кочевое племя еврейского происхождения, живущее по соседству с Тементитом в марокканской Сахаре, в пределах оазиса Туата.
Первые сведения о Даггатунах находятся в описании путешествия р. Мордехая Аба-Сарура (1857) из Акки (Марокко) через Сахару в Тимбукту в Bulletin de la Soci;t; de G;ographie, 1895, XII.
Если верить p. Мордехаю, поселение Даггатунов в Сахаре относится к концу VII в., когда на престол вступил Абд-аль-Малик, завоевания которого распространились на всю территорию Марокко.
Находясь под влиянием фанатического духовенства, Абд-аль-Малик пытался обратить всех жителей в ислам.
Евреи, оказавшие упорное сопротивление, были изгнаны в пустыню
Аджай. Та же участь постигла и туарегов-берберов, из коих только часть приняла ислам.
Отторгнутые от связи с собратьями, Даггатун в Сахаре постепенно утратили еврейские обычаи, язык и религию и вполне слились с туарегами, подданными которых они ныне состоят. Скудные данные, имеющиеся как в литературных, так и в вещественных памятниках Северо-Западной Африки, не дают возможности судить о достоверности местного предания, лежащего в основе исторической части рассказа р. Мордехая.
Также нет положительных данных о настоящем положении Даггатунах. Если верить В. Горовицу (Марокко, 1887, 58), число Даггатунов достигает нескольких тысяч. Они рассеяны по разным оазисам Сахары, даже по течению рек Диаливы и Нигера. По словам Горовица, Д. очень выносливы и воинственны; они ведут постоянную борьбу с туарегами.
Наконец, М. Слоущ в отчете о своем путешествии в Сахару (Hebrеo-ph;niciens et judеo-berbеres, Париж, 1908) заявляет, что борьба берберов не только с Даггатун, но даже с евреями чистейший вымысел. По его словам, у берберов до сих пор сохранилось множество еврейских и талмудических обычаев и правил, например характерный обычай в память разрушения храма: невеста, войдя в первый раз в дом жениха, бросает яйцо о стену, причем смывать пятно запрещается, и мн. др.
Оставаясь официально на почве ислама, Даггатуны при первой возможности образовали особую секту, имеющую мало общего с правоверными арабами.
С евреями Д. находятся в наилучших отношениях, благодаря чему евреи и поныне удержали в своих руках торговлю в пустыне.
Следы еврейства встречаются по всем оазисам в библейских и еврейских названиях местностей, как "Tell-el-Jehudidjah", в окрестностях Меураты, в известной в многочисленных бедуинских и берберских легендах еврейской царице Фанане, в надписях и т. д. Все это, как и наличность большого числа еврейских сказаний, собранных у Бассэ в "Nedromah", свидетельствует, что в доисламский период многие берберские племена обратились в еврейство и слились с евреями, пока победоносное нашествие арабов не заставило их принять ислам.
Многие туареги и берберы – потомки евреев. Мы должны помочь братьям вернутся к вере в Бога!
Поэтому Израиль очень дружит с такой туарего-берберской страной, как Мавритания.
Как заявляет телеканал Al-Jazeera, Израиль неспроста внимательно следит за развитием событий в Нуакшоте, поскольку путчисты свергли одного из немногих друзей евреев в арабском мире, президента Мавритании Мааойя Сида Ахмеда Тайа.
Тайа установил тесные связи с Израилем несколько лет назад, чем вызвал негодование определенной части мавританского общества и отчуждение арабского и, шире, мусульманского сообщества, отмечает сайт катарского телеканала.
В четверг представитель министерства иностранных дел Израиля Марк Регев сообщил Al-Jazeera, что руководство его страны "внимательно следит за развитием ситуации в Нуакшоте".
При этом Регев подчеркнул, что, имея посольство в Мавритании, Израиль не идет ни на какие контакты с военной хунтой. Он также категорически опроверг циркулирующие в исламском мире слухи, что главной причиной путча стали тесные отношения Тайа с еврейским государством.
В четверг "Военный совет за справедливость и демократию" объявил полковника Эли Ульда Мухаммада Валла новым президентом страны. Ранее Валл долгое время занимал пост главы национальной полиции Мавритании.
Пока не ясно, каких взглядов придерживается Валл в отношении Израиля. Тем не менее, сегодня израильский посол в Мавритании Боаз Бесмут Бисмит заявил в интервью газете "Едиот Ахронот", что "израильское посольство функционирует в обычном режиме". Бисмит назвал отношения Израиля с этой арабской страной "очень важными".
"Это – страна, входящая в Лигу арабских государств, принимает нашу сторону все годы интифады", - сказал Бисмит. "Понятно, есть и такие, кто не заинтересован в наших отношениях, но связь с правительством, президентом и народом Мавритании очень важна".
Израильская дипломатия достигла более чем значительных успехов: она не только ликвидировала внешнюю угрозу на своих границах со стороны Каира и Аммана, но и добилась от них международно-правового признания существования Государства Израиль. Но помимо Египта и Иордании Израиль установил полномасштабные дипломатические отношения еще с одной арабской страной — Исламской Республикой Мавританией.
В ноябре 1995 на конференции в Барселоне было принято решение о создании организации «Евро-Средиземноморское партнерство» как структурного форума политики Евросоюза в отношении Средиземноморского региона. В то же время именно данное событие стало отправной точкой нового развития арабо-израильских отношений, когда Исламская Республика Мавритания и Израиль на конференции в Барселоне заключили соглашение об открытии своих представительств при посольствах Испании в Тель-Авиве и столице Мавритании Нуакшоте.
Уже в мае 1996 в Тель-Авиве начала работать дипломатическая миссия Исламской Республики Мавритания, правительство которой выразило желание полностью нормализовать отношения с Израилем. Как отмечали некоторые израильские источники, дипломатические отношения со странами Магриба имеют особую важность, поскольку в Израиле проживает большое количество выходцев из Северной Африки. А это подразумевает так называемую сохраняющуюся эмоциональную связь с территориями, где на протяжении многих веков жили их предки.
После американского вторжения в Ирак и разгрома армий Саддама Хусейна в апреле 2003 года объем сотрудничества между Израилем и Мавританией значительно увеличился. Бывший в то время президентом страны Маауйя ульд Тайя поддержал действия американской армии в Ираке и даже разорвал дипломатические отношения с режимом Хусейна, что вызвало резкое недовольство мавританских экстремистов. Естественно, что такое положение в условиях нерешенности палестинской проблемы не могло вызвать положительного отклика у некоторых исламских радикалов.
В июне 2003 группа офицеров бронетанковых войск и военно-воздушных сил подняла мятеж. Как отметила израильская газета «Гаарец», «попытка вооруженного мятежа в Мавритании была связана с произраильской и проамериканской позицией президента Маауйи ульд Тайи». Однако это, как мы считаем, не совсем так. Главная причина — низкий социальный уровень жизни и коррупция правительства. Дело в том, что годовой душевой доход в Мавритании составляет 441 доллар, то есть приблизительно 37 долларов в месяц. Ежегодно страна получает от мирового сообщества помощь в размере 10 миллионов долларов, которая идет, естественно, не населению, а правительству. Такой точки зрения придерживается, в частности, Арвинд Генезан, директор правозащитной организации Human Rights Watch. Он предупреждает, что доходы от нефти в стране могут быть использованы лишь для укрепления и обогащения правительства — в ущерб народу и демократии.
Бои между правительственными силами и поднявшими мятеж военными в столице Мавритании продолжались почти сутки, но властям удалось взять ситуацию под контроль.
Упомянутый выше саммит «Евро-Средиземноморское партнерство», прошедший в Барселоне в 1995, получил продолжение: ежегодно участники подводят итог мирным процессам как в данном регионе, так и непосредственно на Ближнем Востоке.
Уже в 2005 главным достижением этой организации стало одобрение "Кодекса поведения в отношении терроризма", предложенного Испанией. Это глубоко продуманный документ, направленный на сближение позиций еврейского государства и его арабских оппонентов, на нахождение не просто общей основы деятельности, но и на наполнение его элементами будущего мирного существования и сотрудничества буквально во всех областях.
Как отметил на итоговой пресс-конференции этого саммита британский премьер-министр Тони Блэр, «впервые в истории Израиль и арабские страны в совместном документе заявили о том, что будут вместе бороться против терроризма, выполняя решения ООН и налаживая взаимодействие своих правоохранительных органов и сил безопасности в этом направлении».
Новой точкой отсчета в израильско-мавританских отношениях стал государственный переворот 3 августа 2005, когда военные захватывали власть в тот момент, когда Маауйя ульд Сиди Ахмед Тайя находился в Эр-Рияде на похоронах короля Саудовской Аравии Фахда. Это стало своего рода проверкой на прочность всех договоренностей между двумя странами.
Сразу же после установления нового режима министр иностранных дел Ахмед ульд Сейиди Ахмед заявил, что «Мавритания не собирается разрывать отношения с Израилем». Более того, «отношения с Израилем останутся такими же, как и были при прежнем режиме, внешняя политика Мавритании ни в чем не претерпела изменений», — сказал он в интервью газете «Аш-Шарк аль-Аусат».
Министр категорически опроверг наличие какой-либо связи между новыми властями и исламистами. "С исламистами нет никакой связи, и Военный совет принял решение придерживаться всех договоренностей и соглашений, заключенных ранее от имени Мавритании", — констатировал глава МИДа.
Факт государственного переворота связан не с присутствием еврейского государства в Мавритании, а в первую очередь с социальными проблемами населения. Именно поэтому, как далее сказал министр, «правящий ныне в стране Военный совет за справедливость и демократию предпринял ряд шагов и мер по восстановлению демократии. Временный период, во время которого предстоит провести референдум по конституции, до избрания нового парламента и президента не продлится больше двух лет».
Для арабского и всего остального мира факт наличия дипломатических отношений между Мавританией и Израилем служит критерием, по которому проверяется эффективность израильской дипломатии. И если после государственного переворота в Мавритании отношения между двумя странами стали еще более крепкими, это свидетельствует только об одном — об успехе израильской дипломатии.
Между Израилем и Мавританией стала реальной реализация не только политических, но и, естественно, экономических проектов. Еще два года тому назад Нуакшот попросил Израиль помочь ему в борьбе против саранчи, которая полностью «оккупировала» страну и создала существенную проблему с продовольствием для населения. Депутат кнесета Аюб Кара (Ликуд), который задержался тогда из-за семинара НАТО в Мавритании, передал запрос министру сельского хозяйства Израиля.
Израильский посол в Мавритании Боаз Бисмут (Boaz Bismut) тогда отметил в этой связи, что Мавритания — единственное арабское государство (на тот период послы Египта и Иордании были отозваны), которое имеет посла в Израиле. «Министр иностранных дел Мавритании напомнил на семинаре НАТО, в том числе и перед арабскими представителями, о том, что страна решилась на отношения с Израилем. Они ожидают помощи от нас», — сказал Боаз Бисмут.
Но главным прорывом израильской дипломатии следует считать привлечение экономических кругов еврейского государства как к вопросам геолого-разведывательной деятельности на территории Мавритании, так и к участию в разработках нефти и газа, значительные запасы которых были найдены еще в 2002 году. Следует отметить, что эти запасы нефти сопоставимы с объемами Катара, а газовые месторождения могут, как считают эксперты, удовлетворить полностью годовую потребность Австралии.
В заключение, анализируя деятельность израильской дипломатии, выскажем мнение, которое закономерно вытекает как из данной статьи, так и из предыдущих: если бы не прагматические интересы США, которые Израиль обязан поддерживать как верный и преданный союзник, то израильское руководство в состоянии было бы снять практически все проблемные вопросы и с Тегераном.
Ведь сумели же США, которые в свое время так ненавидели Ливию, что бомбили ее города, восстановить (после известных шагов ливийского руководства) полный объем дипломатических отношений, о чем объявила Кондолиза Райс. Более того, как сказала госсекретарь США, она «рада объявить, что США полностью восстанавливают свои дипломатические отношения с Ливией. Мы скоро откроем наше посольство в Триполи». Кроме того, США намерены исключить Ливию из списка стран — спонсоров терроризма.
Реалии ситуации на Ближнем Востоке, как мы считаем, находятся и в руках израильской дипломатии, у которой имеется большой опыт установления формальных и неформальных отношений с враждебными государствами, в том числе и с Исламской Республикой Иран.
**********
История марокканских евреев:
Неопределенные и малодостоверные рассказы об этих древних колониях евреев циркулировали среди берберских евреев Атласских и Рифских гор, в округе Сус, в оазисе Тафилет и во многих других оазисах Западной Африки. Эти последние евреи могут быть рассматриваемы как потомки упомянутых поселенцев. Еврейские колонисты в Борионе относят первые поселения евреев в этой стране к эпохе царя Соломона, который будто сам выстроил синагогу — ту самую, которая в 6 в. была обращена в церковь императором Юстинианом. Давидсон, путешествовавший в Атласских горах и познакомившийся с бытом местных евреев, рассказывает, что последние утверждают, будто их предки покинули Иерусалим еще до его разрушения и поэтому не попали в вавилонский плен, и сообщает, что они ничего не слыхали о Иисусе из Назарета (Andr;e, Zur Volkskunde der Juden, стр. 197). Эти рассказы подтверждаются до некоторой степени фактом существования еврейских надписей в провинции Фец (Ha-Lebanon, III, 110; Neubauer, ук. соч.), в Волубилисе, на крайнем западе Мавритании близ того места, которое впоследствии получило название "Фец", в аль-Хамаде, в южной части провинции Тафилет и, как утверждают, в Тементите. Когда после падения еврейского государства (70) евреи рассеялись по всей Римской империи, многие из них, без всякого сомнения, обосновались и в Мавритании, где римляне пытались распространить свою культуру. Эти поселенцы занимались земледелием, скотоводством и торговлей. Они были разделены на группы, приближавшиеся по своему характеру к племенам, причем каждая из них имела своего предводителя и обязана была уплачивать римлянам поголовную подать в размере 2 шекелей. Маркус Фишер, а за ним и Д. Казес, дают нам более подробные сведения об этих поселенцах, об их отношениях к туземному населению, их религии и быте, привычках и обычаях, причем основывают свои данные на устных сообщениях, сделанных "туземными историками". Ввиду того, однако, что Фишер не указывает подробно источников, следует относиться с большой осторожностью к его сведениям. Поддерживали ли мавританские евреи сношения со своими единоверцами в Палестине и Вавилонии, неизвестно; однако возможность таких сношений следует допустить, так как в Талмуде имеются данные о некоторых обычаях мавров (Иеб., 63б).
При господстве римлян и (после 429) вандалов количество евреев в Мавритании сильно возросло, и они достигли такой степени благосостояния, что церковные соборы в Африке сочли нужным выступить против них. Эдикт о преследовании, изданный Юстинианом для северной Африки после того, как господство вандалов было уничтожено и Мавритания подпала под господство Византии (534), относился одинаково как к евреям, так и к арийцам, донатистам и др. инаковерующим.
После завоевания Марокко арабами (703–711) некоторые племена берберов перешли из иудаизма в ислам, другие продолжали исповедовать иудаизм. С этих пор правовой и политический статус евреев в Марокко, как и в других мусульманских странах, определялся законодательством о зимми. В это время в Марокко переселилось большое число евреев, возможно, из арабских стран. Когда в 788 г. имамы династии Идрисидов восстали против арабского халифата и провозгласили независимость Марокко под своей властью, многие еврейские воины сражались в их армии, в то время как другие марокканские евреи поддерживали халифат. Идрис I (788–793) разрешил евреям селиться в различных городах своей страны при условии выплаты подушной подати. Его преемник Идрис II (793–828) поселил евреев в основанной им столице городе Фес, в особом квартале (см. Кварталы еврейские). Отношение к евреям со стороны Идрисидов (788–974) и пришедших на смену им династий Фатимидов (конец 10 в. — середина 11 в.) и Альморавидов (середина 11 в. — 1146) было в общем благоприятным; расцветала еврейская духовная жизнь. В Фесе и Сиджилмассе находились крупные иешивы.
Создавались многочисленные произведения в различных областях еврейских знаний. В Фесе жили И. Алфаси, Маймонид. У султанов из династии Альморавидов были врачи-евреи: Меир ибн Камниэль и Шломо Абуаб Му‘аллим.
С приходом к власти династии Альмохадов (1146–1269) положение изменилось. Евреев и христиан вынуждали либо покинуть страну, либо принять ислам. При Абу-Юсуфе Я‘кубе ал-Мансуре (1184–99) применялись некоторые из Омаровых законов против немногих оставшихся евреев, в том числе принявших ислам, их заставили носить отличительную одежду желтого цвета.
Евреи стали возвращаться в Марокко при новой династии Маринидов (1269–1465). Они сыграли важную роль в развитии экономики страны. Евреи торговали золотом и сахаром, вели товарообмен с христианскими странами. Кроме высокого подушного налога, евреи платили казне огромные суммы в виде таможенных сборов за ввоз и вывоз товаров. В среде евреев Марокко продолжалось изучение еврейской философии и каббалы. Одним из крупнейших философов Марокко того времени был Иехуда Ибн Малка (середина 14 в.).
В 1438 г. в Марокко, к югу от Фес-ал-Джадида был создан первый еврейский квартал — меллах. Положение марокканских евреев ухудшалось. В 1465 свергли с престола последнего султана династии Маринидов, Абд ал-Хакка. Он и его первый министр, еврей Ахарон бен-Баттас, были убиты; во время переворота погибло много евреев. Многих принудили принять ислам; однако в 1471 было разрешено вернуться в иудаизм тем, кто этого пожелал.
В 1391, после резни в Севилье, а затем в других городах Испании, многие евреи бежали оттуда в прибрежные города Марокко и Алжира. Во время изгнания евреев из Испании (1492) и крещения насильственного в Португалии (1497) иммиграция в Марокко приняла особенно большие размеры. Изгнанников враждебно встретили в городах марокканского побережья мусульмане, не очень дружественным было отношение к ним и местных евреев. Большинство направилось в Фес, по дороге подвергшись нападениям со стороны мусульман. В Фесе испанские евреи стали жертвами гигантского пожара, а также голода и эпидемий (всего погибло около 20 тыс. человек).
В 16 в. в Марокко переселялись и марраны и возвращались в иудаизм. Многие из них помогали португальским войскам захватывать и удерживать города марокканского побережья. Португальские власти разрешили евреям жить на захваченных территориях и исповедовать свою веру.
Иммигранты-евреи, в отличие от местного населения, были знакомы с европейской торговлей, культурой и ремеслами. Их знания и опыт способствовали расцвету страны при династии Саадидов (1554–1659). В некоторых районах страны местное еврейское население слилось с сефардскими общинами изгнанников (Тетуан, Танжер). В других районах обе группы сосуществовали, не сливаясь, и между ними часто возникали трения. Фес был духовным центром изгнанников, которые по всей стране ревностно соблюдали свои обычаи, молились в своих синагогах, говорили на еврейско-испанском языке и в управлении общиной придерживались своих старых испанских уставов. Движение Саббатая Цви в середине 17 в. имело в Марокко много приверженцев.
В 17 и 18 вв. экономическое положение евреев Марокко упрочилось, увеличилось число ремесленников и торговцев. Производством и торговлей цветными металлами, вином, сахаром занимались только евреи (до 1912 г. преобладающая часть морской торговли сосредоточивалась в руках гильдии еврейских купцов). Экономические позиции евреев особенно усилились при султане Сиди Мухаммеде бен Абдаллахе (1757–90), пытавшемся ввести в Марокко европейские порядки. Заинтересованный в развитии торговых связей с Европой, он поселил большое число еврейских семей в портовом городе Могадор (Ас-Сувейра), освободив их от всех налогов, которыми были обложены евреи Марокко. Город превратился в основной порт Марокко, имевший торговые связи с еврейскими общинами по всей Европе. Благодаря этому еврейское население Могадора настолько выросло и приобрело влияние, что в конце 18 в. городской торговый центр не работал в субботу.
Султаны Марокко использовали евреев на государственной службе. При каждом марокканском правителе служили советники-евреи (как правило, потомки выходцев из Испании): министры финансов, дипломатические представители и другие. Одним из первых дипломатов-евреев в Марокко был Ш. Палаче (умер в 1616), подписавший в 1610 г. договор между Марокко и Нидерландами. С приходом к власти в конце 17 в. династии Алавидов участие евреев в государственном управлении еще более возросло. Иосеф Толедано (умер около 1700) был главным министром султана Исмаила (1672–1727) и заключил соглашение между Марокко и Нидерландами. Глава еврейской общины Моше Бен Аттар (умер, по-видимому, в 1725) был уполномоченным Марокко при составлении договора с Великобританией в 1721.
Однако в целом положение марокканских евреев было очень тяжелым. В большинстве городов они жили в особых еврейских кварталах. Им запрещалось владеть домами и землями вне этих кварталов. Еврей не имел права поднять руку на мусульманина даже в целях самозащиты. Евреев обязывали носить черную одежду, а также снимать обувь на улицах, где находились мечети. Многие постановления марокканских султанов в отношении евреев были унизительными, например, запрет ездить на лошадях. От этих ограничений в 18 в. — начале 20 в. удавалось освободиться лишь некоторым богатым евреям, а также тем, кто сумел приобрести гражданство одной из европейских стран, поступить на консульскую службу либо стать агентами на службе у европейских чиновников и коммерсантов, пользующихся капитуляционными правами, то есть освобожденных от налогов и подсудных только иностранным консулам, а не марокканским судам.
Во главе еврейских общин Марокко стояли нагиды, которые делили власть с раввинами. Нагиды, с одной стороны, были представителями общины перед султанской властью, а с другой — представителями власти перед общинами. Султаны облагали еврейские общины высокими налогами: за выплату их несли ответственность нагиды, которые оказывались в трудном положении и терпели большие убытки, когда общины были не в состоянии уплатить налог. Многие марокканские нагиды, раввины, пайтаним, каббалисты, дипломаты и государственные деятели 15–18 вв. были выходцами из семей изгнанников, в основном из Испании и Португалии: Абенсур, де Авила, Уззиэль, Сереро, Толедано и другие.
Марокканские султаны также широко использовали способности евреев на государственных постах. При каждом султане были советники евреи (обычно выходцы из Испании), министры финансов, дипломаты и пр. В XVII в. таким выдающимся дипломатом был Шимон Плаче, с помощью которого был подписан договор между Марокко и Нидерландами. Главным министром при султане Исмаиле в XVIII в. был Йосеф Толедано (как явствует из его фамилии, также потомок изгнанных из Испании евреев). Важные государственные занимали также Ахарон бен Баттаси, Элиягу га-Леви и др. Моисей ибн-Атар был посредником при переговорах Марокко и Великобритании в 1721.
Положение евреев Марокко ухудшилось за время недолгого правления Язида (1790–92). В отместку за нежелание евреев поддержать его в борьбе с братом за престол он ознаменовал свой приход к власти серией погромов, во время которых в Тетуане, Мекнесе, Марракеше, Фесе были убиты сотни евреев. Многие были вынуждены принять ислам.
Гонения прекратились с приходом к власти нового султана Сулеймана (1792–1822), однако положение евреев оставалось тяжелым. В ряде городов Марокко были созданы гетто. Торговля находилась в состоянии полного упадка; некоторые богатые еврейские семьи предпочли эмигрировать в Англию.
Экономическое положение евреев несколько улучшилось за время правления султанов Абдаррахмана (1822–59) и Мухаммада (1859–73). Заинтересованные в развитии торговых связей с европейскими странами, они поддерживали еврейских купцов, особенно из Могадора, многие из которых получили титул королевских торговцев, и им была предоставлена свобода передвижения по стране. Они экспортировали в Европу золото, слоновую кость, миндаль, маслины и другие товары. Почти все консулы и служащие консульских миссий Марокко в европейских странах и США были евреями. Однако правовое положение евреев Марокко в целом продолжало оставаться тяжелым. В городах действовали все прежние ограничения, но особенно тяжелым было положение евреев в районе Атласских гор, где они жили в деревнях на положении «данников», фактически крепостных, работая ремесленниками, погонщиками мулов и кузнецами. Они полностью зависели от местных шейхов или частных лиц, которые могли даже продавать их. Евреям приходилось работать на господ бесплатно. Они не имели права вступать в брак или отсылать свои семьи в другое место без разрешения покровителя. За убийство еврея штраф был очень незначителен. Положение евреев ухудшалось во время многочисленных конфликтов Марокко с европейскими странами в 19 в. Тяжелые гонения обрушились на еврейскую общину в 1844, во время войны с Францией. В 1853 в Марокко произошли погромы в результате конфликта с Испанией. В сентябре 1859, после начала войны с Испанией, марокканцы устроили резню в Тетуане, во время которой погибло около 400 евреев, а остальные бежали. М. Монтефиоре, приехав в Марокко, добился от султана эдикта о даровании евреям полного равноправия (15 февраля 1864). Несмотря на неоднократное подтверждение этого эдикта последующими султанами, администрация на местах не выполняла его, и положение евреев не улучшалось. Преследования евреев и христиан, в том числе подданных других стран или находящихся под их покровительством, заставили правительства этих стран выступить в их защиту. В 1880 в Мадриде состоялась международная конференция, которая подтвердила особый статус иностранных граждан и «протеже» в Марокко.
В начале 19 в. еврейская община Марокко насчитывала от 50 до 100 тысяч человек (самая большая община в Северной Африке). Марокканские евреи делились на две четко выраженные группы: одна — потомки евреев, бежавших в Марокко из Испании и Португалии, а также слившиеся с их общинами местные евреи, жившие на побережье и в некоторых крупных городах внутри страны (например, в Фесе); другая — потомки первых еврейских поселенцев и принявших Иудаизм берберов.
Представители первой группы говорили на еврейско-испанском языке, придерживались сефардской литургии. Они находились в лучшем положении благодаря защите со стороны европейских стран и наличию среди них большого числа образованных и богатых людей, в которых нуждались султаны Марокко. Из их среды в 18–19 вв. вышли министры, дипломаты, известные раввины, судьи.
Евреи второй группы, жившие в районе Атласских гор (см. выше), говорили на диалектах еврейско-арабского и еврейско-берберского языков и были далеки от европейской культуры. Их синагоги находились в запущенном состоянии, они собирались на молитвы в частных домах, обучение было организовано плохо, не хватало помещений, занятия часто велись под открытым небом, учителя были малообразованны. К началу 20 в. положение этой группы не изменилось.
До середины 19 в. марокканские евреи побережья и крупных центров внутри страны получали образование в начальных школах или в школах талмуд-тора. Более широкое религиозное образование давали иешивы, в которых учились в основном дети из раввинских семей. Девочки не посещали школ и получали домашнее образование, сводившееся главным образом к изучению приготовления кашерной пищи и соблюдения субботы. Тем не менее, в 18 в. поэтесса Фреха бат Иосеф писала стихи на иврите. В 1862 г. Альянс открыл первую школу в Тетуане, затем в Танжере (1865), Могадоре (1867), в Фесе, Касабланке и других городах после 1874, в том числе две школы для девочек. Альянс стремился дать учащимся современное образование на французском языке и поначалу уделял мало внимания изучению еврейских предметов. Поэтому в 19 в. некоторые раввины и общинные лидеры игнорировали школы Альянса, называя их «центрами ереси». В 20 в. учителями школ Альянса стали выпускники этих школ (получившие педагогическое образование в Париже), и в школах Альянса стали уделять гораздо больше внимания ивриту и религиозным предметам. В 1912–32 число учеников в школах Альянса увеличилось с 5036 до 18 750.
В конце 19 в. еврейское население крупных городов, особенно тех, в которых были консульства европейских стран, увеличилось. Тысячи бедняков жили скученно в еврейских кварталах. Считается, что в конце 19 в. в Марокко проживало около 200 тыс. евреев.
В начале 20 в. на евреев Марокко обрушились новые бедствия. Когда в 1907 г. шла борьба двух претендентов на трон (осложненная вмешательством французских войск), солдаты того и другого претендента громили евреев. Во время погрома в Касабланке погибло 30 человек. Учреждение в 1912 французского и испанского протекторатов в Марокко было отмечено в Фесе еврейским погромом, унесшим около 100 человеческих жизней. Под властью Франции и Испании положение евреев в Марокко несколько улучшилось. Была гарантирована личная безопасность и свобода передвижения, свобода вероисповедания и еврейского обучения. Но до провозглашения независимости Марокко (1956) евреи не были равноправны с остальным населением. Лишь немногие евреи Марокко имели право голоса. Французы поставили под свой контроль все учреждения еврейской общины, которым в 1918 был придан официальный статус, но общины утратили реальную власть, которую имели до установления протектората, превратившись в благотворительные учреждения.
После 1912 крупные фирмы Франции стали играть ведущую роль в марокканской экономике, что привело к разорению еврейских купцов и торговцев, не выдержавших конкуренции. Но в то же время в результате быстрого развития страны многие евреи разбогатели, заняли видное положение в торговле, промышленности; среди евреев появились представители свободных профессий. Некоторые евреи служили во французской и испанской администрации Марокко. В преобразовании марокканского еврейства большую роль сыграли школы Альянса (см. выше), выпускники которых получали высшее образование во французских университетах. В 1956 в 83 школах Альянса обучалось 33 тыс. учащихся, что составляло около 75% всех еврейских школьников в стране. В том же году в религиозных школах общества Оцар ха-Тора обучалось 6564 учащихся, около 1500 – в учебных заведениях Хабада.
После 1912 в Марокко переехало много евреев из Алжира и Туниса, а также из многих стран Ближнего Востока и даже Европы. В 1939 еврейское население Марокко составляло 225 тыс. человек.
Во время 2-й мировой войны французское Марокко находилось под властью правительства Виши. Вишистская администрация Марокко ввела ряд ограничений для евреев. Сразу после высадки союзных войск в ноябре 1942 по всей стране прокатилась волна погромов, инспирированных вишистами и мусульманскими фанатиками. Многие евреи из внутренних районов страны бежали в прибрежные города. С июня 1943, когда к власти пришли голлисты, положение евреев нормализовалось, был восстановлен их экономический, юридический и общественный статус. По переписи населения 1951 во французском Марокко проживало 199 156 евреев, а вместе с еврейским населением испанского Марокко общая численность марокканских евреев составляла 222 тыс. человек. В 1960, по первой переписи населения объединенного независимого Марокко, еврейское население составляло 159 806; в 1962 — 130 тысяч; в 1964 — 85 тысяч.
Несмотря на наличие большого числа предпринимателей, представителей свободных профессий и чиновников, жизненный уровень основной массы марокканских евреев был по-прежнему низким, многие жили на вспомоществование.
После 2-й мировой войны положение марокканских евреев ухудшилось. Резко усилился арабский национализм в Марокко: евреев осуждали за их приверженность французской культуре. Отношения еще более обострились после провозглашения Государства Израиль (1948). По всей стране происходили нападения мусульман на евреев. Французские власти резко отреагировали на беспорядки, десятки виновных были преданы суду, приговорены к тюремному заключению или смертной казни. Новая волна беспорядков прокатилась в 1954 г.
С провозглашением независимости Марокко (1956) положение евреев поначалу улучшилось. Евреи Марокко были уравнены в правах с мусульманами и получили право голоса. Еврей Леон Бен-Закен (родился в 1905 ) был назначен министром почт. Но уже 13 мая 1956 был опубликован указ, запрещавший выезд в Израиль. В 1958 Л. Бен-Закен не был введен в состав нового правительства, большинство евреев-чиновников было уволено.
После 1957 в Марокко были закрыты представительства Еврейского агентства, Еврейского национального фонда, Джойнта и ВИЦО. Был запрещен ввоз из-за границы еврейских книг. С 1959 была запрещена любая сионистская (см. Сионизм) деятельность. Однако правительство не мешало отдельным евреям выезжать из страны и часто закрывало глаза на массовую эмиграцию. Некоторые перемены в положении евреев произошли после вступления на королевский престол в 1961 Хасана II, который официально разрешил эмиграцию в Израиль и старался обеспечить безопасность и равноправие евреев в Марокко. Вместе с тем, в это время усилилась антисемитская пропаганда; особенно активно ее вела находившаяся в оппозиции партия Истикляль (Независимость). В начале 1960-х участились случаи похищения еврейских девушек, которых вынуждали затем принять ислам.
Во время Шестидневной войны произошли антиеврейские беспорядки, а во время Войны Судного дня преследования евреев в Марокко приобрели большой размах.
Сионистские организации возникли в Марокко в начале 20 в. Первая из них — Шиват-Цион — была основана в Тетуане в 1900 выходцем из России, доктором И. Берлявским. В том же году в Могадоре организовалось общество Ша‘арей-Цион. Сионистское движение в Марокко, имевшее религиозную окраску, привлекло в свои ряды многих раввинов. Начиная с 1920-х, оно приобрело более светский характер. После провозглашения Декларации Бальфура и конференции в Сен-Кемо сионистская организация Марокко расширила свою деятельность, стала принимать участие в Сионистских конгрессах. Создавались общества по изучению иврита и еврейской культуры, спортивные организации «Маккаби», еврейские печатные органы.
Алия в Эрец-Исраэль имела место уже в 16 в., когда некоторое число испанских беженцев переселилось из Марокко в Эрец-Исраэль. В 17–18 вв. небольшие группы пожилых религиозных евреев переселялись туда почти ежегодно. Стимулом роста алии из Северной Африки стал переезд в 1742 г. в Эрец-Исраэль из Марокко (и из Италии) группы евреев во главе с раввином Хаимом Бен-Аттаром (1696–1743), комментарий которого к Пятикнижию «Ор ха-хаим» («Свет жизни») приобрел большую популярность среди еврейства Восточной Европы, особенно среди хасидов. В начале 19 в. число переселенцев увеличилось, к тому же началась алия евреев в возрасте 30–50 лет, для которых мотивацией были не религиозные, а экономические причины и соображения безопасности. Число репатриантов увеличилось в период правления в Египте и Эрец-Исраэль Мухаммада-‘Али. Антиеврейские беспорядки, усилившиеся в Марокко в начале 20 в., вызвали новую волну алии, которая продолжалась до 1-й мировой войны.
Катастрофа, а затем и образование Государства Израиль привели к изменению мотивации алии и увеличению числа репатриантов. После 1948 тысячи марокканских евреев переехали в Израиль, но массовая алия из Марокко началась накануне провозглашения независимости Марокко. Всего в 1948–56 в Израиль репатриировалось около 67 тыс. марокканских евреев. В период нелегальной алии (1956–60) в Израиль прибыло 47 тыс. марокканских евреев. В 1961 г. эмиграция была вновь разрешена под давлением международного общественного мнения, взволнованного гибелью судна «Эгоз», на борту которого находились 44 «нелегальных» олим (январь 1961). В 1961–64 в Израиль переехали 100 354 еврея из Марокко. Число репатриантов было особенно велико непосредственно после Шестидневной воины. Всего за 1965–71 алия из Марокко составила 30 159 человек, а за весь период массовой алии марокканских евреев (1948–84) репатриировались 261 тыс. человек. Многие марокканские евреи из богатых и образованных слоев населения эмигрировали в другие страны (50 тыс. во Францию, 16 тыс. в Канаду, восемь тыс. в Испанию и т. д.). В 1986 в Марокко оставалось около 12 тысяч евреев (большинство — в Касабланке).
Алия из Марокко и других стран Северной Африки способствовала укреплению Государства Израиль. Согласно данным отдела сельского поселения Еврейского агентства (апрель 1983), жители 169 поселений, созданных со времени провозглашения государства, в подавляющем большинстве (54 412 человек) являются выходцами из стран Северной Африки, главным образом из Марокко. Выходцами из Марокко были основаны города Кирьят-Шмона, современный Ашдод, Димона и другие.
В 1980-е–90-е выезд евреев из Марокко продолжался. Так, в 2000 г. из Марокко в Израиль репатриировались 76 евреев, в 2001 — 94, в 2002 г. — 87, в январе-июле 2003 — 37. Молодежь, предпочитавшая получать высшее образование за границей, не возвращалась в Марокко. В 2002 еврейское население Марокко составляло 5600 человек, из них около пяти тыс. проживали в Касабланке. Небольшое число евреев проживало в Фесе, Кенитре, Марракеше, Мекнесе, Танжере, Тетуане. Главной еврейской организацией является Совет еврейских общин в Касабланке. В Касабланке функционируют несколько еврейских школ, открытых религиозным движением Хабад, ОРТом, Альянсом. В этих школах в 2002 г. обучались 1700 учеников. Помимо этих учебных заведений, еврейское религиозное образование можно получить в лицее-иешиве. Действуют синагоги, различные благотворительные организации, например, дома престарелых.
Несмотря на хорошее отношение правительства страны, короля Марокко Мухаммеда V к еврейской общине, периодически происходят антиеврейские инциденты. Так, в октябре 2000 г. два молодых религиозных фанатика пытались совершить акт вандализма в синагоге Танжера. В мае 2003 г. боевики из Ал-Каеды совершили серию взрывов вблизи еврейских объектов. Погибли 33 человека, евреев среди убитых не было. В сентябре 2003 г. мусульманскими фанатиками были убиты на улице Э. Эфират в Мекнесе и А. Равиво в Касабланке.
Тяжелое экономическое положение страны в годы абсорбции массовой алии из Марокко (доходы 20% населения были ниже прожиточного минимума), серьезные недостатки системы образования, манипуляции политических партий, стремившихся использовать в своих интересах межобщинные противоречия, известная отчужденность между олим из Северной Африки, с одной стороны, и представителями власти, а также широкими массами израильских граждан европейского происхождения (ашкеназов) — с другой, — все это привело к трениям и конфликтам, выражением которых явились беспорядки в хайфском районе бедноты Вади Салиб (июль 1959) и позднее к возникновению движения «Черные пантеры». Активные выступления выходцев из Марокко способствовали изменению отношения к ним представителей других этнических групп и большему учету их интересов со стороны государственного аппарата.
Усвоение выходцами из Марокко языка иврит, быстрое приспособление их к политико-административной системе государства, повышение их жизненного уровня в результате приобретения новых профессий отразилось и в появлении большого их числа среди руководящих деятелей Хистадрута и муниципалитетов. Свыше 20 выходцев из Северной Африки являются депутатами Кнесета. Выходцы из Марокко превратились в серьезную политическую силу, способную выступать инициатором перемен в социальной и культурной областях.
Признание культурного плюрализма евреев Израиля, выражением которого стало превращение праздника Мимуна в общенародный, свидетельствует об успешной социальной и психологической интеграции евреев Марокко в израильском обществе. Влияние традиций еврейства Марокко сказывается в распространении обычая почитания гробниц «святых»: Шим‘она бар Йохая на горе Мерон, Меира (Ба‘ал ха-Неса) в Тверии, раббана Гамлиэля в Явне и других. Выходцы из Марокко в Израиле продолжают почитать представителей некоторых семейств, пользовавшихся огромным религиозным авторитетом в стране своего происхождения, в особенности семейств Абу-Хацира и Пинто. Основателем своеобразного религиозного движения марокканских евреев был представитель семьи каббалистов, известной в Марокко и Сирии с 16 в., Я‘аков Абу-Хацира (1807–80), чья могила в Даманхуре близ Александрии (он скончался на пути в Эрец-Исраэль) стала местом паломничества. Его внук Исраэль Абу-Хацира (Баба-Сали; 1889–1984) с 1964 г. жил в Израиле, в Нетивот, куда стекались десятки тысяч его почитателей из разных стран. Среди марокканских евреев Баба-Сали слыл чудотворцем; его могила привлекает множество паломников.
В Израиле община выходцев из Марокко в 1986 насчитывала 473 тысячи человек.
С 1956 г. Марокко, вступив в Лигу арабских стран, разделяет общее отношение этой организации к арабо-израильскому конфликту, однако по некоторым вопросам занимает умеренную позицию. После Шестидневной войны Хасан II был сторонником реалистического подхода к проблеме урегулирования конфликта и до 1970 г. открыто критиковал террор палестинских организаций. Во время Войны Судного дня марокканские войска были посланы в Сирию и принимали участие в боевых действиях против Израиля. Марокканское правительство, хотя и с оговорками, приветствовало визит А. Садата в Иерусалим, а Хасан II одобрил мирный израильско-египетский договор. Подчиняясь решению Лиги арабских стран, правительство Марокко разорвало с Египтом дипломатические отношения в 1979, однако десять лет спустя выступило инициатором возвращения Египта в Лигу и восстановило отношения с ним.
Первый официальный визит израильской делегации в Марокко состоялся в мае 1985, когда 35 израильских граждан, в том числе 11 членов Кнесета, посетили там двухдневную конференцию Всемирной ассоциации евреев, выходцев из Марокко. Израильские делегаты получили заверение, что король Хасан II готов выступить посредником в переговорах о мире между Израилем и палестинцами.
В 1986 премьер-министр Израиля Ш. Перес посетил Марокко и встретился с королем Хасаном II, но переговоры не привели к каким-либо официальным шагам.
Среди арабских стран Марокко занимает умеренную позицию в отношении Израиля. В сентябре 1986 король Хасан II принял делегацию израильтян марокканского происхождения, среди которых были депутаты Кнесета. В 1993, сразу же после подписания соглашения в Осло, И. Рабин посетил Марокко с официальным визитом. Между двумя странами были установлены дипломатические отношения низкого уровня, были открыты бюро связи. В мае 1999 Хасан II организовал в Марракеше первый съезд Всемирного союза марокканских евреев. Марокко активно поддерживает мирный процесс на Ближнем Востоке.
Потрясали Марокко и теракты против евреев.
Так, в 2003 два боевика в масках застрелили марокканского еврея в Касабланке. Инцидент произошел вечером в четверг в оживленном коммерческом районе города, передает Reuters.
Представитель Марокканско-израильского общества Серж Бердужо заявил, что "это первый подобный инцидент в Марокко". Он подтвердил, что единственным мотивом преступления была национальность убитого.
Личность жертвы пока официально не разглашается, однако источники в еврейской общине города сообщают, что убитого звали Альберт Ребибо ему было 55 лет. Очевидцы рассказали полиции, что Ребибо закрывал свою лавку, когда к нему подошли два человека, одетые во все черное и расстреляли его из автоматического оружия.
Свидетели также рассказали, что несколько очевидцев преступления бросились за убийцами в погоню, однако преступникам удалось скрыться. Угрожая оружием, они завладели автомобилем и уехали в неизвестном направлении.
**********
Культура марокканских евреев:
Язык марокканских евреев также претерпел изменения на протяжении многих веков. Арамейский язык, (родственный ивриту), на котором евреи этого края говорили много веков, после арабского завоевания был постепенно вытеснен своеобразным диалектом еврейско-арабского языка – лугат-аль-яхуд. В некоторых общинах евреи говорили на разных диалектах берберского языка. Даже в XX в. 15 % марокканских евреев говорили на берберском языке, 29 % - на арабском, а 59 % владели обоими языками. Интересно, что во всех случаях обычно сохраняли очень древних особенности этих языков, а также многочисленные заимствования из иврита. Любопытно также, что в середине XX в. фамилии большинства марокканских евреев были в основном арабского или берберского происхождения, в то время как среди имен преобладали еврейские, хотя арабские и берберские имена также не были редкостью.
Одежда марокканских евреев до прибытия сефардов испытала сильное влияние мусульманского окружения и мало чем отличалась от одежды мусульман, за исключением различных ограничений, время от времени накладываемых правителями на еврейское население (эти ограничения не всегда выполнялись, их затем отменяли). Мужчины, особенно пожилые или ученые люди, носили одеяние джеллаба – типа бурнуса, подобное тому, какое носили их мусульманские соседи. Мужчины помоложе носили бехдия – род куртки с множеством пуговиц. В мужской костюм входили также саравал – серые или черные штаны из шелка или шерстяной ткани – широкие или узкие в зависимости от моды. Головным убором служила черная шапочка, имевшая разнообразную форму, а также всевозможные тюрбаны – тоже черного цвета, сефарды долгое время носили черные же береты. Вообще одежда последних обнаруживала сильное влияние испанской моды.
Одежда женщин была более яркой. Важной частью женского одеяния было антари, или энтери - распашная одежда типа халата, надеваемая на одну или две длинные туникообразные блузы с пышными рукавами и квадратным вырезом, часто украшенные кружевами и богатой вышивкой. Под блузу носили широкие и тонкие шаровары, сильно присборенные на талии и у лодыжек. По достижении определенного возраста девушки переставали носить блузу и надевали род яркого закрытого жакета, обычно зеленого, красного или бронзового цвета. Белья обычно не носили, особенно на юге. На улице женщины закутывались в фута - яркую длинную полосатую шелковую или хлопчатобумажную ткань. Девушки заплетали волосы в косы и носили шелковые повязки, замужние женщины убирали волосы под красный шелковый платок, который завязывали сзади. Тонкий шелковый или хлопчатобумажный шарф, богато украшенный вышивкой, иногда с золотой нитью прикрывал лицо и волосы. Непокрытые волосы приравнивались к наготе и считались крайне неприличными. Украшений носили очень много. Обувью в зависимости от достатка служили изящные туфли без задника на каблуке или тяжелы деревянные туфли, придававшие поступи библейскую величавость. Влияние испанской моды ярко отразились в знаменитой кесва кбира - праздничном (как правило, свадебном) наряде, который состоял из белой льняной рубашки, с широкими рукавами, резко сужающимися от локтя к запястью, украшенной лентами, платка, кфета – бархатного плотно облегающего корсажа с низким вырезом, расшитого золотой нитью и украшенного золоченым галуном. Наряд дополняла широкая бархатная зеленая или красная юбка с запахом и обильно украшенная вышивкой, которой особенно славились вышивальщицы Тетуана. и широкий, расшитый же пояс – обычный подарок девушке к свадьбе. Все это дополнялось небольшой диадемой, украшенной смотря по достатку богатой вышивкой или драгоценными камнями. В женщине ценилась скорее полнота, которой отличались даже молодые женщины. Вместе с тем даже европейские путешественники часто писали о замечательной красоте марокканских евреек и их стройных фигурах.
Обычаи и обряды марокканских евреев тоже испытали глубокое мусульманское влияние. В свою очередь, они воздействовали на поверья и обряды окружавших евреев народов. В результате мы находим немало общего в народных верованиях и практике марокканских евреев, арабов и берберов. Это проявляется, в магических приемах и верованиях – вере в «злой глаз», демонов (джнунов), в защитную силу разнообразных амулетов (особенно в виде рыбы или ладони), а также в многочисленных обрядах, направленных против злых духов или на то, чтобы задобрить их. Так, строительство дома в этой стране не обходилось без крови овцы или птицы, которой окропляли первый камень фундамента. Такой обычай некоторые исследователи считают унаследованным от карфагенян, но подобные ритуалы существовали у многих народов в разные эпохи – у древних скандинавов, разных народов Кавказа, Балкан и т.д. Среди марокканских евреев, как, впрочем, и среди евреев других общин, были широко распространены разнообразные заклинания и заговоры, в том числе с употреблением имен Бога. Под влиянием мусульман широко распространился культ святых и почитание их могил, причем тем же святым и гробницам могли поклоняться как евреи, так и мусульмане. В их числе следует назвать паломничества к могилам святых или мудрецов – так называемые хиллула (арамейское слово, означающее – свадьба) – паломничество к гробнице святого в годовщину его смерти. Этот обычай особенно распространился у евреев Северной Африке под влиянием идей Каббалы. Многие обычаи и обряды марокканских евреев сохранили реликты очень древних верований и обрядов, которые давно исчезли из повседневной практики. К ним можно причислить, например, обычай посещать могилы умерших родителей в пятницу, незадолго до наступления Субботы и оставлять там разные приношения, в основном, пищу, что является пережитком культа предков, некогда широко распространенного у разных народов, в том числе у древних евреев. Другим обычаем, направленным на то, чтобы уберечь мать и новорожденного младенца от злых духов, прежде всего от Лилит – злого духа женского пола, который по народным поверьям, губит рожениц и маленьких детей – был обряд тахдид. О нем писал еще в XII известный еврейский путешественник из Испании Вениамин из Туделы. Согласно его описанию, обряд состоял в том, что отец и другие члены семьи бодрствовали всю ночь у постели матери и новорожденного. При этом они зажигали множество светильников, а, кроме того, поднимали страшный шум с помощью бубнов, барабанов и других инструментов, веря, что тем самым прогоняют вредоносных демонов. После этого отец новорожденного брал в руки острый нож и наносил им косыми рубящими движениями удары вдоль стен жилища, препятствуя Лилит проникнуть внутрь. Надо сказать, что похожий на него обряд – вахнахт (идиш – «ночная стража») совершали евреи многих стран Центральной и Восточной Европы, а также сефарды некоторых стран, у которых он назывался велен (исп. velar – «бодрствовать»). Очень характерен также обряд, принесенный, по-видимому, сефардами и напоминающий обряд индульсо (ладино – «подслащенный»), практиковавшийся у сефардов Палестины и некоторых других стран в случае тяжелой болезни, когда известные медицинские приемы или магические средства не помогали. Обряд состоял в том, что из дома больного выносили все священные предметы (свитки Торы, молитвенники и пр.) и все жильцы, кроме больного и женщины, которая совершала обряд, покидали этот дом. Ночью женщина ставила на стол сладости, разбрызгивала по углам молоко и мед, рассыпала по полу зерно и обращалась к различным духам, которые могли наслать болезнь, и просила их принять эти подношения и не гневаться на больного, который по незнанию чем-то их обидел и тем навлек на себя недуг.
Были у марокканских евреев и своеобразные яркие праздничные обряды, в том числе, сохранившиеся от тех времен, когда евреи занимались земледелием и скотоводством. Особо следует назвать праздник Маймуна (Мимуна), отмечаемый на второй день после окончания праздника Песах и, согласно традиции, являющийся днем смерти отца Маймонида — р. Маймона бен-Йосефа. Что значит само слово Маймуна, остается неясным. Накануне праздника, вечером, принято есть только молочные продукты и лепешки, напоминающие оладьи (miftita), принимать гостей и дарить подарки, в основном съестное. Дети устраивали маскарадные процессии по улицам еврейского квартала. Девушки надевали белые одежды; в это время молодые люди начинали ухаживание за ними. К дверным косякам прикрепляли зеленые стебли пшеницы или другой зелени, что, как верили, приносило удачу. В каждом доме на стол ставили вино и ряд предметов, несущих определенную семантическую нагрузку и варьирующих в зависимости от местных обычаев: например, колосья пшеницы и сладкое молоко, ветви фиговых и других деревьев. Иногда на столе в садке плавала живая рыба, повсеместно ассоциирующаяся с плодовитостью и плодородием. В некоторых случаях на стол ставили и миску с мукой, в которую клали золотые украшения — «на счастье»; в других местах в муку клали а яйца или фасоль.
На другой день шли в поле, на кладбище, на городскую площадь, где устраивали праздничные собрания и маскарадные представления и разного рода состязания. Этот день рассматривался как исключительно благоприятная возможность вести переговоры о сватовстве и знакомить молодых людей друг с другом. Во многих общинах шли также на берег моря или к источнику, в воды которого мужчины погружали ноги, омывали лицо и грудь; в других местах водой обрызгивали косяки дверей, а также ноги участников церемонии, что, согласно поверьям, символизировало переход через Красное море. В общине Марракеша в этот день строили шалаши и молились о хорошем и плодоносном годе.
Можно предположить, что праздник Маймуна вобрал в себя черты древнего ритуала, совершавшегося после завершения жатвы ячменя и возникшего, очевидно, в диаспоре. В ее обрядности легко выделить элементы магии плодородия — употребление зелени, яиц, фасоли, живой рыбы и т.д.
Маймуну и по сей день в несколько измененном виде празднуют в Израиле выходцы из Марокко, его считают праздником самоидентификации марокканских евреев.
На празднике Маймуна
Среди марокканских евреев, проживающих в Израиле, до сих пор распространено почитание гробниц святых и великих законоучителей. Особенной популярностью пользуется гробница Шимона бар Иохаи (которого традиция считает автором книги Зогар – основного произведения каббалистической литературы), расположенная возле селения Мейрон недалеко от г. Цфат в Галилее, Большим почетом также окружены гробницы р. Меира в Тверии, раббана Гамлиэля в Явне и др. Выходцы из Марокко продолжают почитать представителей некоторых старинных семейств, пользовавшихся огромным авторитетом в Марокко, особенно семейств Абу-Хацира и Пинто. Яаков Абу-Хацира (1807-1880), представитель известной с XVI в. семьи каббалистов, был основателем своеобразного религиозного движения марокканских евреев. Он скончался в Египте на пути в Палестину, куда совершал паломничество, и его могила стала местом почитания. Его внук Исраэль Абу-Хацира (Баба-Сали) (1889-1984) с 1964 жил в Израиле в г. Нетивот (в 30 км от Ашкелона), куда стекались десятки тысяч его почитателей из разных стран. Среди выходцев из Марокко Баба-Сали слыл чудотворцем, а его могила и сейчас служит объектом поклонения.
**********
Знаменитые марокканские евреи (по причинам ограничения объёма стати, здесь не рассматриваются, знаменитости времён Карфагена и упомянутые выше в статье личности. О знаменитых карфагенянах – см. мою статью «знаменитые финикийцы полководцы»):
1) Дахия аль-Кахина — царица Берберско-иудейского княжества на Севере Африке в период арабских завоеваний.
Ещё во времена Соломона, да и раньше, началось освоение евреями запада Африки и юга Испании. Постепенно эти колонии сплотились вокруг Карфагена.
После гибели Римской империи, на этих территориях вновь появилось 9 еврейских княжеств – Борион, Нафуса, Орес, Лудалиб, Аль-Курдан, Шивава, Тальмесан, Вад-Драа, Тахир.
Жестокий правитель княжества Орес (юго-восточный Алжир) влюбился в одну бедную девушку, жившую в одном селении – Дахияаль-Кахину бинт-Табиту. Кахина не хотела его, но тот стал терроризировать её односельчан. В конце концов, доведённые до крайности старейшины села с плачем отправились к Кахине и стали умалять её спасти родную деревню и уступить домогательствам сластолюбивого князя. Дахия уступила, однако в первую же ночь после свадьбы убила мужа, унаследовав его пост.
К моменту арабского вторжения Кахина была уже лидером всех 9 Иудео-берберских княжеств, а когда в одном из первых столкновений с арабами в 694 погиб глава берберов князь Коцилла, все еврейские и берберские княжества признали её царицей объединённого берберского государства – Африканского царства.
В 698 разъярённые арабы направили против Африканского царства большую армию под командованием полководца Окбы ибн Нафи. Кахина сама выбрала место для засады. Перед боем она напутствовала своих воинов: "Львы Африки и Иудеи! Покажите арабам, что вы никогда не дадите исламу поработить себя! Наша любимая Африка останется свободной! Пусть же боевым кличем нашим будет древний призыв зелотов: "Свобода или смерть!"
Войско Окбы попало в засаду, и было наголову разгромлено, его остатки в панике отступали до Туниса, преследуемые летучими отрядами Кахины.
Арабы не успокоились, направив против Африканского царства новую 40-тысячную армию под командованием одного из лучших своих полководцев – Хасана ибн Нумана. По дороге это войско легко разбило византийский гарнизон из Карфагена.
Понимая, что встречаться лицом к лицу с такой силищей чревато разгромом, Кахина уклоняясь от генерального сражения, зашла арабам в тыл и подошла к городу Багия, удерживаемого византийским гарнизоном. Византийцы и христианское население города встретили войско Дахии как союзников, открыли им ворота и впустили в город. Получив сведения о том, что армия Африканского царства нависла над коммуникациями арабов, Хасан был вынужден остановить наступление и повернуть назад, к Багии, однако когда он, разбив осадный лагерь вокруг стен города, был уже уверен, что теперь захват Кахины лишь дело времени, выяснилось, что и берберы, и византийский гарнизон, и все горожане покинули город через подземный ход. Конница Хасана ринулась в погоню за беглецами, но Кахина и это предусмотрела: в каменистом ущелье Вадмини авангард Хасана попал в засаду и был изрядно потрёпан. С большим трудом ему удалось продержаться до подхода главных сил, догнавших свою конницу незадолго до захода Солнца, но тут в спустившейся мгле на измотанных долгим переходом арабов обрушились главные силы еврейской царицы – берберская конница, византийская пехота, вооруженные горожане из Багии.
Арабская армия была наголову разбита и в панике бежала. Африканское царство перешло в контрнаступление, освобождая занятые арабами земли, уничтожая оккупантов. Был освобождён Карфаген, ставший столицей нового государства. Кахину встречали как освободительницу и берберы, и евреи, и христиане. Епископ города Була Регия, встречая Дахию, своими руками устелил цветами землю перед копытами её боевого коня.
Африканское царство начало постепенно стабилизироваться, превращаясь из аморфного конгломерата кочевых и полукочевых племён в чётко структурированную организацию с государственным аппаратом, городами, торговлей, ремёслами. Армия Кахины шла от победы к победе. Хасан ибн Нуман не оставил мысли о покорении Африканского царства. Но теперь он предпочитал не искушать судьбу в прямом столкновении с еврейско-берберскими армиями, а пойти на хитрость. Хасан заявил, что арабы более не лелеют планов завоевания Африканского царства. Он предложил Кахине мир и союз против Вестготского королевства в Испании.
Хасан предложил Кахине соблазнительный план: арабская и берберская армии совместно вторгаются в Испанию и делят её между собой, причём евреям арабской части будут предоставлены полные права или возможность свободно переселиться в Африку. От берберского царства требовалось пропустить 60-тысячную арабскую армию через свою территорию. Царица Кахина согласилась. Вскоре, однако, выяснилось, что арабы не просто проходят через территорию царства, а попросту завоевывают его.
Но и теперь евреи могли бы ещё померяться силами с арабами – если бы не предательство. Молодой арабский аристократ – Халид ибн Иезид эль Кайси, попав в плен к берберам ещё во время 1-й Aрабо-берберской войны, для вида перешёл на их сторону, но втайне продолжал оставаться верным арабскому делу. Он умудрился каким-то образом втереться в доверие к Кахине и регулярно информировал Хасана о планах берберов.
В 703 в районе современного города Эль Джерн берберское и арабское войско встретились в последней отчаянной битве. Незадолго до сражения Халид Эль-Кайси бежал из берберского лагеря и возглавил один из крупнейших отрядов арабской армии. Еврейская королева понимала, что в этой битве она погибнет, тем не менее, Кахина не уклонилась от боя "потому что отдать свою страну захватчикам было бы позором для её народа".
По сведениям арабского историка Ибн Нувайри, евреи и берберы дрались с мужеством отчаяния, и лишь подавляющее превосходство позволило арабам одержать вверх. Дахия эль-Кахина сражалась с мечом в руках во главе своих воинов и погибла в бою. Её отрубленная голова была отослана халифу Абд-эль-Малику. Населению Африканского царства было предложено на выбор – принять ислам или умереть. Среди множества принявших мусульманскую веру были и двое взрослых сыновей Дахии – утверждают, что перед смертью она приказала своим последователям в случае поражения принять для вида ислам, дабы сохранить народ от истребления. Около 50 тысяч человек отказались изменить вере, и были убиты.
Сыном Кахины некоторые считают знаменитого Тарика, который в 711 переправился с 9 тысячами берберов в Испанию. Скорее всего, Тарик и Тариф до обращения в ислам были берберами, исповедующими Иудаизм. Место, где высадилась его армия, была названа в его честь "Джаб-эль-Тарик" (Гибралтар). Евреям он доверил охрану завоёванных городов.
***
2) Каула аль-Иахуди (Каулан аль-Яхуди) — арабский военачальник, служивший в войске Тарика, завоевателя Испании. Каула принимал участие в решительной битве с вестготами при Херес-де-ла-Фронтера (711) и занял часть Каталонии. Завоеванные города Кордова и Севилья были вверены надзору евреев, и Севилья благодаря своему значительному еврейскому населению стала известна под именем "города евреев" (villa de judios). Евреи после долгого угнетения под властью вестготских королей начали пользоваться при мавританских халифах полною религиозною свободою. Им даны были все гражданские права, и поголовная подать (dhimmah) была единственным лежавшим на них фискальным бременем. В 718 Каула восстал во главе берберского племени против испанского наместника, деспотичного Альгорра (Аль-Хурр ибн-Абд аль-Рахман), но тот победил и казнил его. В армии Каулана сражались и евреи. Восстание было подавлено, и евреи сильно поплатились за свое участие в нём. Евреи, находившиеся в армии Каулы, были гостеприимно встречены единоверцами в каталонских городах.
***
3) Альфаси, Исаак бен-Яков (также га-Коген) — знаменитый кодификатор Талмуда, автор сочинения, известного под названием "Галахот"; родился в 1013 в селении Кала-ибн-Хамаде близ Феца или Фаси в Северной Африке, откуда и получил прозвище Альфаси (иначе — "Риф", по инициалам слов "рабби Исаак Фаси"). Он был учеником выдающихся кайруанских гаонов р. Хананеля и р. Нисима, после смерти которых (1050) стал первым талмудическим авторитетом своего века. На старости, когда Альфаси было около 75 лет, некий Халфа бен-Аладжаб с сыном подали на него властям донос неизвестного содержания, вследствие которого он вынужден был бежать из родного города (1088). Впрочем, к бегству отчасти побудили его также возникшие тогда в стране смуты и притеснения со стороны мусульманского правительства. А. поселился сначала в Кордове, где встретил радушный прием в доме Иосифа бен-Меира ибн-Могаджира, бывшего, по некоторым источникам, во главе тамошней общины. Оттуда он ушел в Гренаду и наконец занял место раввина общины в Луцене после смерти своего ученого оппонента, Исаака бен-Гиата. Там А. стал во главе талмудической академии, в которую стекались ученики со всех концов Испании. Одним из главных его учеников считался р. Иосиф ибн-Мигаш Галеви — непосредственный учитель Маймонида. Его назначил А. перед своей смертью преемником себе, обойдя таким образом сына, также известного талмудического ученого. Умер Альфаси в глубокой старости, на 90-м году жизни, 19-го мая 1103 года. Еврейские общины горячо оплакивали своего духовного вождя, и величайший поэт века, Иегуда Галеви, написал следующую эпитафию по этому случаю:
Горы в день Синая в честь твою гремели,
Божьи ангелы тебя повстречали,
И начертали Тору на скрижалях твоего сердца,
И лучший венец свой на главу твою возложили.
Все силы своего глубокого ума А. вложил в изучение талмудического законодательства, совершенно пренебрегая светскими науками, уже тогда получившими широкое распространение. А. настолько хорошо владел арабским языком, что постоянно излагал на нем свои респонсы. В области талмудической кодификации у A. были предшественники, но все они ничего цельного и совершенного в этой области не создали, и их труды представляют лишь слабые попытки. Если не считать Scheeltoth p. Ахаи-гаона, составленных по отделам Пятикнижия и предназначенных поэтому скорее быть материалом для народных проповедей, чем для научных исследований, А. имел перед собою два выдающихся труда, которыми он в известной степени мог пользоваться: Halachoth Pesukoth, и Halachoth Gedoloth. Оба эти сборника представляют попытку извлечь из Талмуда выводы законодательного характера без обычных там прений и толкований, эти выводы обосновывающих. В особенности первый, составленный по порядку расположения глав в Талмуде, можно было действительно с первого взгляда признать образцом для А. не только по существу, но и по форме. В сущности А. мог заимствовать от своих предшественников только идею составления кодекса, ибо материал, ими собранный, незначителен в сравнении с его колоссальным трудом. Огромную услугу при извлечении из Талмуда основных положений законодательной части его могли Альфаси оказать гаоны, которые первые выработали целый ряд правил к руководству при извлечении определенных законов и установлений из часто весьма запутанных талмудических словопрений, после которых окончательный результат во многих случаях остается невыясненным. В этом отношении заслуга А. в том, что он собрал все эти правила, рассеянные по разным респонсам и комментариям гаонов, систематизировал их, а главное — умело воспользовался ими для применения их на практике. Несмотря на то, что и материал для составления своего труда он мог заимствовать у гаонов, он, не довольствуясь их трудами, пошел дальше и, руководствуясь их же правилами, гораздо смелее стал решать сомнительные вопросы; и если гаоны проложили лишь узкую тропинку в непроходимом лесу Талмуда, робко и осторожно раздвигая запутанные, сросшиеся ветви вековечных гигантов, то А. смело прорубил топором путь, рассекая все заросли и сучья и превращая таким образом девственный лес в расчищенный парк с ровными аллеями, в которых нетрудно ориентироваться даже неопытному исследователю. Чтобы совершить такую операцию, одной смелости было недостаточно; надо было обладать еще проницательным умом, обширными познаниями во всей галахической литературе, а главное — тонким пониманием общего духа Талмуда и глубины его содержания; тут требовалось отделить друг от друга два совершенно сросшихся между собою элемента — "пилпул" и "галаху", прения и руководящую норму. Всякий знакомый с методом талмудического изложения знает, какой это труд. Свое сочинение А. составил следующим образом: он взял из Талмуда самую существенную часть галахи, исключив все те дебаты, которые не имеют прямого отношения к законодательным выводам. Мотивы, обосновывающие законоположения, он привел все целиком, иногда даже с полною аргументациею и ссылками на лиц, ведших их. В этом отношении ;., собственно, и отличается от своего предшественника, автора ;;;;; ;;;;;, который приводит лишь одни законоположения без обосновывающих их мотивов. — В большинстве случаев А. следует языку и стилю Талмуда, но там, где текст малопонятен и требует объяснений, он передает содержание его своими словами, которые одновременно служат объяснением ему. Иногда он поясняет текст двумя или тремя вставками, но эти вставки подобраны с таким искусством и выражены с такой поразительной точностью, что интерполяция обнаруживается лишь при сравнении сказанного в Талмуде с текстом А. Очень редко, в особенности там, где существуют разногласия между различными гаонами в разъяснении какого-нибудь галахического спора, А. приводит довольно пространные объяснения, иногда полемического характера, как к талмудическому тексту, так и к толкованию гаонов. Эти объяснения у него не сливаются, однако, с общим изложением, а стоят как-то в стороне, несколько нарушая общую гармонию. Если бы А. выделил эти полемические объяснения из своего труда в виде комментария к нему или в особую книгу, его "Галахот" можно было бы действительно признать "малым Талмудом", как "Рабад" их и называет. Несколько таких характерных мест действительно встречается в труде ;.; там он выделил пространные объяснения на арабском языке в форме особого приложения, присоединенного к концу трактата (Кетуб., IX и X).
Способ изложения у Альфаси, как и стиль его, довольно легок и доступен: его книга написана на арамейском диалекте, подобно Талмуду, но более чистом и более близком к арамейскому, чем талмудический. Кроме прений полемического характера, А. исключил те тексты Талмуда, которые, не имея прямого отношения к законодательным выводам, служат лишь толкованием и разъяснением смысла Мишны (таковы, напр., прения для выяснения значения первого слова, которым начинается Мишна, ;;;;;), или же прения об установлении правильной орфографии при обозначении некоторых терминов. Те же прения по объяснению текста Мишны, которые могут быть использованы для вывода законодательных положений, им оставляются (напр. объяснение первой Мишны "Песахим"). При сличении различных версий талмудических текстов А. был весьма осторожен, причем всегда отдавал предпочтение древнейшим. Там, где предшественники Альфаси, гаоны, нашли текст Талмуда испорченным, он всегда придерживается старых версий, причем уличает гаонов в неправильном понимании и толковании текстов. Надо полагать, что А. имел перед собою вполне проверенную рукопись Талмуда, а потому не обращал внимания на другие существующие тексты, какими, напр., пользовался для оспаривания его критики.
А. является не только компилятором Талмуда, но и в известной степени его систематизатором. В Талмуде, как известно, нет системы в распределении материала; нередко в одном трактате дебатируются такие вопросы, которые ничего общего с данным трактатом не имеют; равным образом, одни и те же дебаты по какому-нибудь вопросу нередко повторяются в нескольких трактатах. А. переносит дебаты из трактатов, ничего общего с ними не имеющих, в более соответствующие им места, именно в те трактаты, которые по содержанию более соответствуют им. Но при всем своем стремлении к систематизации А. и тут не достигает совершенства, ибо, будучи связан традицией, придерживается порядка расположения глав в Талмуде, который отнюдь не отличается систематичностью. — Кодекс А. составлен только по трем отделам, трактующим о действующих у современных евреев законах: о праздниках, о семейном праве, о гражданском праве. Но даже из этих отделов А. исключает целые главы, имеющие не практическое, а лишь историческое значение; так, напр., из трактата "Песахим" выбрасываются те главы, в которых говорится о пасхальных жертвоприношениях в храме, а из тр. — о дне Всепрощения — главы о храмовом церемониале в этот день. Исключаются им даже части Мишны, имеющие историческое значение. Те законы практического характера, которые разбросаны по остальным, им исключенным отделам, он собрал в особую книгу, которая содержит правила писания Торы и мезуз, о приготовлении филактерий и пр.. В общем А. составил свой кодекс по следующим трактатам: 1) Берахот, 2) Шаббат, 3) Эрубин, 4) Песахим (за искл. глав V—IX), 5) Таанит, 6) Беца, 7) Рош га-Шана (за искл. главы III), 8) Иома (за искл. гл. I—VII), 9) Суккот (за искл. главы V), 10) Мегилла, 11) Моэд Катан, 12) Иебамот, 13) Кетубот, 14) Гиттин, 15) Кидушин, 16) Недарим, 17) Хулин. 18) Баба Кама, 19) Баба Меция, 20) Баба Батра, 21) Сангедрин, 22) Маккот, 23) Шебуот, 24) Абода Зара и Галахот Кетанот.
Трудная задача представилась А. при включении агады в свой труд. Дело в том, что составители Талмуда не различали агады от галахи, так как обе ведут свое начало от одного общего корня — Мидраша, и обе так переплетены и тесно связаны в Талмуде, что многие законы основываются прямо на агадических сказаниях. В особенности моральные поучения, в общем носящие характер агадический, тем не менее, не потеряли своего законодательного и для всех обязательного значения, так как талмудическое право целиком основывается на высоких началах нравственности. Но агада, как известно, заключает в себе не только основы права и нравственности, но и легенды, сказания, аллегории и пр., из которых многие изложены порою в неясной, порою и в непристойной форме, так что извлечь из них какой-нибудь моральный вывод, а тем более — законодательную норму довольно рискованно. Вот почему гаоны, не будучи в состоянии, с одной стороны, признать практическое значение за всеми без исключения сказаниями агады, а с другой — быть может, под натиском сильного в то время караимства, воспользовавшегося этими неясными местами агады для нападок на Талмуд и умаления его авторитета, — ударились в крайность и лишили учения агады всякого в практической жизни значения. Но такое крайнее решение вопроса со стороны гаонов является совершенно неправильным, ибо с устранением агады Талмуд лишается весьма важных законов и правил жизни, основанных на морали и гуманности, сохранив массу мало говорящих уму и сердцу законов, основание и происхождение которых нам иногда совсем неизвестны. — Совершенно иначе подходит к этому вопросу А. Он не признает обязательного значения за всеми без исключения сказаниями агады, какое признавали за ними авторитеты, предшествовавшие эпохе гаонов; он также не лишил их совершенно обязательного значения, как это делали гаоны, но между этими двумя крайностями он выбрал средний путь: из всей совокупности агадических сказаний он выудил и включил в свой кодекс лишь те, которые имеют либо моральное, либо практическое значение и применение к жизни, исключив те, которые имеют только историческое или литературное значение. И надо отдать ему справедливость: не имея никаких установленных правил для руководства, он, однако, настолько удачно выбрал эти нормы, что в некоторых случаях дошел до художественности. Иллюстрацией его уменья ориентироваться в агаде может служить следующий пример: в трактате Берахот приводятся одно за другим два положения: 1) молитва человека бывает услышана лишь тогда, когда она совершается в синагоге; 2) определения того, когда Бог пребывает в синагоге. А. включил только первое изречение, из которого ясно вытекает практическое правило, что молиться следует в синагоге, и исключил второе, практического значения не имеющее.
К гаонам А. относился с должным уважением, но и с сохранением своей самостоятельности. С твердой уверенностью человека, убежденного в истине своих воззрений, он без малейшего колебания отвергает решение своих предшественников, когда оно, по его мнению, несогласно с истиной. Из всех гаонов он с особенным почтением относится к Гаю, авторитет которого им всегда признается. По отношению же к остальным гаонам он иногда бывает довольно резок. Из гаонов в труде А. цитируются следующие: р. Шерира (Шаббат, 49); р. Иегуда (Баба Кама, 70); р. Хананель (Шаб., 17); p. Axa Мешабха (Эруб., 52); р. Нахшон-гаон (Баба Батра, 136), кроме некоторых других, которых он упоминает, не называя их по имени. Не только по отношению к гаонам, но и по отношению к составителям Талмуда он выказывает самостоятельность. В некоторых местах он позволяет себе делать отступления от самого Талмуда, отвергать мнения талмудистов и вставлять свои замечания среди дебатов амораев, что после заключения Талмуда не посмел делать никто. Весьма интересными по своей смелости являются замечания, высказанные им неоднократно по поводу не принятых им талмудических толкований к Мишне, замечания вроде, напр., следующего: "сие толкование — лишь ответа ради" (в виде предположения, на которое полагаться не следует и из-за которого истинный смысл Мишны не меняется (Бер., 34; Баб. Мец., 57; Баб. Кам., 93; Кетуб., 11б). Эта самоуверенность, проявляемая A. по отношению к авторитетам Талмуда, вполне понятна: человек, взявший на себя труд подвести итог такому колоссальному сооружению, какое представляет Талмуд, ввести систему в этот беспредельный хаос и, следов., обращаться с почти канонизированным Талмудом лишь как с сырым материалом — такой человек должен был обладать мужеством и сознанием собственных сил, чтобы чувствовать себя вполне независимым от своих предшественников. И действительно, самоуверенность А. доходит до такой степени, что, по его собственному утверждению, "законы, им выведенные и утвержденные, имеют такую же силу, какую — законы Моисеевы, у Синая данные" (Кетуб., VI). — К иерусалимскому Талмуду А. относится отрицательно. Он пользуется им лишь там, где это требуется для разъяснения смысла какого-нибудь текста Талмуда вавилонского, и очень редко приводит оттуда изречения или мнения, отсутствующие в вавилонском Талмуде. Там же, где встречается противоречие между Бабли и Иерушалми, он всегда отдает преимущество первому. Такое предпочтение А. сам мотивирует тем, что составители более позднего, вавилонского, Талмуда несомненно имели перед собою текст иерусалимского и если считали нужным обойти то или иное постановление его, то можно вполне полагаться на их авторитет (Эрубин, в конце). Правда, не А. первый обошел Иерушалми; в этом отношении ему предшествовали гаоны, давшие в силу некоторых исторических причин предпочтение вавилонскому Талмуду перед иерусалимским. Но ;., принципиально игнорируя Иерушалми, поставил это игнорирование на практическую почву и окончательно ослабил законодательную силу Иерушалми. И действительно: если гаоны в своих респонсах при решении некоторых вопросов обнаруживают тенденцию отдавать предпочтение вавилонскому Талмуду перед иерусалимским, то, обойдя молчанием самый факт изучения Иерушалми, они, так сказать, оставили вопрос об этих двух крупных памятниках открытым. Но ;., кодификатор, черпавший все законы и установления исключительно из Бабли и пользовавшийся Иерушалми только как справочной книгой для филологических толкований, не мог не предвидеть, что с распространением его труда Иерушалми окончательно выйдет из обихода и станет достоянием архивов.
А. не дал предисловия к своей книге, а потому мы не имеем никаких прямых данных для определения цели его труда. Но из общего характера и из оценки его, сделанной последовавшими за А. учеными, усматривается, что эта цель была двоякая: 1) извлечь из Талмуда весь законодательный материал и составить таким образом руководство к разрешению практических вопросов ритуально-юридической жизни и 2) составить компиляцию Талмуда и сделать тем самым более доступным его изучение. За первое говорит все содержание и вся сущность его труда; что А. имел перед собою и вторую цель, можно заключить из того, что он не довольствовался одним сухим изложением талмудических правил и законов, как это делали его предшественники, составители сборников, а включил в свою работу прения, освещающие эти законы, а также ссылки на подтверждающие их мотивы. Все это ясно говорит о том, что А. имел в виду не только практиков-законотолкователей, но и стремящуюся к изучению Талмуда массу. Тот факт, что А. исключил из своего труда весь исторический и агадический материал, совершенно не противоречит данному положению, ибо причина этого — своеобразное понимание им Талмуда, признание за ним исключительно практического, законодательного значения, причем им игнорировалась вся его историческая и литературная ценность. И если бы цель А. действительно осуществилась, тогда вавилонский Талмуд постигла бы такая же участь, какая постигла Иерушалми: он был бы сдан в архив национальных древностей и представлял бы интерес только для ученых и исследователей, но нисколько не интересовал бы широкой массы народной; последняя довольствовалась бы знакомством с практической стороною Талмуда по популярно изложенному труду A. Но как ни опасна была, с традиционной точки зрения его современников, цель ;., он не вызвал, однако, такой оппозиции и резкой критики со стороны раввинов, какую, напр., вызвал в свое время его последователь Маймонид, близкий ему по духу. Это произошло оттого, что его способ изложения, распределение труда по главам соответственно главам Талмуда и вообще вся система, которою руководствовался ;., так тесно связаны с Талмудом, что он не мог вызвать тех нареканий, какие вызвал Маймонид, создавший совершенно новую систему; во-вторых, общее мировоззрение А. ничем не отличалось от господствующего миросозерцания его времени, и он далеко не был таким новатором, каким являлся Маймонид, создавший новую философскую школу в области религии.
Труд А. достиг большой популярности, представив полное резюме всех работ его предшественников. Он "является всеисчерпывающим источником в области галахи", как верно охарактеризовал его Маймонид. Последний особенно высоко ценил труд ;., который, по его мнению, "за некоторыми, во всяком случае, не более десяти, исключениями, стоит выше всякой критики" (предисловие к комментарию Мишны). Один из авторитетных французских раввинов, р. Исак Газакен, сказал, что "никакой человек не в состоянии составить такого колоссального труда без Божественного вдохновения". Правда, на старости лет, так же как и немедленно после смерти ;. некоторые раввины подвергли его труд серьезному разбору. Одним из самых резких критиков его является рабби Зерахья бен-Исаак Галеви из Люнеля, сокращенно называемый ;;;;; ;;; ;;;;. Но и этот критик относится к Альфаси с большим уважением и в предисловии к своей книге, посвященной критике ;., сознается, что "после заключения Талмуда еще не было такого прекрасного произведения". В своей критике он поставил себе целью "разъяснить, дополнить, осветить труд А., сделав его более доступным". Однако при всем том глубоком уважении, с которым р. Зерахья относится к личности ;., он шаг за шагом подвергает его работу самой строгой критике. Главным основанием критики р. Зерахьи послужило прежде всего различие между ходячими текстами Талмуда и теми, которыми пользовался А. В этом отношении он главным образом опирается на авторитет Раши, комментарий которого к Талмуду произвел переворот в области понимания и толкования его. Р. Зерахья основывается в своей критике также на Иерушалми, который был совершенно обойден ;. — Однако критика не только не поколебала авторитета ;., но, напротив, только способствовала распространению и популяризации его труда, ибо сами критики А. не только не думали умалять его значение, но, находясь под его обаянием, готовы были признать все, что он скажет, "даже в том случае, когда он правое назовет левым". Как велико было обаяние А. даже на противников, можно заключить из следующего предания: самый ярый враг его, рабби Исаак ибн-Гиат, завещал перед смертью сыну, чтобы он извинился за него перед А. Кроме того, р. Исаак поручил заботам А. этого сына, и смиренный ученый великодушно исполнил предсмертную просьбу своего противника.
Кроме кодекса, А. оставил много респонсов. Хотя они не отличаются оригинальностью и очень напоминают респонсы гаонов, но и в них везде сказывается глубокое понимание Талмуда. Попутно А. резко критикует гаонов: "не следует, — говорит он в одном месте, — обращать на них внимания, ибо все их доводы ничтожны". Правду и правильное толкование А. ценит больше всего на свете и, уличив самого себя в ошибке, не стесняется громогласно заявлять об этом и просит своих учеников исправить ее. Главные черты респонсов А. — краткость, ясность и множество ссылок на кодекс.
***
4) Алваленси, Самуил — изгнанник из Испании (1492 ), переселившийся в Фец, где сделался любимцем правителя Абу-Саида из династии Меринов. Около 1536 Харифы восстали против Меринов. ;лваленси, соединившись с некоторыми верными правителю алкальдами, снарядил флот и отплыл с четырьмястами человек в Цеуту, которую тогда осаждали повстанцы. Несмотря на численное превосходство врага, который выставил 30000 человек, он причинил им тяжелые потери и принудил противника снять осаду и возвратиться в Фец. Подобное же мужество выказал он в 1539, поспешив на помощь к Сафи. После этого Алваленси поселился в Азаморе.
***
5) Аарон ибн-Хаим — комментатор, ум. в 1632, был членом раввинского трибунала в Феце (Марокко), ок. 1608 отправился в Венецию, чтобы издать свои объемистые рукописи; отсюда он переселился в Иерусалим, где провел последние годы жизни. Им напечатаны: "Leb Aharon" (Венеция, 1608), два комментария к книгам Иис. Нав. и Суд. по методам "пешат" (простое объяснение слов) и "деруш" (гомилетика); "Korban Aharon" (Венеция, 1609—11) — комментарий к Сифра с приложением трактата о 13 правилах толкования; автор пользовался рукописными источниками. Респонсы А. вошли в "Darke Noam" (Венеция, 1697) Мордехая Галеви.
***
6) Иегуда Ибн-Аббас (Абу-Албака Иуда (Яхья) Самуил бен-Абун) — раввин и поэт, род. в Феце в 1080, ум. в Алеппо в 1153. Ибн-Аббас был раввином в Феце. Когда Абдул-Мумин завоевал Марокко (1148), Ибн-Аббас вынужден был переселиться в Алеппо. Он автор популярных литургических произведений и литургических поэм; его размер нашёл много подражателей среди литургических писателей, которые сами об этом заявляют. Ибн-Аббас был отцом известного ренегата Самуила Ибн-Аббаса (см. ниже).
***
7) ас-Самав'ал ал-Магриби (Самуил/Шмуэль абу-Наср Ибн-Аббас) — астроном, ренегат, сын Иегуды ибн-Аббаса из Феца (см. выше), работал в 12 в. в Багдаде.
Его "Блестящая книга о науке арифметики" (ал-Бахир фи 'илм ал-хисаб) весьма важна в истории алгебры. Для истории же астрономии весьма полезна его "Книга обнаружения недостатков и ошибок астрономов в большинстве их действий и предсказаний" (Китаб фи кашф `авар ал-мунаджжимин ва галатихим фи аксар ал-а`мал ва-л-ахкам).
Иосиф Самбари и "Юхасин" называют его Самуилом б.-Азария.
ас-Самав'ал изучал философию, математику и медицину. С научной целью путешествовал он по Ираку, Сирии, Азербиджану и Когистану.
В городе Мараге он стал уверять, что ему дважды являлся Магомет, вследствие чего он перешел в ислам, приняв имя Самау-аль-Яхья аль-Маграби.
После обращения ас-Самав'ала в ислам он написал трактат "Принуждение евреев к молчанию" (Ифхам ал-йахуд) (/ "Ifham al-Jahud" ("Опровержение евреев") / "Китаб-аль-Накд вал-Ибрам") против своих бывших единоверцев. В этом сочинении ас-Самав'ал доказывает, что необходимо от времени до времени изменять законы, что в действительности часто и делалось у евреев. Он доказывает, что Иисус и Магомет были пророками, ссылаясь в подтверждение этого факта на тексты Св. Писание: о первом упоминается в кн. Быт., 49, 10, о втором там же, 17, 2. Далее он утверждает, что современные ему евреи обладают Торой Эзры, а не Моисея и что слишком много постановлений было добавлено к ней мудрецами Мишны и Гемары. Давид Кауфман доказал, что Абрам ибн-Дауд в 1161 знал об этом трактате. Маймонид, по-видимому, тоже ссылается на него в своем "Иггерет Тэйман"; никакого другого влияния на еврейскую литературу этот трактат не имел.
О менее известных философских сочинениях Аббаса см. у Штейншнейдера в его Hebr. Bibl., XIX, 35, и Cat. Bodl., col. 2442.
На основании "Jfham al-Jahud" была в 15 веке составлена известная антиеврейская брошюра под названием "Epistola Samuelis Maroccani", которая была переведена с арабского на латинский язык, говорят, Альфонсом Bonihominis. Включая и первое издание 1475, эта брошюра выдержала 9 изданий на латинском языке, 5 на немецком и 5 на итальянском. Существует также рукописное сочинение "Disputatio Abutalib Saraceni et Samuelis Judaei", состоящее из семи посланий, переведенных с арабского языка на латинский Альфонсом Bonihominis. Каково отношение ас-Самав'ала к этому сочинению, до сих пор не выяснено.
***
8) Элиезер бен-Самуил Авила — мароккский ученый и раввин (1714—1761), принадлежал к семье выдающихся африканских ученых (его отец — Самуил де Авила, дед — Моисей де Авила, дядя по матери — Хаим ибн-Аттар). Занимая пост раввина в Рабате (Марокко), он написал ряд талмудических исследований, из коих 4 вышли в Ливорно после его смерти ("Maggen Gibborim", в 1781—85. а "Milchemeth Mizwan", "Beer Majim Chaim" и "Majan Gannim" в 1806 г.). A. был признанным авторитетом в области галахи, ярким представителем схоластического метода (пилпула), производившим, как видно из его респонсов, большое впечатление на современников. Его респонсы содержат ценный материал о положении евреев в Марокко. Внуки А. (от его единственной дочери), Моисей и Самуил, являются в некотором роде преемниками деда в качестве раввинов и преподавателей Талмуда в его родном городе Рабате. Иосиф де Авила, сын Моисея, был издателем сочинений своего прадеда Элиезера.
***
9) Адган, семья (Adhan) — фамилия выдающейся семьи североафриканских евреев, некоторые члены которой занимались литературою. Первоначальная фамилия была Алдагган, что означает по-древнеарабски "торговец маслом", а на новоарабском, мароккском наречии — "художник, декоратор" (Zeitsch. Deut. Morg. Gesell., XLIX, 573; см. Штейншнейдер, Jew. Quart. Rev., Х, 130). Наиболее выдающимися членами семьи A. являются: 1. Моисей ;., автор раввинского решения, опубликованного в 1732. Одна из рукописей коллекции Кауфманна заключает в себе "Плач" на 9-е Аба с акростихом нашего автора. Стиль этого гимна обнаруживает в А. выдающегося писателя. 2. Яков А. был автором смешанного еврейско-арабского пиута, в котором община израильская изображена изливающею чувства своей любви к Всевышнему и молящею Его о дальнейшей поддержке. Хотя рукопись с пиутом, очевидно, написана была в Марокко, однако она была привезена из Тампы (Бразилия, штат Рио-Гранде-до-Суль).
***
10) Соломон бен-Масуд Адган — писатель первой половы ХVIII века. Он прибыл из Тафилета (Марокко) в Амстердам с целью собрать деньги для выкупа своей семьи и синагоги, захваченных маврами. Здесь он в 1727 опубликовал испанский перевод книги "Зехерраб" Соломона Саспортаса под заглавием "Memoria de los 613 preceptos" ("Память о 613 заповедях"). В 1735 А. напечатал в Амстердаме книгу "Bi'Neoth-desche" ("В зеленых пашнях") — собрание религиозно-нравственных наставлений и назиданий, а также легенды о Моисее и Аароне. В этой книге автор именует себя "временно проживающим в Тетуане" (Марокко).
***
11) Яков Адибе — изгнанный из Португалии в 1496 еврей, переселившийся в город Азамор, в Марокко. В 1512 г. мавританский правитель Азамора признал над собою суверенитет Португалии, но скоро нарушил верность португальскому королю. Для наказания непокорного города король Мануэль послал флот под командою своего племянника, герцога Хаиме да Браганца. Между маврами и португальцами завязалась ожесточенная битва, длившаяся целый день без видимого результата. На другое утро А. явился к командиру дону Хаиме, объявил ему, что жители оставляют город, и просил охраны для своей семьи и местных евреев. Герцог дал свое согласие. Под охраною португальского военного отряда евреи в числе нескольких тысяч вышли из Азамора и направились в Саффе и Фец. Сам А. впоследствии возвратился в Азамор.
***
12) Азулаи, Авраам — автор каббалистических сочинений и комментатор, род. в Феце около 1570 г., ум. в Хеброне в ноябре 1643. После изгнания мавров из Испании большое число изгнанников очутилось в Марокко, где новые пришельцы вызвали междоусобицу, от которой страдала страна вообще, а евреи в особенности. Вследствие этой смуты А. покинул Фец и переселился в Палестину, в город Хеброн. Чума 1619 изгнала его из нового местожительства; он нашел временное убежище в Газе, где написал свое лучшее каббалистическое сочинение — Милость Аврааму; оно было опубликовано после смерти автора (Амстердам, 1685; другое издание, опубликованное в том же году в Зульцбахе, было, по-видимому, перепечаткой, хотя Штейншнейдер в Cat. Bodl., ст. 666, полагает противное). Этот трактат содержит обширное введение и семь отделов, называемых "источниками" и разделенных, в свою очередь, на главы, или "ручьи". Автор стоит на почве практической каббалы Ари с ее центральною догмою переселения душ, или "гилгул". В 24-м "ручье" пятого "источника" говорится: "О тайне переселения душ и его подробностях. Знай, что Бог подвергает душу грешника не больше чем трем переселениям, ибо сказано: "Все это творит Бог дважды, трижды с человеком" (Иов, XXXIII, 29). Это означает, что Господь дает возможность душе являться дважды и трижды в человеческом воплощении; в четвертый же раз она воплощается в чистое животное. Когда человек приносит жертву, то Бог чудесным путем устраивает так, чтобы он выбрал животное, в которое переселилась человеческая душа; тогда жертва делается вдвойне полезной: и тому, кто ее приносит, и той душе, которая заключена в теле животного. Ибо вместе с дымом жертвы душа восходит на небо и достигает там своей первоначальной чистоты. Эта мистерия раскрывается в стихе Псалма: "О, Господи! Ты посылаешь спасение (одновременно) и человеку, и животному" (Пс., ХХХVI, 7). — Кроме этого сочинения, А. написал еще в Хеброне обширный комментарий к "Зогару". Многие рукописи А. остались в руках его правнука, знаменитого библиографа Хаим-Иосиф-Давида Азулаи; некоторые еще сохранились в разных библиотеках.
***
13) Анкава, Авраам бен-Мордехай — североафриканский талмудист и литургический поэт; род. в Феце (Марокко) в начале XIX века; ум. после 1860 года. Специальностью его были законы о резке; в этой области он предпринял обширные исследования и путешествовал по Северной Африке и Италии, консультируя раввинов и разыскивая старинные рукописи кастильских и африканских авторов. Во время своих странствований А. попал в Тлемсен (Алжир), который когда-то славился учеными, но впоследствии пришел в упадок. ;., желая улучшить воспитание тамошних евреев, оставался в Тлемсене три года и основал талмудическую академию. Его труды высоко ценились в северо-западной Африке, и состоятельные члены еврейских общин щедро награждали его. — А. составил следующие произведения: 1) "Zekhor le-Abraham", представляющее изложение законов о пище, написанное в стихах, с комментарием, содержащим выдержки из разных рукописей (Ливорно, 1839); 2) "Zebachim Schelamim", руководство специально для резников (Ливорно, 1858), послужившее предметом критики для Соломона Зарка. Он также составил арабскую парафразу пасхальной Гагады и издал в исправленном виде другие литургии; в этом сочинении помещены и его собственные элегии (kinot). Он также перевёл арабский гимн — декалог, приписываемый Саадии Гаону.
***
14) Алмалих, Иосиф бен-Аарон — один из патронов-меценатов, упоминаемых Авраамом Анкавою в предисловии к его респонсам "Kerem Chemed" (Ливорно, 1869—71). Кауфман считает А. внуком Якова б.-Иосиф Алмалиха, время жизни которого определяется на основании элегии, сочиненной им по случаю гонений, воздвигнутых на еврейскую общину в Марокко (1790). Эти гонения были, несомненно, вызваны общими беспорядками, последовавшими за смертью султана Мулей-Сиди-Мохаммеда.
***
15) Иуда бен-Яков I ибн-Аттар — раввин и писатель, жил в Феце (Марокко) в начале 18 в. Подпись его значится на одном памфлете, датированном 1700. Он был главным фецским раввином и пользовался репутацией глубокого талмудиста и святого человека. Народная молва приписывает ему обладание чрезвычайной силой; биограф его, Азулаи, рассказывает, что, будучи заперт однажды в клетке со львами, А. оставался в ней 24 часа и затем вышел оттуда невредимым. В 1715 году он написал "Minchath Jehudah", объяснение многих мест Пятикнижия, частью напечатанное Иудой Кориат в его "Maor we-Schemesch", 1838; в конце книги помещены изложенные в стихах различные законы об убое скота. Составленный им последовательный порядок обряда разувания, "chalizah", напечатан в книге "Zebachim Schelamim" Авраама Анкавы (Ливорно, 1858). А. также написал комментарий на "Midrasch rabba", который остался неизданным.
***
16) Хаим бен-Моисей ибн-Аттар — каббалист, родился в Сале (Марокко) в 1690, ум. в Иерусалиме в 1743; его учителем был Хаим ибн-А. А. был одним из самых выдающихся мароккских раввинов. За 10 лет до смерти он переселился в Европу, вероятно, для того чтобы избавиться от опасностей, которые угрожали ему на родине (см. предисловие к его "Or ha-Chajim"). Тут он издавал свои многотомные рукописи после представления их, по раввинскому обычаю, на одобрение (haskamah) авторитетов. В 1742 А. прибыл в Иерусалим и стал там главой бет-гамидраша "Кенесет Израель", выстроенного им при помощи ливорнских благотворителей. Одним из его учеников был Хаим Иосиф Давид Азулаи, который оставил следующий теплый о нем отзыв, выдержанный в восточном стиле: "Сердце Аттара билось в унисон с Талмудом; он подкапывался под горы, подобно бурному в течении своем потоку; святостью он был похож на небесного ангела... совершенно порвав с настоящим миром"... Несмотря на то, что А. был обременен раввинскими и другими обязанностями, он находил время для литературных занятий и написал: a) "Chefez Adonai" (Амстердам, 1732), рассуждения на талмудические тракт. Берахот, Шаббат, Гориот и на часть тракт. Хулин. б) "Or ha-Chajim". Венеция, 1742, комментарий к Пятикнижию, составленный по известным четырем методам толкования. A. часто отступает от толкования талмудистов, оправдываясь тем, что только по галахическим вопросам следует придерживаться объяснений талмудических авторитетов, в агаде же подобные отступления допускаются (см. его предисловие). На этом труде зиждется, главным образом, слава ;.; комментарий пользовался популярностью и y хасидов, в особенности последователей Баал-Шема. в) "Peri Thoar", новеллы к Шулхан-Аруху, Иоре Деа (§§ 1—122), причем особое внимание обращено на комментарий Хизкии де Сильва "Peri Chadasch"; новеллы напечатаны вместе с текстом кодекса И. Каро, a по обеим сторонам страниц помещены оба эти комментария. В предисловии А. замечает, что по некоторым вопросам он советовался с Самуилом ибн-Албаз, который пользовался исключительным авторитетом среди современников. г) "Rischon le-Zion" (Константинополь, 1755), новеллы к различным талмудическим трактатам, к некоторым частям 2-го отдела Шулхан-Аруха (§§ 240—294), к кодексу Маймонида, заметки к 5 Мегиллот, к Пророкам и Притчам. д) Под тем же названием изданы в Полне, в 1804, заметки к книгам Иисуса Навина, Судей, Самуила, Исаии и т.д.
***
17) Ислами, Абдаль Хаккак — еврей, принявший ислам; жил в первой половине 14 в. в Марокко. И. написал на арабском языке полемическое против евреев сочинение, рукописи которого хранятся в Британском музее. Труд этот представляет интерес в том отношении, что автор цитирует библейские тексты на евр. языке, пользуясь для их транскрипции арабским шрифтом.
***
18) Калифа, Моисей бен-Малка — марокканский поэт и писатель 17 в. По материнской линии К. принадлежал к провансальской семье Бедерси. В юном возрасте К. предпринял путешествие по Марокко. В Феце он некоторое время занимался науками под руководством р. Иуды бен-Аттар. По возвращении на родину, К. навлек на себя неудовольствие местного губернатора и был вынужден бежать в прибрежную крепость Агадир. В 1728 здесь свирепствовала чума, и К. в один день потерял жену и дочь. — К. был автором двух сочинений, сохранившихся в рукописи: 1) "Kab we-Naki", комментария к молитвеннику и ряда стихотворений, касающихся отчасти личных переживаний автора; 2) "Rach we-Tob", трактата по религиозным вопросам.
***
19) Бузальо, Шалом бен-Моисей (Buzaglio, Buzagli или Busaglo) — каббалист; род. в Марокко (где отец его был главой иешибота), в начале 18 в., ум. в 1780. Он был учеником марокканского раввина, каббалиста Авраама Азулаи, и занял место даяна. В путешествиях по Востоку, которые Б. предпринимал в качестве сборщика пожертвований в пользу Палестинских бедных, он познакомился с виднейшими каббалистами. Он посетил также Европу и пробыл некоторое время в Лондоне. Б. опубликовал следующие сочинения: Mikdasch Melek, комментарий к Зогару (4 т., Амстердам, 1750); Hadrat Melek, также комментарий к Зогару (2 т., 1766 и 72); Kisse Melek, примечания к Tikkune Zohar (1769); Hod Melek, комментарий к книге Зогар (Zenjuta, Лондон, год не обозначен); Sefer ha-Zohar, издание Зогара с примечаниями (Лондон, 1772); Kebod Melek, сборник, каббалистических проповедей (Лондон); Maasse Schehaja Kach hajah, об одном процессе (1774); Kontres Maasse Adonai ha-Kinora, обращение к общественному мнению по поводу авторитетности приговора Б. в одном процессе, на древнееврейском и на немецко-еврейском жаргоне (Лондон, 1774); Tokachat le Schobabim we-Takkanah le-Schabim, 2 письма к Израилю Мешулламу Соломону относительно упомянутого процесса (1774). Каббалистические сочинения Б. являются, в сущности, компиляциями, составленными на основании объяснений, даваемых его учителем Азулаи учениям Лурии и Хаима Виталя. — Б. принял участие в дискуссии, возникшей среди многих каббалистов, должно ли быть разрешаемо евреям прививание оспы. Он высказался в пользу оспопрививания, но оспаривал за Дженнером первенство открытия предохранительной силы коровьей оспы.
***
20) Давид бен-Аарон ибн-Хусейн — марокканский поэт конца XVIII в. В собрании элегий, составленных на разрушение храма, имеется одно стихотворение Д., помеченное 1790; здесь поэт в живых красках описывает гонения, которым в 1790 подверглись евреи Марокко после смерти султана Мулей Сиди-Мухаммеда. Произведение это, помимо художественного интереса, ценно как исторический памятник.
***
21) Давид бен-Авраам Альфаси (Абу-Сулейман) — караимский грамматик, лексикограф и комментатор Библии второй половины X в. Его прозвище, Альфаси, указывает на происхождение из города Феца в Марокко. Время жизни Д. можно определить на основании того, что он приводит гаона Саадию по имени и что Леви бен-Иефет, писавший в начале XI в., составил компендий его лексикографического труда. Доказательство же, приводимое Пинскером в пользу принадлежности Д. к более раннему времени, а именно что он цитируется в одной "муккадиме" (введение в декалог) Салмона бен-Иерухам, причем имя его сопровождается евлогией, употребляемой для живых, и что он, следовательно, был его современником, лишено основания, так как выяснено, что означенная "мукаддима" поддельна. С другой же стороны, неосновательно мнение, высказанное Шорром (которому следовали Штейншнейдер и Франкль в Encyclop;die Ersch und Gruber, Serie II, Bd. XXXIII, p. 17), полагавшие, что Д. пользовался комментариями Раши и Ибн-Эзры, что составитель компендия Леви бен-Иефет — другое лицо того же имени, жившее в 1135 г., и что Али бен-Сулейман, сокративший компендий, относится к еще более позднему времени. Все это опровергается тем, что Д. и его сочинение приводятся уже в книге "Muschtamil" караимского писателя Абуль-Фарадж Гаруна, составленной в 1026 г. (cp. Bacher, REJ., XXX, 252; Pozna;ski, Abou'l-Faradj Haroun, p. 3, прим. 2). И относительно Али бен-Сулейман известно, что он жил во второй половине XI в. и был караимом (Margolioutn, REJ, LVII, 314). Другим доказательством принадлежности Д. к более ранней эпохе может служить уверение Д., что секта аль-Караийя, получившая, по его словам, название от Иоанна Карея, вместе с которым приверженцы ее выселились в Египет (Иер., 41, 16 и сл.), существовала еще в его время (Пинскер, 170; Гаркави, "Известия Аль-Киркисани" в "Записках Вост. отдел. Археологического общества", VIII, 262), что указывает на более раннее время. — Д. составил объемистый словарь еврейского языка, названный им по-еврейски "Agron" и по-арабски "Dshami ul-alfaz", рукописи в Петербурге (коллекция Фирковича) № 604 и в Оксфорде № 1451. Копия, сделанная Пинскером, хранится в венском бет-гамидраше, № 21. Многие извлечения из него напечатаны Пинскером (Likkute Kadmonioth, 123 и сл.) и Нейбауэром (ср. библиогр.), так что имеется возможность составить себе ясное понятие о содержании и характере этого сочинения. "Agron" разделяется на 22 части по числу букв алфавита; в начале каждой части автор объясняет форму буквы, ее функции и значение. Каждая часть распадается в свою очередь на главы, в начале которых расположены библейские стихи, заключающие те слова, которые автор собирается объяснить. Давид делит корни на однобуквенные, которые он считает основными (остальные буквы — прибавочные), числом двенадцать, двухбуквенные, составляющие большинство, трехбуквенные и, наконец, четырехбуквенные. Как видно, Д. своими грамматическими познаниями не возвышался над уровнем современников. Также терминология, которой он пользовался, является уже достаточно развитой (Пинскер, 159—165). В вопросах пунктуации и акцентуации Д. держался тивериадской системы, палестинских пунктаторов и масоретских правил Бен-Ашера и по имени цитирует "Большую Масору" (al-Massorah al-kabirah). Крупное достоинство словаря заключается в том, что в нем встречаются уже сравнения еврейского языка с арамейским, языком Мишны и арабским. По примеру всех авторов, писавших по-арабски, он называет библейско-арамейский язык и язык Таргумов — сирийским (аль-сиурьяни). Д. цитирует поименно арамейских переводчиков Онкелоса и Ионафана, пользуется их переводами, но по большей части отвергает их толкования и переводы. Талмудистов он называет "предками", или "древними", или "раввинами", и в значительной степени пользуется языком Мишны. Он, однако, смешивает язык Мишны с языком позднейших, послеталмудических писателей и языком Таргумов, называя их общим именем "язык Мишны". Д. хорошо знал талмудический язык. Ещё больше встречается у него сравнений с арабским языком. При этом Д. полагает, что еврейские слова, сходные с арабскими, чужды еврейскому языку и перешли туда из арабского. В своих арабских сравнениях он, без сомнения, находился под влиянием Иуды бен-Корейш; хотя Д. его не называет по имени, но есть данные, указывающие, что Д. знал его "Risalath" (послание) и, может быть, также его словарь. Попадаются сравнения, встречающиеся у обоих, но имеются и такие, в объяснении которых они расходятся. Часто Д. подчеркивает, что есть слова, сходные во всех трех языках, т. е. еврейском, арамейском и арабском. При большинстве корней Д. довольствуется одним переводом на арабский язык, но трудные библейские стихи объясняет более обстоятельно, и в этом отношении его словарь имеет также значение для истории экзегетики. Встречаются у Д. и очень странные толкования; так, например, он считает, что Псалом 9 сочинен на смерть Голиафа. Названия стран, городов, гор и т. п. Д. объясняет обыкновенно по-арабски, причем упоминает страну хазар, под которыми, по-видимому, подразумевает европейские народы вообще, так как при объяснении одного имени замечает, что это имя человека, от которого происходят хазарские племена, называемые "франками" (аль-афрандж).
Из других особенностей Д. следует отметить, что он тщательно избегает антропоморфизмов. В отношении же заповедей Д. не допускает никакого иносказательного толкования (аль-тавил), так как в противном случае заповеди стали бы непонятными.
Встречаются у Д. также нападки на ислам, но в таких случаях он, подобно многим караимам, писавшим по-арабски, вдруг прерывает арабскую речь и переходит к еврейскому языку. Тем не менее и он называет Библию мусульманским термином "Куран". Караимство Д. видно из того, что он называет талмудистов раббанитами (ар-рабунин); далее — из того, что в случаях разногласия между раббанитами и караимами в объяснении библейских мест он толкует последние в караимском духе, например Исх., 35, 3, Второзак., 6, 9 (последнее место понимается в аллегорическом смысле) или по вопросу об отщипывании затылка у птиц, которое он считает равносильным закланию. Сомнения, высказанные Шорром в караимстве Давида, не имеют поэтому основания. Из предшественников Д. цитирует по имени только два раза Саадию под его прозвищем Альфаюми, причем высказывается против его толкования. Иногда он полемизирует с ним, не называя Саадию по имени, например относительно толкования Исх., 35, 3, называя его в одном случае "один из безрассудных". Что автор опровергаемого здесь толкования — Саадия, об этом ср. Pozna;ski, The karaite literary opponents, 203, и нет сомнения, что Д. часто пользовался его сочинениями. Других авторов Д. цитирует анонимно формулой "иные говорят" или под общим названием "комментаторов" (аль-муфассирин), "языковедов" (ахлу'л-лугат) и "грамматиков" (аль-дикдукиин; один раз). Кроме словаря, Д. составил комментарий к Псалмам и Песни Песней. Он на них ссылается в словаре, но рукописи сочинений неизвестны. "Книга же пунктуации", приписываемая ему в "Мукаддиме" Салмона бен-Иерухама, наверное, никогда не существовала, ибо вся "Мукаддима", как уже сказано выше, подложна. Об обстоятельствах жизни Д. ничего не известно; несмотря на то что он был автором словаря, не заметно никакого влияния его на преемников, хотя два караима составили компендии его сочинения. Кроме Абуль-Фарадж Гаруна, ни один караимский писатель не приводит Д. Он также не упоминается ни в поминальных списках, читаемых караимами в своих синагогах, ни в хрониках Ибн-аль-Гити, Мордехая Кокизова и Симхи Луцкого. И только во введении к сочинению "Kitab ul-Bajjan" Танхума Иерусалимского, подделанном рукой караима, упоминается грамматик и комментатор "Рабби Давид, автор Агрона".
***
22) Иссахар бен-Мордехай Ибн-Шошан (Іbn Susan) — математик; расцвет его деятельности приходится между 1539 и 1572. В ранней молодости он прибыл из Магреба, вероятно из Феца, в Иерусалим, где стал учеником Леви ибн-Хабиба. Отсюда он переехал в Сафед, где продолжал учиться при тяжелых условиях жизни. Бедность заставила его в 1539 оставить Сафед и искать пропитания в другом месте. К тому времени он приступил к написанию сочинения о календаре, составив, между прочим, таблицы, которые обнимали период 5299—6000 (1539—2240). После возвращения в Сафед он опять принялся за сочинение о календаре, причем ему помогал даян Иошуа. Оно было опубликовано в Салониках (1564) под заглавием "Tikkun Issachar"; второе издание (Венеция, 1578) напечатано под заглавием "Ibbur Schanim". Таблицы в обоих изданиях начинаются с года издания книги. Последняя содержит также в двух приложениях трактат о ритуалах ("minhagim") в зависимости от повторяющихся из года в год изменений в календаре и трактат о делении еженедельных отделов Торы, согласно различному ритуалу отдельных общин. В этом трактате автор ссылается как на источник на старые рукописные комментарии и утверждает, что, согласно мнению одного ученого, деление Торы на еженедельные отделы восходит к Эзре.
***
23) Шмуэль Фаладжи — пират, раввин и каббалист, посол Марокко в Голландии и по совместительству владелец флотилии из восьми фрегатов, безжалостно грабивших испанцев в Атлантическом океане. Сказать, что испанцы его ненавидели — это не сказать ничего. И хотя рав Фаладжи был дипломатом, испанский король сумел добиться ареста марокканского посла. Только вот дело происходило в Голландии XVII века, где испанцев не больно жаловали, поэтому спустя два часа рав Фаладжи был освобожден в связи с отсутствием улик. Испанцы негодовали, а марокканский посол вновь занялся своим делом.
***
24) Коген, Леви — журналист и общественный деятель, род. в 1844 в Могадоре (Марокко), ум. в 1888 в Танжере. К. был одним из первых евреев в Марокко, который получил прекрасное европейское образование и рано посвятил себя защите интересов евреев Maрокко. Для более успешной работы на их пользу К. основал особый журнал на французском языке "Reveil du Maroc"; он бывал также часто у мароккского султана, ходатайствуя за евреев. К. нередко выступал также в защиту бедных арабов, среди которых его имя пользовалось значительной популярностью.
***
25) Моисей бен-Исаак Эдреи — каббалист и лингвист, родом из Марокко, жил в первой половине XIX в. в Амстердаме и Лондоне, состоя преподавателем восточных и новых языков. М. писал проповеди и гомилии (Амстердам, 1809); о десяти коленах Израилевых и реке Самбатион (Амстердам, 1818).
***
26) Монсон, Авраам Младший — сефардский талмудист, родом из Тетуана (Марокко), жил во второй половине XVI в. сначала в Алжире, а затем в Оране и Каире. М. написал сочинения, оставшиеся неизданными: против р. Хаиима Абулафии; сборник респонсов; комментарий к талмудическому трактату Шаббат и комментарий к Шулхан-Аруху Иоре Деа.
***
27) Саадия бен-Леви — ученый, родом из Марокко; ок. 1638 жил в Гронингене, где преподавал еврейский яз. Иоганну-Генриху Готтингеру. Последний отзывался с похвалой о С. и его основательном знании халдейского и арабского яз.
***
28) Сегельмесси, Иуда бен-Иосиф (Segelmessi / Sijilmissi, Judah ben Joseph) — поэт литургист, живший около 1400 в гор. Сегельмесси (Марокко). Перу его принадлежат "Selichot".
***
29) Сэбони, Авраам — раввин, общественный деятель и филантроп, род. в Могадоре (Марокко) в 1851, состоит ныне главным раввином в Каза-Бланке. Занимая видное место среди финансового мира Марокко, C. уделяет широкое внимание благотворительности и распространению просвещения. С. принадлежит целый ряд трудов по Пятикнижию и Талмуду.
***
30) Царур, Мордехай Аба (Сарур) — путешественник, родом из Акки (Марокко); в 1857 отправился в глубь Марокко, Сахары и Триполи (описание путешествия напечатано лишь в декабре 1895 в Bulletin de la Soci;t; de G;ographie, 1895, XII). Ему впервые удалось встретить своеобразное евр. племя даггатун. Данные Ц. ; современном положении и исторические судьбы этого племени послужили основой для работы Изидора Леба (Les Daggatouns, Париж, 1880).
***
31) Элмалех, Иосиф — сефардский талмудист, род. в Рабате в 1809 ум. в Лондоне в 1886, с 1840 состоял раввином в Могадоре (Марокко), с 1880 был также вице-консулом австрийского правительства в Могадоре. Э. — автор сочинения "Tokpo Schel-Joseph" — o евр. законодательстве.
***
32) Махим, Масаход (Масуд) Коген — посланник марокканского султана Мулай-Сулеймана (1794—1822) в Лондоне; в 1813 М. представлял в Лондоне султана, когда было отменено в Марокко рабство христиан. Сын М., Меир Коген М., посетил Лондон в 1827 также в роли уполномоченного султана.
***
33) Фреха бат Йосеф (18 в.) — марокканская поэтесса, писавшая стихи на иврите.
***
34) Йосеф Мамон Магриби — уроженец Марокко и приверженец Каббалы, живший в XVIII. Он переселился в Землю Израиля, в город Сафед (Цфат), бывший с XVI в. центром изучения Каббалы. Собирая пожертвования для общины Цфата, он объездил много стран. Путешествия занесли его в Бухару, где существовала старинная крупная еврейская община, которая, однако, к тому времени в результате оторванности от еврейского мира и в силу экономических причин пришла в полный упадок. Увидев это, Магриби остался в Бухаре и, благодаря его энергичным усилиям, религиозная и культурная жизнь местной общины была возрождена.
***
35) Бенолиел, Иуда дон (ум. 1839) — марокканский и австрийский консул в Гибралтаре, уладил конфликт между Сардинией и марокканским султанатом.
***
36) Рои Хен — переводчик. Выучил русский язык в совершенстве и прекрасно знает как классическую литературу на нем, так и современный сленг и анекдоты. Под его руководством участники семинара переводят на иврит абсурдистские произведения Даниила Хармса.
***
37) Мэгью Какон — марокканский политик-центрист, известная борьбой за права женщин, входит в число самых перспективных кандидатов на выборах в ассамблею Рабат, назначенные на конец этой недели.
Когда об этническом происхождении 54-летней Какон стало известно широкой публике, ей непросто было доказывать, что она марокканская патриотка.
«Я не хочу, чтобы меня воспринимали как еврейку, - сказала Какун в одном интервью. – Я не испрашивала у еврейской общины разрешения избираться в парламент. Единственный человек, с которым я советовалась, - мой муж, и он меня благословил».
Большинство марокканских евреев уехало из страны много лет назад – преимущественно в Израиль и в Европу. 5.000 евреев, оставшихся в этой умеренной мусульманской арабской стране, говорят, что довольны жизнью.
Мэгью Какон, агент по недвижимости из Кассабланки, может стать первой еврейской женщиной, избранной в марокканский парламент.
В интервью каналу «Аль-Джазира» она сказала: «Признаю, мне было непросто вести избирательную кампанию. Но не потому, что я еврейка, а потому, что я женщина. Однако марокканские женщины представлены во всех сферах жизни, и, я думаю, что тоже должна попробовать».
Какон не первый еврей Марокко, участвующий в политике. Когда Марокко получило независимость в 1956, в парламент было выбрано три еврея. Потом избирались и другие. А сегодня еврей Андре Азулай – в числе высокопоставленных советников короля Мохаммеда.
***
38) Ришар Аттиас — бизнесмен к которому ушла Сесилия Сиганер-Альбениц (еврейка) бывшая жена президента Франции Николя Саркози (еврей), который ушёл от неё к еврейке Карле Бруни.
Как пишут французские СМИ, Саркози сам представил Сесилии Аттиаса - потомка древнего рода, не один век снабжающего предметами роскоши королевский двор Марокко.
В декабре 2004 будущий президент проводил реорганизацию Союза в поддержку народного движения. На съезде правящей партии Аттиас, как обычно, занимался пиаром. Хоть и не француз - марокканец (точнее – марокканский еврей, родившийся в 1959 в городе Фес) по паспорту, - Ришар возглавляет Publicis Events World, получившее весомый рекламный бюджет на раскрутку Саркози. ("Это Ришар Аттиас - гений пиара", - говорил тогда Николя.)
К маю 2005 французские СМИ очнулись: кампания вокруг референдума по поводу Европейской конституции в самом разгаре, а Саркози дефилирует на митингах в гордом одиночестве. Нереально - без Сесилии! А сама первая леди в это самое время, как выяснили журналисты, прогуливается по Бродвею с Аттиасом.
"Это вторжение в частную жизнь!" - взорвался Саркози и подал на папарацци в суд. Но появился "Пари-матч" с Сесилией и Ришаром на первой полосе, воркующими, как голубки, и все встало на свои места.
***
39) Наташа Атлас — певица.
***
40) Роже Аяш — постоянный игрок великолепной сборной Франции середины 80-х, защитник.
***
41) "Чёрные пантеры" — организация леворадикального толка созданная недовольными засильем ашкенази сефардами (в основном из Марокко), её лидеры – Чарли Битон, Саадия и Рафи Марциано, Я. Свис, Реувен Аберджил, Кохави Шемеш, Хаим Турждеман, Эди Малка, Морис Кабилио, Эли Авиказар, Виктор Алуш, Давид Леви, Эли Охайон и т.д.
***
42) Дер‘и Арье Махлуф (р. в 1959, Мекнес, Марокко) — израильский политический и общественный деятель. Дер‘и в 1984 стал одним из учредителей партии Шас, в том же году был назначен секретарём Мо‘эцет хахмей ха-Тора (Совета мудрецов Торы) этой партии и сблизился с её духовным лидером раввином О. Иосефом. В 1985 стал секретарем партии и старшим советником лидера фракции Шас в Кнесете – министра внутренних дел раввина И. Переца, с 1987 – генеральным директором министерства. В декабре 1988 Дер‘и стал министром внутренних дел в правительстве национального единства, сформированном И. Шамиром. В 2000 окружной суд Иерусалима приговорил Дер‘и к крупному штрафу и 4 годам заключения за получение взяток, мошенничество и злоупотребление служебным положением. Верховный суд смягчил приговор до 3 лет лишения свободы.
***
43) Жак Аттали (род. 1 ноября 1943) — французский философ и экономист. В 1963 он закончил политехническое училище, а позже получил диплом в Институте Политических Исследований и стал слушателем Национальной Школы Администрации. Он приобрел особую известность в 1981 году, благодаря его высокому положению в окружении Президента Франции, главным советником которого Аттали является и поныне. Является членом Бильдербергского клуба.
С 1991 – глава «Европейского Банка Реконструкции и Развития».
Аттали – автор десятка книг. В книге «Линии горизонта» («Lignes d’horizons», в английском переводе – «Millennium», что переводится на русский в данном случае как «Золотой век») Жак Аттали разбирает эволюцию нашего общества, взятого на мировом уровне, на будущую четверть века, а также исследует сущность его экономической, политической, социальной и идеологической организации. По мнению Жака Аттали, демократия – это наилучшая политическая система, Торговый Строй – двигатель прогресса, всемогущество денег – самый справедливый порядок правления.
Имя Жака Аттали часто всплывает в делах о международной преступности, в качестве соучастника.
***
44) Арман Абекассис — историк марокканского еврейства (Израиль).
***
45) Хаим Ширан — израильский режиссёр, родом из города Мекнес, Марокко. Снял фильм «Марокканские евреи» и т.д.
***
46) Деррида, Жак (1930, Эль Биар, Алжир, – 2004, Париж) — французский философ, представитель постструктурализма. Деррида родился в семье алжирских евреев-сефардов. Учился в Высшей нормальной школе (1952–53), в университете города Левен (Бельгия), где изучал в 1953–54 гг. философию Э. Гуссерля, затем — в Гарвардском университете (1956–57). После мобилизации Деррида служил в Алжире, где преподавал французский и английский языки (1958–59). По возвращении во Францию Деррида преподавал философию и логику в Сорбонне (1960–64) и философию в Высшей нормальной школе (1964–84). Диссертация (государственный доктор, 1980) Деррида была посвящена философии М. Хайдеггера. С 1983 Деррида преподает в Высшей школе исследований в социальных науках (Париж) и в двух американских университетах: Йельском (с 1975) и Корнеллском (с 1982). В 1990 Деррида вел семинары при АН СССР и в Московском университете. Последние годы в рамках Высшей школы исследований в социальных науках Деррида ведет семинары, посвященные вопросам национальных взаимоотношений и проблемам национальных философий.
Во Франции отношение к философии Деррида в философских и литературных кругах менялось по мере развития и кристаллизации его мировоззрения. С начала 1960-х гг. Деррида сотрудничал в структуралистско-семиотических литературно-критических журналах «Критик» и «Тель кель» (1965–72, покинул этот журнал из-за идейных разногласий). Вначале он был принят во французских академических кругах, однако в период 1972–80, разрабатывая теорию деконструкции, основы которой были заложены уже в 1967, Деррида оказался в оппозиции к ведущим философским течениям Франции (в том числе к структурализму и семиотике). После 1980 г. двери французских университетов были закрыты для Деррида, его коллег и учеников.
Борьба за свободу философской мысли еще раньше привела Деррида и его единомышленников к созданию ГРЕФ (аббревиатура французского названия Группы исследования преподавания философии, 1974); в этой связи тогда же (1974) начала выходить серия книг «Философия на самом деле» при издательстве «Галиле», в котором были опубликованы многие работы Деррида и других французских деконструктивистов. Деррида выступил одним из инициаторов созыва конгресса Генеральные штаты философии (1979) и создания Международного философского колледжа (1983) и был избран его первым директором.
Иначе принимали идеи Деррида за рубежом, особенно в США. В 1972 г он был приглашен профессором в Йельский университет, центр американской литературной критики, где под его влиянием известные критики (П. де Мэн и другие) вместе с Деррида создали Йельскую школу, предложив деконструктивистскую теорию литературы, выпустили ставший классическим труд «Деконструкция и критика» (1979) и основали два журнала этого направления: «Глиф» и «Дайекритикс». Деррида читает лекции во многих американских и европейских университетах, участвует в сотнях конгрессов, конференций, симпозиумов, коллоквиумов в Европе и за ее пределами, избран членом нескольких академий (Академия гуманитарных и точных наук в Нью-Йорке, Американская академия искусств и наук и др.), получил премию имени Ф. Ницше (1988), степень почетного доктора Колумбийского университета в Нью-Йорке, университетов Эссекса, Левена и др. В последние годы Деррида ведет семинар по проблемам национальных философий, посвященный анализу национальных традиций в философии.
Деррида участвует в политической жизни Франции и в международной общественной деятельности. Он несколько раз посещал Иерусалим, в том числе в 1988, когда встречался с палестинскими интеллектуалами. Деррида поддерживает борьбу палестинских арабов: о встречах в Израиле он написал книгу «Воюющие толкования» (1990).
Деррида – автор более 50 книг (а также текстов, включенных в книги, — введений, работ, опубликованных в сборниках, и т.п.), десятков интервью (одно из них, данное русскому философу Ольге Вайнштейн, было опубликовано на русском языке в журнале «Мировое древо», 1992, №1; см. там же её статью «Деррида и Платон: деконструкция логоса»), более 40 статей, не считая включенных в сборники. Анализу его оригинальной философии посвящена обширная критическая литература: более 70 монографий и около 350 статей.
Первой работой, принесшей Деррида известность, было ставшее самостоятельным философским исследованием введение к сделанному им переводу произведения Э. Гуссерля «Происхождение геометрии» (1962). Свои основные идеи он изложил впервые в трех книгах, изданных в 1967: «Голос и феномен. Введение в проблему знака в феноменологии Гуссерля» (английский перевод, 1973), «О грамматологии» (английский перевод, 1976), «Письмо и различие» (английский перевод, 1978) — дискуссия Деррида с лидером французского структурализма К. Леви-Стросом в 1966 г. в университете Джона Хопкинса, где Деррида впервые в Америке публично высказал свои идеи, положив начало своей известности в англоязычном мире; в книгу входит важная работа «Структура, знак, игра». Эти идеи были затем развиты в многочисленных работах 1970-х и 1980-х. Наряду с указанными, наиболее известны следующие крупные работы Деррида: «Рассеяние» (1972, английский перевод, 1981; в её составе «Фармакевтика Платона» — анализ платоновского диалога «Федр», где речь идет о происхождении письма и о философии письменности), «Философские маргиналии» (1972), «Позиции» (1972; сборник интервью), «Похоронный звон» (1974), «Шпоры. Стили Ницше», (1978), «Почтовая открытка. От Сократа к Фрейду и далее» (1980), «Ухо другого» (1982), «Шибболет» (единственная крупная литературоведческая работа Деррида, посвященная анализу поэзии П. Целана); «О духе. Хайдеггер и вопрос» (1987, расширенное издание «Хайдеггер и вопрос. О духе и другие статьи», 1990), «Психея. Изобретения другого» (1987); «С ограниченной ответственностью» (английский язык, 1988, французская версия — в 1990 г.: дискуссия с Дж. Серлем, английским представителем лингвистической философии); «От права к философии», «Проблема генезиса в философии Хайдеггера» (1990, в основе книги диссертация 1980).
В философском плане Деррида сложился под влиянием главным образом современных немецких течений – феноменологии, экзистенциализма, герменевтики и психоанализа. Основные понятия его теории: деконструкция, «письмо», текст, различение, маргинальные («репрессируемые») импульсы или элементы текста, принцип «центрации», «репрессия», «означающее», «голос» и др. Центральное место в философии и методологии Деррида занимает понятие деконструкции (впервые веденное в книге «О грамматологии») — особого анализа, в первую очередь путем вычленения неявных компонентов любого текста, понимаемого как бесконечный. При этом предполагается не просто разбор текста на элементы, но также последующий новый монтаж, учитывающий критику. Деконструктивистский метод связан со структурализмом и психоанализом, но в нем решающую роль играет анализ письменных текстов, письма как такового. Деконструктивизм оказал влияние на литературоведение.
***
47) Ицхак Леви (р. в 1947, Касабланка, Марокко) — государственный и общественный деятель Израиля, участвовал в войнах, заседал в Кнесете, был министром.
***
48) Бхор Шалом Шитрит (1895–1967, из семьи выходцев из Марокко) — дослужился до поста министра полиции и национальных меньшинств Временного правительства, а в 1948–66 был министром полиции.
***
49) Ицхак Навон (р. в 1921, Иерусалим) — 5-й президент Израиля. Его отец – из семьи сефардов, переселившейся в Иерусалим ок. 300 лет назад; мать – из семьи марокканских евреев, давшей несколько поколений раввинов. Во время Войны за Независимость служил в штабе Хаганы в Иерусалиме. В 1949–51 находился на дипломатической службе в Уругвае и Аргентине. В 1951–52 работал секретарем по вопросам политики в канцелярии министра иностранных дел М. Шарета. В 1952 был назначен на ту же должность в канцелярии премьер-министра Бен-Гуриона. В 1963–65 возглавлял отдел культуры Министерства образования и культуры. В 1978–83 – президент Израиля.
***
50) Мордэхай Вануну (родился 13 октября 1954 в Марракеше) — израильский техник-ядерщик, предатель.
Вануну родился в семье евреев из Марокко, иммигрировавших в Израиль в 1963. Его отец держал лавку, торговавшую культовыми принадлежностями в Бээр-Шэве.
В октябре 1971 был призван в Армию обороны Израиля на 3 года и демобилизовался в звании старшего сержанта инженерных войск. После окончания службы поступает в Тель-авивский университет на подготовительное отделение точных наук, но провалив экзамены, был вынужден покинуть университет. В 1976 прочитав объявление, что центру ядерных исследований в Димоне требуются квалифицированные технические работники, проходит собеседование, оканчивает курсы техников и приступает к исполнению обязанностей диспетчера цеха № 2 . В 1979 поступает на вечернее отделение Университета имени Бен-Гуриона в Бээр-Шэве на факультет философии и географии . В 1985 г. Вануну увидев свою фамилию в списке на увольнение, пронес на территорию охраняемого объекта фотокамеру и отснял 57 кадров секретных отсеков ядерного центра в Димоне. Получив выходное пособие улетает заграницу. В Непале Вануну принимает буддизм, а в Австралии крестится.
В 1986 он объявляет мировой общественности, что Израиль проводит ядерную программу и располагает ядерным оружием. Ещё перед тем, как лондонская «Sunday Times» опубликовала об этом статью, Вануну был в 1986 похищен агентами «Моссада» в Риме (в операции участвовала агент — женщина, выступившая в амплуа «агента-приманки») и отправлен в Израиль, где он был в ходе закрытого судебного процесса признан виновным в государственной измене.
На протяжении шести недель израильское правительство отрицало знание о местонахождении Вануну до тех пор, пока ему не удалось тайком сообщить о своём положении журналистам. Сидя в полицейском автобусе он выставлял свою ладонь, на которую он тайком написал сообщение «Vanunu M — was hijacked — in Rome ITL — 30.9.86 — came to Rome — by BA Fly 504». За предательство и шпионаж Мордехай Вануну был в итоге приговорён к 18 годам заключения, из которых 11 лет он провёл в строгой изоляции.
В течение его пребывания в тюрьме его несколько раз предлагали в лауреаты Нобелевской премии мира, некоторые университеты присвоили ему звание почётного доктора. В Израиле Вануну считается большинством населения предателем, в то время как зарубежом по отношении к нему существует определённый уровень симпатии и поддержки. Его кандидатуру постоянно подают на получение Нобелевской премии мира.
21 апреля 2004 Вануну после отбытия полного срока был освобожден из заключения со строгими органичениями. В частности, ему нельзя покидать Израиль, приближаться к иностранным посольствам и он обязан докладывать о запланированных передвижениях. Кроме того ему запрещено пользоваться интернетом и мобильной связью, а также общаться с зарубежными журналистами. Несмотря на запреты, он дал уже свыше 100 интервью, из-за чего его снова несколько раз арестовывали. В настоящее время Мордехай Вануну живёт на территории англиканской церкви св. Георгия Иерусалима.
***
52) Симон Леви — марокканский коммунист и общественный деятель. В 1975 открыл музей марокканского еврейства. Симон Леви написал также докторскую диссертацию, которую защитил в Париже в 1990 "Арабские говоры евреев Марокко: особенности и заимствования".
В одной из своих книг Симон Леви, говоря о Марокканских евреях, упоминает о "неисправимых одиночках". Таков он сам. Этот благородный забияка всегда боролся с течением истории. В 1953 , в 19-летнем возрасте, когда султан и будущий король Мухаммед V был выслан французами, он вступает в группу еврейских студентов, борющихся за независимость Марокко. С тех пор в его жизни было несколько тяжелых этапов. Ибо нестабильность, вызванная уходом французов и обретением независимости, провоцирует первые репрессии. Суэцкий кризис 1956 только усугубляет ситуацию: еврейская община "на трех языках" выражала поддержку Египту, но благодарности за это не получила. Насер, совершивший визит в Марокко в 1961 , принес в страну накал панарабских страстей. В том же году была разоблачена деятельность подпольной сети, созданной в Марокко сионистским движением и занимавшейся нелегальной переправкой евреев в Израиль. Шестидневная война 1967 облегчения не принесла, тем более что она сопровождалась чисткой госаппарата. Их 70 тысяч евреев, еще остававшихся в стране, уехала добрая половина.
Но Симон Леви не впал в отчаяние. В 1975 предпринятый по приказу короля Хасана II "зеленый марш" на Западную Сахару бывшую испанскую колонию, "возвращение" которой Марокко возведено в ранг священной национальной задачи, даёт евреям исторический шанс. Они тоже участвуют в марше, "во главе с раввином". Они создают активное лобби за границей. В знак признательности власть принимает закон о возвращении, который дает "евреям-экспатриантам", даже проживающим в Израиле, возможность пользоваться неотчуждаемым правом марокканского подданства.
В 1982 Симон Леви публично осудил резню в Сабре и Шатиле. Он выставит свою кандидатуру на выборах, а в 1995 будет бороться на съезде Партии прогресса и социализма за место в ЦК. Ему его так и не дадут по причине антисемитских предрассудков. Его собратья по общине не всегда во всем с ним согласны. И это нормально. "Община ; не лучшая школа гражданской активности", согласен Симон Леви.
Но сегодня его охватывают сомнения. Что осталось при Шароне от замечательного рычага, которым были марокканские евреи в Израиле члены Всемирного объединения марокканского иудаизма, созданного в 1985 . Годом позже премьер-министр Шимон Перес приехал в Марокко, чтобы встретиться с Хасаном II. Что может сделать Мухаммед V, унаследовавший от отца пост главы Комитета по Иерусалиму? Интифада обязывает: в ноябре 2000 года он закрыл израильское представительство в Марокко, открывшееся шестью годами ранее после подписания соглашений в Осло. Джордж Буш это не Билл Клинтон. Рост исламизма в Марокко уже и так ограничил для евреев возможность для маневра. На них все чаще нападают. Впрочем, их и защищают пресса, общественность.
Кажется, что королевство вернулось на несколько веков назад, во времена, когда статус евреев регулировался двенадцатью принципами. Кроме богохульства, прозелитизма и женитьбы на мусульманках, им запрещалось все, что могло "помогать врагам ислама или их шпионам". Когда на демонстрациях против войны в Ираке исламисты поднимают плакаты, изображающие Буша и Шарона в виде свиней, и выкрикивают проклятия в адрес евреев, Симон Леви остается одним из немногих, кто решается выйти на улицу. Более того, он охотно вступает в перепалку с "бородачами".
***
51) Амир Перец — израильский политик, представитель Партии труда ("Авода"), с 2007 - министр без портфеля в правительстве Эхуда Ольмерта. Бывший вице-премьер и министр обороны Израиля (2006-2007).
Начав политическую карьеру председателем муниципального совета города Сдерот на юге Израиля в 1983 году, Перец в 1988 стал членом Кнессета от "Аводы", в 1995 возглавил федерацию профсоюзов "Гистадрут", а в 2005 был избран лидером "Аводы". На внутрипартийных выборах 2007 потерпел поражение.
Амир Перец родился в 1952 в городе Буджад в Марокко, в 1956 вместе с семьей переехал в город Сдерот на юге Израиля. С юности принимал участие в социалистическом движении. С 1970 проходил военную службу в воздушно-десантном подразделении ЦАХАЛ. Во время учений в 1974 получил серьезную травму ног и был комиссован.
Став фермером-овощеводом из предместий Сдерота, Перец продолжал участвовать в общественно-политической жизни города, а в 1983 одержал победу на муниципальных выборах и стал главой городского совета.
В 1988 был избран в Кнессет от партии "Авода" (Партия труда). Совместно с Хаимом Рамоном принимал участие в деятельности реформаторской фракции в федерации профсоюзов "Гистадрут". В 1995 году, после ухода Рамона в правительство, был избран главой "Гистадрута".
В 1998 вышел из "Аводы" и основал собственную партию "Ам Эхад" ("Один народ"). По результатом выборов 1999 и 2003 партия получила соответственно два и три места в Кнессете.
Как лидер "Гистадрута" Перец стал организатором многочисленных акций протеста против экономической политики правительства. Забастовки 2003 на несколько месяцев парализовали работу муниципальных служб и учреждений.
В 2004 по инициативе лидера "Аводы" Шимона Переса состоялось воссоединение "Ам Эхад" с лейбористами, а в 2005 Перец, выступавший с левой социально ориентированной программой, был избран главой "Аводы". Перец вывел лейбористов из правительственной коалиции, что привело к назначению досрочных парламентских выборов на март 2006 года.
На парламентских выборах 28 марта 2006 "Авода" заняла второе место и получила 19 мест в Кнессете. В апреле Перец заключил соглашение с лидером победившей партии "Кадима" Эхудом Ольмертом, и лейбористы вошли в новую правительственную коалицию.
В правительстве Ольмерта, приведенном к присяге 4 мая 2006, представители "Аводы" получили 7 министерских портфелей. Перец стал вице-премьером и возглавил министерство обороны.
После начала нового ближневосточного кризиса летом 2006 Перец в ночь с 22 на 23 июля отдал приказ о начале масштабной наземной операции на территории Ливана. Министр обороны выступил за ввод в создаваемую между Израилем и Ливаном буферную зону международного миротворческого контингента под эгидой НАТО. Война закончилась в августе 2006. По мнению экспертов, военную кампанию Израиль проиграл.
Сразу после окончания войны Перец попытался создать собственную комиссию по проверке провалов в ходе Второй ливанской войны, однако расследованием занялась правительственная комиссия под руководством отставного судьи Элиягу Винограда. 30 апреля 2007 комиссия Винограда опубликовала промежуточный отчет, назвав Переца одним из виновных в военных неудачах. Перец отказался уходить в отставку вплоть до публикации окончательного отчета комиссии.
На очередных выборах лидера "Аводы", состоявшихся 28 мая 2007 года, Перец потерпел поражение: в первом туре голосования он уступил экс-премьеру Эхуду Бараку и бывшему руководителю спецслужбы ШАБАК Ами Аялону. 12 июня во втором туре победу одержал Барак, который сменил Переца на посту министра обороны. Перец после этого стал министром без портфеля.
Амир Перец женат, у него четверо детей.
***
52) David Guetta — известный диджей, музыкант. Родился 7 ноября 1967 в Париже.
В 14 лет он уже крутил афта-школьные дискотеки, символично взымая с посетителей-одноклассников 10 франков за вход. Спустя три года он был резидентом парижского гей-клуба "Broad" и этого, заметьте, не стеснялся. Клуб находился в столичном районе Лезолль. Это гей-район. Так чего же здесь стесняться?
"Тогда я успел отыграть во всех клубах Парижа. В каждом был свой резидент. Эти диджеи работали 5 дней в неделю, и всю неделю они играли одни и те же пластинки, которые находили там же, в клубе. Это было как замкнутый круг. Я одним из первых начал приносить свои пластинки и пытаться что-то из них придумать", - вспоминает он. Короче, подросток развлекался. А это, между прочим, был 1986. В далеком городе Чикаго вовсю кипели страсти. На городской WBMX-FM некий гражданин Фэрли Кейт (Farley Keith), псевдонимированный Farley Jackmaster Funk в составе буйной компании единомышленников из Чикаго заметно возмущал общественное спокойствие с высоты полета радиоволны. Именно этому человеку приписывают первый в мире трек в стиле house. В 1987 году, когда одна французская радиостанция решилась пустить в эфир "Love Can't Turn Around", Дэвид, как нарочно, оказался у приемника.
С этого момента многие отсчитывают начало музыки house во Франции. Хотя, вопрос спорный. Аргументом "против" может послужить следующая история. Когда в 1992 легендарный Роберт Оуэнс (Robert Owens) навещал французских клабберов в рамках евро-тура звезд чикагской хаус-сцены, Дэвид одним из первых завел с ним дружбу. Результатом дружбы стал сингл "Up&Away", выпущенный Робертом и Дэвидом совместно. Но есть одно "но". На диске "Art Of France", где содержалась вышеназванная композиция, в числе соучастников, кроме Дэвида, присутствовали Dimitri From Paris и Duft Punk. Вот так, легким росчерком пера, мы лишили французский хаус дня рождения.
"Up&Away" прославилась, и для Дэвида начались трудовые будни. Работы теперь было много. Сначала Гэтта играет сэты на открытиях клубов "Rex" и "Queens". Затем открывает собственный Le Bain-Douche, приглашая поучаствовать Little Louie Vega, Дэвида Моралеса (David Morales), DJ Pierre и Роджера Санчеса. Его вечеринки начинают посещать Кельвин Кляйн, Джон Галлиано и даже толстые некрасивые олигархи.
На очередной странице этой истории жирным коричневым пятном расползается одна личность, появление которой в жизни Дэвида спасло последнего от банкротства. Крис Уиллис (Chris Willis) из американской группы Nashville ненарочно заехал в Париж в начале 2000-х и угадайте, с кем он случайно познакомился. Да, правильно.
Сингл "Just A Little More Love", если верить Давиду, был придуман в течение двух суток. В 2001 песня поселилась во всех веселых местах Европы. Трек становится неофициальным гимном лета на Ибице. Танцуют все, полифонические магнаты не успевают продавать рингтоны, Virgin Records не верит своему счастью. А тем временем Дэвид Гэтта (в народе именуемый не иначе, как "Дэйвид Гуэтта") разрабатывает коварный план захвата Вселенной.
В 2002 один за другим выходят "Love Don't Let Me Go", "People Come People Go", "Give Me Something" и "Distortion". Причем на каждую original version приходится по три-четыре ремикса под свободное место на диске. И в этом же году, будто пушечный залп после автоматной очереди, выходит полнометражный альбом "Just A Little More Love", впоследствии продавшийся в количестве 250 000 штук. Уиллис хвостиком бегает за Дэвидом по выступлениям, толпы поклонниц бегают за Уиллисом, короче, жизнь прекрасна, все в экстазе. Гэтта осваивает США, Австралию, Японию, Сингапур и Израиль. Почему Израиль? Это обусловлено скорее составом ДНК Дэвида, нежели маркетинговыми соображениями. Французские евреи тоже существуют и Дэвид Гэтта - тоже... существует.
Получив статус резидента лондонского Cross, барселонского Discoteca и лозаннского Mad, Гэтта встречает новый 2003 в кругу новых друзей и, судя по всему, встречает хорошо. Следующий год стал если не более успешным, то по крайней мере, продуктивным. Уговорив Дэвида Боуи поделиться кусочком своей славы, Гэтта выпускает ремикс на тему легендарного англичанина, слегка изменив название с "Heroes" на "Just For One Day". А затем, прилично загорев во время серии выступлений на Ибице, француз выпускает компиляцию из всего, что он там играл. Пластинка содержит 16 композиций, из которых лишь две - собственного производства. Правами на соавторство обзавелись Ли Кабрера (Lee Cabrera), Бенни Бенасси (Benny Benassi), Мартинг Солвейг (Martin Solveig), Miss Kittin и, разумеется, Боб Синклер. Провокационное название островного тура "F*** Me I'm Famous" без изменений переползло с флаера на обложку релиза.
Чем дальше, тем страшнее. "Я начинал диджеем, затем стал промоутером, Потом я даже был арт-директором нескольких клубов. Вы бы никогда не подумали, правда? Да, в перерывах между релизами я иногда осваиваю другие профессии, это интересно". Дэвид Гэтта востребован везде: предложения о сотрудничестве поступают от Cassius, Кайли Миноуг и даже от Джорджа Майкла. Не говоря уже о вечеринках, которые Дэвид играет в четыре руки с Бобом Синклером.
В 2004 был выпущен альбом "Guetta Blaster", вобравший вышедшие несколько ранее синглы "Money" и "Stay". В записи альбома приняли участие JD Davis, Джеймс Перри (James Perry) и старички Stereo MC's. Отдельное спасибо, разумеется, Дэвису за "The World Is Mine". Не догадавшись выпустить композицию синглом до выхода альбома, Дэвид, видимо, подумал, "что никогда не поздно" и, созвонившись с ребятами из Deep Dish, выпустил LP "The World Is Mine" в 2005 с двумя версиями трека по девять минут каждая. Но не успел, ибо товар у него на руках был скоропортящийся. Спустя полгода, не успевшие продаться по цене 15 фунтов, грустные разочарованные винилы уже участвовали в акции "3 на 10 фунтов" на полках лондонского "Virgin Mega Store".
Не желая повторять ошибку, Гэтта выпускает сингл "In Love With Myself" и везет его прямиком на Ибицу. Первая же вечеринка заканчивается тем, что в восемь часов утра 3 500 посетителей отказываются уходить и в течение 10 минут хлопают в ладоши. Им весело. Вернувшись в студию, Давид, скрипя зубами, дает "The World Is Mine" последний шанс, включая его в свой последний релиз - микс-альбом "F*** Me I'm Famous Vol.2", на котором, кроме Deep Dish, Мартина Солвейга и Хоакима Гарро (Joachim Garraud), нет ни единой знакомой души.
***
53)Ясир Арафат (Мухаммад Абдел Рауф ал-Кудва ал-Хусейни; 1929, Каир, – 2004, Париж, похоронен в Рамаллахе) — глава «Палестинской» автономии, председатель центрального комитета организации Фатх, председатель исполкома Организации освобождения «Палестины» (ООП), в 1989 назначен Исполкомом ООП «президентом государства «Палестина», лауреат Нобелевской премии Мира.
В 2004 в Сирии вышла книг видного деятеля партии «Фатх», в которой утверждается, что Ясир Арафат – марокканский еврей. Книга называется «Ясир Арафат и сионистское решение палестинского кризиса» и написана доктором Рази Хусейном, секретарем юридической и политической канцелярии «Фатха».
Среди прочего автор утверждает, что генеалогические корни председателя палестинской национальной администрации не имеют никакого отношения к уважаемому иерусалимскому семейному клану Аль-Хусейни (как заявлял сам Арафат), а его отец родился в Марокко, в деревне, где большинство жителей были евреи.
Доктор Хусейн пишет, что отец Арафата родился в марокканской деревушке Аль-Кидве и это название является настоящим его родовым именем. По словам составителя скандальной книги, двоюродный брат «раиса» – Мусса аль-Муграби – подтвердил, что Арафат изменил имя и, в сущности, скрыл свое «мароккано-еврейское происхождение», сообщает ISRAland.
Рази Хусейн напоминает, что, несмотря на многократные утверждения Ясира Арафата о своем рождении в Иерусалиме, на самом деле, он был рожден в Каире, после того, как его отец, прибывший из Марокко в Иерусалим, женился на арабской женщине, близкой к семье Аль-Хусейни, и семейная пара перебралась в Египет.
В книге содержится рассказ о том, как в 1960-е, когда «Фатх» стал набирать силу, муфтий хадж Амин Аль-Хусейни, отвечая на вопрос о заявлениях Арафата, будто бы он является выходцем из семьи Аль-Хусейни, назвал эти высказывания ложью и отметил марокканские корни предводителя «Фатха». Бывший министр иностранных дел Марокко, Аль-Алфи, которому составитель книги также задавал вопрос о происхождении Арафата, сказал, что корни председателя «Палестинской» автономии – в упомянутой марокканской деревне.
В книге утверждается, что Арафат – сионист и пособник Израиля.
***
54) 57-летняя жительница Марокко Мари-Ивонн (Маго) Какон станет первой еврейкой, которая поборется за звание члена парламента этой арабской страны. Какон — известная в Марокко писательница, политик и специалист по торговле недвижимостью — единственная еврейка среди семи тысяч кандидатов, желающих принять участие в ближайших выборах. http://www.sem40.ru/index.php?newsid=223629
История и культура Марокканских Евреев
© Copyright: Андрей Зелев, 2008
Свидетельство о публикации №208090600083
Свидетельство о публикации №208090600083
Рецензии