Игорь

Мы шли по едва заметной тропке. Где-то вдалеке журчал ручей. Я вдыхал полузабытые запахи леса, и душа моя ликовала. Здесь, вдали от города, ещё можно было встретить сероватые нити мха-бородача, космами свешивающиеся с ветвей деревьев. Ещё несколько шагов - и в полумраке леса загорелись маленькие белые огоньки. Мы словно шли по звёздам. Я наклонился, положил звёздочку на ладонь, поднёс к глазам… и её семь лепестков погасли.
-Они умирают на руках – оборонил Игорь.
Я заглянул в его лицо. Оно стало строже? Печальней? Мне показалось, что глаза моего спутника блестели.
-Знал я одного садовника – сказал он. – Странный был человек. Часами возился на грядках, разговаривал со своими питомцами. У него почти всегда приглушённо играла музыка и чудные ароматы роз, гвоздик, гиацинтов и множества других цветов накладывались друг на друга. Как-то я спросил моего знакомого, почему он держит это великолепие, словно сокровище в сундуке. «Ваши цветы – говорил я – это маленькие солнца, что согреют души людей и украсят им жизнь». «Я слишком люблю их – ответил он. – Ведь сорванные растения через несколько дней погибнут. Источаемый ими аромат – всего лишь запах тления, и я не понимаю, какое удовольствие может быть в том, чтобы наблюдать за агонией беззащитного цветка». Помнится, я подумал тогда, что растения живые и наделены своими органами чувств – они ведь были одними из первых и возникли задолго до появления на Земле человека.
 Я словно бы увидел первозданный мир, населённый зеленью различных оттенков. Растения заполняли собой всё окружающее пространство, и я ощущал брожение соков в них, медленно поднимался над землёй так, будто я сам был травой, наблюдал едва заметное перемещение растений.
Но вот на самом краю этой Вселенной случилось какое-то движение, и всё здесь сразу переменилось. Мне почудилась лёгкая вибрация – вроде ветер всколыхнул стебли. Неуловимое изменение цвета? Запаха? Не знаю. Однако я понял, что обитатели этого мира как-то общаются между собой. Впоследствии (случайно ли?) мне попалась заметка о ели Дугласа, выделяющей защитный фермент тогда, как нападение жуков-вредителей произошло в другом конце леса на другие ели Дугласа. Что это? Язык растений? Он остановился и,полуобернувшись, внимательно посмотрел мне в глаза.
Я не нашёл, что ответить.
-Не знаю, мне это и самому кажется странным – вновь заговорил он. - Но иногда видишь себя мухой, птицей, камнем, человеком из других эпох. Короткий миг…Что-то, приходящее из подсознания. Кто мы? Песчинки? Капли в океане мироздания? Или же часть сложного организма природы?
Сидел я как-то в тёмной комнате, листья за окном трепетали под ударами капель, молнии полосовали небо, и в голову лезли странные мысли. Должно быть, я задремал, и мне привиделось, что кто-то невидимый наблюдает за мной. Тщетно искал я его в темноте: кромешный мрак обступал со всех сторон, плыл надо мной и подо мной. Невозможно было привыкнуть к этой непроглядной черноте, и я скорее угадал, чем различил, ощутил каким-то неведомым мне чувством огромный космический глаз – две угольно-чёрные сферы, заключённые одна в другой. От этого зрелища захватывало дух: шары не стояли неподвижно, напротив, они находились в непрерывном движении. Каким-то образом я мог видеть, как от внешнего шара вглубь уходили волны и пропадали, терялись во мгле. Там, в самом сердце Вселенной, находился второй шар, соединённый с первым посредством вихрей-жгутов, попеременно раскручивающих его то в одну, то в другую сторону. В моих ушах стоял непрерывный, едва различимый гул, нечто вроде «Ауммммммм» или «Омммммм», напоминающий то ли отдалённый звон колокола, то ли монотонный шум прибоя в старой морской раковине.
Внутренний шар обладал абсолютной отражающей способностью, на него не падал ни единый луч света. Вернее сказать,это был не шар, а сгусток тьмы, и там, за зыбкой, неразличимой гранью, крутился космический волчок. Здесь в тесном и скованном мраке, таилась информация о Мире, так называемое «информационное поле нашей Вселенной». Тут не существовало ни атомов, ни молекул, ни «элементарных частиц», а только странные неуловимые нейтрино, не имеющие ни массы, ни времени покоя, кружили в грациозном, замедляющемся танце.
Маятник невидимых звёздных часов качнулся. Когда информационное поле насытилось, воронка закрутилась в другую сторону. Из «чёрной дыры», как из яйца проклюнулся всесокрушающий вихрь колоссальных космических энергий. Мельчайшие частички, песчинки мироздания, вырвались из тёмных туннелей космоса подобно лаве земных вулканов или протуберанцам на солнце. Свет рождался из тьмы, и мрак превращался в ослепительное сияние. Огненные крутящиеся веретёнца заполняли безжизненный космический океан материками, островами и архипелагами-астероидами.
Земля остывала. Жизнь, словно росток из семени, пробивала твёрдые покровы и тянулась к солнцу, наполняя себя его дыханием. И вот над миром зелёных трав повисают плотные облака испарений. В воздухе дрожат неясные контуры чего-то – информационные слои, идея, проект будущих разумных существ.
 Мы продолжали свой путь молча. Потом Игорь сказал:
-Мы уже почти пришли. Я думаю, мы ещё встретимся. Ничто в мире не происходит просто так. Любое событие состоит из череды случайностей, которые лишь кажутся таковыми.
Деревья расступились, открыв взору трамвайные пути. Стоял глубокий вечер и в наступивших сумерках был слышен гул подъезжающего вагона. Темноту прорезал свет фар.
Мы пожали друг другу руки и две фигуры – зверя и человека – растаяли в засыпающем лесу.