Осень

«Это осень. Приятно познакомиться.

А мы чужие страницы.

Исписанные чернилами горечи. Словно потерянное поколение -

Мы

       Упавшие листья.

Нас сметут в одну кучу. И подожгут.

Будут смотреть, как мы тлеем.



А мы сдохнем, улыбаясь». © А. УлыбаЯсь «Осень».


Жизнь всегда, как жизнь.
И с ним, и без него, и в равнодушии.
Небо всегда падает и разбивается бликами в море, сплетничают деревья, обманчиво покачивая листвой, сыпет веснушками солнце.

Летом – жизнь всегда, как жизнь. Которой нет, наверное.
Лето – мертвое лето. Пустое время года.

Оно всегда правильное и боится Осени. Ведь она – другая.

И она приходит.
Беспорядочным светом в окна, ржавчинной в пустые аллеи, беспричинной печалью в души, серыми облаками в кипельно-белое небо и больное, бледно-желтое солнце.

Но в этот раз все было совсем не так.
Неправильных пришло двое – я и Осень. И только мы знали об этом.

Гуляли пустыми аллеями и совсем не плакали наравне с дождем. Не прыгали босиком по лужам и не ловили первые капли наступающей на подолы Зимы.

Ветер опоздал почему-то. И пришел много позже – простудой, больным горлом, зажженным маячком окна в сумерках, пахнущих яблоками.
Слезы по ту сторону стекла – неловкая попытка извинится незнамо кого и за что – слишком многие плачут осенью. Особенно по вечерам. Особенно в такие вот дни.
Малиновый чай и никчемные смс-ки.

Город болен. И имя этой болезни – Осень.

Она смеется, бросается в случайных прохожих опавшими листьями, шуршит под ногами, стелется шорохом, шепчет пожухлой листвой.
А они называют это – листопад.
Красиво звучит.
Листья умирают, смеясь плохо различимым шорохом, небо заливает их дождем, земля гниет, отпуская остатки тепла – это тот самый красивый листопад.
Красота всегда вывернута наизнанку.
И она всегда плаксива – размазанная тушь по некрасивому лицу.

Осень не плачет. Это не ее привилегия. На это есть миллионы других, более подходящих. Ей к лицу смех и нечаянные гости.
К ней приходит дождь, увлекаемый ветром. И она вновь смеется.

А ко мне приходит он. И у него глаза цвета каштанов. Переспелых, наверное. Чуть приторных.
Волосы цвета льна, руки температуры «холод».
И вечный июль на календаре.

Он терпеливо улыбается, слушая мою бессвязную речь, и неловко целует. Готовит отвратительный кофе и долго спит по утрам.

Совсем не мой, совсем не осенний.
Слегка чужой, с оттенком лета.

Я быстро перестану чихать и еще быстрее позабуду о своей подруге.
Облака будут плыть своим чередом, изредка цепляясь за слишком высокие крыши. Дождь будет тихо плакать в сторонке.

Он будет мне дарить букеты мертвых листьев, а я – оставлять невидимые поцелуи на оконных стеклах.
А после мы будем весело смеяться, удивляясь нашей глупости. Или – беспросветной мудрости.
И все будет, как всегда. И все будет совсем не так.

Осень будет ходить по нашим следам, тонуть в лужах, опадать рыжими – или не очень листьями, чахоточно кашлять нам в воротники.
А мы будем делать вид, что ничего не замечаем.

И однажды – она уйдет.
Бесшумно скользнув по щекам прохладным поцелуем, расплакавшись навзрыд, оставив горечь на подоконниках и забыв обратный адрес.
Уйдет по-английски, не прощаясь.

А следом за ней – и я.
Первым снегом, первой изморосью, первым декабрьским днем.
Только уже совсем в другую сторону.
Обида не пустит. А Осени, они знаете, такие, все помнят. Всю зиму. Грозят издалека последними дождями и нелепыми грозами.

Убегу, оставив дождь в глазах цвета каштана и кленовый лист на посеревшей лавочке.
Тоже, по-английски. Так гораздо забавнее – не сразу он станет искать.
Бабочки, они же ветреные. Птицы – перелетные. Слова – лживые. Страницы – исписанные. Почем зря.
Не нашей, увы, историей.

Зима будет правильной, снег скроет наши следы, облака замрут на отметке «солнце». Букеты станут гербарием, умело воплощенным в картинах, поцелуи покроются инеем, лавочка уснет под покрывалом. Дождь в глазах замерзнет. Прикосновения забудутся.

И уже ничего не останется.


Осень и я всегда уходим в снег.
Если он ничего не успеет забыть, он так и не узнает, куда мы пропали…

Зима имеет вредную привычку заметать следы…