В саду монументов...

Шизофреник прогуливался по саду монументов, в саду дриад-фотомоделей всяческих манекенов человеков. На одной статуе гамадриады он увидел бирку.

«Человеческое Тело. Применять по назначению. Не кантовать. ;;. Не разбирать. Детям на поругание не давать. Срок хранения ; 80 лет.
Изготовлено мс. И.Г.В.Г. Страна изготовления: Где родился там и пригодиляндия».

- Вот это да, - подумал Шизофреник, - какая, однако нужная вещь. Стоит, пылится в саду этом рядом с бюстом Ленина… и никому не нужна теперь… души-то нынче умные пошли, не воплощаются. Сидят во мраке нераспознанные, неявные в неге отсутствия нежатся. Члены прогревают вечной ****ой свиноматки, будто в джакузи или в гейзере. Тёпленько им непроявленным, хорошо…
- Вот так будет с каждой формой, поумнеют её содержания, и не будут оформляться… Никак, даже чучела ежиков в саду эйдосов чуть пониже - залежалые пустые. Господь бог их сотворил, а души не хотят быть ежиками. Не хотят быть ничем… вот и правильно, милые души, дайте я вас неразличимых поцелую!
Шизофреник протянул к губам ладонь, конечности своей вихрастой еле заметное окончание и поцеловал. И вместе с ней всех тварей, которых будто бы и нет, ан есть они потенциально, всё во всем.
Шизофреник – Макрокосм, а в нём Шизофреник микрокосм, думает что-то вечно, беседы они ведут меж собой издевательски бессмысленные. Ссорятся изредка. В целом, живут душа в душу как мистер Хайд и Доктор Джекилл.
- Ну что сегодня будем делать, добрый день, ты, там Макрокосм ***в! – кричит Шизофреник малый куда-то вверх, в потолки-площади своего ареала обитания, стучит кулаками по стенам сотрясая всю вселенную своего нахождения.
- Да ни *** не буду делать! Сиди, молчи червяк кишечный. Внутри у меня находишься, так не брыкайся, не топочи громко!- откуда-то сверху, со всех сторон одновременно возникал ответ в пространстве Шизофреника малого.
- Ах, ты падла, еще богом у тех тварей, соседей моих мультиглазых назывался… гласом с неба скрижали раздавал! Проглот ты эдакий. Ладно я всех убил и остался один. Избавил их от невыносимого твоего тюремного нутра …
Шизофреник-Макрокосм сидел в невообразимых территориях перелива, сидел в самадхи никем не тревожимый, погруженный в неподвижие, будто китайский болванчик или бог Вишну. Над ним ничего не расстилалось. Никаких рассветов и закатов. Он был слеп ко всем красотам, ибо глаза были его сокрыты. А коль глаза сокрыты, так ничего не видно, следовательно – ничего нет.
А Шизофреник-микрокосм томился внутри него. Ландшафты желудочных стенок, виноградные лозы легочных альвеол, кишечных перешейков континенты, реки кровеносных сосудов… вагинально-красная заря его пробуждала, будила бродить по всем этим уже тысячу раз хоженым дорожкам эритроцитом ответственным за спокойствие Макрокосма.
- И за что такое наказание, он сука, пребывает-убывает, сидит-поживает. А мне!? Мучайся тут, броди, бактерии захожие дави. Поглощай-питайся, да на *** это нужно?! Он, урод ничего не делает, за мой, можно сказать счет существует…
- Да пошел ты на ***! – отбивалось от всех стенок эхом, бесконечно повторялось звуковой волной сотрясало основы пищеварительного мироздания питона.
- Сожрал раз – навек универсально сыт. Удумал себе организм – появился, Подлый бог! И меня себе придумал. Недотыкомок Ноев ковчег. Я его мыслью сотворился. Створожился всеобъемлющей массой новорожденной, воплю, кормлю, миссию на меня возложенную терплю…
- Эх, Тело, Тело ты патологическое! Фабрика выдумок, переработка мыслеформ, восьмикрылое околоумное… Тело – не выйти за пределы, не выйду, ибо я всего-то лишь Бактерия. Влачу существования во многих, в среде кислотной… а еще говорят царствие божие. *** окрыленный. Зловонная мертвенница. Калоприимный пенитенциарий придурков и малых сих…
- Мы вольноствороженная масса, хлебопашцы распада, угрюмые девятиглазы – строители нездешнего ада. Кармы наши – суше, чем поверхность солнца. Наши души держатся в неволе. Плоть питают, напрягают уши. Слышат. Дышат. Видят. Нечто наверняка распознают.