Птичий рай

В дверь постучали.
- Добрый день, здравствуйте! - произнес молодой человек, просовывая голову в кабинет директора птичьего завода «Курвощипсбыт».
- До свиданья! – быстро ответил кто-то и захлопнул дверь. Посетитель потер ушибленный лоб и снова постучал.
- Да, да! - весело сказал тот же голос.
- К вам можно? Что же вы двери-то закрываете? Я к вам, если вы директор, - и человек проник, наконец, в кабинет.
- Я занят, запись в очередь ко мне у секретаря. Вас, как говорится, много, - директор развел руки, - а я один! – и он помахал молодому человеку средним пальцем руки.
- Секретаря нет в приемной, а я журналист местной газеты. Хочу о вашем заводе написать, - представился тот.
- Да что же вы сразу-то не сказали! А я дверью…, хлоп! - засмеялся полноватый директор и, подмигнув ему, таинственно зашептал, - одолели меня посетители. Ходят и ходят… Работники мои. «Ты, - говорят, - нам зарплату урежь, пожалуйста, а то перед государством стыдно. Живем, понимать, как кумы королю, в яйцах купаемся и получаем такие деньжищи! – говорят, - нет, Вась-Вась…». Это я - Василий Васильевич. «Не пойдет так - режь оклады, и все!». Хорошие люди, подвижники! Так и напишите.
- То есть, зарплата у ваших работников высокая? А сколько в среднем?
- А кто ее считал… Как вас? Саша? Вот, Сашенька, сами посудите: как ей не быть высокой-то, если люди днюют и ночуют на работе. Так сказать - горят! Ну, а я на встречу иду… Премии там, КТУ, сверхурочные, ночные, двойная ставка, коэффициент…, всего и не упомнишь! Вот недавно мы внепланово новозеландского гуся развели! На общественных началах. Любо-дорого! Не гуси - быки! Страшно даже подойти…
- А посмотреть можно? - оживился корреспондент.
- Ни в коем случае! Нежные они, ранимые… Да еще, тем более, мы их отправили назад в Новую Зеландию на конкурс. Откормили так, что мама родная не узнает! Дай, думаем, утрем нос тамошним фермерам, хе-хе… У них же круглый год лето, а у нас - зима, но наши здоро-о-овые выросли такие! - директор разбросал руки и растопырил пальцы.
- Вы их туда самолетом, что ли, отправили? - удивился журналист.
- Какого там... Своим ходом идут, а то неудобно будет там перед новозеландцами – вот, мол, мы какие…! Нет, натурально, пешком. Пусть немного похудеют по дороге. Да и конкурс в будущем году только начинается. Как раз к нему поспеют.
- Ну, ладно. А какова все-таки зарплата? Я тут с рабочими во дворе поговорил - они говорят - маленькая совсем.
- Ну да, я же ее снизил после их уговоров. Дай, думаю, пойду навстречу им, чертям полосатым… И уменьшил. Это с какими рабочими вы говорили? На проходной?
- Да, на проходной. Они все сидят и выпивают там, возле ворот, что же вы не смотрите за ними…
- А, это новенькие. Несколько дней всего работают, не привыкли еще к нашему коллективу. У нас строгий зож тут… А что они пьют?
- Водку, вроде бы…, - досадуя на себя, выдавил журналист.
- Вот, видите! Сколько она стоит в магазине, 100-120 рублей? Ну, разве могут они себе позволить какое-нибудь дешевое спиртное - все-таки у меня работают! Это не где-нибудь там…
- Сколько вы кур выращиваете в тоннах? Сколько яиц получаете?
- Кур выращиваем до старости. До их куриной старости. И в последний путь, как родных, провожаем… Яиц так много, что и не считаем… Что это нам, делать нечего,
что ли? И без яиц работы много: голдштинские куры, петухи цейлонские, перепелки, вальдшнепы ручные, дупеля, бекасы…, всего и не припомнишь. Птичий рай! А вы говорите – сколько… Горы! Так прямо штабелями и отправляем. Да вы в магазины зайдите в городе и посмотрите сами, что нас-то спрашивать?
- Смотрел, да что-то нету там ваших яиц...
- Раскупают! Мгновенно раскупают. Популярность бешеная. Люди даже жалуются: «не видим ваших яиц!». Хе-хе! А ты встань в 4 утра, да очередь займи - вот тебе и яйца и куры… Мы и кур продаем в пакетиках. Куриные ноги, окорочка там…, куриные руки… Куда там Бушу! Жирность - сто процентов. На прилавке и во рту тают прямо!
- Моя мама несколько раз покупала, так они жесткие очень…, - сказал корреспондент и смущенно посмотрел в хрустально чистые директорские глаза.
- Вероятно, это были остатки птицы от прежнего директора… Голодом он их морил, изверг. Ну, а я ведь недавно тут работаю, но уже добился кое каких…
- Позвольте, ведь вы на этой должности уже десять лет…?
- Неужели? - директор удивленно откинулся в кресле и взор его затуманился, - время бежит… Кажется, только вчера пришел сюда молодым специалистом. «А годы летят, наши годы как…, ку-у-уры летят, и некогда нам оглянуться назад…», - приятным баритоном запел он и закрыл глаза.
- Жесткие…, - робко произнес корреспондент.
- Так вот я их десять лет откармливал, думал - не дам погибнуть! Вы бы видели, какими они были - кожа да перья! Но, здоровье их было подорвано на корню… Ничего сделать не удалось. Потеряли…
- А зачем вы их продаете тогда?
- Рыли, рыли мы могилы… Хоронили, как могли. Но, тут секретарша моя говорит: «Вась-Вась, давай мы их продадим, что ли!». Я, разумеется, - против, но она, стерва, втихушку отгрузила гробы…, тьфу ты! Партию продала без моего на то согласия! Я ее сразу уволил. Ведь там в приемной нету ее? - испуганно спросил директор.
- Нету…
- Вот-вот, чуть что не по мне - сразу увольняю. Незаменимых у нас нет!
- А можно мне на птичник пройти, посмотреть там, с людьми поговорить?
- Я бы с дорогой душой…, Сашуля, но - нельзя! Птицу беспокоить? У них там, в курятниках, Чайковский, Шуберт, Бетховен гремит сутками напролет! Для увеличения яценосткости. Микроклимат! Птичник иной раз зайдет чего-нибудь там сделать, а куры, хлоп, и в обморок падают. Нежные они. И дуры, между нами говоря, круглые. Эх-хе-хе, Шурок, мы все тут думаем только о них, о надоях, о мясе…
- О каких надоях? - испугался журналист.
- Я сказал - надоях? Ну да - птичье молоко из них выдавливаем. Но это только для ветеранов… Да и не пустит вас охрана в птичник! И меня не пускает. Так, кстати, и Ленина не пускали! Помните, Шурик? Его латыш-секьюрити в Смольный не пустил без документов, а он: «Молодец, правильно, товарищ латыш»! Развернулся и домой пошел… И я не хожу. Тем более, что туда мы намедни завезли гренландскую утку… В курятник. Эксперимент такой мы придумали… Но, об этом позже. А про нас ты, Сашок, не пиши ничего… Ладушки? Мы скромно жить привыкли, без шуму и пыли.
- Да как же…?
- Нет-нет, не пиши. А на добрую память о нас вот тебе, Санчелло, наш сувенирчик… Яичко! Не простое, между прочим! Мы тут небольшое литейное производство организовали... Подсобное хозяйство. Кур-рекордсменов в металле увековечиваем для потомков. Дома рассмотришь повнимательней, Саш! До свидания, передавай поклон мамаше и в магазин ее не пускай ни под каким видом! Она, поди, и старенькая уже? Вот-вот, ты сам к нам за яйцами и окорочками прямо на завод приезжай, ноги-то у тебя быстрые, молодые... Ну, Шурик, до свидания! Слышь, не пиши...