Летун и Маргарита

Когда Василий Ильич Пеньков, слесарь-сантехник и молодой человек лет пятидесяти, обнаружил, что приобрел способность летать, то он совсем не испугался. И даже почти не удивился… Василий был так мало чувствителен к внешним и внутренним раздражителям, что ничему не удивлялся с тех давних пор как обнаружил, что он умеет говорить. Вообще-то говоря, он был человек на редкость спокойный и даже, я бы даже сказал - холодновато-отстраненный в отношениях с людьми. Скажем прямо - он не любил их… Кроме того, Василий был совершенно лишен любопытства. Создавалось впечатление, что он когда-то один раз удивился и тут же атрофировался. Кто-то из вас, дорогие друзья, отнесет любопытство к отрицательным чертам человеческой натуры, но тут позвольте с вами не согласиться! Я всегда буду утверждать, что любопытство – весьма положительное качество, и даже, я бы сказал, основное достоинство Homo Sapiens, то есть человека разумного.
Итак, по своей природе Вася мог удивляться только по особым случаям – например, если ему выговаривало начальство или у него в кармане вдруг обнаруживалась дырка. В первом случае Пеньков удивленно стоял, внимательно и долго смотря на своего руководителя, медленно соображая, что бы ему такое ответить, до тех пор, пока тот не начинал его немного пугаться и не оставлял, наконец, в покое. Дырку же Пеньков рассматривал обстоятельно - ковырял пальцем и гадал, когда и по какой причине она появилась, и что со времени ее появления могло туда упасть... Словом - удивлялся до тех пор, пока не заканчивался рабочий день. Читал он плохо - по слогам, страшно уставая, так что единственная в жизни книга, им прочитанная, носила название «Воинский устав». В армии нужна была…
Как-то раз вечером, после прекрасно проведенного рабочего дня (игра в карты плюс три бутылки водки на бригаду), Василий пришел домой, наелся тушенки, и с задумчивым видом сел на подоконник. Он ни о чем не думал, удовлетворенно переваривал пищу и смотрел на весело резвящихся воробьев, как вдруг почувствовал сильное головокружение и странную легкость в теле. «Надо бы принять пирамидону…», - подумал он и направился было к аптечке, но вдруг нога его сильно оттолкнулась от пола и Пеньков подскочил в воздух. Одним словом – взлетел… Повращавшись немного в воздухе и собрав спиной всю паутину в углах комнаты, Василий повис под потолком. Тело не поднималось и не опускалось, и только съеденная недавно тушенка дала о себе знать и, развернув его лицом вниз, слегка оттянула живот. «Ни фига себе! Что теперь делать-то?»» - неторопливо подумал Пеньков и застыл, не находя ответа. «Гирю надо привязать к ноге», - родилась у него в голове мысль и тут же тихо угасла.
- Вася, ты дома? - раздался вдруг внизу голос его соседа Виктора, известного интеллектуала и бездельника. Входная дверь открылась и тот с опаской зашел. «Во, без разрешения шарится тут у меня, как дома, блин… Но, надо молчать, а то он всем разболтает…», - решил Пеньков, хмуро разглядывая сверху соседскую лысину.
- Тебя нету, что ли? - спросил сосед и заглянул в ванную комнату. «И чего ему надо, гаду?», - разозлился Вася, плавая над головой Виктора и стараясь не задеть его своим выпуклым животом.
- Нету, нету, не-е-ету! – радостно запел сосед и, схватив со стола недопитую бутылку водки, полез в пеньковский холодильник. Василий рванулся было за ним, но, испугавшись непредсказуемости возможных последствий, снова завис под потолком. Как только сосед ушел, прихватив с собой взятый из холодильника батон колбасы, Пеньков принялся возмущенно летать по комнате, задевая растопыренными ногами люстру и комод.
- Вот научусь ходить и пойду с ним разберусь! – наконец-то решил Вася и пытался опуститься на пол.
Как ни странно, но это ему удалось очень быстро – необходимо было просто подумать об этом. Нормальная ходьба удалась тоже почти сразу, если не считать, что пеньковскую задницу слегка закидывало при ходьбе, от чего его походка стала отдаленно напо¬минать страусиную. Научившись ходить, он решительным шагом зашел к Виктору, молча забрал назад свою водку с колбасой и, испепеляюще посмотрев на вора коровьим взглядом, завис в полуметре над полом, показав ему лиловый язык. Пораженный сосед пискнул и, схватившись за сердце, потерял сознание.
- Вот напасть-то! – вернувшись к себе в квартиру, сокрушался Вася, попивая водку, - что теперь делать? Узнают люди и в поликлинику потащат на опыты… Хорошо еще, что я один живу, а то бы…
Так ничего и не придумав, он лег в грязную постель и мгновенно заснул. Проснувшись наутро, Пеньков обнаружил себя висящим под потолком и сразу все вспомнил. С этого дня он стал учиться летать. Выбирая места, где не было прохожих, Пеньков отрывался от земли и, ныряя между сараями, летел на свою работу. Его жизнь теперь кардинально изменилась. С работы скоро ему пришлось уволиться, потому что все коллеги стали смеяться над его походкой, и дали ему обидное прозвище «Эму». Деньги кончились быстро. По ночам Вася с сумасшедшей скоростью ле¬тал на дачные участки - снимать с чужих кустов помидоры и огурцы, рвать кабачки и морковку. Единственное, что теперь его радовало, так это возможность экономить деньги на общественном транспорте. Но вскоре и это, весьма приятное преимущество своего нового положения, перестало греть его душу. Один раз, красиво планируя, он столкнулся со стаей ворон, которые, немного отойдя от шока, немедленно атаковали его. Уходя от погони, заклеванный Пеньков не рассчитал дистанцию и ударился плечом об антенну местной телевышки. Столкновение было такой силы, что антенна свалилась, лишив город на три дня всех каналов телевидения, а Василий две ночи летал несколько боком. В другой раз, когда он пролетал над крышей какой-то запущенной дачи, ее хозяин увидел Василия и с криком: «Вот она, белая горячка!», убежал в дом, но вскоре вернулся с ружьем. Дробь пролетела так угрожающе близко, что Василий испугался по-настоящему и по этому маршруту больше не летал. Теперь он стал делать это только ночами. Одевшись по-зимнему в шубу, валенки и рукавицы он круто взлетал вертикально вверх со своего балкона и, поднявшись на немыслимую высоту, летел добывать себе пропитание. Через две недели таких полетов Пеньков попал в турбулентную струю пролетавшего мимо аэробуса, после чего долго и бессмысленно кувыркался в воздухе, ругаясь и отплевываясь от керосиновой гари.
То, что новое свойство организма позволяет ему добыть неограниченное количество денежных и всевозможных иных средств, Василий Ильич даже не догадывался. Суровая действительность и угроза голодной смерти подвигли его на поиски денег весьма простыми способами. Он с реактивной скоростью обшаривал окрестные городские свалки, парки и пляжи в поисках пустых бутылок, которые сдавал потом на пункте приемки стеклотары и воровал у дачников различные дары природы, для транспортировки которых у него за его спиной висел огромный рюкзак, совершенно изменявший Пеньковские аэродинамические свойства. Теперь, набив его бутылками и овощами, он летел, тяжело вспаривая воздух и бренча посудой, отчего сидящим в своих домах людям казалось, что где-то пролетел реактивный снаряд.
Таким его и увидела однажды Маргарита. Заметив необычного соседа, она теперь каждую ночь стояла укрытая шторами своей квартиры с восхищением следя за его взлетами и посадками, так как их дома, стандартные и облупившиеся «кепедешки», находились рядом. На третий день любовь к романтичному и загадочному пилоту поразила ее, как кабачок, уроненный Василием за несколько дней до этой судьбоносной встречи на одну тихо бредущую по своим бедовым делам старушку. Маргарита не знала рода занятий Василия, не знала и его самого, так как она просто не обращала раньше на него никакого внимания. С замиранием сердца она смотрела на бесформенную фигуру взмывающего в небо Пенькова и, кто знает, что за образ нарисовался в ее красивой головке: то ли - Робин Гуда, то ли - Дональда Дака… Маргарита была красива и умна. У нее было все – любящий муж, хорошая работа… Маргарита не нуждалась в деньгах, она могла купить все, что ей понравится. Среди знакомых ее мужа попадались интересные люди. Что было нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек? Кто знает… Через три недели непрерывных наблюдений любовь потянула ее к Василию с непреодолимой силой. И вот как-то раз она робко поднялась к нему на пятый этаж и, прижав руку к гулко бьющемуся сердцу, постучалась в квартиру.
- Кого там леший принес? - недовольно спросил Василий, смывая бутылочные этикетки в ванной комнате.
- Я.., я к вам пришла…, чего же боле…? – войдя в квартиру, пролепетала почти теряющая сознание от волнения Маргарита.
- Чего? - голосом, как ей показалось, полным небесных колокольчиков, спросил ее полуодетый Василий.
- Вы простите меня, но я…, люблю вас! – выдохнула она и застыла в ожидании рокового ответа.
- За что это? - испугался Пеньков.
Если бы к нему в дом зашел участковый милиционер или ворвалась толпа квартирных грабителей, он бы не смутился, но это появление женщины небесной красоты поразило Василия в самое сердце.
- Я вот уже три недели наблюдаю за вами… Вы не прогоните меня? - робко спросила Маргарита.
- Нет..., - смутился Василий и галантно шаркнул босой ногой.
После двух часов невыносимого разговора, который здесь лучше и не приводить, они окончательно соединили в душе свои сердца. «Что же было дальше?» - спросите меня вы, дорогие друзья. «Да ничего!» - отвечу я вам… Теперь они вместе собирают бутылки по различным точкам города и их стремительные, взявшиеся за руки летящие тени время от времени можно увидеть в небе над Зеленым Лугом. Иногда…