Острогожск

Содержание:
В Острогожск!
Рыбалка.
Берег детства.
Острогожск глазами молодого поколения: (Из дневника Алексея Чибисова)


В Острогожск!

Острогожск – гожск -гожск!-
Так подпрыгивал от счастья и восклицал мой старший сынок Алёша в ту пору, когда ему было 7 лет и он узнавал, что мы едем в Острогожск.
В Острогожске жили; его прабабушка Рая, прадедушка Алёша, бабушка Галя, бабушка Лена и дедушка Ваня. Дедушка Лёня уже был в могиле. Мой младший сын Саша, был менее сентиментальный, но и в его глазёнках четырёхлетнего малыша тоже светилась радость.

Каждое лето мы отвозили детей на радость старикам в Острогожск.
Тогда у нас ещё не было автомобиля и добирались мы до Острогожска по железной дороге электричками. Сначала до Мичуринска, там пересадка до Воронежа. От Воронежа до Лисок, а от Лисок до Острогожска.
Всё равно от Тамбова до Острогожска было гораздо ближе, чем от Сочи, и это было большим преимуществом Тамбова, куда мы перебрались из Сочи в 1979 году.
Одни из первых слов, которые научился произносить маленький Сашуня, были:
Волонеж – Глязи. Объявление по громкоговорителю о том, что электричка Воронеж – Грязи прибывает на такой-то путь такой-то платформы, он слышал, каждый раз, когда проезжали эти самые Грязи, которые располагались посередине между Мичуринском и Воронежом.

А я, когда был совсем ещё юным и учился в институте в Москве, любил по ранней весне прогулять несколько дней и смотаться в Острогожск, полюбоваться разливами Тихой Сосны.
В те времена наша маленькая речушка поднималась из берегов на высоту до 6 – 7 метров. (сейчас такого нет и в помине!)
Сначала река взламывала лёд, и по реке плыли льдины. У деревянного моста их взрывали сапёры. В одной из льдин бурили лунку, в неё опускали связку тротиловых шашек, поджигали бекфордов шнур…Толпа мальчишек, сбежавших с уроков, наблюдала, как к берегу, прыгая по льдинам, бежала маленькая чёрная фигурка отважного сапёра.
Оглушительный взрыв и столб ледяного крошева вздымается над льдиной. Взлетевшие выше всех куски льда, казалось долго ещё падали сверху.

Разлив был двойным. Сначала он разливался водой из верховьев Тихой Сосны, а потом, когда вода, вроде шла на убыль, поднимался Дон. И течение шло в обратную сторону .

Река превращалась в море. Наш маленький двухэтажный дом, в котором ютилось несколько семей, стоял на самом берегу реки и в разливы, вода подходила к самому дому.
Вода прибывала буквально на глазах. И если вечером, камыши ещё торчали над водой, то утром глазам представала фантастическая картина почти до горизонта раскинувшейся сверкающей глади воды.
У нас была своя лодка и представлялась редкая возможность уподобиться морскому волку и совершить морское плаванье, что мы и делали с друзьями...

То была ещё более далёкая пора, когда я пребывал в пионерском возрасте.

В те времена среди пионеров был распространён обычай, собирать металлолом. Это благородное занятие превращалось в манию. Мы выискивали железяки, потяжелее, и добывали их любой ценой. Помню, мы с Мишкой Слепченко провели настоящую воровскую операцию, разглядев на территории электростанции склад каких-то тяжеленных железяк. Ночью, рискуя получить грыжу и попасться сторожу, мы переваливали их через забор, грузили на тележку, а утром отвозили в школу, за, что получали призы, ручки, карандаши, тетрадки! То-ли дело сегодня, за один килограмм дают семь рублей! Мы с Мишкой стали бы миллионерами!
Но самую тяжёлую железяку мы взять так и не смогли. Она лежала за забором электростанции на краю обрыва у реки. У нас созрел план увезти её на лодке весной, когда вода поднимется и подойдёт к железяке вплотную. Мы еле пережили долгую нудную зиму, с нетерпением дожидаясь весны и молили бога, чтобы разлив был бурным...Весной, как только удавалась свободная минутка, бежали к железяке, посмотреть насколько приблизилась вода.
Чуть- чуть не хватило разлившейся Тихой Сосне силёнок и непокорённая железяка, к нашему огорчению, так и осталась гордо лежать на своём месте.


Рыбалка.


Сейчас Тихая Сосна не разливается, как раньше, толи мосты сделали с большими пролётами на больших и малых реках, толи запруд в верховьях понаставили, толи зимы стали малоснежными, а вёсны не такими бурными.
Тихая Сосна местами разливается затонами, местами узкая с быстрым течением- («быстряк»). В пору моего детства и юности в 60-х годах деды прокашивали тину, чтоб лодочкам было удобнее плавать. Часто по реке плыли «плоты из тины» на которые даже можно было лечь аккуратно и плыть как на взаправдашнем плоту.
Лодки на Тихой Сосне особенные, как итальянские гондолы с одним веслом, которое надо держать в руках, лодочки узенькие, чтобы удобнее было пробиваться сквозь тину и скользить против течения, отталкиваясь веслом от песчаного дна.
У нас сначала была лодка плоскодонка, редкость для этих мест. Бате сделал её один мастер видимо нездешний. Но вскоре батин друг, тоже фронтовик, учитель немецкого языка Уршуляк Георгий Иванович, бывший отличным специалистом по столярному делу сделал вместе с батей узенькую острогожскую лодочку «каное».
Я с начала и до конца был подсобником при корабельном строительстве. Вся лодка была сделана из обыкновенных досок. Из двух больших досок сделали «шпангоуты» формирующие полукруглое дно и обшитые для этого досками. К носу и к корме доски приставлялись отдельно и, сужаясь придавали лодочке обтекаемую форму.
Так что плыть можно было и задом и передом, что удобно было для узких проток на которых не развернёшься.
На такой лодочке прошла вся моя юность. Я любил уплывать вверх по течению на рыбалку, ещё до рассвета. Воду я никогда с собой не захватывал, когда хотелось пить утром, я просто наклонялся и пил прямо из реки, а когда поднявшееся солнце разогревало воздух и воду, купался и пил воду ныряя ко дну, прямо из бивших сквозь песчаное дно родников. По сути вся Тихая Сосна это родник и её вода абсолютно прозрачна. Рыбу поэтому я ловил не на поплавок, а прямо под лодкой, где в чистой воде видно было, какая рыба подходит к наживке.
Видел я и чёрного, усатого сома, и щук. Одну я даже подсёк специальной, короткой удочкой подсечкой. На конце лески – тройной крючок.
Как- то ловлю краснопёрок под лодкой на хлеб, стараюсь отпугнуть мелюзгу и жду когда приблизится к белеющему в тёмной воде катышку хлеба тёмная виляющая спинка, покрупнее и вдруг вижу, коряга, какая-то плывёт зелёная, об куст водорослей затормозилась и стоит прямо под лодкой. Расстраиваюсь, сейчас на крючок налетит – леску оборвёт.
И вдруг думаю надо же, как похожа коряга на щуку и как художник продолжаю думать, что бы у коряги убрать, чтобы она абсолютно на щуку стала походить и не нахожу, что убрать и дошло тут до меня, что это щука и есть!
Сердце забилось, я скорее подсечку раскручиваю, опускаю крючок в воду, подвожу, затаив дыхание, под жабры, дёргаю, еле лодку не перевернул, брызги волны, крючок пустой.
Эх, думаю, раз в жизни удача привалила и вот такой облом!
Затихла гладь воды, я опять на краснопёрку хлебушек нанизал, смотрю, а щука на том же месте, точно корягой прикинулась, плавниками слегка шевелит, прямо водоросли и только, вот, хитрюга!
В этот раз я её не упустил. Здоровая щука была, я пока пытался её с крючка снять, чуть лодку не перевернул. Вспомнил, как бывалые рыбаки говорили, что щуке такой хребет надо ломать.
Рыбалку я тут же прекратил, и стал изо всей силы грести домой, чтобы быстрее похвалиться добычей.
Щука заполнила мой бидон, торча из него наполовину. Было мне тогда 12 лет.
Спустя годы мама, как-то сказала, что моя рыбалка была существенным подспорьем продовольственной программы нашей семьи. Краснопёрок-то я привозил каждый день.

Кроме удочек для ловли рыбы деды использовали ещё вирши, это такое устройство, сплетённое из ивняка, напоминающее старую чернильницу. Туда рыба проскальзывает, а наружу выплыть не может не может, на концы веточек натыкается и обратно в виршу поворачивает.
Деды расставляли вирши в своих, только им известных местах, вирша стоит на дне, от неё тянется палка, которая незаметно торчит на поверхности в водорослях. В вирши любили заходить сомы, налимы.

Ещё мы ловили рыбу на кобылу. Кобыла - это такое устройство, похожее на скатную крышу дома, только размером метра полтора не больше, что вдвоём с ней можно было управиться.
Двое постарше ребят, держат кобылу в воде у какого нибудь куста водорослей, где предположительно может налим затаиться, а мы мелюзга, расходимся полукругом подальше, потихоньку и по команде, начинаем м бить и колотить по воде руками и сходиться.
Как только слышится толчок о сетку крупной рыбы, "старики" быстро кобылу поворачивают и вынимают из воды. После окончания рыбалки, рыбу делили. Старики брали себе по нескольку рыбёшек, покрупнее. А после того, как они удалялись, мы налетали, кто, что успеет схватить.

Когда мне было лет уже 13, я взял своего младшего 9 летнего братишку, Санька и мы на лодочке поплыли ловить рыбу семейно, вдвоём. Я дано уже присмотрел аппетитный затон на Тихой Сосне, сразу за поворотом реки, не так уж и далеко от дома.
Заплыли в затон, спрыгнули с лодки. Спустили кобылу. Санёк должен был загонять, а я стоял, ждал, когда войдёт, какой нибудь сом или налим.
Но затон оказался глубоким, а Санёк маленьким, еле его головка из тины торчала. Нашли, помню тёмные тучи, Санёк заплакал, мне стало жалко его, и рыбалку мы закончили.


 Берег детства.

Был в Острогожске недавно, вместе с женой Таней на могиле моих папы и мамы, и предков моей жены, так же близких мне людей, которых я хорошо помню. Они тоже все уже в могиле, дедушка, бабушка, папа и мама .

Купался в Тихой Сосне на берегу моего детства, на котором 52 года назад я научился плавать.
Доплыть до камышей на противоположном берегу было вершиной счастья, это было истинным успехом. Теперь на том берегу камышей нет. Там огромные ивы. Некоторые уже прожили свой век и высохшие, корявые стволы опустили свои голые ветви в чистую прохладную речушку. Один из стволов служит для пацанят целью переплывания реки. Полностью лишённый коры, голый, он становится постаментом, для героев, доплывших до него.
Доплыл и я.
Одна из крупных ветвей консольно поднимается над водой и пружинит (край её, кто-то отпилил, чтобы удобнее было прыгать). Но до него нужно добраться, ствол скользкий от мелкого мха и качается. Порция адреналина, прыжок... и "Тихая Сосна" нежно, как ребёнка обхватывает меня своими прохладными руками. Я не одинок с тобой, моя "Тихая Сосна"!

Дно такое же колкое, как 50 лет назад. Когда-то, в конце 19 века здесь была мельница.
От неё осталась мелкая кирпичная крошка и половина жернова, по которому можно выйти на берег.
Друзей моего детства, живших в бедных домиках на берегу, в живых, почти не осталось. Живы только бабульки, кторые рассказали, кто и в каком году ушёл.

Среди живых, отъявленный бандит "Корох". Последний срок у него был долгим, лет 30, наверное. Как сказали бабульки, он "зарезал внучку Фирсовны". Помню и Фирсовну и её внучку, они жили вдвоём и были нашими соседями по коммунальной квартитре.
Пять или шесть семей имели длинную общую кухню в виде веранды с керогазами*, с которой открывался вид на пойму "Тихой Сосны". (От крыльца до реки было метров 15.) На каждую семью было по две комнаты, одна с печкой выходила окном на веранду, за ней паровозиком была вторая комната с одним окном- на парк "Кубанёва". Моя кровать стояла в той комнате, которая выходила на веранду, Мама папа и маленький братишка спали в той, что имела окно на улицу.
Я забыл, как звали внучку Фирсовны, она была старше меня лет на шесть, была очень красива и очень нравилась мне.
Бабульки сказали, что Корох, практически не выходит из дому, и ни с кем не общается.

Малыш упрашивает мать разрешить доплыть ему до бревна. Мама не разрешает.
Какие послушные пошли дети.

Это, наверное, не острогожские пацанята, скорее всего, приехали с мамой к бабушке из какого - нибудь большого города. Острогожских же сразу видно, они приходят одни и из реки не вылезают даже, когда губы станут абсолютно синими и будет отчётлива слышна дробь, выбиваемая у некоторых, молочными ещё зубами.

Сегодня утром, перед дорогой сбегал на этот берег. До сих пор на ступнях ощущаю прикосновения острых кирпичных камушков и на душе моей, несмотря на все печали, светло.

* Керогаз, или керосинка это такая маленькая переносная плита на одну кастрюлю, работающая на керосине.

Острогожск глазами молодого поколения:(Из дневника Алексея Чибисова)

У меня тоже есть "свой Острогожск", да и у Сашки думаю. Я вот помню Острогожск с какой-то давней зимы, когда меня девачка постарше (ныне – почтенная дама) на саночках возила. Я ехал насупившись - вроде пацан взрослый три-четыре года, а меня - на санках девочка везет, но ее везти я пожалуй бы не смог.
В принципе у нас с брателло всегда была политическая диллема - где актуально находиться в определенный момент времени "у бабы Лены" или "у бабы Гали"? Политическая диллема постепенно была решена равномерным распределением внуков по бабушкам. Так что Сашка ходил в гости ко мне (к бабушке Гале), а я к нему (к бабушке Лене).
Когда был жив мой прадед Алексей, которого я довольно хорошо помню, мы тоже постоянно бегали туда-сюда между двумя квартирами, но уже в одном доме и удивлялись рассказам о том, что «когда то не надо было бегать, потому что была дверь».
Деду Ваню я побаивался, ибо он был местами грозен, вернее делал такое гроздное лицо и молчал, когда я чего-то делал не так, почему-то не обьясняя, что именно не так. С дедой Ваней мы нехило перевернулись как то на велике на мосту через реку, когда велосипед вьехал в дыру и как я не улетел с моста до сих пор непонятно. Я сидел сзади и от резкой остановки сделал кувырок, а дед меня по ходу успел схватить )) Деда Ваня научил меня плавать со второй решительной попытки. Первая была неудачной - там я все таки умудрился вцепиться в надутую резиновую лодку и дед втянул меня обратно. А во второй раз дедушка сказал, что цепляться не стоит, потому что плавать я уже умею ))) Дед также пытался научить меня плести сеть, у меня даже получалось что-то, но сейчас я забыл.
Бабуля Галя не отпускала никуда гулять «без дозаправки». По молодости я не знал, что на Земле есть люди готовящие невкусно и вообще не умеющие этого делать, а если бы знал, то никогда бы не кочевряжился, когда бабуля в меня чтой-то вкусненькое запихивала. Бабушка как-то давно организовала типа «кружок советской песни для детей», когда к нам приходила внучка Анны Савельевной – Аня и вооружившись песенниками мы чего-то там пели. В кружке в разное время состояли Сашка, Данила, другие девчонки. Даниле как-то раз удалось уговорить Аню показать нам еще несформировавшуюся грудь. Вообще мне Аня нравилась, она на два года старше меня и была еще той кокеткой. Она видимо была первой, кого я ночью провожал с дискотеки, но дальше дело не пошло, дюже был кулюторный.
В Острогожске были рогатки, луки и войны и купания до посинения. Сколько мы проволоки с «электропы» потаскали никому не ведомо.