Странные совпадения

Глава ХIV.
Чехия, г. Прага. Наши дни.

-Ну здравствуй, Альбрехт! - произнёс Климов по-русски. –Я рад снова видеть тебя.
-Я тоже рад снова видеть вас, граф – ответил Герман.
-Я думаю, нам есть о чём поговорить – сказал Андрей. –По-моему, во всей этой истории ты знаешь больше меня. Здесь, неподалёку, есть неплохое летнее кафе. Несмотря на то, что заведение находится на открытом воздухе, там варят действительно неплохое кофе. –«Я устал от головоломок!» - добавил он про себя.
Они сидели за столиком под небом раннего сентября и любовались едва позолочёнными солнцем листьями клёнов. Герман рассказывал о событиях четырёхсотлетней давности, как будто они случились вчера, и Климову не казалось это бредом.
-После вашей казни, граф, Она затосковала. Мы охраняли Её по вашему повелению от людей барона и епископа, но не смогли уберечь от простуды. В 1567 году Cтефания умерла от пневмонии. Перед смертью девочка сказала священнику, что непременно вернётся ради встречи с вами по истечении четырёх сотен лет. Конечно, мы сочли тогда сказанное фантазией, вызванной болезнью. Но спустя тридцать три года на одной из горных дорог, по которой я возвращался после неотложного дела, случился камнепад. Камни столкнули в пропасть крестьянскую повозку. Я остановил коня, но ничем помочь уже не мог. Услышав детский плач, спустился вниз по тропе. На груди мёртвой женщины плакал младенец. Это была девочка. На правой руке у неё было шесть пальцев. И особая отметина в форме креста на ладони. Я взял её с собой, и до четырнадцати лет Элизабет воспитывалась при монастыре. А потом девочка умерла. И спустя тридцать три года всё повторилось. Конечно, обстоятельства были другими. И нашёл её уже мой сын. Я к тому времени три года как лежал в земле. Не знаю граф, кому первому пришло в голову назвать ваших последователей «Эрхенландскими свидетелями». Девочка являлась на свет через тридцать три года. И через четырнадцать лет умирала. Так было до одна тысяча девятьсот тридцать девятого года. Потом началась Вторая Мировая война и мы потеряли Её след.
А в двадцать восьмом объявилась Надин. Ваши прямые потомки, граф Эрик, учились с ней в одной школе. В двадцать два года она окончила медицинский колледж и стала работать детским врачом в Вене. В тридцать девятом вступила в национал-социалистическую партию Германии. Сорок второй и сорок третий годы служила в концентрационном лагере Маутхаузен. И в сорок пятом была расстреляна союзниками. За период войны мы потеряли половину своих людей, граф!
-У тебя случайно нет фотографии этой женщины? – подчиняясь внезапному наитию спросил Климов.
-Она всегда ускользала от фотокамер и старалась держаться в тени. Даже школьные фотографии не сохранились. Но в пятьдесят втором бывший заключённый концентрационного лагеря и хороший знакомый моего отца набросал по памяти её портрет. Этот карандашный набросок я нашёл в бумагах моего отца. Я захватил с собой ксерокопию, чтобы показать вам – он протянул Климову свёрнутый вчетверо листок.
Андрей развернул его и обомлел.
-Симона! –сдавленным шёпотом произнёс он, словно боясь быть подслушанным.- У неё есть портрет графа Эрика в перстне. Она назвалась прапрапраправнучкой Люсинды по женской линии и одним из «свидетелей».
-Перстень должен был быть у Сюзанны. В прошлом году она исчезла и до сих пор от неё нет никаких вестей. Слушай, а ты уверен, что это она, то есть Надин? – всполошился Герман.
-На девяносто девять и девять десятых процента.
-Да, кажется наши дела выглядят не блестяще! И это ещё слабо сказано.
-А это ты звонил мне в Питере и назначал встречу в «Баскин Робинс»? - поинтересовался Андрей.
-Я. Только из-за аварии застрял в дорожной пробке и на рандеву не попал.
-Понятно. А в России ты как очутился? –последний вопрос Климов задал скорее из любопытства и ещё, наверное, для того, чтобы сгладить возникшую между ними неловкость.
-Во время Первой Мировой мой дед попал в плен к русским. Потом революция. Неразбериха. Отец родился в советском концентрационном лагере. Я был в семье поздним ребёнком.