Орден Андрея Первозванного

Глава ХVII.

Австрия, г. Вена. Наши дни.
 
Если бы примерному пионеру Алексею Шарову двадцать лет назад сказали, что он будет пить водку с агентом британской спецслужбы и петь «Боже, царя храни», он бы не поверил. Если бы год назад ему сказали, что его закадычный друг, Андрюха Климов, окажется графом, да ещё, вдобавок ко всему, умершему более четырёх веков назад, он бы решил, что у говорящего подобные вещи точно «поехала крыша». Но сейчас простой советский парень Леха Шаров сидел в одном из самых дорогих венских ресторанов, пил водку «Смирнофф» из хрустальной стопки и вёл умные беседы с англичанином. Англичанин представился господином Артуром Блейком и знал по-русски не более десяти-пятнадцати слов, произношение коих давалось ему с большим трудом. Лёха, конечно, пожалел его, перешёл на английский, который знал на «отлично» ещё по школе. Вообще-то говоря, этот самый Артур Блейк, умел расположить к себе собеседника и, несмотря ни на что, внушал Алексею доверие.
-Уж если он не поможет разыскать Андрея, значит не поможет ни кто! - заключил для себя Шаров.
В том, что Климов попал в переделку, Алексей не сомневался. Он, звонил по домашнему телефону и по мобильнику, посылал СМСки и электронные сообщения на комп. Ответом ему каждый раз было молчание. Молчание вдвойне тяжёлое после гибели Германа. Вот он и приехал. Нажал кнопку звонка пражской квартиры Климова. Никого. Постоял на лестничной площадке, прислушался: не слышно ни возни маленького Ференца, ни голоса Катки. Он разыскал рабочий телефон Андрея, позвонил, попросил пригласить Климова. Секретарша говорила медленно, видимо вспоминая английские слова или, может быть, заглядывая в разговорник.
Смысл её ответов сводился к тому, что она не может сказать, где он сейчас и что весь коллектив во главе с паном Славским встревожен его долгим и внезапным отсутствием.
С Германом (Геркой) Алексей подружился в армии - они вместе тянули лямку в десантных войсках. Герка был так похож на его двоюродного брата, утонувшего почти что у него на глазах! Конечно, Шаров очень удивился, когда в девяностых Герман принял сан священника. А с другой стороны: чему удивляться-то в нашей непредсказуемой стране! Он и сам, как выяснилось, истово верил в Бога, не смотря на своё пионерско-комсомольское детство.
К церкви Алексея приобщила бабушка. Умнейшая была старушка! Говорила, что есть царь земной, а есть царь небесный, которому ясны все наши помыслы и он не оставит нас. «Царями земными» она величала не только последнего русского самодержца, которого видела «живьём» до Октябрьского переворота, но и всех Генеральных секретарей, включая Горбачёва до получения им ордена Мальтийского креста после развала Советского Союза. Потом она его иначе, как «иродом» и не называла. Не любила она и Ельцина с его «дерьмократами».
-Этот–то, гляди-тко, тоже Мальтисткий орден получил. Россия-матушка едва живая стоит. Иконы слезьми умываются - говаривала она.
Семена попали в благодатную почву и дали всходы. Вслед за Германом Алексей Шаров вступил в православный орден Андрея Первозванного, где и узнал о грядущем Спасителе мира и о маленькой девочке – связующим звене между прошлым и будущим. Странным образом во все эти пророчества попал его давний приятель Климов, с которым Шаров сидел когда-то за одной партой и теперь на Алексей испытывал ответственность за жизнь товарища.
-Пути Господни неисповедимы! – вспомнил он слова бабушки, дожившей до ста одного года.
Ох, не верил он в случайную смерть Германа! Ни под каким соусом не верил!
-О чём загрустил мой русский друг? – вежливо осведомился господин Блейк.
-О смерти, преследующей моих близких друзей и о людях, связывающих нас –ответил Шаров, внезапно протрезвев и посерьёзнев. –Тучи зла сгущаются над нами, мистер Артур.
-Бог их разберёт, этих русских! – произнёс про себя англичанин, а вслух добавил – Предоставьте решать проблемы мне. Мне уже приходилось смотреть в лицо этой некрасивой даме с остро отточенной косой.