Картинки из детства. Снежок

 "Снежок"

Голубей я любил, пожалуй, даже больше чем свою собаку, Зенту. Я мог часами сидеть в голубятне, любуясь прекрасными птицами, забыв о домашних делах и уроках.
Придя из школы, я сразу открывал леток и поднимал голубей в небо. Поднимались они так высоко, что были еле - еле видны невооруженным глазом. Иногда я вдруг обнаруживал, что в стае нет моего лучшего голубя Снежка. После недолгих поисков я его находил где-нибудь за трубой соседнего дома. Поняв, что я его вижу, Снежок возвращался к своему домику и, усевшись на прилетную доску, начинал ворковать и поглядывать на меня своими хитрющими глазами. Я знал его, лентяя, такого.… Уж если он сразу не поднялся, то его потом ни за что не поднять на крыло! Я мог сколько угодно свистеть, размахивать красной тряпкой и ругаться – Снежок даже «ухом не вел». Когда я, успокоившись, опускал шест, Снежок садился на мое плечо и, хитро скосив свой глаз и вытянув шею, заглядывал мне в лицо. Он прекрасно понимал, хитрюга такой, что я его все равно люблю. Ведь он был хотя и лентяй, но прекрасный летун. Вообще-то мои гривуны все хорошо летали. Но если Снежок поднимался на круг, то меньше пяти - шести часов не летал никогда. Бывало, выпущу голубей перед заходом солнца, они полетают часа два, три и сядут, а Снежок останется один и продолжает летать всю ночь и садится лишь утром, когда я начинаю кормить голубей. А летал он иногда так высоко, что за ним приходилось следить в подзорную трубу. Конечно, я любил его и прощал ему все проказы. К тому же Снежок был совершенно ручным голубем. Если он находился поблизости, то стоило мне только позвать: «Снежок, Снежок», - как он тут же опускался на мою протянутую ладонь. Но если в руке не было для него угощения, то он начинал пребольно щипать мои пальцы.
Как то, придя из школы, я услышал в голубятне подозрительный шум. Поднявшись на площадку и заглянув в домик, я увидел, что в него каким-то образом пробралась соседская кошка. На полу лежало несколько молодых голубят и взрослая голубка – подруга Снежка. А сам Снежок, уже из последних сил, отбивался крылом от наседавшей на него кошки. Я вообще-то никогда не обижал животных, но увидев такой разбой, совершенно лишился рассудка и, ухватив кошку за ноги, сильно ударил ее о конек крыши. Я думал, что убил ее и бросил вниз на землю. Но кошка вскочила на ноги и спряталась где-то под поленницей дров.
Я сел тут же на крышу сарая и заплакал. Я плакал от потрясения, от жалости к голубям, и от страшной боли в руках. Кошка разодрала мне руки до самых костей. Сосед видел, как я ударил его кошку, но не сказал мне ни слова и потом мы не говорили с ним об этом никогда.
Руки мои зажили, а с осиротевшим Снежком мы еще больше подружились. Он уже без всякого зова прилетал ко мне в комнату, в раскрытое окно или двери. Мог даже найти меня где-нибудь посреди деревни и сесть на плечо. Однако он совсем перестал подниматься с другими голубями на круг. Но я понимал его, жалел и не принуждал к этому.
Целый год Снежок жил бобылем. Но однажды он появился во дворе с незнакомой белой голубкой. Они долго ворковали на крыше нашего дома, потом вместе вошли в леток голубятни. В тот же день Снежок поднялся с голубями на круг. Когда стая села, он, как и прежде, продолжал летать один. Уже на землю опустились сумерки, а он все летал и летал. Я еще долго не уходил с крыши и следил за ним. В лучах заходящего солнца, он казался мне маленькой звездочкой летающей над нашим домом.