Суспензия

Воспоминания нашего героического прошлого, выхваченные из памяти короткими рваными кусками на встрече старых школьных приятелей, напоминают суспензию жизни, еще долго оседающую на самом дне души после взбалтывания пьяным языком.
Первый шрам, полученный при не вполне рыцарских обстоятельствах, но изрядно добавляющий брутальности и при правильном, давно выученном ответе на вопрос любой новой знакомой "откуда он?"- сразу гарантирующий несколько баллов сверху. Первая сигарета и сразу почему-то без фильтра, и отнюдь не с табаком. Первая стопка паленой водки, запитая мажорным французским шампанским. Первые стихи, они же, слава богу, последние. Первый поцелуй такой долгий от того, что особенно четко не знаешь, что делать дальше - лезть ли не по-джентельменски под юбку или подождать пока она сама галантно туда пригласит. Первый самостоятельно купленный презерватив, в конце длинного списка ненужных зеленок и аспиринов как бы невзначай брошенное: - "да и коробочку вот этих с усиками" и уставший взгляд фармацевта говоривший, что я уже сотый за сегодня еще безусый пацан, закупающий в прок резинки с усиками. Вечное желание взять реванш над теми, кто был отъявленным хулиганом или наоборот активистом-общественником, невзначай показать свой навороченный автомобиль с водителем и как бы про себя заметить, что время все расставило по местам. Хулиган разжирел, и издали теперь напоминает шар, а природные «доброта» и «гуманизм» позволили быстро расти по службе в криминальной милиции в самом опасном ее проявлении - на метрополитене. А активист общественник держит на рынке две весьма успешные мясные палатки и весьма доволен собой. А закончившая школу с медалью староста, сидит дома и растит уже третьего малыша, изредка она показывает этот позолоченный кружок старшим, дабы те проникались духом знаний и не роняли семейную честь. Нервы натягиваются и гудят, как высоковольтные провода, когда я думаю о прошлом, неважно, было оно хорошим или плохим важно только то, что оно уже было...