В кишечном Огне

всё подыхает, в аду подыхает
все полыхает во кишечечном огне
и черт бактериально во весь рот ухмыляется
х а р к а я в истину в вине

- Я всего лишь особь не прошедшая естественный отбор, - сокрушался Шизофреник-когда он был человеком плача и стеная свои эволюционно-равнодушные слезки, - и мне сладостно от унизительной волокиты нисходящей к пропасти массы свиней, и моего местонахождения в стаде… в авангарде ты или в арьергарде – единицеособь принципиального значения не имеет, но текучий поток увлечет и последних и первых…
- На *** все на хуй! Быть может противостоять общему направлению на хуй, может только контр – на хуй… а может быть все контр – нахуй просто вливаются в общее движение, поглощаются им степенно и переварно, как усытненный желудок, как визгливая собака в конуре обгладывает кость…
- На ***, насыпи, карманослизни утонченной жалости высовывают мордочки и тянутся-вытягиваются от зависти к истории. История не сохранят ничьих имен, как ничьих трупов не сохраняет мать Сыра Земля в своих безграничных вагинах могильных. Ничто не сохранится… так нечего пособничать – ничтонесохранению самосохранением своим мгновеннотварным. Всех наделили функцией жить – так жить всего лишь функция, которой наделила организмы Жизнь. Словно заключенных мужиков в тюрьмах заставляют работать, так и трупы – живут, живут, пока не освободились в Ничто, в Вне…
- Тюрьмы, тюрьмы, святопредставление бессмысленного выбора туда или обратно. Туда или обратно – стоит труда, тебе и приятно, Жизнь и Капитализм, всё кончает и корчится в нелюдимых оргазмах, занебесных сферах. Мешкают мешки, чтобы наполнили ими картошку, ждут, хотят мешками протянуть еще немножко, не полными, не заполненными сырыми органами, вспучившимися кишками…
- Соловьиным трупным ядом, обмазала себя бактерия и полетела на Шабаш Весны, Тотального Освобождения околоплодных вод, текучи ручеёчки кислоты, взмиг, вдруг… самоубийство – есть пусть радикального вмигоисправления ошибки Жизни, жизнь – это раковая клетка на Теле Неживого, Покойной Материи, где электроны мирно соседствуют с апейронами и никто никого не трогает, спокойствие…
- Субъективные процессы выживание в рое насекомых, уж их ****ская наука во всем права, уроды – скотовыработка дерьма и желудочного сока. Их родоплеменные аборты по все правилам повивальных бабок и свечек церковных за здравие… рождение мученика каждого дня, Иисусы Христы сходят в Ады, а мы ***ми в вульвы, где тоже Ады, такие плодотворные семенники и яйцеклетки делящиеся от тоски по вечному продолжению. Сами умирают и умирающе самых продолжают, тем и живут, что частями отмирают…

Шизофреник выгуливал бессмыслицу по улицам. По улицам таким же бессмысленным, как и тело бессмыслицы. Она была похожа на собачку и немножко на обезьянку, она была уменьшенная проекция самого Шизофреника и умещалась у него во внутреннем кармане.
Идут они парой, душа и Тело, бессмыслица и Шизофреник. Бессмыслица озирается по сторонам, семенит хилыми ножками, тявкает на проезжие автомобили и прохожие тела.
- Подумать только, молекулы бессмыслицы, мы с тобою милое животное сотканы из неких апейронов бессмыслицы, нам некуда деться, кроме, как чувствовать себя… свою абсолютную никчемность, ведь Ничто - Ничтожно, а мы? Мы даже не ничто, а вялое нечто… подумать только, вокруг нас очаровательно много людишек, таких же сотканных из теста и текста молекулярных, она находят применение своей бессмыслице – извлекают из нее прибыль, гешефтмахеры убогих благодатей, трудовые подвижники на ниве глупости.... из пустоты, из ничего умудряются продолжать Пустоту и Ничего. Тянутся-потянутся полки, а Альпы Смерти перейти не могут, и Суворовы окоченели уж давно…
Шизофреник словно всадник своей карманокармьей бессмыслицы, не на белом коне, а на несчастной образине верхом Шизофреник обозревает немыслимые равнины и плато, завихрении внутренних пространств вертикально отображающихся отсюда и туда спешащих, суемудрых недотыкомок частичек Всего.
- Восьмиглазы вперед! Передовымыслы, пропустите восьмиглазов! – дирижировал Шизофреник концептуальными персонажами на стройке Храма Универсальной Закономерности, - Ваше Тело – Храм, вот и стройте! Угрюмые и упрямые недоумки, ведь ежели раньше никто не удосужился построить, как бы ваше было построен? Да никак, плагаторы сущности, репликаторы желудочно-кишечного распада, покрытохуии гробосемейные…
- Время проходит… нет это мы идем, и за нами мысленно оно плетется. Жалкой собачонкой мокрой, звонком по телефону в ад… не вздумай применять свою бессмыслицу по назначению, ибо назначение её столь же бессмысленно. Только по контрасту возможно понять – Отсутствие Всего – Разумно. А что разумно в праведно-эзотерическом смысле никогда не станет действительно. Только гадливые проскользни, так и рвутся воплотиться, уж чешется им где-то в подкорках – надо-де, надо проявиться, как-нибудь…
- Мертвоухие, рудиментарные конечности Яви, за мной, вперед на Смерть Универсальных Пониманий Дерьмом свое истинной Яви дерьма! Что есть – то плохо, чего нет, о том ничего не известно, плохо оно или хорошо... по ***… где-то по хуй, и чему то по хуй, он сего не замечает, не имеет рассветов и закатов, не имеет неумолимых утр каждого дня. Свежесчастливый в своем безмятежном отсутствии, Брахман Абсолютарных мистерик. Чужегонный аппарат Шизофреник – мертвозад и восьмихуй…
- Тепленько в одиночестве, мокро… ничто не имеет значения, всему значение придают… жиды, да их выкормыши.

- Тело – Тело дурацкое, душераздирающее, мочеточное Тело, в нем даже нельзя лечь и умереть, оно завсегда подымится, попросится поссать или жрать. Никчемное пустое Тело, всегда найдет себе дело, делишки мелкие, а я в нем лежу, распух от безделья, виду не подаю о тождестве сознание-бытие. Сознание навсегда разъединено с бытием, оно ему трансцендентно, только смерть соединит руки разложения. Тело – это нахождение в хлебу, где его еще не разделали, не забыли, нет… откармливают до поры до время.
- Будто стекло измазанное пеленой дождя, мутное стекло, с отвращением ко всему и границами со всеми миром, но это не ограничения… это огранка алмазной колесницы, стена от дождя, сияющие доспехи от внешнего…
- Хотя и все равно и равноправно вранье. Еще один день еще одним днем мимо – точки точной цели, точного попадание, внутри сжатия тотального.
Нет никакого интереса, буква Йод алфавита еврейского – точка Зеро, нос, глаз, чело, Лика Оголтейского.
- Восьмидесятиглазые тарелки, «Мы чужие на этом празднике жизни», так нужно самоустранится, отказаться от роли площадного канатоходца палого… шута, фигляра.
- Да и праздник по какому случаю? Не памятные даты, они – симулякры, их не уловишь… не взошествие на престол Императора, так изо дня в день, тепло в трупе тела нормальной температуры…
- Карманоглавые, ловите *** на лету, припа ртами, кротами заскорузло-каждодневных истин, радости и счастья полного соответствия контексту вытекания времени в протонную трубу, или нейтронную воронку…

Кармоприимные сорванцы и насекономосильные юнцы объединились в целях экзальтации индивидуальной жизни текста, как рваной помуки, как всемирного индивида Иоанна Непомука, словно двоедышлые зерцала шизофренических соответствий.
Свет восприимчивый к тьме, пьяный угар, означает, что истина растворена в вине. А вина для слабопытумых.
- Мертвому – смерть, живому – жизнь, только и всего детерминизм и тут приложил ручонку свою. Восьмиглазые пни, - так говорил Шизофреник, - нужны для оных отправления покрытосеменных соплеменников.
- Вы только вздумайтесь, недотыкомки, все люди и растения, все животные и гении – на самом деле покрытосеменные размножающие материи себя. Под эпидермисом всех таится семя, семя - будущего прошлого, как вертлявая ****отыкомка, как солнцезлак.
- Карманоглазые ко мне, - восприимчивый Шизофреник в сени мертвых сочленений твердил одно и тоже, - без логики – прокрустова ложа, без сеней смысла – все одно и тоже, всякая буква напоминает лишь об алфавите, всякие человек и животное – о виде.
- Ничтожество самцов только напоминает о ничтожестве самок. Кому еще оплодотворят шлюх покрытоглазых к тьме истинной, к восьмирылой мельтишитотьме? Мелькают сочные мяса, тела женского, тела родоплеменного, тела опоссума дыр и 17-ти летнего раздолья умирать молодым, где вы девочки антресолей бытия, где вы девочки, которые вдруг ****есь? Маленькие, будто востроглазые звезды на небе.

- До последнего этажа безумия и грязи следует дойти, до последнего ада-уровня глубины ****ы вонючей шлюхи… молекулы нонсенса пронизывают. Выйду за овощами и встречу смерть с распростертыми руками. Формируются осколки междометья падких до коловращения цельного и организмонепонятного вращения комет и вселенных. Не проснуться – рога. Проснуться - турма! турма! до воспылавшей пятницы – неизвестной самоубийства, покойного раздолья, могильного безвесья, - так говорил Шизофреник и сирые отвратительные недотыкомки землеволочных бдений каждого дня ежесуточных гетеросексуальных целей, таких маленьких, что даже плевки в них не попадают, - молекулы нонсенса, апейроны давящей бессмыслицы…
- Насекомые ночи, просто это было сном, просто поволокой гнетущего дурдома.

Покрытосеменные недотыкомки не могли отвертеться от нескончаемой радости Шизофреника, Шизофреник совсем не радовался ни своему бытию ни Иному, нет он радовался радовалкой, потому что радовалка работала… радовала самоупоенного Шизофреника в желудочно-кислотном одиночестве его вырабатывала эндорфины, а также гормоны экзитсенциализма. Гормоны экзистенциализма – это усатые хайдеггеры-тараканы прусаки, и помельче, мелкие французики-тараканы в голове. Восьминогие, девятиглавые, колоссики, недотыкомки разума…
- Непрекращающаяся смена декораций, сюжеты, сцены, смена париков… гримасы сансары являются в том или ином обличии-контексте, а на беду все скроены из одного и тожистого… творожьей массы благоприятствующей пищеварению вселенной.
- Мы медленно перевариваемся, когда переваримся окончательно – становимся трупами и всасываемся кишечной стенкой благоматери Земли. Она жрет зубастой вагиной и втягивает воздух, отрыгивает, словно маленький ребенок и ждет еще питательной пищи. Молока трупного яда, сытных жульенов с червями… Молох-Ваал, без женского и прочих атрибутов. Все равно, не то, что антропоцентризм, нет – пищеварение – истина. Истина пищеварения, всякое животное напрямую зависит от пищеварения внутри себя, следовательно оно зависит и от пищеварения снаружи. Оно - деталь, ингредиент блюда – биомассы Земли благовонной.
- Сметь лишь подаст тебя на стол, на стол патриархов подохших ранее, но выслужившихся перед Жидовским богом, потому он приглашает их за стол с собой. Иаковы, ***ковы, Давиды и прочие виды усопшие поедают руки, ноги, а Хозяин глядит им в рот, глядит, чтоб слишком много не сожрали…