порча полный текст

1
       
Женщина уже проскользнула в дверь, а затем будто споткнувшись, спросила, - Можно?
       Да, да, проходите. Мужчина чуть привстал из-за стола, и одной рукой указывая вошедшей на кресло напротив себя, а другой, погасил сигарету о массивную пепельницу.
       -Светлана Юрьевна!?
       Он вроде и не спросил, а как бы прояснил для себя, но посетительница энергично закивала головой.
       -Лыжина. Лыжина я. Мы договаривались. Она как будто опасалась, что врач сейчас передумает и не примет ее и чтобы исключить это, Светлана Юрьевна плюхнулась в кресло и уже там начала расстегивать на себе плащ и доставать из сумочки длинную дамскую сигаретку. Сигарета оказалась сломанной, и она досадливо сунула ее обратно в сумку.
 -Вы извините, что не в кабинете, там сейчас ремонт, - мужчина попытался разрядить неловкую обстановку.
       Психолог Андрей Николаевич Челгышев начал вспоминать эту женщину, позвонившею ему утром и истерично умолявшею принять ее. Год назад она в местной газете написала очерк о его работе. Вспоминая об этом, Андрей Николаевич поморщился, статья была не очень лестная, к тому же корреспондент огласила несколько фамилий известных в городе людей, которым якобы он оказывал услуги. Где она взяла эти данные, было неизвестно, но одна фамилия действительно совпала с реальным человеком, проходившим в то время у Челгышева непростой курс реабилитации, и ничего хорошего от этого он не поимел.
       И вот она просит его о помощи будто старая, хорошая знакомая, а он, почему-то не смог ей отказать. В его кабинете и правда был ремонт и принимал клиентов Челгышев в соседней комнате, служившей у него ранее курилкой, что позволяло с чистой совестью никуда не выходя затянуться в перерыве сигареткой.
       Лыжина, сидя в кресле с настойчивым остервенением терла друг об дружку свои маленькие ладошечки. Они были чем то замараны, и Челгышев заметил полное отсутствие на них украшений. Никаких колец, не обручального, совсем не каких.
А он профессиальной памятью вспоминал эти руки. Блестящие были руки. Все в кольцах.
 Лыжина подняла глаза и отвечая на немой вопрос, объяснила с виноватой улыбкой.
-Снова колесо спустило.
       Она сказала это с такой интонацией, будто бы Андрей Николаевич в курсе что у нее, Светланы Юрьевны, периодически спускает колесо на машине и сегодняшний инцидент, тоже в порядке вещей.
       - Ну что начнем? - встряхнулся Челгышев. Он никак не мог настроиться на рабочую волну. За окном было сумрачно и дождливо. От запаха сырости и прохлады катившегося к закату осеннего дня, все еще исходящего от плаща посетительницы, еще больше хотелось закутаться в одеяло, выпить сто грамм коньяка и не выползая из кабинета задремать прямо в кресле.
       Он с детства имел особый дар. Умение выслушать собеседника. Интересен ему был разговор или нет, он в силу своей обостренной тактичности попросту не мог перебивать тех, кто изливал ему свою душу. Впоследствии ему удалось превратить свой сомнительный, как ему казалось талант в профессию. Больше чем половине клиентов нужно было только одно, что бы их выслушали. И Челгышев делал это с удовольствием. Своим умением выслушать человека, к которому хорошо приложились знания, полученные в университете, он заработал себе неплохую репутацию. Вот и сейчас он приготовился выслушать жалобы на работу, на семью, на жизнь. Не удержавшись и украдкой зевнув он нажал кнопку на диктофоне.


2

       Диктофон, тот самый, нашли только на третьи сутки, как раз в день похорон Челгышева. И хотя на нем были самые последние записи, он лежал засунутый в самый дальний угол сейфа вместе с архивными делами. Нашла его, Марина, секретарша Челгышева. Она отнесла его в редакцию. Диктофон был надтреснутый, будто его уронили или специально кинули, но затем передумали, и наспех обмотав скотчем, зачем-то спрятали к старым, пыльным папкам. Впрочем, запись оказалась целой и может, она могла хоть как-то объяснить причину все го того, что здесь произошло трое суток назад.

3

- Вы говорите, что на вас навели порчу.- Андрей Николаевич достал сигарету, и даже не спрашивая разрешения, закурил. При этом он долго разглядывал тяжелою, золотую зажигалку, подарок жены. Подарок ему, на его же деньги. Мысли о семье сразу немного примирили его с действительностью и участь проторчать этот промозглый вечер на работе уже не казалась ему слишком противной.
       -У меня были клиенты с подобными жалобами,- он сказал то, что не должен по идее говорить.- И мы находили с ними выход из этой ситуации. Впрочем врачебной этики он не нарушил, так как в самом деле с такими вещами он еще не сталкивался, но уже точно знал как он выстроит этот курс. Челгышев решил, что он просто выслушает эту неуравновешенную журналистку, она успокоиться и оставит его в покое. Заплатив при этом в двойном размере, компенсацию так сказать за попранную репутацию в прошлом. Вспомнив вновь о последней встрече с Лыжиной Светланой Юрьевной, Андрея Николаевича вдруг осенило, а вдруг это все подстроено и в следующем номере газеты весь город прочитает статью о том, как уважаемый психолог, кандидат медицинских наук, исцеляет своих клиентов от порчи. Чем ему обернется вторая встреча с этой женщиной, можно было только догадываться.
       

4

       Когда тусклый осенний вечер, совсем истощился и превратился практически в ночь, странная посетительница начала наконец-то свой рассказ. При этом она закинула ногу на ногу, а в руках мяла все ту же сломанную, тонкую, как зубочистка сигаретку. Лыжина, два раза рылась в сумочке и оба раза доставала именно ее, на третий раз она плюнула и примирившись оставила ее у себя в руках.
       - Вы помните эту историю, месяца три назад было, все газеты об этом писали и наша в том числе.- Она остановилась, и посмотрела на него исподлобья, вроде ожидая кокой либо реакции, язвительной шутки или замечания насчет вездесущности и бестактности их издания. Но Челгышев смотрел на нее без всяких эмоций, и она продолжила.
       - Одна женщина подала в суд на свою соседку, обвиняя ее в том что она колдунья и что, она якобы навела порчу на всю улицу и от от этого умер ее маленький ребенок. Дело изначально бесперспективное, доказать конечно же она ничего не могла и суд ей в иске отказал, но шуму оно наделало много.
       - А от чего умер ребенок.- Вдруг прервал ее доктор.
       - От менингита, мы все проверили в больнице. – Она снова замолчала и как-то странно посмотрела на Андрея Николаевича.
       Но он всем своим видом показывал, что внимательно слушает ее.
       - Может это все так и осталось бы недоразумением и трагедией одной, отдельно взятой несчастной семьи, но женщина решила это так не оставлять и однажды утром наш шеф завел ее ко мне в кабинет и буркнув, что-то типа вот разбирайтесь сами, оставил меня с ней наедине.- Лыжина говорила все более уверенным тоном, она начала приходить в себя.
       Вся обстановка уютной, чуть прокуренной комнаты и чувство того, что ее слушают, все это действовало на нее успокаивающе.
       Когда я ее увидела, то подумала, что она пришла ругаться. Мы не очень хорошо про нее написали. Ну, про ее душевное так сказать здоровье. Но женщина явно пришла не по мою душу.
       - Вы должны про нее написать, - с ходу заявила она. –Что бы все знали.
       - Про кого написать, что написать? – Я оторопела и никак не могла врубиться, в чем дело.
       - Ну про Нинку, про ведьму эту.- Женщина в выжидательной позе смотрела на меня.
       - Вы съездите к ней, вы сами все увидите.
Внезапно в кабинет проскользнул главный редактор и взяв женщину за руку вывел ее за двери. У меня сложилось представление, что он все это время стоял за дверью и услышав, что женщина пришла в редакцию не ругаться, он решил взять ситуацию в свои руки.
       Я уже и забыла об этом визите, дел в тот день было невпроворот, но ближе к концу рабочего дня Павел Григорьевич, так зовут нашего шефа, вызвал меня к себе и обрадовал тем, что я должна об этом написать. У нас состоялся примерно такой, диалог.
       - Из этого можно состряпать увлекательную статейку.- Павел Григорьевич из чего угодно мог состряпать «статейку».
       - О чем там писать, - я уж слишком артистично развела руками. – Мы же всю тему там обсосали, не за что больше зацепиться. У женщины ребенок умер, а я из этого статейку должна делать.
       - Нет, нет,- Павел Григорьевич замотал своей сединой. – Тут с другого конца нужно подойти.
       У меня появилось нехорошее предчувствие, и оно тут же оправдалось.
       - Ты должна съездить к этой колдунье, то есть соседке, на которую подавали в суд и взять у нее интервью. – Шеф с довольной улыбкой откинулся на спинку кресла.
       Ну полный «пипец», ехать к незнакомой старухе, и спрашивать у нее, почему все соседи считают ее ведьмой, или как ее там. Это даже для меня слишком. Все это я и выложила нашему главному редактору, но он зациклился на этой теме и слушать ничего не хотел.
       - Ты хоть представляешь,- твердил он мне. – Люди сегодня помешаны на этой чертовщине, а интерес наших читателе надо удовлетворять.
       Короче, выбора у меня не было, и что бы побыстрее разделаться с этим делом, я решила не ждать до завтра, а сегодня же заехать к бабульке после работы, что давало мне возможность пораньше с этой самой работы слинять, что я незамедлительно и сделала.

5

- У вас есть жена?
- Что?- Челгышев будто очнулся от каких то своих дум. Но вопрос был задан и вправду неожиданно. Но больше всего его застала врасплох, внезапная смена разговора.
- Есть, конечно же есть, - Андрей Николаевич поежился в своем кресле. – А почему вы спрашиваете?
- Ну уже поздно. Она не ждет вас домой.
 - Ждет, конечно же ждет.- Челгышеву показалась сомнительной такая забота о его семейном очаге.
 - Улица оказалась за городом, - продолжила, как ни в чем не бывало Лыжина. В частном секторе. Аккуратненькая такая улочка, старенькие домишки. Адрес у меня был и дом я быстро нашла. Красивенький, покрашенный зеленой краской домик, с синим, как его, - она нахмурилась вспоминая непривычное для нее слово. С палисадникам, вот как он называется. Все вообще оказалась просто, у дома на скамейке сидела не старая с виду женщина, в цветастом халате, трико и с галошами на ногах. Пристав передними копытами на палисадник, с высоты какого то куста стягивал листья большой, бородатый грязно белый козел.
       Мне бы Нину Александровну, спросила я вылезая из машины.
- Я это, а что. – Женщина вдруг соскочила с о скамейки и подняв на ходу с земли вичку, принялась отгонять козла от кустов.
- Все зараза обглодал, чуть не присмотришь он опять за старое, - пожаловалась она мне на козла.- А вы насчет дома ко мне приехали?
- Нет, я из газеты, мне поговорить надо с вами.
- А, Танька сходила все таки,- это она видимо имела в виду свою соседку. –Ну спрашивай коль приехала.
 - Нина Александровна,- мы присели на скамейку, козел пасся неподалеку.- Что вы можете сказать об тех слухах, что распускают о вас соседи.
- А при чем тут все соседи,- она удивленно и кажется искренне посмотрела на меня. – Это Танька только мелет.
 Я до сих пор помню ее глаза, желтые какие то, водянистые.
- Вы долго еще с ней разговаривали?- Спросил Андрей Николаевич. Ему начинал надоедать этот бессмысленный рассказ. Вдруг нестерпимо захотелось домой. Неуютная, холодная и вязкая скука исходила от этой женщины, но в то же время, он мог заручиться своей кандидатской, что все, что она рассказала и расскажет, чистая правда.
- Нет, она еще немного поворчала насчет плохих соседей, а затем вдруг взяв меня за руку тихо спросила.
- А ты сама то веришь?
- Во что?- Опешила я. В порчу?
Я посмотрела на нее с недоумением, всем своим видом показывая, что такая образованная, современная и молодая женщина, как я в такое мракобесие, вряд ли когда-то поверит.
- Да вы что, бабушка.- Я достала из сумки сигарету и закурила. –Нет конечно, не верю.
-А может зря, не веришь то.- Она опять нехорошо посмотрела на меня своими желтыми глазами. – Дай-ка мне это.
 Она взяла у меня зажигалку и зажав ее в ладонях поднесла к своим губам. Ее глаза смотрели на меня, а ее губы шевелились в странной, непонятной и неслышной мне скороговорке.
       Отдав мне зажигалку, она повернулась и не говоря не слова зашла к себе в ограду, громко щелкнув засовом за собой, а козел снова запрыгнул передними копытами на палисадник.
 - Когда я ехала обратно, у меня в первый раз спустило колесо.
 - Такое случается, иногда колеса спускают, - Челгышев старался говорить уверенно, но в первый раз в своей практике он растерялся и выслушивая эту, запоздавшую посетительницу он не знал, что ей сказать. Правда, она еще и не сказала, что ей от него нужно.
       - Да конечно спускают, я не спорю, - женщина оглянулась вокруг, и вроде как убедившись что их никто не подслушивает, продолжила. Я вожу машину, где то года полтора всего. И за это время я не разу не меняла колесо. Ни разу. А с того дня уже шесть раз, сегодня был седьмой. За неделю, шесть раз. Это по вашему нормально,- Лыжина пристально посмотрела на него, и Андрей Николаевич вынужден был кивком признать, что это ненормально.
- Той ночью я еле заснула. Думала, что загрипповала. Все тело ломило и кажется поднялась температура.
- У меня красивые ноги?- Обыденным тоном спросила Светлана Юрьевна. И Челгышев уже не удивляясь вопросу кивнул, конечно же красивые, хотя под накинутым плащом ноги были плохо видны, он в этом не сомневался.
- Я проснулась от того, что у меня затекли ноги. У вас бывает такое?
       Челгышев снова кивнул, но уже с пониманием. Он маялся от грудного остеохондроза, и по ночам у него немели руки.
 - Я потянула одеяло на себя. И что вы думаете я там увидела. Вместо моих ног, были сморщенные, уродливые, высушиные конечности,- голос у нее задрожал, в глазах блеснули слезы. -Я в шоке кинулась с кровати включить большой свет, а ноги, мои ноги были как деревянные, я их совершенно не чувствовала.
 - Утром я обнаружила себя лежащей на полу и решила, что мне приснился кошмар. На работу до обеда я не поехала, иза того, что плохо себя чувствовала. На кухне заваривая чай, я обратила внимание цветы на подоконнике.
 - А что с цветами?- психолог решил все-таки включиться в работу.- У вас их много?
 - Цветами занимался мой муж, а когда он умер,- она на секундочку замолчала.- Я все цветы помаленьку стаскала ему на могилу. Когда опомнилась, осталось три горшка. Герань да пара кактусов. Муж любил с ними возиться, а я не очень.
 - Так что все-таки случилось с растениями?
 - Они все засохли.
       - Может от то го, что вы за ними не следили? Вы же сами признались, что равнодушны к ним.
 - Это так конечно, я и не спорю, но за день до этого я сильно укололась о кактус, точно помню, все они были в относительном порядке. А тут за ночь практически сгорели. У одного из кактусов все иголки осыпались.
- Затем, я поехала на работу, и по дороге у меня вновь спустило колесо. Шеф довольно спокойно отнесся к тому, что с материалом нечего не вышло, он уже загорелся другой идей, а я была рада, что меня оставили в покое. Самочувствие было просто ужасным. Я уползла к себе в кабинет и просидела там до конца рабочего дня. Я явно подхватила грипп, думала я тогда. На улице шел дождь, и я взяла такси доехать до дому.
- Вы не поверите, но у таксиста тоже спустило колесо.
 -А дома со мной произошло самое ужасное событие в моей жизни.


 
       6

       Голос у дамы задрожал еще сильнее, но она усилием воли взяла себя в руки и продолжила.
 - Перед своей дверью, я долго рылась в сумочке и никак не могла найти ключ, а когда я его все-таки вытащила он два раза выпадывал у меня из рук, и тогда я заметила, что мои пальцы не просто дрожат, нет, они вибрировали как у эпилептика в минуты приступа. Я не вошла, а просто залетела в квартиру и остановилась, как вкопанная напротив спальни. Боковым зрением я видела, силуэт человека сидящего на кровати, но повернуть голову и посмотреть было выше моих сил. Я почему то сразу догадалась кто это, и несмотря на то, что в моем сознании пульсировало полное отрицание и невозможность, реальности моей версии, я снова оказалась права. О господи, Саша…….
       Уже не в силах сдерживаться, Лыжина разрыдалась, а Челгышев решил взять тайм аут. Он встал из за стола и подошел к окну, город как будто вымер, даже огней, как ему показалось, стало меньше, но хорошо хоть дождь кончился. Андрей Николаевич взял сигарету и катая ее в пальцах выглянул в коридор. Там тоже стояла мертвая тишина, и только одна из лампочек на потолке чуть помаргивала в такт, слышной только ей одной музыки.
       Он закрыл двери, повернулся чтобы взять зажигалку но Лыжина предусмотрительно протянула ему свою. Запалив сигарету, он не отдал ей зажигалку обратно а бросив ее на стол спросил Светлану Юрьевну.
       - Кто все таки сидел на вашей кровати?
       Лыжина уже привела себя в порядок, она затянулась сигаретой, нет не той сломанной, она видимо все таки достала целую, и продолжила свой рассказ.
       - Я знала что это он. Он и раньше так меня встречал. Я всегда приезжала позже его с работы, а он уже готовил ужин, а так как телевизор у нас был только в спальне, он в фартуке и с поварешкой в руках метался между кухней и спальней. Не знаю любила ли я его, человека старше меня на восемнадцать лет, и прожившего со мной всего около трех лет, но он внес в мою молодую, неустроенную жизнь теплоту простого домашнего уюта, и как мне этого всего стало не хватать, я поняла лишь когда его не стало.
       Она снова заплакала, и Челгышев решил действовать по-другому.
 - От чего умер ваш муж?
 - Инсульт. Просто инсульт. Он работал инженером в теплосетях, и они что то отметили после работы, нет он этим никогда не злоупотреблял, но дома ему стало плохо и ночью в больнице он умер.
 - У него до вас была семья? – Челгышев решил повернуть разговор на бытовую почву и это, как ни странно помогло, пациентка успокоилась, и в ее словах уже не чувствовалось надрыва.
 - Да, конечно. Жена и двое сыновей. Я их видела только раз на похоронах, но к друг другу мы так и не подошли. Саша ведь не уходил от них. Когда мы познакомились, он уже был разведен.
 - И вы думаете, что на кровати сидел ваш покойный супруг? – Челгышев снова исподволь, вернулся к главной теме разговора.
       - Почему думаю, я точно знаю, это был он,- она начала рассказывать таким тоном, каким детям на ночь рассказывают страшилки. Я повернулась все-таки к спальне лицом и вижу, как сейчас вижу его этот затылок за залысиной, а одежда на нем, не костюм, в котором его похоронили, а выцветшая, полосатая безрукавка, в которой он любил ходить дома. А затем он повернулся ко мне, и я увидела его лицо. Оно было чуть смазано, знаете как на старой фотографии, а так все нормально, будто и вправду мой Саша никуда не уходил. Встанет сейчас с кровати и накормит меня своим вкусным борщом.
       У нее снова навернулись слезы, и Челгышев решил профорсировать события.
 - Что было дальше? Он встал с кровати?
 - Нет.- Светлана Юрьевна была еще в состоянии говорить. - Я услышала его голос. Не помню, шевелились ли у него губы, но я ясно услышала, его слова.- Почему ты Светочка за кактусами моими не уследила. Голос был его, но такой глуховатый и чуть хриплый. В жизни таким голосом он говорил, когда у него болело горло.
 Я сознание сразу потеряла. А нашла меня соседка, я зачем-то дверь не до конца закрыла и она заглянула. Она и скорую вызвала, но в больницу я не поехала. Дома я больше не появляюсь.
       Челгыше сначала хотел спросить, где она сейчас живет, но посчитал это немного бестактным.
 - За мной давно ухаживает один человек, и мне пришлось переехать к нему,- она сама ответила на вопрос, и тяжело вздохнула – Грустно все это.
       Ее и саму видимо утомил этот вечер, и взглянув на часы она заговорила чуть быстрее, деловитее и не больше не на что не отвлекаясь.
       - Вчера выходя из офиса меня кто то окликнул. Не по имени, не по фамилии а, просто услышав окрик, я повернулась и сразу поняла, что это меня. Чуть поодаль, на тротуаре, стояла та самая старуха. Правда я еле узнала ее. На ней была хорошая дорогая курточка, джинсы и элегантные сапожки на ногах. И козла рядом не было.
 Светлана Юрьевна даже сделала попытку улыбнуться.
 - Я на ватных ногах подошла к ней, а она стояла и улыбалась, ехидненько так улыбалась. От ее улыбки у меня мороз по коже пошел.
 - Ну что хватит с тебя? – спросила она звонким голосом и протянула мне свою ладошку. Я почему то уже знала что мне делать и сунув руку в карман я протянула ей зажигалку. Она не глядя взяла ее и точно так же поднесла к своим губам, зажав зажигалку в ладошках. Совсем как там, у дома, только в этот раз на ее пальце тускло сиял огромный перстень.
       Она протянула мне зажигалку, а я пятилась назад и не хотела ее брать. Но она догнала меня и, схватив за руку, всучила мне ее, и жарко дохнула в ухо.
       - Мне таких подарков не надо, а ты отдай кому не жалко.
       -Как я оказалась снова в редакции, я не помнила. Я не видела и не слышала никого, а мои пальцы в кармане царапали по этой злосчастной зажигалке. А в виске пульсировал вопрос. Кому, кому?
       - И тут я вспомнила о вас, - Лыжина заговорила громко, почти переходя на крик. – Вы же врач. Вы психолог. Вы же не верите во все это. Вы, если что справитесь с этим, а я слабая женщина, я просто устала.
 - Мы с вами холодно тогда разошлись, но ведь вы не злопамятны, вы ведь не держите на меня зла и не будете мне мстить. Вы же возьмете ее.

7

       - Что взять? С чем справлюсь? – Челгышев совершенно запутался. Ему захотелось поскорее избавиться от этой пациентки. Она не была похожа на сумасшедшую, но ему стало неуютно от холода исходящего от нее.

       - Зажигалку. Вы возьмете ее?
       - Так вот в чем все дело. Она внушила себе что все, что с ней происходит, связано с этой зажигалкой и этой старухой. И приняв от нее эту зажигалку, он примет эстафету зла, исходящего от нее, но тем самым как бы избавит пациента от маниакальной депрессии, и исполнит свою роль врача.
       - Хорошо, я возьму ее у вас,- Андрей Николаевич пальцем пододвинул ее зажигалку к своей.- Теперь вы довольны.
       Лыжина не отрывая глаз от зажигалки, и кивая, поднялась из кресла.
       - Спасибо, спасибо вам огромное.
       Она запахнула плащь и почти выбежала в коридор, даже не попрощавшись. А Андрей Николаевич увидел, что она забыла сумочку. Он торопливо обошел стол и наклонился за сумкой, и в это время задел локтем диктофон, все это время работающий, и смахнул его на пол. Чертыхнувшись, с диктофоном в одной руке и сумочкой в другой он выбежал вслед за ней, но в коридоре уже было пусто и даже моргающая лампочка, видимо перегорев, погасла.


8

       На улице после дождя было свежо, и даже не так холодно как казалось сначала. На стоянке у здания, сверкая каплями, сиротливо стояла лишь одна машина, Челгышева. Пока прогревался двигатель, Андрей Николаевич сидел погруженный в свои невеселые мысли. Он думал о том, что завтра можно было бы отменить визиты и проваляться целый день дома, ничего не делая, но вряд ли это устроит его супругу, и она целый день проворчит. Да и эта журналистка эта обязательно завтра вернется за своей сумочкой. Он досадливо поежился, но решил что на работу он все таки поедет, но принимать не будет, а просто поваляет дурака в кабинете, что то ему и вправду нездоровиться. Назавтра Марина, его секретарша, должна была приехать в офис и допечатать некоторые документы. Марина была симпатичной дамой, и мысли о ней снова подняли Андрею Николаевичу настроение. Он тихонько вырулил со стоянки, посигналил сторожу и проехав метров десять остановился. Челгышев кряхтя вышел из автомобиля и отойдя задом от него, грязно выругался. Колесо, заднее левое, было спущено.