Крайности безграничного...

Лежа на спине, я наслаждался чувством свободы от своих внутренних противоречий, как будто все терзавшие меня без конца сомнения покинули мою душу, оставив слишком много пустого места... прищуренный взгляд ухмыляющихся глаз медленно скользил по небу, всматриваясь в каждое облако надо мной, следя за каждой снежинкой, которая стремилась упасть и растаять небольшой лужицей пепла - этот снег проник-таки в мою квартиру, минуя бесконечное количество этажей выше, находя лазейки в глухом бетоне, просачиваясь сквозь малейшие трещины и зазоры в потолке. И все же впустил его именно я...

       

То, что сдерживало этот снег из пепла, сейчас наполняло комнату смехом, криками, стонами и громким молчанием - 4 образа на каждую из стен, 4 болезненные язвы каждого человека, сковывающие желания и рвение кого бы то ни было, подавляющие тягу к бесконечному разнообразию наших характеров и талантов, умений и взглядов. Внутренняя легкость подсказывала мне как раз то, что я так упорно раньше отрицал и считал своей защитой от окружающего - рамки поведения создаем мы сами и никто больше. Это не врожденные инстинкты, не преимущества человека над кем-либо, это приобретенное и нами сознательно взращенное зло, которое мы возвели в ранг основ всего сущего, загнав тем самым самое неповторимое в нас в темный угол...

       

Вслед за снегом в комнату просачивался тот полюбившийся мне визуальный шум, испещрявший все вокруг бегающими, мелкими, белыми мошками и помехами, придавая знакомым вещам некое очарование и загадочность, напуская чувство ушедшего, но не забытого - да, это именно то, чего я так хотел изменить, именно это и должно было дать мне силы для последующего шага, который откладывался несчетное количество раз...

       

Мои размышления прервал звук скорых шагов, шарпающих по полу в неком отчаянии - я понимал, что это, но все же хотел увидеть своими глазами то, чем так упиваются многие, стыдясь признать это публично. Из-за нарисованной двери появилось 3 силуэта, до боли в душе знакомые и неповторимые, что я все же предпочел отвернуться, хотя знал продолжение...

       

Один силуэт кинулся к смеющемуся образу, пытаясь вытащить гвозди из его рук, ломая при этом ногти и сдирая пальцы в кровь борясь с безжалостным металлом, остававшимся равнодушным ко всем этим действиям. Истеричный смех становился все сильнее и сильнее от жгущей боли, что приносил сок алых маков, попадающий на раны и пачкавший то прекрасное, желтое платье, которым я всегда так восхищался...

Второй силуэт неясным облаком подплыл к образу страха, кружась вокруг него в попытках помочь хоть чем-нибудь, освободить мечущегося в своих путах пленника, но всего лишь успокаивая того легким шелестом сиреневых лепестков неизвестного цветка которые окутывали всю стену, рядом с которой они находились. Проявившиеся слезы сиреневого вихря тяжело легли на мою душу, но они были неизбежны, это ошибки былого...

Третий же медленно подошел к образу, источавшему ненависть и злость подобно тому, как лампа распространяет свет на пространство вокруг нее. Штатив медленно и уверенно встал напротив распятого, объектив камеры сфокусировался и фотографии полились рекой, излучая ту же самую злобу, что и фотографируемый образ, только вот сюжета их я знать не хотел - это было выше моих сил...

       

Творящееся вокруг было ожидаемо, но все же никогда я не смог бы подготовиться, чтобы перенести все это безболезненно - от фальшивых истин тяжело отказаться, как бы ты не старался. Но тут появился силуэт, которого я не видел раньше - высокий, облаченный в белоснежное полото с темными волосами и одними глазами на всем лице, глубина которых поражала и захватывала, словно самый коварный омут... Проходя мимо меня, силуэт повернул свою голову в мою сторону и чуть промедлив, пошел дальше, осуждающе качая головой. Дойдя до последнего образа, незнакомец положил поочередно ладони на его уши, глаза и рот, от чего те исчезали с лица, оставляя лишь ровные места, будто бы там ничего и не был ранее. Легкая грусть коснулась моей души, когда я понял-таки, кого я видел перед собой - нельзя все же было так со мной поступать, нет...

       

Я насмотрелся более чем достаточно на эту картину и понял, что уже пора уходить. Окружаемый образами и силуэтами я поднялся и пошел в сторону двери, попутно забрав с собой книгу с пола, которая раньше была мячом, больно бившем меня по голове, подняв невесомый ключ и обернувшись напоследок - это было тяжелее, чем я рассчитывал и с отягощенной душей я потянул за ручку, увлекая за собой грязно-серый снег с визуальными шумами...