Пять шагов по мокрому асфальту

Это всего лишь два образа двух людей. Ничего более, но и ничего менее.
1
Алексей бежал. Бежал, не оглядываясь назад. Он чувствовал, что его преследуют, но не мог понять кто. Вся темнота города, всё то, что пряталось в тёмных подворотнях, смотрело из жёлтых окон многоэтажек, прищурив один глаз и раздвинув пальцами полоски жалюзи, следило за ним, скрываясь за чёрной бесконечностью тонированных стёкол припаркованных автомобилей, всё это теперь слилось во что-то целое и неразделимое, огромное и неотвратимое, как волна невидимого цунами. Алексей никогда так не бегал, до этого он почти вообще не бегал, но страх оказался строже самого деспотичного тренера. Сердце, наверное, трещало по швам, ноги, скорее всего, подкашивались под тяжестью тела, но Алексей просто не обращал на это внимания. Впереди появились две параллельные полоски огней, они, легко изогнувшись, плавно поднимались вверх, освещая чёрное полотно дороги. Мост. Надо ускориться и забежать наверх, встать на самую высокую точку и осмотреться. Там уже будет не так страшно.
Какой поганый район! Он так хорошо виден с этого моста! А внизу ходят люди. Все они, почему-то, одеты в чёрное и коричневое, все они, почему-то, сливаются с грязью и асфальтом. Их глаза, почему-то, смотрят прямо в глаза Алексея, и при этом орут во весь свой голос: «Почему он залез на этот мост?», «Зачем он смотрит на нас оттуда?». Их слепили из мокрого асфальта, грязи и прошлогодних листьев, поэтому они никак не могут понять, из чего сделан Алексей. Их лица не выражают ничего кроме сонного недовольства, поэтому они никак не могут понять, что выражает лицо Алексея. Они просто брызги того самого чёрного цунами. Теперь они медленно растекаются в разные стороны. Ещё минута и их впитают губки многоэтажных домов, таких же серых и недовольных как они сами.
Алексей спустился с моста. Здесь русло большой улицы разбивалось на тонкие спутанные ответвления. Это место переулков и тупиков. А сейчас здесь нет даже их. Теперь на их месте только темнота. Импульсы страха опять забегали по телу Алексея. Что такое темнота? Это неизвестность. А что такое неизвестность? Это самое страшное для человека. «Может повернуть назад?» Нельзя. Там они. Они уже вышли из своих подъездов, машин и клубов. Их сигареты уже превратились в бычки и удобно устроились в лужах. Но их рты, всё ещё, выпускают последние клубы дыма. Теперь они готовы к встрече с Алексеем, или с любым другим на него похожим. А что впереди, в темноте? А чёрт его знает. Может они же, а может и что пострашнее. Но назад дороги нет. Вперёд и только вперёд. В темноту и неизвестность.
2
Алексей вздрогнул, ему на плечо уверенно, но вместе с тем мягко, легла чья-то ладонь. Он обернулся. Перед ним стояла высокая девушка, очень легко одетая, явно не по погоде. Гордая осанка, длинные прямые чёрные волосы, тонкие идеально очерченные губы, и глаза, которые, казалось, блестели, собирая внутри себя и отражая остатки искусственного городского света. Во всём её виде было что-то резкое, маниакальное, но вместе с тем манящее. Её низкий глубокий голос, как выстрел, прорезал ночную тишину:
- Принёс?
Алексей кивнул, и полез во внутренний карман куртки.
Плавно, но очень быстро она перехватила его руку:
- Подожди. За тобой следили, ещё пара минут, и мы будем в кольце. Иди за мной.
Не дождавшись реакции Алексея, девушка развернулась и быстро пошла прямо навстречу темноте. Вскоре уже две тени пытались выбраться из ночного лабиринта. Первая непринуждённо маневрировала между лужами и канавами, а вторая непременно в них наступала. Алексей даже не заметил, как его спутница остановилось. Впереди был лишь чёрный занавес темноты, потом короткая вспышка света фар, и перед Алексеем предстал чёрный спортивный авто.
Они ехали очень быстро. Руки её спокойно лежали на руле, а глаза безразлично смотрели сквозь лобовое стекло. Алексею казалось, что он видит её взгляд, который, обгоняя их, плавно скользит над дорогой. Она не обращала никакого внимания на своего попутчика. Но Алексей был уверен, что она видит все эмоции, которые мечутся в его глазах, щупает каждую его мысль, слышит каждый удар его сердца.
- Куда мы едем?
- К тебе.
- Ты знаешь, где я живу?
Она кивнула. Алексея это, почему-то, успокоило. Он удобно развалился в кожаном сидении, теперь он чувствовал себя в полной безопасности, салон машины казался ему самой лучшей защитой ото всех внешних проблем. А ещё ему казалось, что они уже оторвались от земли и летят навстречу полной луне.
3
Она решительно вошла, даже не окинув взглядом голые стены. В его квартире она смотрелась примерно как китайская ваза эпохи Дзянь в студенческой общаге. Но Алексею показалось, что она живёт здесь уже лет десять. Обычная однокомнатная квартира стандартной планировки, заблудиться здесь было просто невозможно. Но откуда она знает, где он хранит кофейные чашки? Она совсем не искала кофе, а просто достала его с нижней полки кухонного шкафчика, как будто сама его туда и положила. Алексей молча смотрел на её гибкое стройное тело, на её красивые руки, он даже и не подумал, а с какой это стати она хозяйничает в его квартире. Она делала то, что ей хочется, а он просто за ней наблюдал. Наконец она взяла две чашки кофе, и, не сказав ни слова, пошла с ними в зал. Алексею ничего не оставалось, как последовать за ней.
Они молча пили кофе, в комнате, которую освещал только трупный городской свет. Алексей смотрел ей в лицо, ему казалось, что тот самый ночной город, через мрак которого они пробирались, создал её только для себя. Он представил, как она принимает душ из света фонарей, как смесь света фар и неоновых реклам освещает её лицо, и оно становится ещё более манящим и естественным. Ещё он представил, как её авто выбирается по узенькой дорожке какой-нибудь захолустной улочке-вене, а затем, попадая в артерию кочующего света, сливается с потоком таких же машин, где сидят такие же люди ночного города. У них одна болезнь на всех – бессонница, но они никогда не считали её болезнью. А он даже не знает, как её зовут, а спросить просто не приходит в голову.
Затем она, также ни слова не говоря, расстегнула все пуговицы его рубашки. Она медленно провела рукой по его груди, затем по животу, пальцы её легко скользили по пластам грудных мышц, кубикам пресса… Глаза её пристально смотрели на него, слова сорвались с губ, разорвав в клочья мёртвую тишину комнаты:
- Какое красивое у тебя тело, мне даже жалко, что оно принадлежит именно тебе.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты такой добрый, покладистый, уравновешенный. В тебе нет страсти, экспрессии. Ты предсказуем. Ну что тебе делать с этими бицепсами и трицепсами?
Алексей пожал плечами, раньше ему никогда не задавали таких вопросов, и он не мог найти нужного ответа. Если бы раньше кто-то озадачил его этой занимательной мыслью, то он ходил бы в задумчивости, по меньшей мере, неделю. Он в рассеянности бродил бы по улицам, наступая в лужи и не признавая знакомых, он бы, переставая жевать, замирал бы с куском гамбургера во рту, но всё же нашёл бы ответ. А теперь ему оставалось только пожать плечами. Он думал теперь совершенно о другом, ему просто хотелось, чтобы она осталась, и она, похоже, не собиралась уходить…