Скрипичный концерт

                 (Миниатюра)

 Удивительное состояние! Купили билеты в театр, а ощущение, как будто – заграницу. Ещё бы: взяли билеты на «Виртуозы Москвы!» Вот ассоциация! Когда думаю о «Виртуозах…», сразу возникает детская улыбка Владимира Спивакова и игривая музыка в исполнении его коллектива. Да они и сами играют с удовольствием и улыбкой. А мы у экранов телевизора тоже все улыбаемся.

Телевидение, зная о таком эффекте, часто вставляет это произведение в передачи.
Два билета лежат в перламутровой шкатулке жены вместе с кольцами, бусами и сережками. Это греет душу. Еще месяц до концерта: билеты взяли заранее, иначе и не достались бы. Зато теперь, сколько разговоров о музыке. Каждый раз включаем европейский музыкальный канал и слушаем целый калейдоскоп классической музыки: Чайковский, Малер, Моцарт, Шуман, Бетховен….

       Д.Ойстрах…, черно – белое изображение, ужасно знакомое одутловатое лицо, божественное звучание скрипки в скрипичном концерте П.И. Чайковского.
Как передать звучание скрипки, ее нежность, взлеты и падение, ее переливы, невообразимую виртуозность Д.Ойстраха. Кажется, от этих звуков рвется не только душа - струны не выдержат такого напряжения….

…. Но и месяц прошел…Мы готовы. Ощущение предстоящего похода в театр и получения удовольствия, уже заранее нас держат на подъеме. Жена в такие торжественные моменты особенно красива. Я не упускаю случая ее поцеловать в щеку. У нее светящиеся глаза с маленькой смешиночкой, я всегда поражаюсь и восхищаюсь ее этим состоянием. «Ну что, пошли?» - мы идем к лифту. Лифт – такси – театр. Вот мраморные ступеньки, по которым в детстве я просто бегал и прятался за колоннами, а после меня – сын и дочь…. Теперь мы поднимаемся по ним, я придерживаю жену за локоть.

 Высокие торжественные двери театра, улыбчивая билетерша, освещенное фойе, где все стены испещрены орнаментом по ганчу на фоне зеркал. Все торжественно. Оглядываемся на публику, вдруг встретим знакомых. Прохаживаемся в фойе, затем по красивым мягким коврам заходим в святую святых – Зал.

 «Юлька!» - я вскрикнул мгновенно, не успев сделать и двух шагов. Перед нами вместе со своей неизменной мамой, стоял Юлька. «Лиля, познакомься – это мой одноклассник с мамой». Они стояли перед нами и широко и театрально по – хозяйски улыбались. Ещё бы, они были настоящими театралами. У Юльки отец работал в театре режиссером и Юлька за кулисами провел, наверное, больше времени, чем в зале. Юлька блестяще писал сочинения, ими восхищались даже учителя.

 Мы то все писали конкретно, а он мог, как писатель, начать с описания природы и дальше описывать события с красивыми оборотами. Но мы то знали –«льет воду». Это теперь я понимаю, что литературные приемы совсем не такие, как в жизни, а тогда Юлька блистал. Интересно: он женат? Выяснить это так и не удалось, потому что за несколько минут они у нас выяснили все, что хотели, а когда я собрался с милой улыбочкой задать каверзный вопрос, их подхватили другие знакомые, да так, что Юлька с мамой успели только кивнуть нам головой с извиняющимися лицами. Когда ещё увидимся… Увидеться, как выяснилось чуть позже, не удастся: они уехали в другую страну. Счастливо тебе, Юлька. Пусть тебе там больше повезет. Все – таки я решил, что Юлька так и не был женат.

 А в это время в зале была обстановка, которую я больше всего люблю:
легкая театральная суматоха - люди рассаживаются по своим местам. Извинения, улыбки, вежливость, как будто ее и берегли только к этому случаю, - в общем, все очень довольные в ожидании прекрасного. А сцена закрыта огромным красивейшим занавесом. Такие, наверное, сейчас и не делают. Сверху над центром зала – великолепная огромная люстра, скорее всего чешского производства. Весь город говорил о ее приобретении, и теперь мы ее видим впервые. Благодаря ей торжественность обстановки была на грани триумфальной. Я люблю смотреть в театре, как медленно нехотя угасает свет. И не успел подумать, как мне показалось, что в зале как – то меркнет: – угасала люстра. Последних опаздывающих служители зала, прямо держа за руку, подводили к своим рядам. Потом закрыли двери всех проходов.

Вот она та тишина, которая потрясает: при таком количестве народа – ни звука. Медленно поползли в разные стороны части занавеса. Раздались рукоплескания, на сцене уже были музыканты, они легко, с достоинством улыбаясь, раскланивались. Ждали Маэстро.
 И вот он появился: быстрый, энергичный, с этой неизменной красивой детской улыбкой, вышел на середину сцены и поздоровался со всем залом от себя и как бы от всех музыкантов, показывая на них рукою. Потом встал в дирижерскую позу и взмахнул палочкой.
 Что за звуки! Как передать это волшебство! Красивая мелодия легкая, как ветерок, прокатывалась по залу, казалось вместе с шумом листьев, затем, весело взметнувшись, полетела вверх, снова опустилась, опять взлетела, а маэстро то хитро улыбался, то, как бы с удивлением вглядывался в своих же музыкантов, как будто видел их впервые. А потом резко выбрасывал руки и музыка, в очередной раз, словно вспархивала, как птица. А потом раз! И замолчала….

 Кончилась миниатюра, и когда маэстро повернулся к залу, все как будто, пришли в себя, и раздался шквал аплодисментов. Так маэстро потчевал нас всех музыкой. Тут была и серьезная классика и веселые произведения, репертуар был тщательно продуман и зритель держался все время в напряжении. Долго аплодировали после концерта, добились: В. Спиваков повернулся к оркестру и они сыграли такую изящную картинку, от которой разве что не визжали от восторга.

 Расходились с улыбками на лицах, люди улыбались друг другу, как будто владели общей удивительной тайной. В голове продолжала звучать еще долго – долго музыка, проплывала улыбка В.Спивакова, его ансамбля и только со временем все стало забываться. Мы возвращались в слегка забытый мир со всеми его проблемами. Но то, что было в этот вечер, уже из жизни не выкинешь..., такое запоминается надолго, а может быть и навсегда.

       
       ЭДШ 9.09.08