Простуда

Все пытаюсь вспомнить – когда как и при каких обстоятельствах из под меня выбили землю. Выбили ее из-под ног, как футбольный мяч выбивают с центра поля. Резко. Исподтишка. Затупленным носком кроссовок. Выбили, и я упал, как Алиса, в какую-то нескончаемую темноту. До сих пор лечу. Никак не могу приземлиться. Потому что пропасть – бездонна… Она похожа на чью-то пасть. На чей-то разинутый рот, где глухим эхом растворяются мои крики о помощи. Но, как я понял, до «поверхности» они (крики) так и не доходят. Иначе бы меня уже давно вытащили из этого места.
В проигрыватель попала вода. И теперь вместо чистых звуков мелодий, он издает невнятные хрипы, больше похожие на простудный кашель. Можно только представлять, как она выглядела раньше – музыка. Какую тональность имела, каким ритмом обладала, какое настроение придавала. Потому что этот хрустящий шепот и тихое потрескивание, которое издает намокшая аппаратура, постепенно отнимает способность помнить. Вспоминать. Чувствовать. Думать. Мать…
Серая прозрачность глубины этого желудка отдает холодом и ознобом. Легкие наполняются сухим льдом, голос хрипнет, становится тяжело дышать. Вместо теплого дыхания, вырывается облако полупрозрачного пара. Тепло больше не согревает руки, и они становятся красными и сухими. Через пол часа на ресницах появляется блестящий серебристый иней. Глаза за это время уже утратили природный оттенок, и стали похожими на собственную тень. Лишь отголосок всего того, что когда-то в них было…
Непонятно откуда проявился ветер и принес с собой вторую порцию холода.
Ты сидишь, облокотившись на каменный, давно не зажигаемый никем камин. А ведь он когда-то горел… Даже остались еще следы огня – черные закоптившиеся края. Не думая уже ни о чем, ты чертишь пальцем на них свое имя. Постепенно ты его забудешь. Этот холод убьет в тебе все воспоминания.