Левитация

Он бежал, как загнанный зверь. Споткнулся, упал, и снова пустился бежать. Он не знал, что путь этот ведёт в тупик. Стайка подростков гналась за ним, будто волчата, преследующие добычу…
Бегущий остановился перед глухой каменной стеной. На вид ему было лет шестьдесят – седые стриженые волосы, влажные глаза, в кровь разбитые губы.
Я подошёл и обнял его. Старик дрожал.
-Не бойся, дедушка, они не достанут нас, – прошептал я, и мы поднялись над землёй.
Преследователи озирались по сторонам. Потеряв жертву из виду. Наконец кто-то из них посмотрел вверх и воскликнул:
-Вот они!
После безрезультатных попыток достать нас камнями подростки удалились. Я хотел рассмеяться им вслед, но звонкий голос (её голос?) позвал меня: «Коля!» … и я проснулся.
В комнате горел свет. Я открыл глаза, попробовал встать, но ноги мои подкосились, и я вновь опустился в кресло. Газеты слетели с колен, и по заголовку статьи я понял, что явилось сюжетом моего сновидения.
Меня окружало одиночество. С улицы на окно наползали темнота и ненастье. Я ждал, не повторится ли голос, но нет, он не повторился. Лены больше не было. Словно не веря в очевидное, я заглянул в ванную, потом прошёл на кухню.
Никого…
На столе стояла бутылка водки. Я сковырнул пробку, наполнил до краёв гранёный стакан, и рука моя резким движением смахнула его на пол. Звон стекла разорвал тишину. Я принёс веник с совком, взял спички, зажёг образовавшуюся лужицу и долго смотрел на язычки фиолетового пламени.

После смерти Игоря много читал. То окунаясь в мрачную бездну средневековья, когда с помощью весов или воды инквизиция выискивала колдунов и ведьм, сжигая их на кострах, то погружаясь в «Житие святых», где святой Серафим Саровский поднимался вверх, а «бесы опускали его на землю», я всё старался понять, какие силы удерживают моё тело во время полёта.
Лену мои сомнения, похоже, совсем не волновали. Она полагала – научиться летать можно так же, как научиться плавать. Девушка зависала у меня над головой, отвлекала от тревожных мыслей. Она звала в небо, она мечтала потрогать руками облака. Мы парили над самой землёй, потом поднялись к верхушкам деревьев. Лене нравилось, когда верхушки сосен щекотали её босые ступни!
А в маленькое зелёное озерцо уже падали пожелтевшие листья; стояли последние летние дни…
-Окунёмся, Лен? – предложил я.
-Нет, я пожалуй, полетаю ещё немного.
Я выкупался в прохладной воде, набросил одежду и рассматривал с прибрежного валуна каменистое дно озера…
Вдруг, словно кто-то толкнул меня, и я поднял голову. По земле скользнули и исчезли две тени, а на небе я увидел крылатых людей. Почти забытое чувство страха охватило меня…
Когда оцепенение прошло, аны улетали.
-Лена! – закричал я.
Девушка падала, казалось, целую вечность, но этого времени не хватило, чтобы спасти её. Какие-то метры разделили нас, и тело девушки ударилось о землю. Боль исказила черты дорогого лица.
-Коля! – позвала она.
-Я рядом, Лен.
-Не… - ей трудно было говорить. – Не сложилось! – последние слова, сказанные мне.
Я сидел возле моей любимой и плакал, и не знал, что делать.
-Нелепо! Нелепо! Нелепо! – повторял я.
Время остановилось, и я обрёл способность действовать тогда только, когда солнце готовилось спрятаться за горой
Я обложил камнями тело Лены, чтобы уберечь от птиц и зверей.
Словно зачарованный, неподвижно стоял и смотрел на сложенный мною холм. В бледном свете луны горы, камни, деревья отбрасывали странные тени, и мне хотелось стать камнем или деревом, чтобы охранять покой Лены.
Ночной холод пронизывал насквозь. Большими пальцами я смахнул слёзы с глаз и зашагал прочь по едва заметной тропинке, то и дело оглядываясь, пока каменный холм не исчез из виду…
Таксофоны встречали меня молчанием. Лишь в четвёртом я услышал в трубке гудок.
-Алло?
-Марина Сергеевна, с Леной случилось несчастье. Очень большая беда.
-Она жива? Что с ней?!
-Лены больше нет с нами…
-Это ты… Ты убил её!
-Марина Сергеевна, Лена упала и разбилась. Я оставил её в горах, у озера, под кучей камней.
-Убийца! Убийца! – женщина продолжала обвинять меня, и я прервал разговор.
Когда попал на стройку, мои часы показывали шесть сорок утра. Я попросил ключ у ночного сторожа, открыл вагончик и сел за стол. Рассеянный взгляд мой долго рассматривал пустоту, и такая же пустота располагалась сейчас внутри меня. Не заметно для себя я задремал.
Гомон голосов разбудил меня. Я сел, протирая глаза.
Меня заметили.
-Глядите, Колька!
-Что ты делаешь тут в такую рань?
-Ребята, Олег Евгеньевич не приходил? – спросил я.
Ответом было недоумённое молчание, а бригадир сказал:
-Сегодня понедельник. Он, пожалуй, позже будет. А тебе-то он зачем? Случилось чего?
-Случилось. Извини, Михалыч, я ночь не спал.
Рядом со строительными вагончиками притормозил милицейский УАЗик. Из него выпрыгнул сержант. Следом за ним появились ещё двое милиционеров.
-Найдёнова Николая как найти? – поинтересовался сержант.
-Ну я Найдёнов Николай. А в чём дело?
-Вы подозреваетесь в совершении убийства! Пройдёмте!
Он защёлкнул на моих запястьях наручники, и люди в серых мундирах затолкали меня в машину. По дороге у меня возникла нелепая мысль, будто я повторяю судьбу Игоря.
Десять дней я провёл в следственном изоляторе. Апатия и равнодушие охватили меня. Отрешённо я наблюдал за происходящим, словно всё это случилось не со мной.
Вопросы, вопросы, вопросы… Они выматывали меня. Одни и те же вопросы, одни и те же ответы. Потом следователя сменил другой...
-Молодой человек, долго будем отпираться? Напишите чистосердечное признание и, я обещаю, вам скостят срок!
-Мне не в чем признаваться!
-Скажите, зачем Вы убили Демченко Елену Анатольевну, 1972 года рождения?
-Никого я не убивал. Произошёл несчастный случай. Мы гуляли в горах и…
-До ближайшей горы около трёхсот метров, – перебил следователь. – По вашему выходит, она с неба свалилась?
-Выходит, так.
-Не лгите. Я расскажу Вам, как было дело. Вы столкнули её. После перенесли тело и спрятали под грудой камней. Место довольно безлюдное и вы, очевидно, думали, что искать там не станут. За что вы её? Ревность?Она ведь была довольно хорошенькой!
Я не мог более себя сдерживать. Опора ушла из-под ног. Через мгновение я плавал под потолком, как космонавт в невесомости. Следователь глядел на меня с открытым ртом и долго не находил слов.

В конце концов, дело отправили на доследование, а меня отпустили «за недостаточностью улик».
Вчера я был на её могиле. Постоял, положил на надгробие букет алых тюльпанов. Защемило сердце. Я переждал боль и зашагал прочь, вспоминая, как совсем недавно недалеко отсюда мы предали земле тело Игоря»

На этих строках рукопись обрывалась. Далее несколько страниц отсутствовало.