Ночная гостья

Клио прошлых времен дела вещает потомству,
Мельпомена трагический вопль исторгает печали,
Радует Талия шуткой, веселым словцом и беседой,
Сладкую песню поет с тростниковою флейтой Эвтерпа,
Терпсихора кифарой влечет, бурей чувства владея,
С плектром в руке Эрато чарует и словом, и жестом,
Песни времен героических в книге хранит Каллиопа,
Звезды небес изучает Урания, неба вращенье,
Жестами все выражая, Полимния славит героев.

Авсоний



Легкий шелест маленьких крылышек….
Мягкое шуршание одежд…
Вот она…
Здесь… Прозрачная тень на подоконнике… Трепет штор.
- Привет.
- Привет… рада тебе…
Улыбается мне своей загадочной полуулыбкой
- Ждала меня?
- Да…
- Дела были… Задержалась…


Постепенно прозрачность заполняется плотностью … Боже…. Что я вижу?.. Да, неизменные сандалии с трепещущими крылышками … но выше – красивые загорелые ноги с тонкими щиколотками, по погоде – джинсовые штанишки в пайетках и красивая белая туника – конечно, туника... это же она – Муза… У нее есть имя… Я помню его...
- Много работы?
- Никогда не знаешь, чем все закончится… - Она выглядит усталой. - Тут мальчик один есть… Вот у него так все нестабильно… Пишет, пишет… И так, ты знаешь, у него здорово получается, не хочется его оставлять…

Она большинство мужчин называет мальчиками. Вот не знаю – почему? Может быть с высоты своего запредельного временного существования. Так и говорит – мальчик написал то-то или то-то…
- И чего же он такого написал?
- У него любовь… Конечно, несчастная… Но стихи – хорошие… Знаешь, такие высокие, светлые… Не кровожадные…

Она отстегивает от своего плетеного широкого пояса из козьей кожи странной формы сосуд, откупоривает и с наслаждением делает из него несколько глотков… Я знаю, что там – особый напиток – смесь нектара, амброзии, утренней высокогорной росы, лунного света, морского бриза и чего-то еще… Муза облизывается и продолжает:
- Можно я прилягу уже… У тебя я могу и поболтать и полениться, так хорошо… Потому ты у меня напосле-е-едочек, - она смеется тонким серебристым смехом, как ребенок. – И потом, я же чувствую… я знаю, - она укладывается на диванчик, - когда я тебе в самом деле необходима… Ты ведь в последнее время такая непостоянная…

Достаю из шкафа плед… Пусть ей будет удобно… Не каждую ночь прилетает Муза…
- Как ты поняла, что сегодня я тебя жду? Как ты вообще это понимаешь?
- Ну,.. - она закрывает глаза, - открывается окно…
- Какое? – смотрю на свое окно, закрытое наглухо.
- Такое… - Она засмеялась, не открывая глаз. - Окно – это образ… Чтобы было понятнее... Оно сверху, - она показала вверх пальчиком. - В него к тебе приходят твои слова… Те, которых ты ждешь… которые просто так не появляются… Ты не видишь его, ты его чувствуешь. Оно открывается, и я должна при этом присутствовать, чтобы контролировать процесс… Так нужно…

Усаживаюсь в кресло с ногами…
- И так вот у всех – открываются окна?
- Нет, конечно… Некоторым это и не нужно, - она поморщилась. Есть и другие места, откуда приходят слова… или, точнее – образы…, а уж потом вы их мыслите, кто как может. Это ведь, знаешь, кто чего нажил, нарастил… Все просто…

- Да… А музы? Кто вы? К кому вы приходите?
Серебристый смех летит по комнате… Муза открывает глаза.
- Музы… Мы разные… В прошлый раз я тебе рассказывала о наших домах…
- Я помню…
- Так вот… Это ведь только вами так думается, что нас всего девять, и что мы приходим ко всем творящим… Я, - ее голос стал строгим, - летаю только туда, где открываются «окна», - пальчик опять указал вверх… - Окна, а не подвалы…

Повисает тишина… Она сидит, постепенно смеживает веки, сбрасывает сандалии на пол и укладывается …
- Ты сегодня будешь что-нибудь писать? - ее тихий голос спокоен и чист.
- Я? Я не знаю даже… Мне так хорошо с тобой просто поговорить… А как ты общаешься с другими?
- Хм… С кем – с другими?... Другие, меня вообще не видят, если хочешь знать…
- Совсем?
- Вот так. Совсем. Чувствуют и все… Им этого достаточно… И мне тоже.
- Но ведь я тебя вижу, и ты говоришь со мной, - я в растерянности.
- Хм… Ну и что?! Хорошенькая у меня была бы жизнь, если бы я ее потратила на разговоры… Я иногда говорю… но мысленно… Да, ты ж знаешь, сколько раз было…
- Да, но это… мне казалось, что это просто внутренний диалог…
- Ха… ей казалось! Ну да – внутренний… Но ты же не могла не чувствовать, что тебе возражают?
- Я и сама вполне могу себе возразить, - теперь улыбаюсь я.
- Это другое. Когда я возражаю, это заметно. И ты не успокоишься, пока не найдешь ответ на это возражение, ответ на вопрос. Я ведь именно для этого и возражаю, собственно, - она с наслаждением потянулась. Крылышки на сандалиях дрогнули и замерли опять…
- Зачем же тебе нужно, чтобы я искала ответы?
- А зачем тебе самой все это нужно? И потом – легко жить на готовом! Привыкли! Это не всегда разумно. На главные вопросы готовых ответов нет. И не жди. Если можешь – ищи сама. Готовый ответ – это уже чья-то мысль… И не факт, что для тебя она есть правильная…
- Ты права… я же могу понять, оценить, и я делаю это…
- Ну так и не отказывай себе в этом удовольствии… Ты вообще, задумывалась когда-нибудь, что далеко не все могут себе это позволить?
- Что «это»?
- Оценивать происходящее. Причем на абстрактном уровне, уходя выше …
- Да, наверное…
- А почему? Кому-то лень, кто-то просто не умеет. Подняться, увидеть. Абстрактное мышление, это большое искусство, милая детка…

Детка? Она сама выглядит моей ровесницей…
- Но ведь так легче, находить общее, от общего спускаться к частному, и к единичному…
- Вот именно, вот в чем прелесть абстракций… Самое интересное, что все это выливается в конкретное, - она смеется… - И на выходе чаще всего – мысли о конкретном… Вспомни свои стихи…
- Ну, да… И все от общего…
- Конечно! Ибо это есть принципы…

Она замолкает. Я больше стараюсь ее не беспокоить, хотя еще так много вопросов… Но она говорит сама:
- Ты пиши… думай… делай, что хочешь… Я у тебя пока задержусь… так надо… - Она заложила руки за подушку. – Но времени лучше не теряй…
- Конечно… А можно еще один вопрос? – шепотом спрашиваю я, доставая карандаш из стола.
- Ну…
- А люди сами могут быть друг для друга музами?
- Милая… ну откуда ты берешь свои вопросы?
- Что-то не так?
- Все так, - говорит она, помолчав. – Раз спросила ты, значит, уже поняла… вот именно, что могут. Но – редко…

Я не решаюсь тревожить больше свою засыпающую гостью… Великолепную, невероятную, почти сказочную гостью… Беру карандаш и чистый лист. Я уже знаю, о чем я напишу…

За окном холодно и льет дождь, но мне тепло и легко. Я знаю ответы…
- Да, - вдруг произносит Муза. – Ты не ошиблась, люди иногда бывают такими как мы… И ты знаешь, о ком я говорю…

В наступившей тишине остаются только два тихих звука – трепет крылышек на сандалиях и стук моего собственного радостного сердца…