Глава 4. Артистка

Бухгалтерский учет Наташа любила. Ей нравилось разгадывать кроссворды, составленные из беспристрастных сухих цифр, оформлять их в квартальные и годовые отчёты, за которыми стояла кропотливая работа учреждения. Она гордилась собой, когда на очередное, казалось бы, невыполнимое задание начальника, давала ответ, приемлемый и для руководства, и для ревизоров. На работу Наташа ходила с удовольствием, хотя часто уставала от нагрузок, но постоянное решение головоломок отвлекало от самоедства, от глупых и ненужных мыслей о её неудавшейся семейной жизни.

Конечно, в детстве Наташа мечтала стать не бухгалтером, а настоящей артисткой, в крайнем случае – учителем русского языка и литературы. Она проникновенно читала стихи со сцены, пела в вокальном ансамбле деревенского клуба, даже пробовала себя в танцах. В любом концерте, организованном школой для местного населения, Наташа вела программу и научилась выходить на сцену мелкими шашками, потому что она, сцена, была всего в шесть-восемь шагов.
Бабушка Анюта, никогда не ходившая в клуб по религиозным убеждениям, приходила к внучке после очередного концерта и просила почитать стихи:
- Наташка, уж больно много разговоров про тебя, мол, слёзы вышибает от стихов… От гордости меня распирает, конечно, ну, дык и я хочу послушать…
Внучка читала стихи, но на заказ не получалось, прежнего куража, который она испытала на сцене, не было. 
- И-и-и, милка, врать не буду, ничё такого я не вижу, - говорила бабушка, смахивая всё же слезинку концом платка.
А мама и слышать не хотела про артистку.
- Мне вас троих на ноги поставить надо, да профессию полезную дать, а она в Москву намылилась. Выброси из головы,– мама у Наташи была строгая.
Да и как не быть? Красивая чистоплотная женщина, Анна Власовна, которую все называли Нюсей, осталась с тремя детьми без мужа в тридцать лет. Беспощадный рак "съел" Наташиного отца, когда ей было шесть лет, старшему брату – десять, а младшей сестрёнке – полгода. Мама с утра до ночи работала, крутилась и выкручивалась, чтобы накормить детей, обстирать, навести чистоту в доме. Держала корову, свиней, пчёл, брала участки под картошку в двух-трёх местах, чтобы на вырученные от продажи деньги купить одежду быстро подрастающим детям. Наташа с детства научилась делать несколько дел одновременно. Например, поставив варить свиньям кашу, бежала в огород рвать траву или влезала на высокую вишню, подвязав мешочком фартук, и обрывала ягоды. Кроме дел по дому надо было ещё успеть сбегать на речку до маминого прихода.
Когда на родительском собрании хвалили Наташу-отличницу, мама чувствовала себя неловко - ей абсолютно не хватало времени проверять уроки, дети учились самостоятельно, присматривая друг за другом.
"Слава тебе, Господи, что умом детей не обидел", - грустно думала уставшая от беспрерывной работы, рано постаревшая женщина…

Наташа приобрела "полезную" специальность бухгалтера, которую полюбила гораздо позже, от артистки в ней осталось только умение хорошо скрывать от окружающих, что творилось порой в душе.
Со своими коллегами по работе она была строгой, но справедливой, а в коллективных мероприятиях – душой компании. Мужчинам в Наташе нравились искренность, отсутствие глупого кокетства, прекрасное чувство юмора и необъяснимая, завораживающая энергетика, но в ответ на все их двусмысленные намёки она только отшучивалась. Мало кто знал о тоскливых вечерах, проведенных в одиночестве, о проникновенных стихах и неотправленных письмах Володе, написанных ею в минуты отчаяния...

Когда Володя не приехал через неделю, как обещал, Наташа не расстроилась. Мало ли дел у мужа - он ведь деньги зарабатывает для семьи. Но он не приехал и через месяц, даже не позвонил. Она напрасно набирала его номер телефона и оставляла сообщения на автоответчике. Их отношения резко "обесточились", словно кто-то невидимый вынул вилку из розетки. Давние друзья сообщали ей по телефону, что Володя жив и здоров, выглядит довольным и радостным, правда, выпивает часто, а недавно поделился с приятелями своей
проблемой:
- Не могу купить модный ремень для брюк, я видел у одного мэна за двести баксов - супер! Так загорелся…
Наташа со своими проблемами справлялась в одиночку.
Как-то поздней осенью она случайно дозвонилась ему.
- Привет, как дела?.. – от неожиданности все заготовленные для разговора слова вылетели из головы.
- Привет, нормально, - сухо и отстранённо ответил муж, не переставая что-то жевать.
- В чём опять я не права?.. – решила сразу, без обиняков, спросить Наташа.
- Ты во всём права. Дело вовсе не в тебе, - в его голосе не чувствовалось ни грусти, ни раскаяния – то ли деланное равнодушие, то ли настоящее.
- Значит – в тебе?.. – она не знала, как пробиться к тому Володе, которого знала раньше.
- Да, может быть, - так же сухо ответил незнакомый ей, новый Володя.
- Ну, что же, отрицательный результат – тоже результат. Не люблю неопределённости, - набравшись мужества, решительно ответила Наташа и положила трубку.

Она не понимала, что произошло с мужем, с их семьёй. Годы, прожитые на Севере, Наташа считала самыми лучшими в своей жизни, часто тосковала по друзьям, по городу, по суровой северной красоте. С теплотой вспоминала самую близкую из своих приятельниц, Татьяну Шморгун, которая всегда и во всём её поддерживала, называя Натулечкой Ивановной, и на корню пресекала любые сплетни о них с мужем, считала его невероятно порядочным…
В первую же зиму Володя купил ей норковую шапку-ушанку и шикарную мутоновую шубу. Он объяснил, что в сорокаградусные морозы это не роскошь, а необходимость. У Наташи никогда не было такой шубы и шапки, но она чувствовала себя тепло и комфортно ещё и потому, что подарены они были с любовью…
В гостях у друзей он не отходил от Наташи, ухаживал за ней, смотрел влюблёнными глазами и обнимал, никого не стесняясь...
В первый их совместный отпуск муж купил ей серьги с бриллиантами. Пусть не самые дорогие, украшенные мелкой алмазной россыпью, но Наташа прыгала от радости. И не беда, что проколотые мочки ушей на морозе воспалились, долго не заживали, она чувствовала себя счастливой и любимой…
Вера Петровна, пожилая мудрая женщина - бухгалтер с Наташиной работы, всегда радовалась, глядя на них, и неоднократно говорила Наташе, что муж её любит: "Это видно даже со стороны"…
Что произошло? Когда они переступили черту, разделившую семейную жизнь на "до" и "после"? Наташа пыталась найти ответы на множество вопросов, получивших постоянную прописку в её голове.

При встречах с единственной подругой надоедала ей, искала причину развала семьи в себе.
- Вот скажи, Лорик, что со мной не так? Почему он не захотел даже поговорить со мной, внятно что-либо объяснить?..
- Прекрати, – досадливо морщилась Лариса, - ну, сколько можно? Ты же знаешь его самолюбие - он не хочет услышать в ответ такого, от чего испортится настроение.
- А может, кража всего, что он копил на "потом", и была последней каплей? Делить-то со мной уже нечего…
- Может быть… Зря ты денег не скопила, ведь ты зарабатывала наравне с ним, а распоряжался ими он. А деньги от квартирантов? Почему ты их не положила на книжку, для сына? Вы их тоже профукали… - Лариса редко поучала подругу, но ей надоело наблюдать, как Наташа продолжала идеализировать своего мужа, скорей всего, уже бывшего.
- Лорик, ты права, как всегда. А, деньги сгорели бы на книжке, как у всех, - задумчиво ответила Наташа и предложила:
- А, давай напьёмся? Помянем мою бывшую семейную жизнь…
- Вот ещё, – нерешительно возразила Лариса, - завтра на работу, голова будет чугунная…
Но Наташа уже разливала по рюмкам водку. Они выпивали под жареную картошку и соленые помидорчики, много курили, говорили, а потом заполночь валились спать. Утром подруги проклинали себя за то, что вовремя не остановились, пили таблетки от дикой головной боли и разбегались - каждая на свою работу…

Ранней весной врачи обнаружили у Наташи опухоль в груди и предложили сразу прооперировать. Она испугалась, но от операции отказалась - решила съездить на консультацию в Москву, где жила её младшая сестра. Перед отъездом она случайно узнала телефон Володи, который временно работал в Москве. Наташа нашла даже предлог ему позвонить: муж остался прописанным в её квартире, которую она хотела приватизировать.
В платной московской клинике Наташу обследовали и шприцем откачали жидкость из кисты в груди. Ни о какой операции и речи не было. Это резко подняло Наташино настроение, и она решилась-таки позвонить мужу. Ей ответили, что Владимира Максимовича на месте нет, предложили оставить свои координаты. Продолжая сомневаться, она всё же оставила телефон, попросив передать, что звонила жена.

Время тянулось, как вязкая сгущенка. Чем-то надо было себя занять. Наташа решила помочь сестре и погладить бельё, лежавшее аккуратной стопкой в ожидании своей очереди в нескончаемых домашних делах. В середине дня тревогой и неизвестностью прогремел телефонный звонок.
- Алло, я вас слушаю, - привычно ответила Наташа, стараясь придать уверенность голосу.
В ответ она услышала короткие гудки.
"Это был ОН", - подумала Наталья. Вскоре раздался повторный звонок.
- Алло, я вас слушаю…
- Это я, привет, - бодрым голосом начал Володя, но волнение чувствовалось, – ты звонила?..
- Да, привет… Мне нужно поговорить с тобой…
- А ты где? У Нины?.. – он знал адрес Наташиной сестры, - я могу подъехать…
- Когда тебя ждать?.. – её сердце уже выпрыгивало из груди, но голосом она владеть умела – артистка!
- Через час буду, напомни номер квартиры…

Наталья заметалась, не зная, где накрыть стол: в маленькой и заставленной мебелью кухне получалось слишком интимно, - значит в зале. Наташа носилась из кухни в комнату, расставляя тарелки с продуктами. По пути заглянув в зеркало, увидела довольно симпатичную женщину с короткой стрижкой светлых волос и с лихорадочным блеском в глазах. Она остановилась, приказала себе успокоиться.
- Мне нужно грамотно выстроить свою роль, - думала Наталья, - я не собираюсь унижаться, не собираюсь ничего просить, это просто деловая беседа.
Когда в дверь позвонили, она вздрогнула в последний раз и надела на лицо маску равнодушия.
- Привет, проходи в комнату…
Володя выглядел сногсшибательно: красивая длинная коричневая дублёнка, высокая норковая шапка, модные сапоги-"казаки". Подобрано всё было идеально, запах дорогого парфюма обволакивал.
- А Нины с Петей нет?.. – Стало ясно, что он предпочёл бы с ними не встречаться.
- Все на работе, - спокойно сказала Наташа.
Странно, но заметив волнение Володи, она перестала играть и успокоилась по-настоящему.
- Давно я здесь не был… - он сел в предложенное ему кресло. Наташа примостилась в кресле напротив - их разделял журнальный столик. Молчание затягивалось, и Наташа задала дежурный вопрос, не очень рассчитывая на искренний ответ:
- Как живёшь?..
- Ничего хорошего… Суета какая-то бессмысленная, дела на грани криминала…
Уголки его губ предательски опускались вниз, слова давались с трудом, казалось, ещё немного, и он расплачется. Наташе стало жаль его. Со словами "ой, соль забыла" она поднялась с кресла, сходила в кухню, а на обратном пути подошла и положила ему руки на плечи.
- Что с тобой происходит?..
А Володя, словно ждал этого, не вставая с кресла, обхватил ее руками, уткнулся лицом в  грудь жены и заплакал. Наташа гладила его по голове, по плечам и приговаривала:
- Ну, поплачь, поплачь, не стесняйся…
- Ты всегда меня понимала… Прости, я сейчас… Не осуждай меня, - говорил он сквозь слёзы, даже в такие минуты заботясь, как выглядит со стороны.
Наташа с удивлением отметила, что жалеет мужа просто как близкого человека, но обнять его и поцеловать желания не возникло. Так она и стояла, прижав его голову к своей груди, испытывая почти материнские чувства.

Володя успокоился, они перекусили, выпили дорогого коньяку из принесенной им бутылки. Разговорились уже на кухне, куда пришли пить чай с ужасно дорогими конфетами, что он принёс. Наташа не хотела задавать неудобных вопросов, опасаясь, что он встанет и уйдёт. Муж рассказывал о том, что после их расставания много пил, наделал немало глупостей, но всегда помнил о ней, как о самом светлом и настоящем чувстве в его жизни.
- Наташа, сколько ты пробудешь в Москве?.. Я хочу видеться с тобой каждый день, я дам тебе денег, чтобы ты купила себе что-нибудь красивое из одежды. Я сам хочу проводить тебя на вокзал… - Наташа видела, как горят его глаза, верила, что он говорит искренне. Это был прежний Володя.
Возбуждённый происходящим, он совал ей деньги - она почему-то отказывалась, достал подарки для Артёма, племянника и сестры. Они проговорили почти до вечера, потом он взглянул на часы и резко засобирался.
- Всё-таки не хочет встречаться с моими родственниками, - подумала Наташа, но задерживать не стала.
На площадке перед лифтом они поцеловались, но не страстным поцелуем, а скорее доверительным. Муж вызвал лифт и сказал:
- Натка, иди в квартиру, здесь холодно. Я завтра после обеда позвоню, и мы куда-нибудь обязательно сходим. Ну, всё, пока…
Наташа закрыла дверь, но почему-то посмотрела в глазок: на маленькой площадке Володя нервно выхаживал в ожидании лифта. Потом послышался лязг открывшейся двери, он сделал шаг - и исчез.

На следующий день Наталья поехала на вещевой рынок, понимая, что бутики ей не по карману. Она купила себе кожаную куртку с подстёжкой - весной ходить и красивый брючный костюм на лето. Уже на выходе она задержалась на минуточку у какого-то прилавка и вдруг почувствовала, как дернулась сумочка. Наташа резко повернулась, рядом стояла цыганка. Взглянув на сумку, обомлела: из прорезанной чем-то острым боковушки торчал кошелёк, ещё секунда – и он скрылся бы в балахоне цыганки. Повинуясь внезапному порыву, Наталья замахнулась и влепила цыганке пощёчину. Но та была баба-не промах - в ответ начала молотить руками по лицу, плечам и груди оторопевшей женщины, а потом растворилась в толпе. Ноги у Наташи подкосились, на глаза навернулись слёзы. Продавщица, наблюдавшая за потасовкой, невесело сказала:
- Зачем Вы её тронули? Ведь она могла порезать Вам лицо тем же, чем и сумку порезала…
Собравшись с силами, Наталья медленно побрела к станции метро, на ходу раздавая российские деньги нищим - пусть уж лучше достанутся им, чем этой скотине…

Дома она увидела ссадину на левой щеке и царапину на новой куртке. "Легко отделалась", - подумала Наташа: в кошельке лежал билет на обратную дорогу и доллары, которые дал Володя.
Он позвонил, как и обещал:
- Натка, привет. Понимаешь, какая незадача… Мне очень срочно нужно уехать по делам из Москвы. Мы не сможем встретиться… - Наташа сразу почувствовала, что он врёт. – Я обязательно приеду в мае к тебе, к родственникам… Ну, всё, пока, меня ждут…- и торопливо отключился.
"Чего он испугался? – думала Наташа. - Что выставил себя "слабаком" - он так мог расценить свои слёзы?.. Или я сделала что-то не так?"
Ответов не было, но ещё оставалась надежда, что она ошиблась, что Володе в самом деле нужно уехать по делам.
Прошёл май, наступило лето. Володя не приехал и не позвонил.

В конце концов, Наташе надоело разгадывать его поступки, она с головой окунулась в работу и постепенно успокоилась. После ухода пожилой женщины её назначили главным бухгалтером, осваивать новую роль было непривычно, но интересно. На работе её ценили за профессионализм, отзывчивость и готовность прийти на помощь, после каждого дня рождения она уходила домой с охапками цветов, несмотря на вьюжный февраль.
Была, правда, одна женщина, которая не вписывалась в их дружный коллектив, но все понимали, что ей найти другую работу будет сложно - возраст уже, старались не обращать внимания на её козни и сплетни. Приняв жалость и сострадание за вседозволенность, женщина распоясалась окончательно и перешла к прямым оскорблениям коллег, в том числе и своей начальницы, Натальи Ивановны. Такого Наталья прощать не хотела - сколько можно? Повод для наказания скандалистка дала сама - вовремя не начислила зарплату. Ей объявили выговор и лишили премии, после чего она с позором уволилась. Коллектив вздохнул с облегчением, работа снова стала для Наташи настоящей отдушиной.

Спустя пару лет после встречи с Володей его сестра сообщила, что тот приехал в гости. После истории с операцией Алла относилась к Наташе по-другому, даже в разговоре с их общей знакомой как-то похвалила её - явный прогресс.
- А почему он ко мне не пришёл, не позвонил?.. – растерянно спросила Наташа.
- Откуда я знаю, - недовольно ответила Алла, - я вообще не понимаю, чего он до сих пор там сидит, на Севере. Давно пора вернуться, всё равно его денег не видим ни мы, ни ты…
- Алла, передай ему, пожалуйста, что я хочу с ним встретиться, – решившись расставить все точки над "и", попросила Наташа.

Володя пришёл к ней на работу без предварительного звонка. Она обалдело смотрела на его улыбающееся лицо, как будто они виделись не далее, как вчера, и не было этих невыносимых в своей неопределённости двух лет. Почему-то ей не хотелось признаваться, что она ждала этой встречи, захотелось немедленно погасить эту довольную улыбку:
- А, это ты? Привет, заходи… – с дежурным радушием она пригласила Володю к себе в кабинет.
- Что ж ты на работу пришёл, можно было поговорить дома, а тут у меня и времени-то нет свободного, - Наташа наблюдала за реакцией, но улыбка не сходила с его лица, а в глазах она увидела неподдельную радость от встречи.
- Да вот пришёл, хотел… - начал Володя, но Наталья быстро перехватила инициативу:
- …о разводе поговорить? – и тут она с каким-то садистским наслаждением увидела, как меняется его лицо и исчезает улыбка.
- О разводе я не думал… - стушевался муж, - да и не успеем уже, я скоро уезжаю…
- Почему не успеем? Сейчас позвоню знакомой, и через ЗАГС всё решим, ты ведь не против? – Наталья уже набирала телефон знакомой. Прямо при нём она обо всём договорилась на завтрашний день, на десять утра.
- Всё, извини, мне надо работать, до завтра, - она деловито открыла папку с документами.
Володя ушёл. Дома она ругала себя последними словами за эту выходку, за то, что так и не услышала, чего он хотел.
- Чёртова артистка, ну, чего ты добилась? Чего?.. А вдруг он понял, что не может без меня жить?.. Может, он хотел прощения попросить"...
Здравый смысл ей подсказывал, что он бы пришёл или позвонил сам, если бы захотел, а так - только после просьбы, переданной ему сестрой.
- Сколько можно унижаться? Сколько можно прощать? - говорил внутренний голос.
А в мозгу засело: "Артистка погорелого театра"…

В десять Володя не пришёл. Она не удивилась - привыкла, наверное. Но сейчас Наташа даже обрадовалась его необязательности. Зато он позвонил и извинился, что её удивило, пообещал прийти к ней домой.   
В субботу Наташа накрыла стол к назначенному времени. Она наблюдала, как Володя быстро и жадно ест отбивные, салат, пирог. Ей показалось, что он соскучился по её вкусной стряпне. После обеда Володя прошёлся по квартире, которая опять пребывала в стадии ремонта, и весь разговор перетёк в эту плоскость, совсем не касаясь темы развода:
- Хороший балкон пристроила, целая комната получилась - квартира сразу больше стала. А подвал тоже есть?..
- Да, видишь, в подвал ведёт люк прямо с балкона…
- Двери деревянные?.. О, плитку новую положила в ванной? Молодец! И линолеум классный… Может, мне тоже здесь купить, я ведь приобрёл коттедж под Старосибирском, надо ремонт делать…
Наташа поняла, что возвращаться Володя не собирается. Наоборот, он обустраивался в России. Рассказывая о своих планах насчет коттеджа, он увлёкся, возбуждённо жестикулировал, а Наташа смотрела с тихой грустью, отчётливо сознавая, что Артистка была абсолютно права, когда блестяще сыграла роль независимой и гордой женщины...