В плену туманных дум

       Мое утомленное чуть согнутое тело обволакивает густая жижа тумана. Твердым уверенным шагом я иду по выложенной мелкой плиткой набережной обходя стороной большие и гордо преодолевая мелкие прозрачные лужицы – следы вчерашнего дождя. В такие редкие моменты затишья всплески из под военных ботинок токарным станком режут слух. Ветра нет. Ничего не может разогнать осенний туман. Туман ли это или может парад призраков ушедшего лета – нескончаемой трехмесячной фиесты: с ежевечерними карнавалами, музыкой из каждой подворотни и армиями голодных до зрелищ зевак. Я так люблю эту пору затишья, когда километровые вереницы поездов уже развезли по домам изрядно подгулявших: подпивших вина и поджаренных на солнце отпускников, а турецкие штормы еще не перебрались через море. В эти несколько подаренных Богом недель можно в полной мере насладиться тишиной и одиночеством там, где совсем еще недавно гудели фанфары и расцветали салюты, можно побродить среди опустевших, впавших в зимнюю спячку летних площадок многочисленных баров и дискотек.
       Спрятав озябшие руки в карманы тяжелого черного пальто, я сворачиваю к пляжу. Видно как мелкая рябь пробегает по поверхности воды и легкими еле ощутимыми хлопками поглаживает песчаный берег. Это похоже на радостный трепет моря, полный удовлетворения от того, что никто в ближайшее время не бросится в него, создав локальный шторм из брызг и шума. Летом море так трепетало каждое утро на рассвете, когда еще ни один человек не погружался в его священное естество. К полудню же море начинало ругаться, пениться, бить неуемных людишек частыми высокими волнами и успокаивалось лишь к вечеру, когда купальщики, ныряльщики и загоральщики лениво разбредались по кафешкам, ночлежкам и десяткам полуночных заведений.
       Приятно стоять одному на конце волнореза. В такие моменты если отвернуться от берега, то можно создать иллюзию крохотного бетонного островка окруженного водами на сотни сотен километров. Островка, на котором всего два жителя – ты и твои самые сокровенные мысли, самые смелые фантазии, самые дерзкие предположения. Из невидимого глазу порта на дальнем конце бухты, закрытого стеной тумана доносится металлический шум никогда не прекращающихся работ. Огромные портовые краны – сказочные великаны, боящиеся когда-нибудь остановиться и тут же, непременно, застыть в камне, став невольной экспозицией механических рабов беспокойного человечества. Сверху из середины грязных ватных туч доносятся истерические крики голодных чаек и бакланов, тех, которые по какому-то странному стечению обстоятельств не переселились к своим многочисленным собратьям на городскую свалку. Я спрашиваю себя о причине этого, даже поднимаю голову в безнадежной попытке разглядеть хотя бы очертание птиц. Все тщетно. В голову приходит только одно разумное объяснение: морские чайки – высокородные гордые дворяне, мусорные – жалкие малодушные рабы.
       Вновь опустив голову я замечаю некоторое движение в воде, сначала оно сливалось с рябью, но приблизившись ко мне, изменилось став вполне обычным морским жителем. Это дельфин – умный взрослый черный. Он как невольный посланник морского царя прибыл, чтоб разделить блаженство пустоты и небесную легкость оставленных, в покое земли и воды. Между нами всего несколько шагов, я любуюсь дельфином, будучи не в состоянии оторвать от него глаз, дельфин же смотрит в небо. Он также как и я слышит отчаянные вопли благородных птиц. Что крики для него? Призыв о помощи или зов в высокое море туч и обмана? В черных бездонных глазах я читаю ответ – посланника нестерпимо тянет в небо к своим пернатым друзьям. Его заветную мечту ничто не могло разрушить, даже осознание того, что это невозможно, что он погибнет, лишь только покинет родные воды. Остается недостижимая цель с мыслями о которой дельфин поплыл обратно, в мгновении ока затерявшись в цементной пелене тумана.
       Опять нас двое – я и мои размышление. Мне не одиноко, просто стало как-то особенно грустно. Дельфин оказался лучше - у него, в отличии от меня, есть к чему стремится. Где моя недостижимая цель, где то, во имя чего я буду раз за разом меняться, самосовершенствоваться? Я - человек. Я обязан к чему-нибудь стремиться душой и телом, или мою жизнь нарекут жалким непотребным животным существованием. Я уже не ребенок, у меня именно то возраст, когда пора определиться с курсом на предстоящие годы. Что же я имею, стандартный набор: диплом, квартира, машина, семья, дети? Это даже не столь банально, сколь опасно. Достичь проще чем захотеть. Я уверен, что однажды наступит роковой момент, когда будут выполнены все пункты этого списка. Что дальше? Я ведь потом могу ничего не захотеть. Я очень боюсь того момента, когда жизнь превратится в бесцельное существование, тягостное однообразное ожидание конца отмеренного судьбой срока.
       В тугом кармане камуфлированных штанов пропищал клич мобильного, молнией разнесшийся по всей безжизненной округе и затерявшийся в лабиринтах престарелых зданий. Пришло сообщение: «Сегодня счастливый день для тебя…». Я не стал дочитывать до конца, я лишь на секунду задумался, кого мне стоило благодарить за подсказку Бога или мобильного оператора. Счастье – именно то, для чего стоит жить, меняться, улучшаться. Я буду стремиться к нему, прилагая массу усилий, буду знать, что вряд ли когда его достигну, а если это и случится, то гордо, словно Фауст, прокричу: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!». А там будь что будет.