Отголоски любви в вишенво-призрачном аромате

Мои руки покрыты осколками слез и страданий, причиненных тобой когда-то. Моя грудь не вздымается от дыхания, потому что сердце мертво давно. Мой взгляд – он один никогда не лжет. В отличае от моих губ, движений, прикосновений, голоса, речи, усмешек, провокаций… Морщины вокруг глаз почти незаметны, как и следы плачущего сердца на щеках. Слезы были огненной лавой, а не солоноватой жидкостью, как пишут в книгах по биологии. Они жгли и уничтожали зрение. Дрожь проникала везде. Она была внутри, она была снаружи. Зубы не попадали друг на друга, они стучали в конвульсиях, грозясь повыбивать все пломбы нахрен. Язык и тот онемел.
В ответ на твои резонные словечки, и поддаваясь эмоциям самозащиты, рот произносил слова, которых не должен был произносить. Я долго жалел об этом. Но слова были сказаны. Дело сделано. И ничего нельзя вернуть. Даже если вернуться на машине времени, все повторилось бы точно так же. Ничего нельзя изменить. Глупо было не понимать этого. Глупо – в течении полугода. Глупо – даже когда ты перестала существовать. Глупо – даже когда все забылось. Скрестись в дверь прошлого, наивно надеясь, что тебя впустят добрые хозяева. Наивно вспоминать каждый вечер призрачный холод твоих рук, темные ресницы, скрывающие заколдованные голубые глаза. Те глаза, при взгляде в которые, дыханье перестало существовать. Наступила гравитация внутренних органов. Головокружение… А затем – вспышка и тишина. Кто-то выключил все звуки, и замедлил скорость просмотра. Все замедлило свою скорость. Твои шаги… - казалось, ты не касаешься земли, а плывешь, перебирая ногами лишь для видимости. Отблеск от телесных чулок слепил зрение. Но не ослеплял, а согревал чудесным образом. Густые, запутанные волосы трепал ветер, перебирая своими многочисленными пальцами темные пружины волос. Улыбка губ нескончаемо манила и наполняла воздух вишневым и пряным ароматом, от которого я пьянел, как пчела от меда. Моя кожа впитывала твои слова, твой голос, каждую фразу, срывающуюся лепестком благоуханной сакуры с твоих губ. Я был обморожен невероятно теплым льдом. Я кружился в облаке, не зная, где начало, а где конец. Не желая этого знать. Я просто не думал…
А когда взялся за голову, было уже поздно. Достаточно для того, чтобы понять, на сколько сильно я зависим в тебе. Достаточно поздно, чтобы ощутить ломку по тебе и в отсутствии тебя. Я сидел и смотрел, как ты исчезаешь из виду, словно шелковая шаль, медленно падающая на пол. Ты ушел, продолжая ничего не чувствовать ко мне, оставив лишь свой запах для горящих во мне страданий. Он со мной теперь везде – где бы я ни был, с кем бы я ни был, он даже во сне. И я еще ощущаю трепетный вальс волнения, когда в толпе на улице или в транспорте, среди прочих других запахов витает резкий и тяжелый аромат вишни и пряностей.