Лишний

Лишний

Короткая фантастическая зарисовка о людях.
Без посвящений.

Давно смолкли залпы орудий,
Над нами лишь солнечный свет.
На чем проверяются люди,
Если войны уже нет?

Владимир Высоцкий «Нет или да»


Он стоял на мосту, держась за ограждение. Он не оглядывался по сторонам, не впитывал окружающий мир и не наслаждался им. Он принял решение прекратить бесполезную жизнь. Смелость, порожденная отчаянием, победила инстинкт самосохранения. Он был молод и считал это проявлением героизма. Он разжал пальцы и, раскинув руки, полетел вниз. Он викинг. Он победил весь мир. Он герой. Но что-то пошло не так. На вечный пир к Одину он не попал. Мир просто выключился. Без поэзии и героизма. Был. И не стало.

«Медленно-медленно, как бы нехотя, возвращается способность отличать свет от тьмы», подумал Фримен. Интересно, почему в моменты возвращения мысли всегда имеют некоторый налет дешевого пафоса? Не свет от тьмы. Конечно же. Просто, глаза, закрытые несколько месяцев не сразу обретают способность видеть. Мать природа позаботилась. А вот свет от тьмы отличать, способны не все. А менее всех те, кто постоянно твердит, что умеет это, и не просто так, а в совершенстве. А он и не претендует. Главное сейчас встать.
- Проснулся? Давай выбирайся из колыбельки, мы сейчас будем. – Донесся, как бы из далека, слегка приглушенный куполом ложа, голос Карлоса.
Открыв крышку проекционного блока, Фримен сел и огляделся. Круглая комната саркофага осталась такой, какой и была, когда он в очередной раз пришел сюда. Ничего героического его работа не представляла, просто работа и все. Даже не смотря на то, что совсем недавно он умер. В очередной раз. Настроение естественно было хуже некуда, некое смешанное чувство, вроде бы он дома, скоро увидит друзей, выпьет с ними чего-нибудь. Поговорит, наконец.
Дверь открылась. Один за другим в помещение вошли четверо человек. Последним вошел Карлос. Остальных Морган не знал. «Очевидно техники» подумал он.
- Теперь за оперативниками делегации посылают? – решил поязвить Морган.
- Смотря за кем. – Коротко ответил первый вошедший. Морган поежился. У говорившего был противный, высокий голос, с некоторым оттенком пыльной канцелярии. Да в добавок к голосу, еще и выражение лица типичного хозяина жизни. Достаточно, чтобы составить мнение, причем не самое лестное.
- Ты кто?
- Я новый заместитель директора – отрекомендовался вошедший. – Меня зовут Пол. Директор хочет видеть вас как можно скорее.
- Одеться можно? Я конечно и так могу пойти. – не мог взять себя в руки Фримен.
- Прекратите и одевайтесь. Я буду ждать вас у выхода. Остальные осмотрят установку. Очень надеюсь, что она барахлит. И вам советую надеяться.
Фримен внутренне напрягся. Выходит, они знают. Оперативно работают. Он молча оделся и пошел к выходу. Вот короткий коридор. Винтовая лестница наверх. Уже тянет прохладой, и относительно свежим воздухом. Сейчас, наверное, лето. Хотя все времена года стали серыми. Серое небо. Серый грязный снег. Серая трава. Покрытые въевшимся радиоактивным пеплом руины. Кривые серые деревья. Тяжелая свинцовая дверь была открыта. Мужчины вышли на улицу. Они, по-прежнему, молчали. Первым заговорил Пол.
- Фримен, я отвезу вас.
- Куда ты денешься то. – огрызнулся Фримен.
Они сели в глайдер. Машина была скоростная и мощная. «Очевидно дорогая…» начал было думать Фримен.
- Думаете сейчас откуда у него дорогая машина? Издержки профессии. Понимаю вас отлично. Денег как таковых уже более ста лет нету. А вы как с задания возвращаетесь так ходите и хлопаете себя по карманам. Ищете, на что бы купить выпивки.
- Выпивки у вас тоже нету…
- Не у «Вас» а у «Нас». Это и ваш мир тоже. А раз он вам так не по душе так зачем вы в него вернулись? Раньше времени. Да еще таим способом. Кстати ведь уже не первый раз. Когда-нибудь вам это с рук не сойдет.
- А я вот засуну тебя сейчас туда. Узнаешь почему.
- Простите, – от неожиданности Фримен даже остановился. Пол обернулся. В полумраке установки Фримен плохо его рассмотрел. Это был человек среднего роста, вытянутое мало запоминающееся лицо. Не выразительные, но весьма цепкие глаза.
- За что извиняешься?
- Я слышал, вы переживаете чужие жизни очень подробно… Некорректно было вас упрекать. Садитесь. Нас ждут.
Они сели в глайдер. Тяжелая многотонная машина практически бесшумно поднялась в воздух. И, развернувшись, плавно полетела прочь от установки временного проектора. Какое то время они молчали. Молчание решил прервать Фримен.
- Изучили личное дело?
- Пришлось. Но не скажу, что было скучно. Отличия и регалии. Прошлое весьма героическое. Когда они все-таки напали на нас, вы были на передовой. Были ранены и уволены в запас. Теперь сотрудник института практической истории. Более чем достойно.
- Для солдафона. Договаривайте уже свои штампованные фразы до конца. Я могу дополнить ваши данные. Если хотите. Все лучше, чем молчать. – Фримен заметил, как Пол кивнул и продолжил. – «Ранен» - не то слово. Мусорщик шел к одной из колоний. Мы патрулировали сектор, когда его заметили. Он заметил нас раньше. Гад, выпустил перехватчики. Нужно было протаранить его. Все равно ведь был подбит. Я то ли на чудо понадеялся, то ли просто струсил. Решил сбежать. Подбитый глайдер окончательно потерял управление и взорвался, а вместе с ним я. Когда прибыли спасатели я уже умер. Спасли, конечно. Но быть глайдером я уже не мог. Вот теперь с вами, фашистами кантуюсь.
Пол не заметил вызова, или сделал вид, что не заметил и продолжил:
- Вы показали впечатляюще результаты в сходимости резонанса биоритмов. Ваша личность сравнительно легко проецируется на лиц мужского пола от пятнадцати до тридцати лет. При том что вам уже более ста.
Он продолжал еще что то говорить но Фримен его уже не слышал. Полудрема, вызванная выходом из проекции, легкая качка и страшная усталость сделали свое дело. Реальность растаяла…

- Фримен! Я падаю, Фримен! – приглушенный помехами и шумом доносился голос Рихтера.
Эх, Рихтер. От бессилия Фримен сжал ручки управления так, что сквозь черную кожу проступила белизна. На хвосте висели три перехватчика. Раздался взрыв. Рихтера больше не было. Хороший был товарищ. Но время поглотило и его.
Один из перехватчиков начал стрелять. Четверть секунды, что Фримен был оторван от реальности, стоили ему многого. Увернуться не удалось. Попадание было точным. Так стреляет машина. Оторвало один двигатель, начался пожар. Машина начала терять высоту и динамику.
- Люси, какова ситуация? – обратился Фримен к искусственному интеллекту глайдера. В суровых условиях войны, пилотам выдавался по умолчанию весьма чуткий и умный напарник. Не склонный к истерикам, не нуждающийся в чрезмерном внимании, не умеющий не во время реветь… При этом его нельзя в постель положить. Но тут все дело в балансе.
- Высоту мы больше не наберем, дорогой, Радиационный фон в кабине убьет тебя через 30 минут. Так жаль, что ты такой слабенький. Потеря мощности пять процентов в минуту, мы упадем через 15 минут если полет не изменится. - защебетала Люси.
Машину начало сильно трясти. Становилось жарко, видимо горел топливный отсек. Плохо отзывалось управление. И тут Морган увидел Его. Огромная, неуклюжая машина, похожая на червя, выдвигалась прямо из поверхности земли. Чужая, омерзительная мощь исходила от этого создания. Дело даже не в том, что ей нечего противопоставить. Не в том, какие у нее жуткие задачи. Сама суть человеческого мировоззрения ломалась появлением этих машин. Минуту назад ты венец творения. Царь природы. А сейчас? Стал сырьем для производства компонентов. Органикой. Перегноем если на то пошло.
Морган заложил вираж. Мусорщик остался справа…

- Пол, милый, в направлении восемнадцать часов две цели. Размер средний. Приближаются. Они ведь не хотят нас обидеть, правда? – Морган проснулся от этих слов. Говорил глайдер Пола. Реальность снова вернулась. Фримен посмотрел на своего пилота. В неярко освещенной кабине было отчетливо видно, Пол явно гостей не ждал, однако заметил их, похоже давно.
- Испугался? Попроси подружку опознать цели. Потом будешь в штаны гадить. – очень спокойно и четко приказал Фримен. Пол молчал, вцепившись в штурвал и не мигая глядя в экран радара.
- Ты меня слышишь? Делай что сказано. – чуть повысив голос сказал Фримен.
- Цели опознаны. Патрульные роботы Лирян. Покажи им милый. – Слегка капризным голосом сказал глайдер.
- Фримен! Мы покойники! Я не глайдер. Я даже не военный! – Пол сорвался на крик, однако штурвал не выпускал.
- Чертов трус. Глайдер, нейроконтроллер на второе кресло, полный ход, стелс режим! – Четко и ясно, без тени страха скомандовал Фримен. Разъем появился практически в ту же секунду. – отключить управление первого пилота. Амфетамин. Тройную дозу…
Он откинул волосы и вставил разъем себе в затылок. Пристегнулся и положил руки на подлокотники кресла. Мягко вошла игла. Сейчас. Вот они. Последние мгновения человеческой сущности. Глаза закрылись. Человек и машина стали единым целым.
- Пристегнись Пол. Сейчас ты немного побудешь солдатом. – Голос Фримена звучал, очень мелодично. Из динамиков искусственного интеллекта. Он подключился к машине. Он стал машиной. Голос был наполнен силой. Голос двадцатилетнего африканского спортсмена, а не старого списанного воина – Начнем. Маневр «уховертка». Учись.
Дальнейшие события разворачивались очень быстро. Куда там учись. Даже понять было трудно. Машина резко устремилась к земле. На сверхмалой высоте включились тормозные двигатели, глайдер развернулся, но продолжал лететь хвостом вперед. Четко и очень плавно поднялся нос, одновременно открылись бойницы. Всего два выстрела. Вернее из кабины два коротких толчка… Обе точки на радаре погасли. Одна затем вторая… Прошло четыре секунды. Машина снова выровнялась. Гудение реактивных двигателей прекратилось. Бойницы закрылись. И даже свет, кажется на какое то время победил тьму. «Опять… вредная же у меня работа» подумал Фримен. Автопилот.
Он открыл глаза. Пол сидел, вцепившись в кресло. От перегрузок и страха он потерял ощущение реальности. Теперь с ним еще возиться. Впрочем, бой был выигран. Большая половина пути пройдена. Совсем скоро он будет дома…

Они прибыли. Грузная, но изящная машина плавно опускалась на бетонный пол шлюзовой камеры. Штормовые заслонки открылись. Люди начали выходить. Всего несколько минут назад глайдер был для них крепостью. Домом. А теперь одно из транспортных средств. Только и всего. «А в начале прошлого века люди так любили свои машины. Вешали там разную дрянь, навроде амулетов. Иные даже фотографии родных»
- Давай так. Ты меня сейчас выгородишь, а я никому не расскажу, как ты испугался двух консервных банок? – нарушил молчание Фримен. Пол все еще был бледный и шел не очень твердо.
- Вы спасли наши шкуры, Фримен, я ваш должник. Но выгородить не смогу. Все известно и без меня. Вы погубили парня. Я тут человек новый. Пока не разбираюсь во всех тонкостях. Но позвольте вопрос. Неужели нельзя просто выполнять основную задачу. Просто жить как все? Так трудно?
- Сейчас сам на свой вопрос ответишь. – интригующе но без зла и угрозы процедил Фримен, - почему ты раз такой правильный сам не попробуешь? В чем проблемы? Трус? Ну да трус. Знаю. Но там не страшно. Роботы только в кино.
- Не надо издеваться. Знаете не хуже меня, что для этой работы годится один из тысячи. И то с большими ограничениями.
- Мало того. Тот, на кого идет проецирование, должен очень сильно соответствовать тому кто проецируется. Таковы правила. Я их не придумывал. Они кровью писаны. Пробы и ошибки. И десятки могил…
- Вы говорите так, как будто обвиняете меня. Впрочем, я не обижаюсь. Входите. Мы пришли.
В директорском зале было неяркое освещение. Длинный стол, какое то оборудование. Стену украшал флаг объединенного человечества. И все. Никаких знаков величия. Превосходства. Ни одной вещи кричащей «Смотрите! Вот я. У вас нету. И не буду». Фримен подошел к столу. Пол остался у выхода.
- Доброй ночи Фримен, присаживайся. Как я мечтаю, чтобы мы встретились, а повод был другой. Что же на этот раз? Комплексы? Измена? Слабая психика? Наркотики? Предательство? Глаза блестят… успел уже уколоться пока летел?
- Виноват…
- Сэр! – подал голос Пол. – На нас напали. Фримен взял управление на себя и спас нас.
- Напали или только собирались…
- Впрочем, это сути дела не меняет. Могила в наличии. Парня сейчас оплакивают.
- Оплакали почти двести лет назад. – Сухо процедил Фримен.
- Тебе нельзя просто так гробить людей! Кем ты возомнил себя?
- Виноват, сэр. Я не удержал его. Чувствительный попался. Но сила духа была мощная. Только направлена не туда. Уж как порешил, так и сделал. Меня самого едва успели выдернуть. Кстати кто?
- Я – коротко и ясно ответил Пол.
- Выходит, мы друг друга спасли… да задачка. А почему? Только не надо говорить, что ничего личного просто работа и все такое.
- Ничего личного и тем более такого. – Пол явно пришел в себя – просто работа. Не менее ответственная, чем у вас, между прочим.
- Морган вы свободны. Совершенно очевидно, что доложить сегодня вы не сможете – Перейдя на официальный тон, произнес директор. Он встал из-за стола. В полумраке кабинета Фримен разглядел парадную форму.
- Доброй ночи, коллеги.
«Странно. Зачем он так оделся?» подумал Фримен, направляясь к себе. «А этот, Пол, оказывается, оператором подрабатывает. И так ловко. Надо признать. Еще четверть секунды и все. Привет»
- Фримен! Погоди! – он оглянулся. От шлюза к нему бежал Карлос.- Давненько не виделись. Пойдем, посидим где-нибудь?
- Отчего же не пойти. Спать я все равно не хочу. Выспался.
- Не выспался, похоже, а вколол чего нибудь.
- А если и так? Что? Уважать меня перестанешь?
Секунду они смотрели друг на друга. Потом Карлос от души расхохотался. Веселый, жизнерадостный и переполненный оптимизмом. Как обычно. И вместе с этим надежный товарищ.
- Ты чувство юмора отморозил там, в двадцать первом да? – перестав смеяться, наконец, выдавил Карлос.
- Спирта много сэкономил? – спросил Фримен.
- О чем разговор, пойдем. В мастерскую.
Они прошли несколько коридоров. Бетонный пол, на стенах повсюду висели провода, гулко отдавало эхо. Мастерскую отделял от гаража двухметровый бруствер из бочек. Когда-то бочки были красивые и блестящие. А теперь покрылись копотью с одной стороны. А с другой Карлос их полностью изрисовал. Всей обстановки было два металлических кресла и собранный из ящиков стол. Кроме того, в углу имелся импровизированный диван. Карлос любил задержаться на работе. И иногда оставался до утра. Была даже одна достопримечательность. Старинные корабельные часы. Карлос нашел их на кладбище старых речных кораблей, наладил. Это были самые настоящие механические часы. Из двадцатого века.
- Добро пожаловать, друг. – ослепительно улыбаясь, механик сделал широкий приглашающий жест.
- Ты неисправим. – Фримен первый раз за вечер улыбнулся.
Они уселись за стол. Карлос достал из кучи какого-то хлама и проводов металлическую бутылку и многозначительно подмигнул. Выпили по первой. Молча. Первый тост в институте уже давно не произносился. Это был тост за тех, кто не вернулся.
- Я уже в курсе, что случилось, - сказал Карлос. – страшно было?
- Нет.
- Ты же мог погибнуть. Неужели это тебя ни капли не волнует?
- Волнует, конечно, хотя мне не впервой умирать. А парень был не жилец. Совершенно пустая жизнь. В нашу жизнь бы он вписался. А вот там не жилец. Лишний.
- Лишних людей не бывает! – Карлос как всегда был радикален.
- Погоди кипятиться. – Фримен сделал останавливающий жест рукой. – ты так говоришь потому что идет война. Люди объединились. Конечно, тут лишних нет. Не может быть. А если мир? Если сытое пригретое общество. Все по законам социологии… и враг везде. И нигде. Ни к кому спиной нельзя встать. Ударят. Обязательно ударят.
Фримен сплюнул на бетонный пол. Выпили по второй. В голове уже слегка гудело. Амфетамин и спирт смесь мощная. Он продолжил:
- А самое главное, не для того чтоб спасти себе жизнь, не для того чтоб спасти близкого человека, а чтобы урвать себе кусок пожирнее. Устроиться поудобнее! Работать поменьше, а жить покомфортнее.
- Вот скажи мне как историк, - Карлос перебил друга, - во время какой то войны прошлого появилась поговорка: «Я бы с тобой в разведку не пошел» считалась, говорят, серьезным оскорблением.
- Вот! Ты это очень к месту вспомнил. Разведка тогда велась людьми. И обычно не в одиночку. Само собой одного могли поймать. Мало этого. Могли зверски пытать и убить. Но, веришь нет, люди никого не выдавали. Погибали, а друга не выдавали. Поэтому сказать такое означало сказать «Ты потенциальный предатель, я тебе не доверяю». Представь себе.
- Представь? Да это нормально! Разве имеет смысл жить, зная, чего твоя жизнь теперь стоит? Зная, что ты предатель.
- Это ты так считаешь. Я так считаю. Наверное, даже Пол так считает. – Морган улыбнулся. – а вот в том прекрасном времени откуда я вернулся так считает пара людей на сотню. И за это их ненавидят и считают странными.
- Стоит задуматься, где упадок культуры. Там или тут. Я склонен думать что там. Народу много. А людей, двое на сотню.

Он вернулся домой утром. Дом, вернее сказать, временное пристанище, был аскетичен. Мягко выражаясь. Стол, два стула и кровать. Никаких излишеств. Кроме разве что, книг. Книги были очень старые. В этом мире они, безусловно, были чем-то вроде музейной редкости. Надобность в них давно отпала. Музеев и библиотек в старинном понимании этого слова, тоже не было. Но некоторые держали у себя дома книжные шкафы. Фримен сел на кровать, потер руками лицо. Посмотрел на свои руки. Руки выдавали возраст. Он был стар. Постоянные командировки, пребывание в проекторе сильно замедлили старение организма. Но рук как будто это не касалось. Он прилег на койку и закрыл глаза…
Заурядность. Казалось, в этом слове нет ничего страшного. Но это только если человек зауряден от природы. А если обстоятельства складываются так, что быть чем-то большим, нежели заурядность не выходит? Это слово как выстрел в висок. Как приговор. Фримен вспомнил, как в академии, очень давно, старый пилот, преподаватель теории воздушного боя говорил: Лучше один раз умереть героем, чем всю жизнь прожить заурядностью. Как же был прав старик.
Внезапно Фримен резко вскочил. Решение было. Простое и гениальное.
- Компьютер, минимально допустимое время наведения временного проектора. В прошлое.
- Пятнадцать лет, сэр.

Это было обычное патрулирование. Четыре мощных машины бесшумно летели над землей на малой высоте. Легкое и безопасное задание. Охрана колонии. Люди медленно, но верно возвращали себе потерянную Землю. Фриман по привычке вел глайдер в режиме ручного пилотирования. Нейросинаптический интерфейс даже не был подключен к голове. Он был пилотом еще до его изобретения и не очень доверял. Переход на нейронную связь с машиной занимал какое-то время. Обратно тоже. Боя не предвиделось. Зачем же лишний раз вставлять в голову провода?
- Рихтер Фриману! Морган, а правда, что ты спирт пьешь?
- Случается.
- Он же ядовитый.
- Привычка. Знаешь в древней Индии мальчикам, которых учили заклинать змей, с детства яд давали. И когда настоящая змея кусала, такой человек не умирал.
Эфир отозвался хохотом. Внезапно впереди обозначилось нечто. Радары уловили небольшие импульсы активности. Затем импульсы слились воедино и от большой точки отделились несколько маленьких.
- Звено, построение - вертикальное каре. Приготовиться к бою – скомандовал Фримен.
Это был мусорщик. Огромный робот-червь перемалывающий органику любого типа. Тяжелые пластины брони, флот перехватчиков, способность передвигаться под землей сделали эту машину невероятно опасным противником. Перехватчики приблизились до расстояния лобовой атаки. Фримен выстрелил первым. Один робот загорелся и начал падать. Остальные стали отвечать.
- Никому не подниматься выше трехсот! – команда была отдана слишком поздно. От точных попаданий турелей мусорщика загорелся глайдер Джексона. Хартли успел нырнуть, но попал под огонь одного из перехватчиков.
- Рихтер прикрывай. – Фримен сохранял хладнокровие, – их всего семь осталось.
- Тебе хоть двадцать ты не испугаешься – ответил ведомый.
Фримен не боялся. Уже не боялся. В этот раз Рихтер не погибнет.
- Слушай внимательно, товарищ. Сейчас мы заходим ему в лоб. Потом свечка и уйдем через стратосферу. Ты первый. Воевать бессмысленно. Понял меня?
- Так точно. Но на базе поговорим. – Приказ явно не понравился. - Но на базе поговорим.
Отчаянно маневрируя, глайдеры обогнули холм. Перехватчики следовали за ними. Скорости были одинаковые. Мастерство тоже. Машины не могли одолеть людей. Люди не могли одолеть машины. Морган первый раз увидел мусорщика вблизи.
- Рихтер, ты знаешь, я сейчас только понял. Главное чему нас учили в академии это не высший пилотаж и не воздушный бой…
       

Он стоял на мосту, держась за ограждение. Он не оглядывался по сторонам, не впитывал окружающий мир и не наслаждался им. Да, мир - такое дерьмо, в сущности. Он был молод и считал, прыжок с моста проявлением героизма. Только героизма никому не нужного. Глупого. Излишне пафосного.
- Эй, парень ты чего это задумал? – услышал он голос сзади себя. – Прыгнуть решил или как?
Он обернулся.
- Дура что ли? Не хватало мне…
Он перелез через ограждение. Плюнул вниз, закурил и направился к домой. Жизнь впереди. А эпизод со временем забудется. И перестанет быть чем-то, ради чего стоило бы отказаться от жизни. И мир тут решительно не причем…

Нижневартовск – Москва – Дзержинск. 2008 г.