Высший класс сексуального наслаждения

Хотел бы я ощутить переживания другого человека? Нет, не догадаться, не выдумать, а реально ощутить. Ощутить всем телом, всей душой. Не понимать, а чувствовать. Чувствовать, чтобы лучше понимать. Хотел бы?

Я думал об этом сегодня, когда сидел на кровати возле Вовы, шестилетнего мальчонки. На бледно-пепельном, измученном лице, в его глазах душа проваливалась внутрь, в пустоту. За все три недели пребывания в интернате он не сказал ни одного слова. Как бы мне хотелось уловить его переживания, его страхи. Я бы тогда понял, по какой тропинке его можно вывести из изматывающего леса боли. Я сидел и думал, как много таких ситуаций, когда человек не может объяснить своё состояние, чтобы ему оказали нужную помощь. Например, младенец кричащий всю ночь, парализованный человек или тяжело пострадавший в аварии, люди под завалами и т. д. Во многих, очень многих ситуациях очень нужно иметь возможность ощущать другого человека. Эта мысль не давала уснуть всю ночь.

Утром я приехал в офис с твёрдой решимостью найти ответ на один единственный вопрос - "Пока не важно как, но возможно ли (хотя бы принципиально) как-нибудь почувствовать переживания другого человека?". Я попросил Лену собрать на внеплановое заседание наших конструкторов, психологов, а также найти и пригласить авторитетного психофизиолога. Воодушевлённо я сказал - "Мы начинаем новый некоммерческий проект". Лена попыталась остановить мой порыв уже взятыми обязательствами перед уважаемыми Заказчиками, на что я категорично ответил: "Я устал совершенствовать торговлю. Я хочу предложить этому миру то, что позволит ему увидеть невидимое, ощутить неуловимое и сохранить единственное ещё не оценённое деньгами - наше будущее".

Сотрудники были более чем шокированы моим желанием. Но после постановки задачи, работа на заседании закипела. Мы вспоминали, искали, собирали и делились сведениями о существовании случаев ощущения одним человеком чувств другого. Оказалось таких случаев достаточно много (см. прим. 1). Поскольку "чувственная связь" потенциально возможна, в конце заседания была поставлена вытекающая задача - разработать способ управляемой чувственной связи. Уже через две недели мы нашли три варианта. Но остановились на самом "внедряемом", т. е. требующем минимум затрат как на создание прототипа, так и на его использование. Способ оказался также прост, как и всё гениальное (см. прим. 2). Над созданием первого прототипа мы трудились 5 месяцев. В результате получили полупрозрачные чипы толщиной чуть больше обычного офисного скотча. Один чип приклеивается на ноготь на ноге, а другой на ноготь на руке. Такие же два чипа приклеиваются к ногтям второго человека. Этот прототип мы назвали - "Эмофон" (см. прим. 3). Проверить работоспособность эмофона я решил на себе, тем более был хороший повод.

Я недавно познакомился с удивительной женщиной. Наше знакомство было необычным. Мы не спешили влюбляться. Я сдерживал чувства, чтобы начать с заботы, с понимания. Почему она не спешила? Я мог только догадываться. И мне казалось, что она боится ещё одного разочарования, ещё одной потери и ещё одного нового одиночества. Поэтому эмофон стал помощником в искреннем определении наших отношений. Почему искреннем? Потому что каждый из нас будет чувствовать переживания другого. Промолчать, схитрить, слукавить уже не получится. И во время нашего первого совместного посещения оперы, мы решили воспользоваться эмофонами.

Прохладный осенний вечер. Я ждал её возле центрального входа в оперный театр. Во мне бродили сомнения: а вдруг она сейчас почувствуем мою нерешительность, а вдруг я неадекватно отнесусь к её переживаниям, а вдруг она не поймёт моих, а вдруг сегодняшняя встреча будет последней... Как же много детских сомнений в голове взрослого человека. Она пришла вовремя. Но с её появлением, во мне стало бродить ещё большей сомнений. Но никаких её чувств я не ощущал. "Ты что-то чувствуешь?" - спросил я. "Нет!" - ответила она. "А эмофон на тебе?" - решил я уточнить. "Да" - ответила она, показывая свою руку. "Ладно, разберёмся" - сказал я, и мы вошли в театр. Она попросила меня идти на своё место, а ей нужно было отлучиться на несколько минут.

Я сидел в зрительном зале и уже спокойный ждал её. Вдруг я почувствовал присутствие моей спутницы, а за ним и новый всплеск сомнений, и испуг. Я стал оглядываться по сторонам и пытаться себя успокоить, замедляя дыхание. Ловлю себя на мысли, что усилившиеся на улице и вновь появившиеся в театре сомнения и этот испуг не мои. А значит, я чувствую её, только не улавливаю разницы. Я не различаю где мои, а где её переживания. Она приближалась ко мне с левой стороны. Из-за своих волнений я и не увидел, какая она очаровательная сегодня. За чёрными распущенными волосами мелькнули глаза пантеры. Платиновое платье плотно облегало и подчёркивало каждую часть её молодого тела. На оголённых плечах лежала золотистая вуаль. В меру глубокое декольте дразнило и стягивало внимание на гордую, горячую грудь. Проскальзывающие складки на платье усиливали гибкость её движения. Я перестал замечать разговоры окружающих людей. Вокруг неё всё расплывалось, терялось, словно не имеющее сейчас значение. Платье прижалось к её женственному животику и, словно, обнажило её глубокую линию ног расходящуюся к сочным бёдрам. Я вдруг почувствовал, как внизу живота разлилась теплота, а по телу струилась мягкая дрожь. "Это моя женщина!" - сказал я про себя и встал, чтобы все видели, чья это спутница. "Можно скрасить Ваш досуг?" - игриво спросила она, подойдя ко мне. "Если Вы этого не сделаете, я взорвусь от переполняющих меня чувств" - ответил я. "Так и быть, спасу Вас в этот раз от взрыва" - сказала моя спутница. "Я чувствую тепло внизу твоего животика и дрожь по телу" - сразу признался я. "Когда я шла, я чувствовала твоё нарастающее напряжение. А когда ты поднялся, меня сильно потянуло к тебе" - так же откровенно ответила она.
Моя спутница села рядом и взяла меня за руку. Я почувствовал её руками прикосновение к своим мозолистым ладоням, а своими руками я чувствовал касание её бархатных ладошек. Это двойное ощущение пронеслось волной возбуждения, как цунами, смывая на своём пути все сомнения, всю нерешительность. Я увидел, как заблестели её глаза. "Интересно, а если я прикоснусь к твоей груди, я тоже испытаю такое двойное ощущение?" - шепнул я на ушко с чуть юношеской наивностью. "Хи. Дурачок. Смотри на сцену. Начинается опера" - смущённо ответила она.

В этот вечер на сцене кипели свои эмоции, а в зрительном зале эмоции двух людей сливались в своё единое волнение. Я чувствовал вдруг появляющийся её испуг, который успокаивал своим глубоким дыханием и поглаживанием кончиками пальцев её ладошки. Она чувствовала приливы моего возбуждения. От этого её грудь начинала часто вздыматься, словно пытаясь вырваться из под облегающего платья. Она нежно толкала меня и указывала в сторону сцены. Через 30 минут я не выдержал. "Давай сбежим отсюда" - шепнул я. Она опустила глаза и улыбнулась, а я почувствовал вновь разливающуюся теплоту по телу. Я взял её за руку, мы встали и вышли из зала. Уже через мгновение мы оказались у меня дома. Казалось, что мы вот-вот вспыхнем огнём от бушующего под кожей жара. Я взял её голову в руки, а своим телом прижал к стене. Её губы горели пламенем желания, а веки дрожали от мучительного ожидания. Я чувствовал, как извивается её тело. Она была такой мягкой, такой тёплой. Я прикоснулся к её губам и почувствовал влажную сладость её язычка. Я подхватил её на руки. Её глаза блеснули и стали туманиться блаженным наслаждением. Запахи, ласки рук, толчки, тихие, переходящие в хрип, стоны сливались в одну страсть. Мы таяли друг в друге, и, танцующей дымкой, взлетали. Уже где-то внизу оставались наши горячие и мокрые тела, звуки всасывающего шлёпанья, наши запахи. Мы парили, кружась и перемешиваясь друг в друге, словно две стихии. Мы взлетали в тёмном ночном небе, пока не вспыхнули сверхновой звездой.

Уже через два дня я проводил пресс-конференцию, на которой рассказывал о чудо-устройстве - "Эмофоне". Через неделю мы стали сдавать в аренду единственный прототип, чтобы начинать окупать сделанные вложения. А через два месяца аренда всего одного эмофона окупала работу 78 офисных сотрудников нашего предприятия. За эти два месяца мы не выявили ни одного побочного эффекта. Поэтому было принято решение изготовить первую партию эмофонов. Эксклюзивность и взлетевший спрос позволял нам продолжать сдавать эмофоны в аренду по сверхвысоким ценам, только для представителей высшего социального класса, только для сексуального наслаждения высшего класса.

Через полгода триумфального развития эмофонов мы сидели с Леной и анализировали результаты работы. И вдруг Лена с лёгкой грустью сказала: "Мы убили с Вами любовь. Уже не нужно делать над собой усилий, нет волнительных сомнений, нет робких шагов на встречу, а чтобы понять друг друга уже не нужно общение. Достаточно арендовать у нас эмофон и страсть зашкаливает". Я иронично улыбнулся, но меня сразу же охватил страх. Я только сейчас понял, пожалуй, единственный нежелательный эффект - личное счастье наших клиентов уже было невозможно без эмофонов. На этой недели мы узнали и о первых исках в суд с обвинениями в зомбировании людей. А я вспомнил, с чего всё начиналось. Ведь за эти восемь месяцев я так ни разу и не приехал в интернат к шестилетнему Вове.

Утром меня разбудила Лена. Я сидел в интернате возле кровати Вовы. "У Вас выступление на конференции через 2,5 часа. Вы подготовили доклад?" - спросила Лена. "Какой доклад?" - сонно спросил я, пытаясь вспомнить о какой конференции идёт речь. "Ну как, конференция посвящённая развитию нанотехнологий. А Ваш доклад должен быть связан с возможными направлениями развития. Он не готов?" - в её голосе послышалось отчаяние. "А ну без истерик! Он готов - слукавил я. - Я поеду домой переоденусь, а ты, поедешь в офис и от моего имени приостановишь всю нашу деятельность, связанную с эмофонами". "Какими эмофонами?" - удивлённо спросила Лена. - Вы себя хорошо чувствуете? Может быть, отменим Ваше выступление?". "Это был сон?" - подумал я и взглянул на свои руки. На ногтях не было моего эмофона. "Сегодня май месяц?" - спросил я Лену. "Нет. Сентябрь" - ответила она, вглядываясь в мои глаза. "Не обращай внимание - решительно сказал я - Страшный сон приснился". Я встал и отправился домой, чтобы переодеться для выступления на конференции. Всю дорогу меня не покидала мысль об эмофоне.

Через 2,5 часа я уже стоял на трибуне и говорил: "Уважаемые коллеги, перед нанотехнологией лежит открытый мир. На какие направления следует обратить внимание в первую очередь? Я не знаю. Я уверен, что каждая сторона жизни человека, нуждающаяся в поддержке, будет достойным направлением. Хотели бы вы ощутить переживания другого человека? Хотел бы я ощутить эти переживания? Нет, не догадаться, не выдумать, а реально ощутить. Ощутить всем телом, всей душой. Не понимать, а чувствовать. Чувствовать, чтобы лучше понимать. Хотел бы? Я бы очень хотел. Но боюсь не готов к этому морально. Технология развивается стремительней, чем культура. Сегодня мы не представляем свою жизнь без электричества, а подростка - без компьютерной игры. О духовных ценностях мы чаще говорим на похоронах и в больницах, чем дома или в школе. Прогресс развития нанотехнологии не остановить. Да и глупо пытаться это делать. Но мне кажется, что перед внедрением нового ноу-хау должна быть определённая моральная подготовка. Я уверен, именно создатель новинки должен подумать о культурных последствиях и предпринять какие-то меры. Именно производитель и продавец должен подготовить потребителя к новинке. А иначе технологическое развитие вернёт нас на уровень животных инстинктов, только искусственно усиленных в тысячи раз".

--------------------------------
Примечания
1. Ситуации естественной чувственной связи: мать имеет очень сильную связь с младенцем, жёны чувствовали боли и страхи своих мужей, попавших в аварии, экстрасенсы переживают эмоции других людей и т. д. Наука ещё не может объяснить эти состояния, но она их и не отвергает. Идёт процесс изучения.
2. Каждое эмоциональное переживание имеет свой химический состав, а соответственно и свой электрохимический заряд. Не секрет, что человек обладает как биотоком, так и биополями. И параметры биотока и биополя меняются в зависимости от переживаний человека. Т. е. если рассматривать человека как генератор чувств, необходимо было сконструировать некий передатчик, который бы улавливал разные чувственные колебания, усиливал и передавал бы их в пространство. Соответственно, нужно сконструировать и приёмник, который бы принимал чувственный сигнал и преобразовывал назад в естественные чувственные колебания.
3. Эмофон - русифицированное сокращение двух английских слов: эмоция (emotion) и телефон (phone).
4. Это научно-фантастический рассказ. Все персонажи вымышленные, как и сам "Эмофон". Любое сходство с реальными людьми простое совпадение.