До-перво-сентябрьский

Последние числа августа. Даже по телевизору твердят, что с первого сентября начинается новая жизнь, что многие принимают в эти дни судьбоносные решения.
Я уже давно сам не свой, наверное, в ожидании этого переломного момента своей судьбы. В одной моей голове роится столько мыслей, столько надежд и преждевременных разочарований. Но ведь я дословно знаю, что грозит мне в этом году. Да, пускай я поступил в университет, пускай скоро вокруг меня будут толпы людей, пускай придется половину дня тратить на одну лишь дорогу. Но это педагогический университет, и не будет в нем ничего принципиально нового, отличающего от тог же самого педагогического колледжа, который я вот только что закончил… И в дороге, в пробках на маршрутках, в полудреме электричек нет ничего особенного, способного украсить жизнь.
И все же томление засело в груди. И каждый день, каждый этот еще августовский день, стал особенно ценным, весомым. Каждый час этого дня ощутим, словно небольшая свинцовая стограммовая гиря. И в то же время куда-то делись школьные и колледжные друзья, наверное они готовятся начать этот новый учебный год… Но я то в чем виноват! Почему я опять этим вечером один, почему завтра утром я буду звонить, и никто не ответит? И я начинаю строить планы, что вот стоит мне вступить в стены университета, я сразу найду друзей, завоюю внимание девушек. И это безнадежное предчувствие выгоняет меня из дома. Я сажусь на велосипед, и уношусь в фатальном настроении в пасмурный день, в туманную дымку утра, в моросящий вечер, в горящую желтыми огоньками фар ночь. Самоотрешенно, забвенно и непременно самоистязающе кручу педали, глотая километры. И в наушниках скорее всего звучит старый добрый панк, или как протест общественному мнения – большой детский хор.
И дома самоистязания продолжается. Так хочется забыть, что старая твоя жизнь вот-вот закончится и произойдет какое-то мифическое новое рождение этого проклятого первого сентября. Но я судорожно начинаю вспоминать, что хотел сделать в этой свое старой жизни. Вспоминаю несколько книг, которые надо бы прочитать, несколько полупройденных компьютерных игр, фильмы, отложенные на потом телефонные звонки, давно запланированные походы в гости. Сажусь за компьютер и на несколько дней исчезаю из действительности. Наверное, если бы я более лояльно относился к алкогольной продукции, то непременно бы ушел в запой.
Но вот и первое сентября. Я встаю рано утром и сажусь на электричку. День знаний, это праздник со слезами на глазах. Так много связано с этим днем: и нависшие года в университете, и светлые праздники в колледже, и полумифические романтические дни в школе.
Но теперь я сижу и думаю: «как же хорошо было летом». Размышляю: ни покраситься ли в рыжий и ни забить ли на всю эту учебу. Думаю о повестке в военкома, о глупом законе, отменяющем отсрочку на второе высшее, а больше всего о пяти годах в университете… А оно мне надо???
Почему-то я думаю о запуске коллайдера. Думаю об обещанном конце света, как о слабой но светлой надежде. А сам понимаю, что по-настоящему беспокоит меня что-то другое.
Почему я больше не думаю о себе как о писателе, почему куда-то пропало романтическое томление, заставляющее браться за перо, искать рифму, бросаться то на гитару, то на три де макс? Не достигать, ну совершенно, никаких результатов ни там ни здесь, и снова браться за перо, и снова находить пути саморазвития…
И вся моя тяга к искусству проистекает как будто бы из памяти о прошлом мне, том который был до первого сентября, о том, который остался в школе, в колледже, в капризном, но все же лете, мчащемся на велосипеде, бредущем в лесу в поисках грибов или ягод, обо мне шумном и веселом, обо мне юном иронично-романтичном, обо мне до-перво-сентябрьском.