Галка

Галку я перетянул к себе в отдел, потому что хотел, чтобы она была рядом, и был уверен, что она полностью заменит двух уволившихся мужиков, закроет своей маленькой, почти девичьей, грудью образовавшуюся брешь в напряженной деятельности отдела. Меня отговаривали - мол, у неё только средне-техническое образование, и она не потянет такой большой объем работы. Аргументировали свое нежелание отдавать её мне тем, что и уволившиеся мужики полностью то не справлялись, да еще постоянно ныли, но я настоял на её переводе ко мне. До этого знаменательного момента мне довольно часто приходилось рассказывать ей о работе наших сложных систем, и она схватывала всё на лету, ни разу не пришлось ей повторять пройденное, и поэтому я был уверен в ней. Чутьё меня никогда не подводило в таких случаях. А потом Галка мне нравилась, а это очень важно, когда работаешь с женщинами.

Да, она и не могла мне не нравиться, она принадлежала именно к тому типу женщин, которые мне представлялись их элитой. Многие тетки в нашей конторе откровенно завидовали её красоте и сдержанному естественному магнетизму всего его облика. Другие ценили в ней это и любили её, и нежно называли – Галочка, но их было существенно меньше, но это были как раз те тётеньки, с которыми и у меня сложились дружеские человеческие отношения.
Галка по характеру и по всему своему облику была настоящая молодая умная и красивая кошка, зачаровывающая своей независимой естественной пластикой и внутренней силой.

У неё была идеальная фигура при росте больше ста семидесяти и красивое лицо с правильными своими размерами и формами чертами. В этом лице была гармония формы и содержания и главное, спокойная улыбчивая уверенность в своей молодости и красоте, что и злило её недоброжелательниц. Единственным её маленьким недостатком были не очень пышные и густые светло-русые, с рыжиной волосы, по поводу которых она и сама переживала, часто делая разные стрижки и укладки, но не сильно, легко и с улыбкой. Я вообще подчас удивлялся, почему её до сих пор не сманил к себе какой-нибудь урод, занимающийся модельным бизнесом, или художественной фотографией, или живописанием женской красоты. Почти все мужики нашей конторы облизывались, глядя на Галку, и явно завидовали мне, что я оторвал к себе в отдел это чудо природы. Те же представители мужского пола, которым она была не по зубам, старались не замечать её и, напрягаясь изо всех сил, держали себя с ней индифферентно и даже холодно, что её саму совсем не трогало, и она, мне кажется, знала причину этой жалящей мужской холодности, совершенно необоснованной и глупой.

После её перехода в мой отдел, чего она и сама хотела, т.к. её уже порядком надоели прежние ритмичные и однообразные служебные обязанности, я приступил к её обучению. Мало сказать, что этот процесс увлек меня, я получал истинное удовольствие от него. Все получалось. Она, как я и думал, оказалась очень прилежной, и даже пытливой, ученицей, конспектирующей все тонкие моменты своей будущей деятельности. Сидя рядом с ней за компьютером, я украдкой, которая, конечно же, была для неё очевидной, любовался её умным сосредоточенным видом и заинтересованностью в получении новых знаний.

Мы быстро подружились, хотя она годилась мне в дочки, я был на семнадцать лет старше, и через пару недель она стала полноправным и кое-что умеющим сотрудником отдела.
Удивительно, как быстро и легко она все усваивала, и всё то у неё получалось, как у очень талантливого человека. Я думаю, сейчас, разбирая свои архивы в башке, что в её успехах была и моя заслуга, она чувствовала, что я уверен в ней, и она нравится мне, как женщина.

Очень скоро она стала незаменимой, и на Галку можно было положиться в работе, как на себя, и её очень многие зауважали, к тому же мы говорили с ней, как близкие друзья, обо всем, что было в нашей жизнью тогда, о семьях, о проблемах, о планах. Она познакомила меня со своим мужем, и много рассказывала о нем и о свекрови, о подругах, и даже о проблемных днях и своем самочувствии во время их протекания. Как она, по молодости, варила мужу суп из фарша, и вместе с пенкой сняла весь фарш, и суп остался с одной лапшой. Как хотела изменить мужу, а потом передумала.

Во время отдельских тусовок по поводу дней рождений и прочих событий, настоятельно требовавших повышения градуса, она, выпив, становилась по детски игривой и веселой, позволяла себе вольности, которые у неё выходили также естественно, как у кошки. Она при всех садилась ко мне на колени и начинала гладить меня по голове и мурлыкать: - «Мой начальничек, мальчик мой». Я краснел и чувствовал у себя на коленях то, что очень часто зачаровывало меня, когда она наклонялась за чем-то, стоя спиной ко мне, или облокачивалась на стол, выгибая спинку и оклячивая это необыкновенно привлекательное место.

На конторских празднествах она старалась танцевать только со мной, и мы выделывали такое, сливаясь в экстазе, что все обалдевали от нашего с ней хулиганства. Если это был рокенрол, её коронным номером был кошачий прыжок на мою талию и крепкий захват меня ногами.

Галка была упрямой кошечкой и не обращала никакого внимание, что муж немного ревновал её ко мне, она упрямилась или делала вид, что упрямится, когда я уговаривал её, что ей уже пора завести ребенка и получить высшее образование. Но упрямство упрямством, а и то и другое она сделала, правда ВУЗ она окончила, когда я уже работал в другом месте. Пацан у неё родился крупный и очень симпатичный парнишка, в неё. Держал на руках, когда приезжала на работу хвастаться им.

Мы, наверное, любили немного друг друга, но у нас ничего не было такого, что вы могли бы дорисовать в своем воображении. Мы только один раз поцеловались, как дети, выпятив вперед губы. И, слава богу, что нечего не было. Я ж - не кот.