В погоне За...

Хлопнувшая дверь потревожила лежавший на полу слой пыли, и, спавшая до этого, а теперь взъярённая и недовольная субстанция взметнулась вверх и по сторонам, стараясь заполонить собой каждый сантиметр комнаты. Сквозняк, холодно ухмыльнувшись, выскочил из щели в окне и метнул пыль в глаза вошедшему. Тот сощурил глаза и, стиснув зубы, сжал их так, что из под век потекли грязные ручейки непечальных слёз. Сквозняк удивлённо метнулся в другую комнату и скрылся под кроватью , всколыхнув старое покрывало. Пыль огорченно осела на полу, не применув заметить человеку о себе грязными пятнами на его лице и одежде.
Всё снова стало спокойно, словно никто не тревожил покой Дома.
Человек стоял и ждал. Он пришёл сюда за ответом на вопрос, он принёс с собой то, что требовалось, и унесёт отсюда то, чего хочет. Только так и ни как иначе. Он готовился к этой встрече всю свою жизнь. Он научился глотать обиды, терпеть боль, пропускать мимо ушей ложь и глотать с улыбкой самую горькую истину. Он прошёл тысячи троп и выпил истину сотен тысяч людей. Он стал тем, кем мечтал стать, он вершил свою судьбу щелчком пальца, и теперь… Оставалась лишь одна деталь. Один ответ на последний вопрос. И Она даст этот ответ, если он задаст нужный вопрос. Человек размышлял о себе, будучи уверенным, что она чувствует его уверенность к самому себе, а среди людей - это было величайшее оружие. Он молчал и думал, держа глаза сомкнутыми, слёзы застывали на подбородке, и он видел, как его лицо приобретает тень скорби и вместе с тем силы, только засчёт этих двух чистых полос на запыленном лице. Он знал всё о себе и о людях.
Мысли прервал короткий, далёкий стук. Легенды и россказни деревенщин гласили о том, что у неё нет ног. Но неразумные и недоразвитые в соотношении с ним люди могут врать и улыбаться. Они верят в то чего нет. Человек на пороге не верил, и стук мгновенно прекратился, и только его коварное эхо тихонько отозвалось в двери за спиной. Но самообладание Человекакоторыйможетвсё не подвело его, и он укротил мурашки до того, как они покрыли его тело, даже холодный пот, рванувшийся было наружу, замер, контролируемый безучастной силой воли. Ухмылка так и осталась в голове человека, никогда не обретя свободы.
Первый раунд за ним.
Пришло время раскрыть карты. Он открыл глаза и осмотрелся. Глаза привыкшие к темноте ни порадовали человека ничем новым. Перед ним был просто дом. Он собрался с силами, и его мозг заработал с утроенной силой. Если она не показывается, подсказывала параноя, она тебя проверяет. Если Она боится, подсказывала бравада, то нам надо действовать первыми,
Если она ждёт, то и мы будем ждать, подсказало упорство, а если это испытание, то мы его выдержим, сказал чистый, как верил человек, ничем не замутнённый разум. Человек не шелохнулся.
В комнате куда улетел сквозняк, что то шевельнулось. Человек мог поклясться, что боковым зрением он видел что то . Но он не повернул головы. Ещё не хватало пялиться по сторонам словно турист. В довесок он понимал, что это мог быть обман, зрению нельзя верить. Сдержав желание стиснуть зубы, человек здраво оценил, что это могло быть. Она сама лежит на кровати. Если она так умна как говорят, если только она знает ответ на вопрос, то она знает что Он тут. Если это наваждение, то оно не важно. Если это проверка – то ему ничего не стоит её стерпеть. Мысленно подкинув монетку, он выиграл , и повернул голову. В комнате справа шевелились занавески, и хоть он и видел лишь малую часть кровати, всё равно всё говорило за то, что она пуста. Но человек допускал вариант иллюзорности реальности, и мог поверить в то что она была изрядно мала ростом. Занавески раскачивались из стороны в сторону, и успешно давили на фантазию человека, приглашая окунуться ,представить себе что то нереальное, вообразить, замечтаться. Человек прервал цепь бесполезных прилагательных в мгновенье. Нет в жизни места воображению.
И занавески тут же повисли мёртвым, серым грузом на своих старых карнизах. Человек ликовал. Его разум не имел права на ошибку, именно поэтому он одинок, люди не совершенны, а он да. Люди глупы, а он нет, люди верят – а он знает. Поэтому он сильнее – поэтому он тут.
В комнате слева мяукнула кошка. Мяукнула жалобно, тонки и печально, Человеку даже пришлось прибегнуть к физической методике отвлечения, чтоб прогнать неприятное чувство жалости, не приемлемое для него. Жалось удел дураков, жалось как червь съедает разум. Этого нельзя допустить. Он тихонько провёл рукой перед глазами, напомнив себе, что не миски для еды, ни следов кошки в доме он не видел, она даже не подошла посмотреть на него. Это тест и он его сдал. Больше комната слева ничем не удивляла его. Снова повисла приятная для человека тишина. Он думал. Не было ничьих следов в доме, однако Она по словам жителей никогда не выходила, большинство людей просто приносило ей под дверь свои подношения – ни говоря не слова, она всех выручала и помогала, она всегда знала что к чему. Она ложный телепат, понимал Человек, но не боялся, в Риме, много лет назад, его научили ставить блок на этот тип шарлатанов, которые угадывают мысли человека по внешнему поведению, поэтому посмотрев в окно и увидев беду – любой скажет, что к чему. Телепатия –ложь. Он это знал . А ложь не должна напрягать и без того занятый мозг. Но где тогда Она?
За спиной он услышал отчётливый шорох. Натренированный мозг выключил мурашки, остановил сердце, вернув его нормальный темп, снял всё негативное влияние внезапного шороха за спиной одной фразой – “это невозможно, я закрыл дверь”, и как только человек сказала себе это, шорох исчез, даже пыль не поднялась. Он даже позволил себе короткий взгляд вниз, чтоб проверить это. Подняв глаза обратно он увидел её. Сердце заколотилось, и не смогло остановиться, мозг рвал и метал, кидая сигнал за сигналом – заставляя сердце остановиться а руки не дрожать. Тело покрылось предательскими мурашкам, и мозг зарыдал, доставляя боль, ему было не подвластно происходящее – человека трёс страх, недопустимый страх самого страха. Он не мог бояться, он выше, он не мог не знать – он знал всё. Но ноги сами потянули его к кровати, и человек закусил губу в слепой попытке остановить их – тщетно, голова лопалась от боли потому что этого не могла быть, никакого контроля, никакой истины , всё это неправильно, все его теории лопались с треском, как струны на гитаре – одна за другой. Его вера в себя пошатнулась и с грохотом ухнулась на деревянный пол, разлетевшись брызгами здорового непонимания. Он заплакал и завизжал от ужаса, от боли в голове, от нежелания, невозможности, от непонимания. Он шёл и плакал, шёл и рыдал, Он выл. Потянувшись к кровати, словно избиваемый плетьми собственного эго, он увидел её глаза, тёмные, почти чёрные, но красивые, такие, что Он сразу их полюбил.
НЕТ, - кричал мозг, вторгаясь в тело человека сотнями игл, и принося адскую боль.
ЛЮБОВЬ НЕ ПРАВОМЕРНА, - она слепит, немедля перестань, повторял он.
А в теле человека загорелся огонёк, он даже отчётливо его видел, не взирая на попытки мозга убедить его в том, что это наваждение. Огонь рос и давал тепло.
ЭТО НЕРЕАЛЬНО, - кричал мозг, давивший на виски и приносивший боль.
А она лежала на кровати и улыбалась. И мозг внезапно перестал сопротивляться. И не осталось в нём его вопроса, мозг словно умер, ни сигналов, ни упрёков. Ничего. И Человек почувствовал счастье, бесконечное счастье и облегчение. Он улыбнулся бабке на кровати, наклонившись, погладил подранную кошку, присевшую у его ног, даже улыбнулся девушке, которая показалась ему за вновь всколыхнувшейся занавеской, и пошёл прочь, радостно сбивая пыль ногами.
Отворив дверь, он захохотал, увидев прекрасный день, кувыркнулся колесом , и отобрав у какой то бабушки коромысло с двумя полными вёдрами, спросил:
– Куда нести , бабуль ?
- Ды вон, синий дом сынок, а у тебя всё хорошо-та ?
- Да всё хорошо, баб,
И он, захохотав во всё горло, бросился бегом к её дому. Бабку догнали ещё три старухи.
- Чё эт с ним, такой сурьёзный приплёлси…
- Да какой серьёзный, благой он, бог с ним, пущай радуется.
- Благой?
- Да вроде так, Мартиньишна.
- Ну и слава богу, на всё его воля, пусть уж лучше благой чем убогий.
А парень тем временем, отобрав у мужиков топор, побежал в лес рубить дрова, так, чтоб всем хватило, он улыбался соседским девкам, на ходу срывал с кустов малину, и запихивая её в рот, хохотал в лицо солнцу, пускавшему ему в лицо лучи света с неба. Теперь ему всё ясно. Теперь ему хорошо…