Закат. Глава 3. Крушение

Грин глядел в своё отражение. Кан сидел рядом, хвастаясь вырезанной поделкой из дерева. Он продолжал что-то старательно исправлять, ковыряя острием ножа в своём изделии.

Охотник до сих пор не мог поверить, что через шесть дней он лишиться возможности обучать своего сына, воспитывать его, быть его отцом. Он не мог допустить, чтобы Кан рос без материнской заботы и отцовской поддержки. Хотя Азим жил по соседству. Но это не меняет дело, Кан перестаёт быть сыном. Он становиться обузой для нового родителя, лишним ртом. И должен мучиться за грехи отца всю свою жизнь. Он именуется сыном труса среди сверстников. Постоянно унижен и несчастен.

Грин от ярости плюхнул ногой по своему отражению так, что взболомутился подводный ил. Кан испугался от неожиданности. Он вздрогнул и выронил деревянную игрушку в воду.
- Прости – сказал Грин, потянувшись за деревянной поделкой.
Игрушка уже поплыла по течению так, что охотнику пришлось влезть в воду по пояс. Он поймал искусственную зверушку.
- Отец, возвращайся на берег.

Грин возвращаться не спешил. Он стоял, всматриваясь в отражение. Среди звёзд, но уже совсем близко, уже вошедший в атмосферу Земли, со стороны Плачущей горы летел огненный шар, оставляющий за собой горящий след. Пылающий объект повернул к лесу, огибая гору, он пролетел над рекой, прямо над тем местом, где Грин утром здоровался с рыбаками. Рёв, исходивший от огненной громадины, мог разбудить даже мёртвого. Огонь пропал за облаками, нависшими над лесом, и снова появился. От него отлетали дымящиеся куски. Огненный шар рвался на части в воздухе. Он переворачивался, разрывая облака, его крутило так, что дым, нёсшийся за ним, закручивался вихрем, образуя чудной хвост. Перед падением, в самый последний миг шар вдруг окружили молнии. Электрические разряды протянулись вдоль всего объекта. Прогремел взрыв, за которым последовала вспышка, осветившая весь лес бледно-голубым светом.


Грин стоял, разинув рот. Он оклемался, когда до его ног что-то дотронулось. Охотник опустил голову и увидел рыбацкую сеть, забытую здесь рыбаками. Грин вылез на берег. Схватил мальчика на руки и бегом рванул к деревне. Он бежал со всех ног, перепрыгивая канавки для отвода воды, разрытые по всему полю. Охотника тревожили гнусные мысли уже не по поводу своего наказания, а по поводу того, что случилось на реке.

Деревня залилась собачьим лаем. Люди вышли из своих домов, задрав головы и разыскивая в небе нечто необычное, что издавало такой ужасный звук. Грин добрался до своего дома. Он поставил Кана на ноги и взял с него слово, чтобы тот не оставлял свою мать и младшего брата и защищал их что бы не случилось. Тэя перепугалась, услышав это.
- Куда ты? – спросила она, увидев, как Грин собирает вещи.


Охотник надел кожаный ремень с навешанными на него пращой и болом. Грин привязал сбоку меч, нацепил нагрудную броню, отыскал в бабьей утвари гребень, который Тэя отняла у старшего, натянул колчан и заплечный мешок, взял лук и копьё.
- Тэя – Грин посмотрел жене в глаза – Я люблю тебя и люблю наших сыновей. Береги себя. Я обещаю тебе, я вернусь.

Тэя положила голову ему на грудь, она прислонилась лбом к холодной броне и заплакала. Она понимала, что это всего лишь попытки успокоить её и бросить одну, чтобы выполнить какую-то важную и опасную цель, на которую ей было плевать. Ей нужно было только одно, чтобы была полноценная семья, жившая в мире и согласии. Но Тее казалось, что для Грина это скука. А она хотела для него лучшего и поэтому отпустила охотника без лишних слов.
- Я вернусь – снова и снова повторял Грин, целуя свою любимую.

Потом он подошёл к люльке, где лежал младший сын. Грин наклонился к нему и прикоснулся своим лбом к его. Кожа малыша была тёплой и бархатистой. Грин хотел запомнить его таким, совсем крошечным, незнающим что такое страх и боль, чувства, которые ему придётся испытать, когда он подрастёт.

Охотник встал с колена и вышел вместе с женой из хижины. Там его ждал Кан. Грин крепко обнял сына, нашёптывая ему на ухо последние наказания. Кан кивал головой, соглашаясь со словами отца. Когда Грин поднял его на руки, Кан, зевая, приложил голову к копью, ему очень хотелось спать. Мальчик незаметно положил отцу в заплечный мешок свою деревянную игрушку. Охотник поставил сына на землю и, проведя рукой по его перьям, громко позвал Азима. Тот выскочил из своей хижины, одетый в такую же экипировку. Только вместо меча на поясе висел боевой топор, и за спиной в колчане было несколько стрел.

- Идём – хриплым голосом сказал старик, посматривая на семью, оставшуюся без кормильца.
Грин не обернулся ни разу, удаляясь всё дальше и дальше от дома. Они направлялись к хижине вождя. Возле дома Кигло уже собралась вооруженная толпа с факелами. Сам же вождь сидел в мягком кресле у порога. Он держался за больную голову, натирая виски. Его глаза были красными, налитыми кровью, с обвисшими мешками под ними.
- Я. Я пойду – выкрикивали из толпы.

- Тихо – пытался утихомирить людей вождь – Мы не знаем, что это было. Возможно, упал обычный метеор…
- От метеора не исходят молнии – перебил его Грин, вышедший в первые ряды бушующей толпы.
- Я повторяю, мы не знаем что это. Это может быть опасно. И я не хочу рисковать людьми.
- Я разглядел в этом огне железную птицу – вдруг раздалось из толпы.
Это был шаман Ях. Он подошёл к вождю и повторил свои слова.
- Ты уверен в этом? – уточнил заинтересовавшийся Кигло.
Шестипалый заулыбался:
- Хоть я и слеп, я всё вижу.
- Я пойду – уверенно сказал Грин – Тем более я теперь не из вашего племени.
Большинство из толпы выпучило глаза на охотника. Кигло и сам очень удивился, услышав это. Он надеялся, что Грин выберет другой вариант. Уж очень не хотелось ему терять такого охотника. Вождь дал добро.
- Со мной пойдут Азим и Нилу – распорядился Грин.
Молодой охотник стоял в последних рядах и, услышав своё имя, быстро протиснулся к своему бывшему учителю.

- Я согласен! – воскликнул Нилу, потирая ещё незаживший шрам, оставленный ему во время обряда.
И на это вождь тоже дал согласие. Разогнав толпу, Кигло пожелал путникам удачи и проводил их до самых ворот. Вождь подарил Грину перед уходом десяток стрел с кремнёвыми наконечниками, острыми как лезвие металлического ножа.

Путники прошли поле молча. Дойдя до реки, Нилу начал разговор:
- Как думаете, у нашего шамана с головой всё в порядке?
- Ях не сумасшедший, если ты об этом – возразил Азим, спускаясь с берега к пристани, к которой был привязан рыбацкий плот.
- А ты как думаешь, учитель?
Грин покосился на бывшего ученика и честно ответил:
- Я не думаю, какой он человек, я размышляю над его словами, которые ещё никогда не были сказаны зря. Поэтому он и шаман. Наверное, единственный человек, к которому по-настоящему внимательно следует прислушиваться людям.
- А я считаю его жалким глупцом…
- Нилу – строго перебил его Грин – Как я учил тебя относиться к старшим?
- С уважением – нехотя протянул молодой охотник.
- И больше не смей называть его глупцом. Он был шаманом за долго до того, как ты появился на свет.

- Хорошо учитель. Больше не буду.
Азим разглядел в Грине себя. Он вспомнил, как точно так же ругал и учил его. Иногда даже бил за непослушание. У Грина не было отца, его заменил Азим.

На пристани, когда Грин полез в заплечный мешок за кремнём, чтобы разжечь факел, он наткнулся на зверушку, сделанную Каном. Охотник бережно провёл по ней пальцами и положил на место. Разведя на пристани огонь, путники зажгли свои факелы и заняли свои места на плоту. Нилу отвязал канат. Грин оттолкнул плот от берега единственным длинным веслом. Плот понесло по течению к порогам. Тихое журчание переходило в бурлящий поток. Ещё мгновение и уже приходилось бороться с равновесием, чтобы не оказаться в воде. В темноте не было видно препятствий, острые камни грозно скоблили по дну, угрожая создать пробоину, которая затормозит их до самого утра или заставит плот развалиться на части. Грин управлял плотом по памяти. Он уверенно толкал веслом, направляясь ближе к берегу, где пороги не такие крутые. Путники промокли до нитки, они переплыли реку и остановились в намеченном Грином месте. Плот привязали к прибрежному дереву, опустившему свои пышные ветви в воду. Отсюда было слышно, как гремит водопад, как обрушиваются тоны воды, вспенивается озеро и плещется рыбёшка. Здесь же путники почуяли запах дыма, идущий из леса.


Азим возглавил процессию, Грин шёл за ним, а Нилу следовал за учителем, ступая след в след. Они старались не шуметь, но это у них не очень получалось. Под ногами хрустели сухие ветки, упавшая листва. Они постоянно спотыкались об широкие корни, закрученные в сложные узлы и спрятанные под увядшей травой. Иногда их ноги проваливались в глубокие ямки, утопали в грязи, вязли в чавкающей массе, запутывались в длинных стеблях, растущих по самой земле и тянущихся к деревьям. Звёздного неба не было видно из-за густых зарослей. Лесное зверьё сходило с ума. Их криками и воплями путники успели насладиться ещё на реке, а здесь в самых непроходимых дебрях тем более. Был слышен писк летучих мышей, под ночёвкой которых проходила маленькая процессия. Их маленькие собачьи глазки горели в темноте. Земля под ногами неприятно просачивалась между пальцами. Почва была пропитана мышиным помётом. И доступа к свежему воздуху здесь совсем не было. Кружилась голова, и слезились глаза от удушливого кислого запаха. Жизнь в таком лесу просто кишила, но для человека здесь жизни не было.


Света от факелов было недостаточно, чтобы разглядеть что-нибудь впереди, он просто растворялся в ночной глубине. Непривычная ночная прогулка по незнакомому лесу наводила на молодого охотника страх. Азиму и Грину лес был знаком, но и они не часто в нём не бывали, так как здесь не водилось крупной дичи.

Непроглядная тьма сужалась со временем и уже начинала давить на людей. Дебри становились всё непроходимее, деревья низко прогибались от тяжести созревших плодов, гнулись до самой земли. Дальше путь им преграждали совсем поваленные стволы. Нилу, забравшись на такое дерево, свалился лицом в грязь, поскользнувшись о трухлявую кору. Факел его погас, и света стало ещё меньше. Грин только недовольно посмотрел на него, но говорить ничего не стал. Потом, когда они проходили журчащий ручей, тянувшийся в овраг, расстояние между ними увеличилось, и молодой охотник чуть не заблудился. Грин, оказавшись на другом берегу, обнаружил пропажу. Он отыскал Нилу, подкрался к нему сзади и напугал его. Нилу пообещал учителю, что такое больше не повториться.

В лесу они говорили шёпотом, чтобы не тревожить его обитателей и спящих духов. Азим повторял молитвы, а Грин и Нилу разговаривали об огне, упавшем с неба.
- А что если это всевышние? Или их слуги спустились к нам, чтобы забрать или наказать нас?
- Чушь – оборвал предположения Грин – Может обыкновенный камень, заблудившийся среди звёзд и…
- Тише вы там – обернулся Азим – Вы оба говорите ерунду.
- Азим, а вы как думаете? – поинтересовался Нилу, не боясь возможно последующего обзывательства или удара.

Староста промолчал и оставил своё мнение при себе, не желая выглядеть смешным глупцом. Он всю дорогу был молчалив, скверные мысли кружили в голове. Азим часто останавливался, прислушиваясь к чему-то. Он пытался разглядеть в темноте какое-то движение, но впереди колыхались только ветки и лианы. А вот запах дыма чувствовался всё отчётливее и становился всё ближе.

Путники вышли из дремучего леса и оказались в поле с травой по плечи. Стебли гнулись из-за своей длины, и это ещё больше усложняло путь. Почва под ногами была слишком влажной. Лужи не успели высохнуть после ливневого дождя. Охотники были по колено в воде, они двигались дальше, взбираясь на островки, покрытые пружинящим мхом. Запах засталой воды пробивал нос. Земля проваливалась, не выдерживая вес путников, а после и вовсе пропала. Они влезли в болото. Гниющая жижа втягивала в себя всё, что попадётся.

 Твёрдой поверхности под вонючим варевом не ощущалось. Охотники хлюпали, медленно переставляя ноги, за которые хватались волосистые водоросли и коряги. Коричневая вода пузырилась и издавала странные звуки, как будто нечто живое копошилось под драной тиной и сморкалось гнилой слизью, которая потом всплывала на поверхность и покачивалась на волнах, создаваемых взрывами газовых пузырей. Трясина заглатывала копья охотников, которыми они прощупывали дно, прежде чем сделать следующий шаг. Липкая, перемешанная с трупами забредших в болото зверей и сгинувших гнид, масса громко бурлила и закручивала воронки.


Злые москиты не давали покоя троице, голодная мошкара забиралась под одежду, тянулась к глазам и норовила попасть в рот при каждом вдохе. Насекомые окутали путников с ног до головы, высасывая из них тёплую кровь. Жужжание под ухом уже начинало докучать. Укусы крылатых букашек становились всё сильнее. Охотники исчесались, раздирая набухшие прыщи.
Болоту не было видно конца, зато был виден чёрный дым, закрывающий свет заходящей луны. Охотники торопились. Уровень тухлявой воды достигал им по самую грудь. Местами они проваливались ещё глубже, уходя под воду с головой. А, наглотавшись болотной воды, выныривали с широкой улыбкой на лице и радовались тому, что их не засосала эта проклятая пучина навсегда. Бульканье теперь заглушало кваканье лягушек и здоровенных жаб с пупырчатыми бошками и выпучиными глазами. Они плескались в этой воде целыми стаями, наслаждаясь запахами этого убогого места с отвратительными пейзажами.

С первыми лучами солнца путники выбрались из болота. Они упали на твёрдую землю, тяжело дыша. Хотелось плюнуть на это дело и прямо тут уснуть крепким, непробудным сном.
Нилу приподнялся на локтях и бросил взгляд на топь. Вороны клевали всплывшую тушу оленя, которая лежала там довольно давно, судя по запашку. Молодой охотник удивился тому, что не заметил дохлого оленя, когда перебирался через болото. Ведь он проходил прямо мимо него и даже, кажется, опёрся об его запрокинутую голову рукой, когда чуть не утонул. Нилу было не по себе. Кислая тошнота подбиралась к горлу, мешая ему дышать.
Отдохнув, троица снова была на ногах. Их ориентиром был столб дыма. Они тянулись к огню, словно ночные мотыльки.

Путь охотникам преграждала стена зелёной крапивы с их рост. Она не жалела людей, щипая и кусая их. Жгучие кустарники жалили путников своими ненасытными стеблями, оставляя на коже волдыри, которые жутко чесались. Растения наносили им невыносимую боль, всего лишь одним прикосновением они заставляли людей корчиться и чертыхаться после каждого проделанного шага.

Нилу от злости выхватил свой костяной меч и начал прорубать тропу, следуя первым в маленьком строю. Он жестоко кромсал кустарники, разбрызгивая сладкий сок ярко-зелёного цвета. Ему хотелось нанести значительный ущерб злой крапиве, но Азим остановил его, указав на огонь, колыхавшийся впереди, за небольшой хвойной рощицей.
- Пришли – шёпотом произнёс Грин, загибая жгучий куст, чтобы поподробнее разглядеть обстановку.

Отсюда троица двигалась ползком, лёжа на пузе. Прогибая под себя колючие растения, они доползли до ближайших деревьев. Изжаленные крапивой грудь и подмышки ужасно ныли и нарывали. Постоянно чесались и щипали воспалённые волдыри, покрывшие руки и ноги охотников. Кожу хотелось содрать и почесать её ножом. Зуд и жжение сводили их с ума. Казалось, всё против них, на что-то обозлившийся мир отвернулся от путников, и нет им ни от кого помощи.

Грин приказал своим спутникам оставаться на месте, а сам, прижимаясь к земле, пополз дальше. Он откатился к ямке и залез под листву, увидев огонь совсем близко. Пламя пожирало деревья, оно перекидывалось с ветки на ветку, перегрызая сухие стволы. Эхо разносилось по всему лесу от треска огня и валящихся ёлок. Огненная стихия хотела поглотить лес, бросаясь на соседние ветки, с огоньками, поднимавшимися в воздух, огонь распространялся на дальние расстояния. А серый дым создавал мутную завесу, от которой в груди щемило. Из-за дымки было мало что видно, поэтому Грин решил подползти ещё ближе. Он полз очень медленно, стараясь быть незаметнее. Охотник спрятался за кустом ненавистной крапивы. Грин разглядел за растительностью воду, которая бурлила, испуская горячий пар. Вода просто кипела. Брызги попадали на охотника, затаившегося и задержавшего дыхание, заставляя его судорожно скукоживаться и тихо постанывать от боли. Грин поднял голову, чтобы разглядеть причину, создавшую кипяток посреди лесной рощи. На фоне горящего леса, наполовину уйдя под кипящую воду, лежало нечто похожее на то, что Грин видел на картинках в доме вождя. Это было похоже на железную птицу. Хотя эту птицу изрядно потрепало, и выглядела она сейчас слишком помятой. Разноцветные искры вырывались из того места, где должно было находиться крыло. Хромированный фюзеляж закоптился, лишь некоторые прожилки сверкали серебром в свете огня. Птица дымилась, она всё ещё была раскалена. Вспышки голубого цвета начали озарять часть, находившуюся под водой. Грин успел её разглядеть. Птица легла на второе крыло, она лежала боком. Истерзанный хвост смотрел на небо, а сплющенная кабина утопала в горячей воде. Охотник не мог поверить своим глазам, он никогда прежде такого не видел. Ему страшно хотелось посмотреть поближе, дотронуться до него. Проснулся детский интерес, который чуть не утянул его в кипящее варево. Грин покосился через плечо на Азима и Нилу, юркнувших за тлеющее бревно. Они ещё не видели раненую птицу. Грин услышал какое-то шипение. Его внимание снова привлёк фюзеляж, который начал двигаться. Круглая крышка со свистом выдвинулась вперёд и отъехала в сторону, выпустив в воздух несколько струй пара. Потом что-то снова щёлкнуло, и внутри послышалась возня. Грин испугался и прижался лицом к земле, закрыв глаза до боли. Он услышал непродолжительный стук и всплеск воды. Грин вобрал всю силу в кулак и всё-таки решился посмотреть на звёздного гостя. Он поднял голову. По колено в бурлящей воде стоял человек. Его кожа была чёрной и рельефной. Странные горизонтальные выпячивания проходили по плечам, коленкам, щиколоткам, левой груди, виднелись в области паха. Ремень с металлическими кармашками и прицепленным с правого боку ножом затягивался под хорошо проявляющимся прессом. На обоих запястьях браслеты. Лицо было скрыто под чёрной маской, сделанной из материала, напоминающего пластик, только с элементами металла. Маска не выражала ничего человеческого. Это было не людское лицо. Там где должны были находиться глаза, было пусто. На месте носа круглый зелёный огонёк. Ещё два огонька, скрывающихся под еле заметной сеточкой, расположились на месте левого виска. Пришелец был высокого роста, чуть выше Грина, широкие плечи, за которыми висело подобие рюкзака. В руках он держал странную вещь, ни на что не похожею. От неё тянулся ремень, огибающий шею звёздного гостя. Пришелец осмотрелся, после повернулся к птице. Он сделал несколько шагов влево и резко провалился по пояс. Пришелец не чувствовал жара, исходившего от воды. Он легко выбрался из илистой ямки и направился к хвосту. В это время из открытого люка вылез ещё один гость. Он выглядел также. Спустя несколько минут, на свет показалась ещё одна голова. Маска у этого отличалась от остальных. Два круглых синих огонька располагались на месте глаз. Они кружились по часовой стрелке и в обратную сторону, уставившись в лес. Грин понял, что его заметили, но продолжал прятаться. Синеглазый пришелец вылез из птицы и плюхнулся в воду. Он был меньше ростом и телосложением. У этого выпирала грудь. Охотник догадался, что это была женщина. Она продолжала рассматривать повалившиеся деревья, которые дымили до сих пор. Пришелец с рюкзаком дотронулся до браслета на левой руке. На поверхности чудного украшения появились кнопочки, по которым шустро пробежали пальцы пришельца. Когда кнопки пропали, звёздный гость потянулся к шее. Он повернул круглую выпуклость, похожую на обычную шишку, проступающую на сонной артерии. Маска начала движения. Зелёные огоньки погасли и заехали друг за друга, издавая механические звуки. Маска складывалась слоями, убираясь к затылку. Она трансформировалась в жёсткий воротник, обнажив настоящее лицо пришельца. Это было обычное человеческое лицо. Короткие чёрные волосы, густые брови, большие глаза, острый нос, потрескавшиеся губы, квадратный подбородок. Мужчина, лет тридцати пяти, в полном рассвете сил. Его тревожный взгляд проскользил по зарослям, в которых скрывался Грин.


- «Слуги всевышних» - пробежало у Грина в голове.
Девушка тоже показала лицо, сняв маску одним нажатием на горло. Искусственные глаза померкли и разошлись по разные стороны. Защитное забрало потянулось наверх, со скрипом оно убралось за спину, создав такой же ворот с мигающим жёлтым огоньком под правым ухом. Девушка была молода и красива. Белые волосы аккуратно собранные в пучок были зачёсаны назад, открывая лоб. Глаза средней величины, нос с небольшой горбинкой, маленькие губы. В руках девушка держала нечто похожее на арбалет. Гостья что-то сказала человеку, который так и не снял маску. Её голос был тихим и чистым. Но языка Грин понять не сумел. Слова в основном состояли из гласных и мягких согласных звуков. Очень красивый язык без какой-либо грубости. Мужчина ответил не сразу, он разглядывал повреждения, стоя к ней спиной. Пришелец кивнул головой и произнёс несколько слов, которые прозвучали, немного исказившись из-за дыхательного фильтра, установленного под забралом там, где находиться рот. Девушка прижала удобный приклад к плечу и направилась к крапиве. Грин занервничал, он не знал, как поступить. Охотник обернулся назад и указал своим спутникам пригнуться и замолчать, приложив палец к губам. Девушка подошла к зарослям вплотную. Грин поднял глаза на неё, но высовываться из куста не собирался. Гостья, кажется, слегка улыбнулась и сказала несколько фраз, нацелив свой «арбалет» на Грина. Охотник не понимал, о чём она говорит. Ему показалось, что она просит его подняться. Грин сначала медленно встал на колени, потом выпрямился во весь рост. Сперва он не хотел поднимать своё копьё, но после вспомнил, кто он есть. Он охотник, и умрёт только с копьём в руках. Грин был готов к смерти, он был готов уйти к Великому озеру прямо сейчас. Охотник не смотрел в глаза своему палачу, он бросил взгляд куда-то в сторону, о чём-то задумавшись. Страх перед смертью всё-таки чувствовался в его поведении. Грин очень нервничал. У него и в мыслях не было, чтобы с боевым кличем напасть на девушку и проткнуть её копьём. Он об этом даже думать не смел, потому что знал, что пришельцы сильнее его. Грин хотел защитить старосту и своего бывшего ученика.