Крепко сжимая руку твою...

                "Любовь - как минимум, троична!"
                ДарРодДин



- Кошечка моя, мне завтра нужно будет уехать. На работе подписание договора будет. Если сделка сорвется, компания потеряет огромные деньги. Скажи, могу ли я уйти завтра пораньше? Нужно будет закрыть этот проект и уделять все время тебе. Прости меня, девочка моя.
- Но мы же хотели отметить день нашей свадьбы завтра! Как же так?
- А я и не возражаю. Только это лучше сделать утром, а к обеду я поеду. Прошу тебя, отпусти меня. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, но я просто не могу отказаться. Обычно в неформальной обстановке все вопросы решаются скорее. Киска, давай отметим утром, а потом, через пару дней по возвращении устроим шикарный ужин в честь 14 лет совместной жизни!
 - Но ведь завтра же еще годовщина… - У нее наворачивались слезы на глаза. Она смотрела в окно, руки дрожали и хотелось просто не слышать его слов, не замечать их.
- Ну пожалуйста, я прошу тебя. Не плачь. Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты плачешь! Кошечка моя любимая, ну перестань. – он осторожно взял ее за плечи и обнял.
Всегда, когда он так обнимал ее так, что-то внутри нее будто начинало расти, какое-то спокойствие, чувство защищенности, просто тишина внутри, отстраненность от всех этих криков снаружи. Когда она обнимала его, когда прижималась к его груди и чувствовала биение его аритмичного сердца, такого беспокойного и всегда бьющегося быстро, она будто закрывала плотные пластиковые окна в квартире. И весь шум и вопль улиц оставался за пределами, за прозрачным стеклопакетом, наполненным специальным газом, который блокировал любые внешние звуки. Прижимаясь к нему, она будто закрывала окно в жуткий мир, просто прислонялась к нему и забывала обо всем. Он сжимал ее в своих объятиях, пусть не таких сильных, не таких широких, но именно своих. А она знала, что он принадлежал полностью ей!
Что бы ни случилось, как бы ни повернулась жизнь к ним, они всегда были вместе, всегда чувствовали друг друга. И если что-то происходило, тонкая невидимая ниточка между ними будто натягивалась, превращаясь в струну. И эта струна резала как его, так и ее, а потому они знали, что что-то не так.

Многое было в их жизни: неожиданная встреча, которую просто нельзя было рассчитать и предугадать. Она вообще-то всю жизнь ждала совсем другого человека, сильного, широкоплечего, высокого мужчину, ее защитника. А он всю жизнь просто жил. Но безумно хотелось жить ради кого-то. Он стал жить ради нее. Потом свадьба… Тысячи белоснежных голубей и сказочное платье, которое она померила первым и сразу же его купила. В нем она была перед ним, когда он целовал ее перед алтарем. Потом были Багамские острова. Сказка воплощалась в жизнь, и с каждым днем с ним сказка становилась все больше, все глубже врастала в ее сердце. Потом эта трагедия. Но они пережили! Они пережили смерть ребенка, их ребенка, пережили вместе. Он держал ее руку, сжимал ее тоненькие пальчики так крепко, что еще чуть-чуть, и ей стало бы больно. Но он никогда не переходил этой грани, никогда не причинял ей боли. Он просто держал ее за руку, в тот момент, и потом, и всегда! И обнимал нежно-нежно, так что невидимая ниточка между ними обвивала их теперь, образуя кокон из двоих. Они всегда были в этом коконе, всегда были вместе.

Потом умерла бабушка… Это случилось в очередную годовщину их свадьбы, а потому ему пришлось чуть более сильно сжать ее пальчики, чуть более крепко обнять ее, чтобы внешний шум не проникал сквозь закрытые окна их мира. И ему удалось.
Бабушка была для нее самым любимым человеком. И если бы представить себе такую чудовищную ситуацию, она скорее отказалась бы от него, оставшись одна, чем отказалась бы от бабушки. Ее бабушка была самой доброй и самой легкомысленной женщиной на земле. Она была маленького роста и очень веселая, и всегда в ней энергия била безумными ключами, смывая все вокруг. Вечно на танцах, вечно в походах по Крымским горам, а ведь иногда походы оканчивались разбитой головой о камни… Но ее бабушка любила жизнь так, как не любил ее никто другой. Она любила жить, просто жить, просто смотреть на очередного кота, откармливать его, играться с ним. Просто любила цветы, которые выращивала сотнями на своем маленьком участочке. Просто любила танцы. И просто любила свою внучку. В детстве столько раз они вместе гуляли по улицам, распевали «Катюшу» в автобусах на весь салон, смотрели на ночные огни города. Ее бабушка рассказывала оперы, как удивительные красивые истории любви и страсти. И каждая опера, будь то Кармен или Травиата, становилась настоящей сказкой для нее.
У ее бабушки были большие чуть выдающиеся голубые глаза. Они были подобны двум смеющимся озерам, которые таили в себе буйство энергетики. Морщинистая кожа должна была бы быть, но ее кожа была гладкой. Просто потому что она была очень счастливым человеком. Даже в чем-то бесшабашным и легкомысленным. Помнится, как она случайно сожгла в Новый год свою баню, и чисто случайно дорогущую соседскую баню, и еще кучу построек на своем участке. Но через сутки на ней не было и тени печали, потому что все это будто не жалило ее, а большие деньги, которые приходится отдавать, никак не смогут испортить ей настроение… Она была счастливым человеком.

- Завтра же годовщина смер… - зарыдала она. – Ведь ты мне обещал!
- Кошечка, ну прости меня. Так получается. Я же не отказываюсь, я просто предлагаю перенести. Это очень важная встреча, на которой будет подписан основной договор купли-продажи долей компании. И сделка будет закрыта, а ты же знаешь, сколько я над ней бился. Ну прости меня. Там цена вопроса – 80 миллионов. Если я пропущу встречу, все отложится на неопределенный срок. Пожалуйста, кисуля моя…
Она обняла его еще крепче, закопалась в нем, будто пытаясь спрятаться. Ей было больно, ведь они никогда не забывали этот день… Как не забывали еще несколько дат в году. Смеющиеся светлые голубые глаза бабушки стояли у нее перед мысленным взором.
- Ладно, я отпущу тебя, иди к своим партнерам, клиентам, кому хочешь. Только обещай, что после твоего возвращения мы обязательно сходим к бабушке и отметим нашу годовщину.
- Я обещаю тебе!


Вечером они легли спать пораньше, потому что утром нужно было хоть день свадьбы как-то отметить.

Он сжимал ее руку так сильно, что боль прокатилась по запястью и пошла выше. Он очень крепко держал ее за руку, и ноющая боль стала донимать ее. Никогда раньше она не чувствовала, чтобы так сильно он сдавливал ее изящные тонкие пальцы. Отчего он так волнуется? Отчего так нервничает, ведь все нормально. Зачем так паниковать, будто маленький? Иногда ее мужчина вел себя как ребенок. Пока они шли, ей пришлось несколько раз отцепляться от него, потому что его рука сжимала ее пальчики нестерпимо больно.
Под ногами песок, такой белый, какой-то сказочный что ли. Солнце светило очень ярко, а потому иногда вообще не было видно, куда идти. Они держались за руки и двигались к маленькой деревушке впереди. Странно было ей, что песок здесь. Ведь не должно же его быть здесь!!! Какой же песок да в таких количествах, что утонуть можно? Пустыня какая-то… Она вела его познакомиться с самым дорогим ей человеком – со своей бабушкой. Интересно было, как он отреагирует на ее жизнерадостность и цветущую красоту? Как он поведет себя, ведь он так часто смущается… Когда она знакомила его со своими родителями, он просто закрылся и почти не разговаривал. Такой миленький тихий мальчик. Или с друзьями, ему просто нечего было сказать, а потом он смотрел на них и не знал, куда себя деть. Интересно, как он отреагирует на бабушку, ведь она так любит шутить…
Они вышли на холм и увидели небольшую деревню впереди. Проделав недолгий путь вниз, они подошли к первым домам. Людей здесь было совсем не много, как в любой деревне. И как в любой подмосковной захолустной деревушке, одни старички населяли это поселение. Согбенные, морщинистые и неулыбчивые, они сидели на скамейках, гуляли по единственной улочке и общались между собой. Но отчего они все так смотрят на нее? Словно она с другой планеты сюда с мужем прилетела… Окружают ее теперь…
 Жители деревушки с недоверием поглядывали на пару, которая все время держалась за руки. Некоторые покачивали головой, осуждающе косясь в их сторону. Другие продолжали заниматься своими делами, будто ничего не произошло. Но в целом люди были удивлены приходом этих двоих.

Она прошла с ним дальше, пыталась выспросить, где здесь живет ее бабушка, но никто ей не ответил. И тут она увидела ее. Бабушка вышла к ним из одного из ветхих домов. Кожа стала чуть морщинистой, блеск в глазах словно ушел куда-то. Ушел вместе с улыбкой.

- Ты что тут делаешь? – закричала бабушка.
- Привет, бабуль, я пришла тебя навестить. Так рада тебя увидеть…
- Ты что говоришь такое? Ты что дура что ли совсем? Ты с ума сошла? Ты зачем сюда приперлась?
- Бабушка, но ведь я так хотела увидеть тебя… - потупила глаза она. – Не кричи, пожалуйста!
- Да ты совсем дура что ли?! Ты чего пришла ко мне? Ты забыла что ли? Ну ты и идиотка! Да кто такую глупость мог бы себе вообразить?! Совсем сдурела!
- Я хотела тебе сюрприз сделать… Так хотела увидеть тебя… представить моего мужчину – пыталась оправдаться она. – Чего ты кричишь? Познакомься, это…
- Да ты совсем сдурела? Мало того, что сама пришла, так еще и его привела за собой! Дура полоумная, а ну-ка иди отсюда! И не смей возвращаться! Ты совсем тупая стала. Проваливай отсюда и его с собой уводи – прокричала бабушка, наморщив лоб и как-то очень изменившись. Словно бы ее внучка сделала что-то невероятно ужасное, придя к бабушке со своим мужчиной…
- Но бабушка, я же просто соскучилась по тебе. И хотела, чтобы ты посмотрела на моего мужчину… - чуть не плача произносила она, срываясь на крик.
- Забудь, забудь, давай проваливай. Совсем идиотка! А если Они увидят? Да ты чего делаешь? Пришла ко мне, дура…

И она схватила внучку за руку и жестоко потащила вместе с ним прочь из деревни.
- Но в чем дело-то? Что случилось?
- Ничего я тебе объяснять не буду. Иди прочь с моих глаз со своим мужем! Вон отсюда!
С этими словами она выставила молодых людей из деревни и указала, куда нужно пойти, чтобы вернуться.
- И не смей отпускать его руку, когда он тебя держит. Ни сейчас, ни после, глупая дура! – прокричала она им вслед, после чего стала громко кашлять и задыхаться. Они обернулись, но она знаком руки показала, что не желает их видеть.

Они выпили по чашке утреннего кофе с кардамоном и сели в машину. Хотелось эти несколько часов провести только вместе, без телефонов, сделок, родственников и друзей, без пустых слов, пустых мест и бессмысленности. Просто поехать в парк и погулять там вместе, вспомнить, какой вышел курьез и конфуз, когда она познакомила его с бабушкой, или еще какую ерунду вспомнить и посмеяться. А потом поехать в ресторанчик, или даже в пиццерию, где много детей, всегда шум и гам, и всегда тепло и вкусно. И детишки радуются большим надувным шарам, огромным пиццам с грибами и сырным шарикам, которые он очень любил готовить дома. А он так хочет ребенка…

Они выехали на перекресток и остановились. Вдруг чья-то машина вырвалась из встречного ряда и на огромной скорости влетела в них. Тысячи осколков стекла в мгновение пропороли кожу, разорвали мышцы, поранили глаза. Железо ломает кости очень быстро, превращаясь в гильотину для плоти. И спастись от этого невозможно.
«Лобовое столкновение на перекрестке, трое погибших в одной машине и двое в тяжелом состоянии в другой». Что запомнилось ей последним, так это чьи-то липкие пальцы, которые сжимают ее руку, так сильно сжимают, что эта боль была острее той, что все время стукала в голове.

В больнице она увидела сквозь дремоту и жуткую боль лицо бабушки. Улыбчивое такое, с голубыми глазами и кудрявыми волосами. Такое доброе и такое родное лицо, которое ей улыбалось. Успокаивающий взгляд, он будто говорил, что все будет хорошо. Как тогда, когда бабушка спалила свою баню на участке, и баню соседей, и множество своих построек. Но взгляд все равно остался счастливым и жизнерадостным.

«Прости меня» - произнесла она сквозь боль израненного лица.
«Прости и ты меня, что прогнала вас вчера ночью. Но не стоило приходить ко мне» - ответила та и улыбнулась.

Теперь все будет хорошо…