А он опять о началах городов...

Однозначная этническая привязка археологических памятников палеолита (Костенки, Сунгирь, Зарайск и т.п.) теоретически и практически невозможна, но эти поселения 40 - 15 тыс. до н.э. невозможно исключить из истории России. Хотя бы указанные памятники имеют «пульсирующее заселение» вплоть до настоящего времени. Пульсирующее – потому что люди в силу разных причин отсюда неоднократно уходили и неоднократно сюда возвращались. Но это наблюдается за десятки тысячелетий во многих местах планеты. Достаточно посмотреть на современные этногенетические карты распространения людей современного типа преимущественно из Африки.

Примерно такие идеи высказали В.Я.Петрухин и Д.С.Раевский в труде «Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье» (М.:Знак, 2004. – 416 с.; второе издание). Авторы отчасти соглашаются с определением академиком Ю.В.Бромлеем понятия этнос – это исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей с «общими чертами», относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, самосознанием (как отличием от других относов). Выраженном и в самоназвании (этнониме). Хотя здесь требуется немало дополнений и уточнений (С.8).
Авторы указывают на многотысячелетнее «родство по крови» разных этносов, на ведение ими своей истории от своих богов-творцов. С учетом работ И.С.Каменецкого они справедливо говорят о сложном взаимоотношении археологических культур и связываемых с ними этносов. Подобная сложность наблюдается в лингвистических реконструкциях (С. 15 – 28). Но все же Предысторию народов России как и антропогенез на ее территорию начинают с палеантропов миллионы лет назад (С.29).
Они видят проблему этнической интерпретации верхнепалеолитических памятников России. И с учетом работ Формозова и Григорьева, реконструкций облика палеолитических людей М.М.Герсимовым допускают возможность ставить вопрос о возможности реконструкции определенных этнокультурных процессов в палеолите той поры на просторах России (С.30 – 34).
Считают необходимым учитывать и ностратическую гипотезу при изучении современного этногенеза (с. 34 – 37).
Но «неожиданно» временем формирования археологических культур и выделения языковых семей указывают лишь неолит (С.37). Палеолит и мезолит никаких археологических культур и языковых семей не оставили ?! Специалисты по этим периодам приводят обилие фактов против такого подхода.
Далее привычное обращение внимания на роль индоевропейцев (С.40 – 55). Указание на древнеевропейское единство с 4 тыс. до н.э. Говорится о необходимости уточнений локализации финно-угров и индоевропейцев, но ямочно-гребенчатые культуры (начиная с льяловской) и волосовская однозначно отдаются финно-уграм. Хотя давно есть и иные мнения на этот счет.
История письменных народов России начинается – как и у В.Г.Вернадского – с киммерийцев, скифов и греков (с.62).
Гипертрофируется греческая колонизация Северного Причерноморья (в опоре на работы 1947 – 1966 гг.), При этом нет никаких упоминаний о Гомере и Троянской войне, движении народов моря, тем более – о господстве скифов в Европе и Азии с 4 тыс. до н.э. (о чем говорили позднеантичные римские историки Помпей Трог, Юстин, Павел Оросий).
Нет возможности далее отмечать всякие передержки, недомолвки и неточности книги. Но она имеет главную ценность. Начинает историю нашей страны с реальных исторических рубежей – палеолита. И позволяет задумываться об истоках всех российских, и не только российских, этносов.
http://www.archeologia.ru/Library/Book/5a5eceec1180/Info
Жаль, видный российский античник и скифолог Дмитрий Сергеевич Раевский (1941 – 2004) уже не сможет скорректировать свои позиции. Владимир Яковлевич Петрухин родился в 1950 году, написал немало интересных трудов и активно работает над новыми. Можно пожелать ему лишь доброго здоровья и новых исследовательских успехов. Интернет дает адреса все большего числа работ, которые позволяют прослеживать историю России со времен появления на ее территории первых людей.
Не будем спорить об их этнической принадлежности, реально и относительно точно доказанной (с учетом самоназваний) лишь со средневековья. Для более раннего времени в современном все более тесном мире любые шаткие предположения – нередко основа для долгих и кровавых конфликтов.
В данном случае важно констатировать, что система селений на землях России возникала именно со времен палеолита. И некоторые селения типа Костенки уже во времена палеолита тяготели к состоянию самых ранних протогородов.


Для общего кругозора полезна работа Александра Николаевича Лукьянова, доцента кафедры первобытной истории Омского государственного университета, кандидата педагогических наук "История первобытных времен"
http://www.prehistoryforkids.archeologia.ru/0.htm
Затем – к примеру
Авдусин Д.А., Археология СССР, М., 1977
http://www.archeologia.ru/Library/subi/grp_4a0943124
Авдусин Д.А., Полевая археология СССР, М., 1980
http://www.archeologia.ru/Library/Book/6420eba768ac
Граков Б.Н., Ранний железный век, М., 1977
http://www.archeologia.ru/Library/Book/5162c76230a2
Рындина Н.В., Дегтярева А.Д., Энеолит и бронзовый век. Учебное пособие по курсу "Основы археологии", М., 2002
http://www.archeologia.ru/Library/Book/35ecb1a304cf
По книге
«Древняя Русь. Город, замок, село»
Сборник: Археология СССР, Колчин Б.А., М., 1985
http://www.archeologia.ru/Library/Book/c464a4dc7cc0
средневековыми городами Руси – по сути, - признаются укрепленные поселения площадью более 2,5 га

По состоянию на 1980 г., по данным археологических раскопок и разведок впервые собраны сведения почти с полутора тысяч (1397) укрепленных поселений IX—XIII вв. (рис. 1), находившихся на территории, некогда принадлежавшей Древнерусскому государству этого времени. В их число входят 414 надежно локализованных летописных городов и других населенных пунктов, упомянутых в письменных источниках XI—XV вв., но возникших, судя по археологическим материалам, не позже середины XIII в. Естественно, итоговая цифра укрепленных поселений по мере дальнейших изыскательских работ может несколько увеличиваться. Часть из них за истекшие века была уничтожена силами природы и хозяйственной деятельностью людей. Однако трудно ожидать, столь существенных ее колебаний в подсчетах, чтобы они отразились на конечном результате.
Во-первых, укрепленные поселения хорошо заметны на местности и сравнительно легко обнаруживаются специалистами. Во-вторых, благодаря своим размерам и наличию искусственных укреплений они довольно успешно противостоят всяким разрушениям. Поэтому есть основания полагать, что собраны сведения о большинстве существовавших укрепленных поселениях IX—XIII вв. Но исследованы они далеко не равнозначно. Объем и качество извлекаемой из материалов их раскопок и обследований информации различны. Сравнить и оценить ее можно, предварительно разделив все памятники на группы по степени их археологической изученности.

В первую группу вошли поселения, стационарно исследованные широкой площадью. Во вторую — памятники, изученные разведочными раскопами и шурфами. В третью — обследованные без целенаправленного вскрытия культурного слоя. В четвертую группу включены поселения, культурно-хронологический облик которых определен условно.

В итоге укрепленные поселения IX—XIII вв. распределились по степени археологической изученности следующим образом: первую группу составили 236 (16, 9%) городищ; вторую — 626 (44, 9%); третью и четвертую соответственно — 458 (32, 8%) и 75 (5, 4%) городищ. Высокий процент (61, 8) памятников двух первых групп определяет значительные информационные возможности основного источника, пригодного для дальнейшего многоаспектного анализа.

Этот вывод справедлив как для территории Руси в целом, так и для ее частей. Картографирование памятников и аналогичные подсчеты по отдельным историко-географическим регионам не обнаруживают сколько-нибудь обширных лакун (за исключением географически объяснимых: Полесье, Мещера, районы сплошных лесов и т. п. ). Нигде процент поселений первой и второй групп не падает много ниже 50% от числа выявленных городищ. Следовательно, исследователи уже сегодня располагают достаточно качественным и представительным материалом по этой важнейшей категории археологических источников.

Рассмотреть с аналогичных позиций степень изученности рядовых (открытых) сельских поселений Руси пока не представляется возможным. Эти памятники выявлены далеко не полностью, что в первую очередь связано с трудностью их обнаружения. До сих пор они привлекали внимание исследователей лишь эпизодически. Хорошо изучены сельские поселения отдельных регионов (Ярославское Поволжье, центральные районы Смоленщины, Подмосковье). Общую картину истории древнерусской деревни приходится восстанавливать по фрагментам. Если взять за основу детально обследованные районы, то выясняется, что на 5—10 укрепленных поселений (включая города) приходится 150— 300, а иногда до 500 открытых сельских поселков. Таким образом, условно на Руси X—XIII вв. существовало около 50—75 тыс. деревень. Важное историческое значение этой категории археологических памятников не вызывает сомнений. Именно в них проживало абсолютное большинство населения, тех самых крестьян-землепашцев, трудом которых был заложен экономический фундамент средневекового государства.

Конечно, но из этих десятков тысяч населенных пунктов около тысячи по современным данным имеют в своей округе следы палеолита и мезолита. Хотя бы несколько тысяч подтверждают обитание этой округи со времен неолита. Тысячи городищ на российских землях существуют со времен античности. При этом десятки городищ имеют площадь свыше 10 гектаров, чего многие средневековые города Руси не имели. И эти городища явно были многофункциональны – на них развивалось ремесло, они стояли у торговых путей, в них или рядом с ними есть следы языческих святилищ. Признавали ли античные «россияне» эти поселения городами ?! Если судить хотя бы по смыслу «город» как «огороженный» - вероятнее всего.

Могильники не только IX—XIII вв. (но и более ранних времен вплоть до палеолита) являются существенным источником исторической информации, Во-первых, исследования погребальных древностей (особенностей обряда и инвентаря погребений) проливают свет на сложные проблемы этногенеза протославян, праславян, славян и соседних народов. Но стоит и помнить, что история России – это история всех ее народов, а не только словено-русов. Хотя многовековую консолидирующую роль словено-русов в сохранении многих народов страны и страны в целом видеть и подчеркивать необходимо. При развале союза эти народы погибнут поодиночке.
Захоронения опосредованно открывают социальную структуру традиционного общества., во всей обрядности отражают идеологические воззрения прошедших эпох, не прослеживаемые на других археологических материалах. Средневековые могильники славян относительно подробно охарактеризованы в томе Археологии СССР «Восточные славяне в VI-XIII вв. » [Седов В. В., 1982].

Среди всех категорий археологических памятников отечественного градостроения наиболее концентрированную и важную историческую информацию содержат в себе сами остатки поселений. Расширение географии раскопок и многократное увеличение масштаба работ еще в советский период актуализировали вопрос о всестороннем изучении характерных черт и особенностей, свойственных различным типам поселений на всех исторических этапах. Уточняется набор формальных признаков: местоположение поселения, наличие или отсутствие укреплений, их планировка, размеры поселения, характер культурных отложений, застройка и т. п. Вторая использует сведения письменных источников, начиная с античных. Из средневековых летописей и актового материала известно о существовании на Руси стольных городов и городов — волостных центров, городов—пригородов, погостов и слобод, сел и весей. Встречаются и другие наименования населенных пунктов: городок, городец, городище, сельцо, селище и др. К сожалению, далеко не всегда ясно, какой социальный смысл летописцы вкладывали в то или иное понятие.

Совокупность населенных пунктов почти со времен палеолита – особенно в периоды роста численности населения - в целом укладывается в сложную иерархическую систему, своеобразную пирамиду, в основании которой находилась масса рядовых сельских поселений (стоянок в палеолите), а вершину венчали крупные поселения; в средние века «стольные города»— центры самостоятельных земель — княжений Руси. Ступени между ними занимали поселения переходных типов, связанные друг с другом отношениями административно-хозяйственного соподчинения. Понятие «пагуса» шло на Русь со времен античности.
Археологическими наблюдениями на всей территории средневековой Руси зафиксированы как микроскопические неукрепленные селения в один-два двора (типа «хуторов»), так обширные, иногда в несколько десятков гектаров поселки. Среди укрепленных поселений известны городища площадью менее 0, 1 га и такие огромные центры, как Киев и Новгород, оборонительные системы которых защищали площадь в десятки гектаров. По внешним признакам с античности поселения разделяются на две большие группы: укрепленные (городища) и неукрепленные (селища) поселения. Вторые численно значительно превосходят первые, но изучены они много хуже.

К 1980 г. исследователи располагали сведениями о 1395 памятниках средневековой Руси. Среди них укрепленные поселения, как известные по письменным источникам (414), так и поселения, ставшие достоянием науки благодаря археологическим изысканиям. Для первичной классификации, основанной на формально-типологических признаках, по совокупности имеющихся материалов (планы, характеристика культурного слоя, вещевые находки) оказались пригодны 1128 поселений. Археологическая типология средневековых укрепленных поселений была подробно разработана П. А. Раппопортом [Раппопорт П. А., 1956; Раппопорт П. А., 1961; Раппопорт П. А., 1967б]. Классифицирующими элементами в ней указана плановая схема оборонительных сооружений в ее взаимосвязи с защитными свойствами рельефа местности.
По этим признакам все памятники распадаются на два основных типа: простые и сложные. К первому относятся поселения, имеющие одну укрепленную площадку, а ко второму — несколько. Варианты и подварианты выделяются по степени использования при возведении укреплений местных топографических условий, по расположению, форме и количеству оборонительных линий. В результате сложилась разветвленная классификация. Но при внимательном рассмотрении разных исторических эпох подобная иерархия в конкретно-исторических возможностях своего времени наблюдается со времен палеолита.

Это важнейшая отправная точка для любых рассуждений о началах отечественного градостроительства.