Глава 43. Черный август

1

Списки командированных стремительно росли. Рвались все, даже те кто до этого отпихивался от войны руками и ногами. Капитан сторонился. Слишком поздно, чего там делать? В часть они все равно не пробьются, тяжелого оружия у убывающих нет вообще. Если даже пробьются наложив трупов, то погоды все равно не сделают. Малообучены. Вся надежда оставшимся там только на Господа Бога, да на мужество, что б не покинуло в тяжкий час испытания. Сказалась тонкая политика издевательств и обвинений военных. Умирать непонятно за что, никто не хотел. А в самом деле, за что умирать отдавая свою единственную жизнь? За испоганенное Отечество? За Государственную Думу? За Президента и процветание его Семьи? Так за что воевать?
Президенту срочно, как воздух, была нужна хоть какая-нибудь завалящая, паршивенькая Жанна д,Арк. Без неё дело не ладилось. Командовать штурмовыми группами желающих не то что не было, было очень мало. Шли только добровольцы. За ради чего они воевали? Вот этого, никто не знал. Но уж только не за ради пресловутого «воинского долга». У кого-то к чеченцам поднакопились личные счеты. Кто-то шел из-за любви к искусству. Смертельный риск щекочет нервы лучше наркотика. Все без дураков. Попадешься – пощады не будет. И они, некого не щадили. Целься в голову! Не хера пленных брать.. Такое, здорово поднимает самооценку. Остальные стреляли просто потому, что деваться было некуда. Не будешь стрелять, убьют. Банальщина..
Нашпигованные гранатометами, группы боевиков, имея четко поставленные задачи и разведанные цели ударили вечером. Малочисленные, да еще разрозненные части внутренних войск и отряды ОМОНа, отбивались как могли. Боевики перли как бешенные. Лишь бы военные городки да блоки удержать, какая уж тут активность.. В мартовских боях танки ходили свободно, сейчас по ним били со всех сторон. Армейских частей нет, те что есть, тоже обескровлены. А обложенные со всех сторон блоки просили помощи. И началось.. Задача одна, пробить коридор к осажденному «Дому», в перспективе к блоку «Романовский мост». К грохоту стрельбы и противному нытью чеченских минометов давно привыкли. Набранная группа добровольцев вооружившись, сдала смертные списки. Через подкоп под бетонным забором, солдаты по одному ныряли в жилой сектор. Радиостанция хрипела и плевалась десятком переговоров. Группа шла почти не встречая сопротивления. Боевики рассуждали как обыкновенные люди – Мы ведь тоже в Армии служили, Боевой Устав знаем. Сначала ведь, разведка идет? Разведка. Разведку пропускали с нетерпением ожидая главные силы. А главных сил все не было. Небольшие группы солдат шмыгали туда-сюда. Они-то и докладывали вводя всех в заблуждение – путь свободен. Не дождавшись главных сил, которых у федералов просто не было, боевики ударили по небольшой группе, в которой и было-то человек пятьдесят, собранных со всего батальона. Шквальный огонь начался когда штурмовая группа неосмотрительно вышла на открытую площадку, где раньше шумел базар. Свит пуль. Смачное щелканье выбитой щебенки. Жуть, до чего плотный огонь! Невозможно поднять головы. Солдаты падали расползаясь по сторонам. То один, то другой вскрикивали от попаданий. Огневой мешок. Еще немного и вся группа останется здесь, в полном составе во главе с командирами. Майор инженерной службы Гуляев откатился в сторону и бросился через дорогу – За мной! – за инженером рванулась часть наиболее отчаянных солдат. Он храбрый был, этот невзрачный майор ходивший по вечернему, тогда ещё «мирному» Грозному, переодевшись в гражданку. «Сюрпризов» для боевиков наставил порядочно. Обойдя дом из которого хлестал огненный шквал, помогая друг другу забрались внутрь. Лестничная площадка завалена брошенными вещами в спешке убегавшими жителями. Стрельба вверху. Туда, вверх, вверх.. В комнате, устроившись на кухонном столе боевик лупил по распластанным внизу зеленым фигурам товарищей. Как хорошо отсюда все видно! Очередь в спину. Боевик выронил автомат. Увлекшиеся расстрелом лежащих как на ладони солдат, боевики не обращали внимания на очереди. Их ведь не различишь, чьи они. Через десяток минут все было кончено. Бандиты перебиты, очищено несколько этажей. Обстрел основной группы попавшей под удар резко ослаб. Командиры у боевиков грамотные, быстро поняли что засада в доме уничтожена.
...Старшина, напросившийся в свою первую в жизни вылазку, лежал спрятавшись за бордюр. Вжавшись в асфальт закрывал голову руками. Сильно вздрагивал крупным телом при близком ударе пуль. Лежащий недалеко Моторкин нашел сумку с гранатами, почти целая! Старшины сумка. – Товарищ прапорщик, старшина! Ловите гранаты! – Схватив судорожным движением шлепнувшуюся сумку, прапорщик метнул её назад, в растерявшегося солдата. – Отходим! – прозвучала команда. Это был момент когда боевики поняли что засада в доме уничтожена. Рванувшись вперед, прапорщик сшибал и отбрасывал солдат оказавшихся на его пути. Он потом без звука порвал контракт и написал рапорт на увольнение, этот прапорщик, неплохо прослуживший в учебке добрый десяток лет, с гаком. Жалко только что он слишком поздно понял, что держать оружие не его призвание, и даже не ремесло. Не судьба. Выходит, он зря занимал чье-то место в жизни? Ел чужой хлеб, получал не свои деньги, льготы, предназначенные настоящему воину? Почему так получается? Почему так много развелось людей занимающих не свои места? Конечно, надо ведь кому-то и картошку окучивать. Все профессии нужны, все профессии важны. Так иди, иди и копай! И без канализации тоже не обойтись. Какого черта лезть не в своё дело?
Отступление превращалось в паническое бегство. О помощи выручившей их группе, не было и речи. Солдаты беспорядочно побежали бросая мешки с сухим пайком, цинки с боеприпасами, драгоценную воду.. Где-то потеряли замкомбата, майор нашелся через несколько суток на каком-то блоке у омоновцев. Как он там оказался с его слов, с разбитым коленом, никто не понял.
..Инженеру приходилось туго, чертовски туго. Полтора десятка пацанов постепенно отходили уступая напору взбешенных неудачей боевиков. Эта была та самая «крупная группировка» федеральных сил, которую, как громогласно выразился Удугов, «уничтожали» чеченские орлы. Но не так то легко это было сделать. Майор понимал, перед стягивающимися в кулак боевиками им не устоять без посторонней помощи. Вот они уже к крайних квартирах последнего подъезда. Не дает хода чеченский пулемет в соседнем здании простреливая проходы. По нему ударили из подствольников. Заткнулся. Опять зачастил длинными очередями. В тени квартиры было видно рыжее пламя из пламегасителя. Еще несколько гэпэшек, последних. Пулемет замолк окончательно, повредили. Патроны таяли как снег, подствольники кончились еще раньше. Бойцы наловчились ловить влетавшие внутрь подствольные гранаты и швырять их вниз, в подбегавших все ближе и ближе боевиков. На стрельбище, за это на гауптвахту бы посадили.. Гранату от РПГ так не поймаешь. Взрыв разметал и обрушил мебель. Сопротивление русских резко ослабло. Солдаты подходили, и опустив оружие смотрели на неподвижно лежавшего у стены майора. ****ец.. В ушах стоял сплошной звон. Инженер пошевелился и со стоном попытался приподняться. Открыл глаза – Чего встали, работаем …!?
– Мужики! Майор жив!! Майор с нами!!! – Из окон засверкали колючие вспышки гвоздя высунувшихся боевиков. Заткнулся беспрерывно оравший хохол в жовто-блакитном спортивном костюме – Шоб москали сдавалысь.. Валяется как падаль. Бормотавший что-то в углу радист кивнул головой – Есть связь товарищ майор!
– Помощь, нам нужна помощь! – хрипел в микрофон майор. Помощь обещали. В небе застрекотала пара ударных вертолетов. Дали круг заходя для атаки. – Вниз! – закричал майор, ракетный удар сделает из дома решето. Быстро, один за другим солдаты ссыпались в подвал. Спрятавшиеся от стрельбы и взрывов жители молча потеснились. Майор напряженно прислушивался к редким взрывам. Вертолетный гул то удалялся то приближался. Почему летуны медлят? Разве это обстрел? А машины уже уходили отваливая в сторону. Надо что-то срочно предпринимать, пока осмелевшие боевики не заняли весь дом и не прочесали его сверху вниз. – Командир, послушай меня.. – Из полутьмы подвала на офицера глядели старческие глаза чеченки.
Солдаты легли на пол и не подавали признаков жизни. Во дворе все сильнее и сильнее звучал мат разгоряченных боем боевиков. Хлопали одиночные выстрелы. Добивали раненых. Желающих попасть живым в лапы к бандитам, не было. Среди чеченского и русского, вдруг зазвучал лающий немецкий. – Не возьмете гады, не..
– Швайн! – Хлестнул выстрел обрывая крик, и удовлетворенное – Гут! – Зарычал дизель. Подтянули БМП. Осторожные шаги осмелели. Особо рьяно русских никто не искал. Потому что первый обнаруживший солдат, получит пулю и уважение, посмертно. Солдат искали очень осторожно, сосунками их больше никто не считал. Из подвала выгнали жителей, и немцы, спросив где скрываются «русиш зольдатен», стали выдергивать людей для показательного расстрела. Разницы между русскими и чеченскими заложниками для них не было. Русские наёмники молчали, расстрелу воспротивились чеченцы. Поворчав, ввиду численного преимущества коренных боевиков, немцы отступились от затеи. Чеченцы придумали другое. К каждой квартире подводили хозяина и требовали что бы он открыл двери. Спрятавшись за ним вваливались внутрь и тщательно искали русских во всех шкафах и ящиках, не забывали и выдвижки. Самым интересным было то, что боевики спрашивали на чеченском а им отвечали на русском. Не нашли.. Под вечер все утихло, и окруженная группа выползла из схрона тщательно прикрыв за собой лаз. В доме стояла тишина. Собрав все гильзы и побросав под окна битые стекла, бандгруппа устраивались поудобнее готовясь коротать летнюю ночь.
– Надо уходить, мужики.. –солдаты склонились в круг приблизив друг к другу головы.
– Как? Четвертый этаж!
– Надо.. они не успокоятся. Завтра еще подтянут людей и прочешут все более тщательно.
– Согласен.. но как?
– По лестнице не пройдем, там группа.
– Спускаться по веревке? Где её столько найти для всех разом.. Один-два успеют, остальных порежут очередями.
– Остается одно, прыгать..
– Четвертый этаж!?
– А что ты предлагаешь?
– Согласен..
– Согласен..
– Не могу.. – Раненый, ему такое не под силу. Раненого спрятали обратно. – Прощайте мужики.. – Напоследок обнялись ощущая какая она на самом деле короткая, жизнь. Сложили стопкой бронежилеты, каски, лишнее имущество. – По моей команде, встаем все сразу на подоконник и прыгаем вниз. Как только приземлились, оборачиваемся назад и швыряем в окна гранаты. Не бойтесь. Боевики всех выгнали. А потом врассыпную если будет погоня, и ходу. Кто пробьется в часть, сообщите об остальных. – Солдаты встали на подоконники, как на эшафоте, вглядываясь в далекую темную землю. Оставался последний шаг, в пропасть.. Боевики так ничего и не поняли. Только что было тихо, как загремели стекла, взрывы гранат и солдаты, солдаты.. Откуда они взялись? Решив что начался ночной штурм и их вышибают, боевики бросились наутек в другую сторону, шустро выскакивая в двери и окна. Опомнились когда уже было поздно. Врачи потом долго удивлялись, почти у всех оказались сломанные кости, но тем не менее все дошли! Все вышли к расположению части. Раненого забрали потом. Грозный подготовил представление.
– Какой орден!? – Генерал презрительно скривил губы и отшвырнул бумаги. – Трусов, не награждаем!

2

Защита от гранатометов нужна, без неё все бронемашины обречены на гибель. Вылазка превратиться в бойню. Защита бывает двух видов, активная и пассивная. Есть правда еще одна.. но об ней как ни будь потом. Активная – взрывчатка в контейнерах укрепленных на корпусе машины. Попавшая граната вызывает взрыв контейнера и происходит уничтожение гранаты. Такая фигня и стояла на танках. После мартовских боев за Грозный, проверяющий из бронетанковой службы приехал в сформированную в Чечне армейскую бригаду. – А ну, твою.. раскручивай контейнер! – скомандовал командиру выбранного наугад танка. Пусто, нет взрывчатки. Не было её и в других контейнерах. – Пропил, собака! – взял генерал воняющего перегаром контрактника за горло. Проведя воспитательную работ, начальник уехал. Взрывчатки для оборудования одного только танка, нужно много, а для бригады.. Подумать страшно. Самое главное, и эту пропьют. Вот тогда и пришли ящики с пассивной защитой мертвым грузом вставших около армейских парков боевых машин. Наваренные в решетку стальные полосы надежно останавливают любую противотанковую гранату. «Мухи», «Осы», и обыкновенные гранаты от РПГ- 9, торчат из решеток как палки. Бери её аккуратненько за хвост и подальше, вон! Но эта защита, увы, так и осталась не распакованной, за редким исключением. Еще очень не маловажное качество изделий которое сразу бросилось всем в глаза – об них было очень удобно вытирать ноги от грязи. Как специально сделано! Вот в этом качестве она и шла всем желающим за поллитра огненной воды. Выслушав Самохвалова, Грозный согласно кивнул головой – изъять во всех ротах! Набранных решеток получилось – надежно защитить одну бронемашину, или более-менее, две. Слава прижимистым старшинам! Этим вечно недовольным прапорам косящих глазом, чего бы в роте пригодилось? Но во внутренних войсках, даже такой простенькой защиты отродясь не бывало! Если вы увидите бронемашину укутанную патронными ящиками, бетонными плитами, мешками или элементарными бревнами, а впереди, на носу мотается сетка от полуторной спальной кровати, знай читатель, это бронетранспортер внутренних войск!
На экипажи бронемашин смотрели как на смертников. Несколько отчаянных сорвиголов устроились внутри, сверху баков с водой и коробок сухпая с боеприпасами. Под неумолчимым обстрелом распахнулись ворота части – Пошли! Густо дымя выхлопными трубами и бросая щебенку от бешено вращающихся колес, бронемашины одна за другой с ревом устремились по дороге, туда, где отстреливались блоки. Густой дым от подбитой чуть раньше армейской бронетехники закрывал почти всю видимость. Колонна шла на максимальной скорости. Удар! Впереди идущая машина заглохла натолкнувшись на горевшую посередине дороги БМП. Задние обогнули вставшего, с ревом ушли вперед. Передние прорвались воспользовавшись неожиданностью. Как водится, все досталось последним.. Если бы последняя машина была не одна, а такого сосредоточенного огня не выдержит даже танк! С грохотом отлетали приваренные решетки защиты. Десант бил из перегревавшегося в руках оружия по вспышкам которых было видимо не видимо! Башенные пулеметы тоже грохотали не останавливаясь. Сколько этих тварей тут сосредоточилось! В обнаженную броню силового отсека ударило несколько гранат. От мгновенной гибели людей спасла высокая скорость и мастерские виражи водителя. Машина дымила волоча за собой сырой след соляры, мотор был надежно изувечен. Вовка Кечин мгновенно переключился на нейтралку и пользуясь набранной скоростью приткнул свою израненную «ласточку» ближе к домам. Выскочившие из подбитой бронемашины солдаты невольно разделились под жестоким огнем. Несколько человек метнулись за сержантом спецназовцем, несколько человек вслед за Вовкой заскочили в дом. Тут их и прижали. А бронемашина полыхала. Заполыхала изнутри и занятая квартира. Горели занавески, пол, вещи, дым разрывал легкие.. Нужно было уходить, а в окна и двери летели пули. Огонь забушевал в полную силу. Если подумать, перспектива вырисовывалась хреновая – сгореть в огне заживо или погибнуть под пулями.. Под пулями-то уж сразу.. – Га-ады-ы!!! – поливая огнем автомата засевших напротив боевиков, Вовка выскочил вперед, на верную смерть.. Наверное, он был очень страшен этот русский солдат в разорванной, залитой кровью тельняшке, с черным лицом и полыхающими ненавистью глазами. Горели лохмотья одежды, горели красивые волнистые русые волосы которые любуясь красивым мужем, перебирала бы жена.. Ах Вовка, Вовка.. Большое, сильное тело солдата приняло в себя весь рой пуль предназначенный для всех. Горящий заживо солдат упал мертвым. Упал, но спас всех остальных позволив им выскользнуть из огненной ловушки. Взять убитого не было никакой возможности.
Прорвавшиеся на блок «минутка» бронетранспортеры привезли патроны и еду. Воды там, в отличие от «дома» было много. Грязная, после прошедших дождей стекалась в естественную низину тоннеля. Городская канализация не работала. Обороняющиеся ходили по колено в воде. Там же плавали трупы. Огонь по блоку вели со всех сторон. Не было ни одного целого человека, ранен или контужен. Боеприпасы, еду и бинты, на самый опасный пост из бетонных плит, таскал задержанный чеченец. Пленный, не пленный, не поймешь.. Мобилизованный. По нему не стреляли. Он страшно боялся вначале, но потом осмелел. Он мог бы не раз сбежать от солдат, но почему-то этого не сделал. И лишь когда все почти закончилось, боеприпасы, бинты, а главное не осталось никакой надежды на помощь, устало присел рядом с полковым усилителем, Пинчуком. Поднялся – Пошел я, Андрей. – И ушел, пошатываясь как пьяный, ставший белым от седины, чеченец.
– Иди. – Капитан Пинчук безразлично смотрел вслед. Блок почти не отвечал на огонь. Патроны.. Решено было пробиваться в «дом». Раненых загрузили в один из прорвавшихся бронетранспортеров. Но кто поедет старшим? Это верная гибель, но раз машина сумела прорваться не получив повреждений, может сумеет и выбраться? Слабую надежду давали наваренные решетки защиты. Один из офицеров решился. Подошел к раненым, в конце концов это ведь их жизни. – Что делать будем? Прорываться или… – раненые молчали прикрыв глаза. Тянуло сладковатой вонью разложения гниющей плоти. – Чего уж там.. – выразил общее мнение один – Лучше уж сразу, чем мучится..
Дымовые башенные гранатометы «туча», бьют на триста метров по курсу башенных пулеметов. Отстрелив их, машина рванула с максимальной скоростью. И все же её настигло несколько гранат почти в самом конце опасной зоны! По радио наверное, боевики предупредили. С грохотом взорвалась граната сметя решетку защиты с брони. Какая редкая удача! – Сбрось газ! – скомандовал офицер напряженно наблюдая в триплекс. Водитель убрал ногу с газа, как будто убит. Машина медленно катилась сбрасывая обороты.. водитель сидел неподвижно. Молчали даже раненые. Утирали гроздями висевший пот. В верхний люк, на корму машины выброшена черная дымовая гранат. Впечатление что машина горит – полное! Томительно тянулось время – поверят или не поверят боевики что машина уничтожена? – Алла Акбар! – раздались радостные крики. Поверили! Повесив оружие на плечо, к машине шли чеченские гранатометчики. Степенные мужчины не спеша, по хозяйски, шли осматривать законную добычу. – Рано.. рано.. – цедил сквозь зубы офицер всматриваясь в лица подходящих боевиков. А ведь обыкновенные люди, таких встретишь на улице и не подумаешь что они оборотни. Вот они уже совсем рядом, когда не смогут ни зарядить оружие, ни убежать.. – Давай! – Внезапно развернувшиеся пулеметы и всплески огня, последнее, что увидели растерявшиеся чеченцы. Дерзкая бронемашина ушла.
С уходом раненых руки защитников блока были развязаны. Повредив башенные пулеметы и моторы брошенных бронемашин, люди пробились в «дом». Минуло больше недели, а накал боёв не ослабевал. При таком раскладе НЗ полкового ВОПа рассчитанного на десять суток был очень кстати. Ещё один плюс, в «доме» стояла полуторатонная цистерна с водой обложенная толстым слоем кирпича. Трофимов еще для себя старался. Вода, вот что самое главное после боеприпасов! Если нет воды, есть сухую пищу нельзя вообще. Без еды, нетренированный человек может продержаться десять суток. Без воды – несколько дней. Вот такая арифметика. Этому факту не придали серьезного значения в самом начале. Нужно было выставить охрану, нужно было переместить её в удобное для контроля место, нужно было.. Многое чего, нужно было. В девятиэтажный дом стекались все. Экипажи подбитых машин, отставшие от своих, прорвавшиеся с боем из окружения. Все эти люди без жесткой руки и управления бродили по этажам, гадили, воровали стремительно уменьшающийся запас воды, и постепенно превращались в деморализованное стадо. Костяк обороны состоял из четвертой роты как раз заступившей на дежурство перед штурмом, и пробившихся с «минутки» солдат с офицерами. Хваленый спецназ можно было вообще не принимать в расчет. Обосновавшись на этаже, они никого к себе не подпускали. Там же лежали их раненые и убитые. Можно сказать, это была нулевая сила. По какому-то странному стечению обстоятельств, руководство обороной «дома» легло на плечи начальника инженерной службы полка. И все было бы ничего, если бы на «помощь» защитникам не прорвались несколько сотен солдат из соседней, девяносто девятой бригады. Как они шли в атаку.. вал людей подгоняемый пинками и автоматными очередями офицеров поверх голов! Огромная масса людей беспорядочно стреляя во все стороны пересекла площадь и ворвалась в «дом». Несколько отставшая БМП под радостные вопли боевиков получила несколько гранат в корпус и с детонировавший боеприпас подбросил башню машины до пятого этажа. Началось повальное мародерство и грызня из-за власти. Солдаты полка били и выгоняли соседей из жилых домов, заступались за жителей как могли. Конечно, им тоже приходилось брать еду и воду, но не дочиста, обрекая людей на верную смерть. Недовольные «девяносто девятые» были вынуждены уйти в соседний дом.
В принципе, общее количество солдат было таковым, что они вполне свободно могли вышибить дух из «окружавших» их боевиков. Опять таки, если бы.. Боевики просто боялись трогать русских. А штурмовать их, вообще дело гиблое.. В снайперской охоте разгоревшейся в самом начале штурма, они проиграли. Когда под торжествующее улюлюканье и свист солдат, ротный снайпер четвертой убил на глазах у всех второго боевика, раздосадованные чеченцы под покровом ночи притащили брошенный под мостом бэтээр и безжалостно сожгли его. Мол, со всеми так будет.. Но время шло, силы боевиков были на исходе, и тогда они применили другую тактику. «Нечаянные» мирные встречи, еда, вода, курево которого они не жалели для солдат, и сочувственные разговоры на тему – а ради чего вам здесь погибать, ребята? Вы смотрите, если что, подгоним пожарную машину с бензином и сожжем всех как крыс.. – Сброд и не только, стал косо посматривать на офицеров. Появляться по одному, офицерам стало опасно. Тогда боевики предложили отпустить всех, с оружием и боеприпасами. Гарантировали неприкосновенность. На раздумья дали сутки. И тут, ушел спецназ. Со всеми своими ранеными и убитыми. Их и правда никто не тронул, но не потому что так обещали боевики, спецы стали драться с желающими отнять оружие. Озверевшие от лишений и крови, солдаты были готовы пустить в ход автоматы. И чеченцы отступили. Ну их.. там еще говорят, русских.. Старший блока с тоской смотрел вслед уходящим. Начались открытые переговоры. Чеченцы ужесточили требования, теперь нужно было отдавать снайперские винтовки, пулеметы и гранатометы. Боеприпасы, тем более. Инженер тянул время ожидая помощи. О них, как забыли. В опорном пункте начался разброд. Кто хотел плюнуть на все и уйти, кто хотел остаться.. порядок можно было навести только крутыми мерами – расстрелом. Расстрелом.. неизвестно что будет потом, и как оно все повернется? А в самом деле, на хрена вся эта канитель? Надежных солдат становилось все меньше. И тут, чеченский снайпер, устроивший вдалеке лежку и время от времени беспокоивший защитников, попал в командира четвертой, не хотевшего уходить. Солдаты роты были за него. Двадцать пять вооруженных и организованных людей, это сила! И вот, при полном отсутствии свидетелей в кишащем людьми доме, командир был убит точно в сердце. Все разбирательства зашли в тупик.
– Сдаемся.. – сгорбился майор. Бойцы громили ящики с боеприпасами которых оставалось очень много, прятали в мусор винтовки и пулеметы. Сдача.. Офицеров по одному заводили в комнату и задавали вопросы. Среди солдат шлялись рядовые боевики. Обмен был честный. Вместо взятого у бойца автомата, боевики отдавали своё оружие. Кому достался АК-47, кому со спиленым прикладом, кому с деревянным. Мелкокалиберный автомат ценился больше чем семь шестьдесят два, с патронами легче. – Снимай! – к лейтенанту Богатыреву подошел боевик. – Снимай! – показал пальцем на подствольный гранатомет пристегнутый к автомату.
– А ты отними.. – злобно оскалился здоровенный лейтенант. Чеченец затоптался на месте– Так договаривались же..
 – С кем, со мной? Да не пошел бы ты.. – Боевик отошел подыскивая более сговорчивого клиента. Отход из сданного укрепления сквозь живой коридор высыпавших на улицу чеченцев, был унизителен и мучителен. Смех, издевательства, плевки в лицо. Из солдатских рук рвали оружие. Сбившись в кучу солдаты шли молча и смотрели только вниз. Лишь бы из строя никого не выхватили.. Вот и КПП части. Но на этом позор не закончился. Вдоль понурившейся шеренги метался командир – Предатели, мерзавцы! Бросили опорный пункт! Да.. Получить боеприпасы и назад, на штурм! Занять дом обратно! – После нагоняя, Богатырева окружили солдаты – Товарищ лейтенант, а без этого оружие стрелять будет? – В грязных кулаках лежали вытащенные заранее затворы. Вот значит, какое «оружие» похватали чеченцы..

3

Штурм. Дохлое это было дело. Надо ли говорить каким огнем встречали штурмующих? Началась волынка. Отойдя подальше от части штурмовые группы закреплялись и сидели. – «Аптека»? Обстреляны, с фронта.. Да, отошли назад. – Всё! Но бои продолжались. Проскользнув через проломы в заборе, группы добровольцев уходили на королевскую охоту, рыскали по городу в поисках добычи. Повесив гранатомет на плечо, набравший спелых ягод в шляпу, боевик беззаботно сплевывая косточки шел по улице. Спасло его только то, что выставленный в засаду сержант усевшись на подоконнике курил и болтал с спрятавшимся в подвал бабами. Оба неподвижно уставились друг на друга. Раз! Боевик бросил шляпу, а боец окурок. Два! Боевик развернулся и как кошка прыгнул на забор. Сержант вскочил перехватывая автомат. Три! Спрыгнув, боевик исчез под ругань и беспорядочную стрельбу Мишина. – Раззява! – обругал его Богатырев – На кой хрен тебя поставили!
Вдали послышался звук мотора. Машина, от которой полетели клочья. Водитель убит на месте. Сидевший рядом ранен, двоим в кузове – ни царапины. Пленные – важные шишки с какого-то отряда, как они представились после первого допроса. А чего делать с раненым, добить? Вовка присмотрелся – А, старый знакомый по «дому».. Ну давай, тащите своего. – Пленные взялись за носилки. Перемотанный бинтами чеченец был плох. Грудь пробита в нескольких местах. Кровь проступала через белые марлевые повязки. Хрипел, кашлял густой кровью. Кончается.. – Стой! – Носилки опустились на землю. – Ты чего? – наклонился над ним лейтенант – Потерпи, еще маленько, донесем, помощь окажут.
– Не могу больше, все.. сил нет.. спаси, друг, помоги.. все что хочешь отдам.. только.. руку, руку дай.. – вцепился в протянутую руку лейтенанта – По.. – захрипев, дернулся и затих. Лейтенант осторожно высвободил ладонь из остывающих пальцев, оглянулся на пленных чеченцев стоявших рядом с непроницаемыми лицами – Куда его теперь?
 – Вон, дом его, давай положим у ворот, приберут – показал пленный напротив. Без раненного, группа быстро отошла назад. В одной такой вылазке, оставив оружие исчез Татарин.
Силы сепаратистов были на исходе, уцелевшие блоки крепко держали артерии дорог и въезды – выезды из города. Объездные тропы и дороги конечно существовали, но много ли по ним натаскаешь? Артиллерию и авиацию никто не отменял. Продовольствие, деньги, боеприпасы, все было на исходе. Командир группировки грозил снести руины города артиллерийским огнем. Боевики не на шутку встревожились, на их защиту встал весь свободолюбивый мир и тут … это была пощечина, признак разложения правящей клики и её полная неспособность справиться с ситуацией. Тут нечему удивляться, в Кремле до бесстыдства трезво оценили ситуацию – воевать было некому. Можно было поднять национальный флаг, но это был слишком опасный маневр грозивший режиму верной гибелью. Нет уж, лучше очередной позор капитуляции.