Остаточный принцип, или Однажды в начале осени

                Остаточный принцип, или
                Однажды в начале осени


Суворин Александр Николаевич, 41 год, научный сотруд-ник, ищет женщину для создания семьи.
Суворина Валентина Дмитриевна, его мать.
Суворина Ольга Юрьевна, его бывшая жена.
Кирилл,
Николай, сыновья Суворина.
Солохина Елена Вячеславовна, нерешительная женщина.
Изотова Нина Петровна, отчаявшаяся женщина.
Устроенный мужчина.
Рудская Татьяна Васильевна, устроенная женщина.
Шлейнова Татьяна Сергеевна, женщина, очень требова-тельная к мужчинам.
Бакулин Павел Ильич, сокурсник и друг Суворина.
Бакулина Людмила Георгиевна, его жена.
Милова Лидия Сергеевна, общительная женщина.
Пономарева Светлана Павловна, одноклассница и одно-курсница Суворина.
Лаврухина Валентина Петровна, 40 лет, скучающая женщи-на.
Прыткий Александр Петрович, 49 лет, светлый шатен.
Смелова Наталья Николаевна, полноватая блондинка.
Первенцова Наталья Владимировна, 39 лет, темносерогла-зая брюнетка.
Тихушина Наталья Ивановна, любительница животных.
Билетерша
Катерина, дочь Первенцовой, 18 лет.
Проскурин Валерий Иванович, сотрудник Суворина.
Проскурина, его жена.
Вольнова, тетка Суворина.
Вольнов, ее муж.
Оппонент. Церемониймейстер.  Жених 

               

                Действие первое

                Картина первая

Сцена разделена на две половины. Правая полусцена - за занавесом. Открывается занавес на левой полусцене, на ней – обстановка жилой комнаты. В комнате - Суворин, подтянутый брюнет среднего роста. Он подходит к дивану, садится и листа-ет записную книжку. Затем встает, берет с тумбочки телефон, ходит с ним по комнате.

С у в о р и н. Так… Надо собраться. Внятная речь, уверен-ный тон… Женщины, как мне сказали в агентстве, любят уве-ренных в себе мужчин. Кто там у нас по списку первый?

Садится на диван и набирает номер телефона. Открывается занавес на правой полусцене. Обстановка жилой комнаты. В комнате уютно, чувствуется вкус и заботливые руки хозяйки. На диване сидит и смотрит телевизор Солохина. Она одета по-домашнему. В комнате раздается телефонный звонок. Она под-ходит к телефону и снимает трубку.

С у в о р и н (бодро). Добрый вечер.
С о л о х и н а (настороженно). Здравствуйте.
- Мена зовут Александр. Мне дали ваш телефон в брачном агентстве. Я не ошибся номером? Вы действительно обраща-лись в эту контору?
 - Да… То есть нет.
 - Получается, мне по ошибке дали ваш телефон? Вы не об-ращались туда за услугами?
 - Не обращалась. Вернее, обращалась, но не я.
 - То есть как не вы?..
 - Это - подруга…
 - Что - подруга?.. Подавала заявление?
 - Да.
 - …А телефона у нее нет, так она дала ваш, а вы ничего не знали?
 - Нет. Знала… То есть потом узнала.
 - Тогда - как мне поговорить с подругой? Ее, как я пони-маю, зовут Елена Вячеславовна?
 - Нет, это я Елена Вячеславовна.
 - Ничего не понимаю. Вы меня совсем запутали. Получает-ся, что подруга за вас подала заявление… Ну а вы сами-то как к этой затее подруги относитесь?
 - Я не знаю.

Пауза.

С у в о р и н. Вам, наверное, позванивают мужчины, раз ваш телефон имеется в агентстве?
 - Бывает.
 - И предлагают встретиться, чтобы познакомиться побли-же?
 - Да.
 - И что? Не нашлось еще мужчины, достойного вашего внимания?
 - Нет.
 - Или дальше телефонных звонков дело не продвинулось?
 - Да.
 - Догадываюсь. Вы договаривались о встрече, а последний момент передумывали. Мне вы тоже назначите встречу и не придете. Правильно я понимаю?
 - Не знаю.
 - Да-а-а. Так вы долго будете искать себе спутника жизни. (Задумчиво, после паузы.) Как же нам с вами быть? Давайте сделаем вот что: вы посоветуйтесь еще раз с подругой и реши-те, нужна вам эта затея или нет. А я тоже подумаю и перезвоню вам через некоторое время. Договорились?
 - Да.
 - Ну вот и прекрасно, всего вам доброго.
 - До свидания.

Кладут трубки и произносят одновременно:
С о л о х и н а. Позвонит он, как же!
С у в о р и н. Позвоню я, как же!
С о л о х и н а (удрученно). Вот так всегда. Да и я тоже хо-роша: заладила: «да-нет», «я-не я».

  Занавес на правой полусцене.

 С у в о р и н (озабоченно). Так-та-а-к! Придется констати-ровать: начало пока не обещает бурного романа со счастливым эпилогом. И чего это подруга принимает такое активное уча-стие в устройстве ее личной жизни, когда та сама не знает, нужно это ей или нет? А что если подруга всю жизнь будет ее так опекать? Это же будет третий член семьи, и вопрос, кто в такой семье будет главным, не вызывает сомнений. Нет, лучше от этих кумушек держаться подальше. Ладно… Едем дальше. Кто там у нас по списку следующий? Нина Петровна, сорок один год, разведена, двое детей. Любит прогулки на природе и плавание.

Набирает номер телефона.

                Картина вторая

Открывается занавес на правой полусцене. Обстановка комнаты приятная. В комнате раздается телефонный звонок. Входит Изотова. Она одета по-домашнему. Подходит к теле-фону и снимает трубку.

И з о т о в а. Алло!
С у в о р и н (не так бодро). Добрый вечер. Будьте добры - Нину Петровну.
 - Это я.
 - Очень приятно. Меня зовут Александр. Вы как-то обра-щались за содействием в брачное агентство. Вы еще не нашли свою половину?
 - (Без энтузиазма.) Я думала, что там меня уже забыли. Я ведь давно обращалась туда, уже больше полугода прошло.
 - Как видите, еще помнят.
 - Половину свою, как вы выражаетесь, я не нашла да уже и не мечтаю.
 - А не хотите сделать еще одну попытку?
 - Эти попытки порой превращаются в пытки. Я уже не ве-рю, что таким образом можно познакомиться с нормальным мужчиной.
 - Что ж, туда, в агентство, одни ненормальные обращают-ся?
 - Да как вам сказать?
 - …Чтобы не обидеть меня? Не стесняйтесь.
 - Всех мужчин, которые мне звонили, интересовали, в ос-новном, два вопроса: какая у меня квартира и со мной живут дети или - отдельно.
 - Что, прямо так сразу и спрашивали: «Какая у вас кварти-ра»?
 - И прямо, и разными наводящими вопросами пытались уз-нать. Потом… Порой приходят на встречу просто опустившие-ся мужчины, на которых жалко смотреть, некоторые – подшо-фе. Так что я решила: если уж не суждено познакомиться, как все нормальные люди, то лучше пусть остается все, как есть. Желаю вам найти свою половинку, а я в эти игры больше не играю.
 - (В замешательстве, сбивчиво.) Напрасно вы так…пессимистически… Не все же такие. Ну что ж, извините за беспокойство. Всего хорошего.
 - Желаю и вам всего хорошего.

Кладут трубки. Занавес на правой полусцене.

С у в о р и н. Х-м-м. Я-то думал, что соискатели женской руки выстроились в очередь, и мне там с моими данными (раз-глядывает себя в зеркало) делать нечего. А по разговору с этой женщиной можно понять, что очередь, действительно, есть, но из - как бы это сказать - из невостребованных, что ли, мужчин. Но тогда мои шансы, если меня можно считать востребован-ным (снова смотрится в зеркало), повышаются. Но один урок я должен усвоить: о квартире ни слова… А может быть, надо начинать не с первых в списке, а с последних? Эти обратились в агентство недавно и, скорее всего, не успели еще никого ос-частливить. Кто там у нас последний? Вот… Татьяна Василь-евна, сорок два года, вдова. Сыну двадцать два года, живет от-дельно. Ищет мужчину для создания семьи.

                Картина третья

Открывается занавес на правой полусцене. Жилая комната, в комнате Рудская и Устроенный мужчина. Он невысокого рос-та, с брюшком, лысоватый, на вид – лет пятьдесят-пятьдесят два. На ногах - белые шерстяные носки без тапочек. Брюки за-правлены в носки. Она - в простом халате. Обстановка комнаты - уютная. Устроенный мужчина сидит на диване и смотрит те-левизор. Рудская гладит белье. Суворин садится на диван и на-бирает номер телефона. В комнате Рудской раздается телефон-ный звонок. Устроенный мужчина подходит к телефону.

У с т р о е н н ы й  м у ж ч и н а. Вас слушают.
 С у в о р и н (совсем не бодро). Добрый вечер. Могу я по-говорить с Татьяной Васильевной?
 - Тань, тебя! (Передает трубку Татьяне Васильевне.)
Р у д с к а я (голосом довольного жизнью человека). Аль-о!
С у в о р и н. Добрый вечер. Вы как-то обращались в брач-ное агентство по поводу устройства своего семейного положе-ния!
 - Да, было такое. Но у меня уже этот вопрос решился.
 - То есть вы нашли спутника жизни?
 - Совершенно верно.
 - Тогда извините за беспокойство, желаю вам семейного счастья и благополучия. Всего вам доброго.
 - И я вам желаю найти свою любовь. Всего доброго.

Занавес на правой полусцене.

С у в о р и н (сокрушено). Т-а-а-а-к! Три звонка – это уже статистика. Что же это получается? Судя по интонациям, жен-щина очень хорошо устроилась. Но когда же она успела? Одна за полгода не смогла никого найти, другая за две недели обрела свое счастье! Подведем промежуточные итоги. В списке у меня было семь претенденток на мое нерастраченное душевное теп-ло. Осталось четыре. Список скоро будет исчерпан, а результат – нулевой. Ну ладно, еще один звонок, и на сегодня - хватит. Попробуем еще вот так. (Закрывает глаза и тычет ручкой в блокнот. Открывает глаза и смотрит в блокнот.) Нина Пет-ровна. Стоп! Ей я уже звонил. (Повторяет попытку.) Татьяна Сергеевна, тридцать восемь лет, разведена.

Садится на диван и набирает номер телефона.

                Картина четвертая

Открывается занавес на правой полусцене. Обстановка жи-лой комнаты. За столом сидит Шлейнова, делает вычисления на калькуляторе, после чего заносит данные в какие-то доку-менты. В ее комнате раздается звонок. Она подходит к телефо-ну и берет трубку.

Ш л е й н о в а. Ал;!
С у в о р и н (неуверенно). Добрый день.
 - Вы из какого полушария звоните? В нашем - уже вечер.
 - (Сбивчиво.) Простите…добрый вечер. Мне сказали в брачном агентстве…вы туда обращались…чтобы помогли…в общем, насчет знакомства.
 - Да, я вас слушаю.
 - Вас, если не ошибаюсь, зовут Татьяна Сергеевна.
 - Нет, не ошибаетесь. Но сначала скажите, как вас зовут.
 - Да, простите, я не представился… Александр.
 - А еще что-нибудь можете рассказать о себе, кроме того, что вы Александр?
 - Да, конечно… Мне сорок один год.
 - Ну что из вас все как клещами приходится вытягивать! Сорок один год – это, конечно, многовато. Мне кажется, вам трудно будет с поиском спутницы. В ваши годы уже о другом думать надо. Расскажите о вашем семейном положении. А то некоторые звонят, а у самих - куча детей, на руках - больная мать-старушка да и жена никогда не даст развода.
 - Я разведен, двое детей, два мальчика: тринадцать и десять лет. Живут с моей бывшей женой. Плачу алименты. Мама, сла-ва Богу, жива-здорова.
 - Так вы алиментщик!
 - Простите, не алиментщик я. Алиментщик – это кто укло-няется от уплаты алиментов, а я плачу.
 - Какая разница, все равно - алиментщик!
 - Хорошо, пусть будет алиментщик. Так вы действительно хотите познакомиться с мужчиной для создания семьи?
 - Да, но только не с алиментщиком. (Пафосно-назидательно.) Мне кажется, в вашем положении разумнее бы-ло бы сосредоточиться на детях. Они в таком возрасте требуют особого внимания, тем более – мальчики. А вы свалили все проблемы на мать, а сами ударились в кобеляж. (Распаляясь.) Вы думаете, что если платите алименты, то вы уже заслужен-ный отец республики. А детям, кроме алиментов, нужно еще кое-что. Какой пример вы им подаете?

Суворин встает и стоя выслушивает монолог Шлейновой.
 
Ш л е й н о в а. Глядя на вас, и они будут следовать той же модели семейного устройства: чуть что – сразу развод. Конеч-но, без детей - спокойнее. Можно полежать, газетку почитать, пивка попить с друзьями, словом, жить в свое удовольствие. Но разве человек пришел на этот свет, чтобы получать одни удо-вольствия? А где же ответственность? Или сейчас это уже не модно? Главное – взять от жизни побольше и не перетрудиться. Так что ли?
 - Да я…
 - А потом удивляемся, откуда хулиганы берутся…
 - Простите…
 - По статистике их больше в неблагополучных…
 
  Суворин кладет трубку.

Ш л е й н о в а.…семьях и в семьях, где один родитель. (Смотрит на трубку, потом кладет ее на аппарат.) Господи! Ну хоть бы один нормальный позвонил! (Выходит из комна-ты.)
 С у в о р и н. Д-а-а! Это какой-то сплав меча и орала! В агентстве мне сказали, что она интеллигентная женщина. Я что-то этого не почувствовал. Конечно, предъявлять претензии свахе бессмысленно. Сам виноват, что ввязался в эту авантюру. Да и я тоже хорош! Мямлил, как первоклассник. Даже не пред-ставился. И с алиментами я, прямо скажем, не вовремя. Хотя, все равно когда-то надо говорить. Если об этом сказать потом, то…кто его знает, что лучше. (В сердцах.) И дернул же меня черт вляпаться в это глупое мероприятие!

Выходит. Входит Валентина Дмитриевна. Открывает шкаф и кладет в него стопку выглаженного белья. Поправляет вещи на полках. Снимает со спинки стула пиджак и вешает его в шкаф. Входит Суворин.
 
В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Саша, я хотела тебя спро-сить: ты в выходные едешь на дачу? А то белый налив уже со-зрел. В этом году яблок - тьма.
С у в о р и н. Хороший урожай – это стихийное бедствие.
 - Какое бедствие?! Наварим варенья, соку нагоним и будем зимой всех угощать. Радоваться надо!
 - Да я радуюсь…
 - И забор надо поправить.
 - Знаю, знаю! И трава по пояс, и…
 - (Мягко.) Да ладно тебе! Трава весной да летом растет.
 - Поедем. Только не в пятницу. Мне надо кое-какие дела закончить. Давай в субботу.
 - Тогда я в пятницу с Семеновыми поеду. Их только двое будет в машине. Я сегодня с Алевтиной Герасимовной разгова-ривала - так она приглашала. А ты подъезжай в субботу.
- Точно. Поезжай с Семеновыми, а я подъеду в субботу.
 - Только не очень поздно.
 - Хорошо, хорошо.

Занавес на левой и правой полусценах.

                Картина пятая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней – комната в квартире Суворина. Он сидит за столом и листает записную книжку. Время от времени делает вращательные движения го-ловой. Раздается телефонный звонок. Суворин подходит к те-лефону и берет трубку.

С у в о р и н. Алло! А, привет Паша! Как выходные провел? Куда? В Голландию? Ах, на футбол. Ну и как, помог там на-шим, выиграли они? Нет? Значит, зря съездил. Лучше бы прие-хал к нам на дачу яблоки убирать. А то я в прошедшие выход-ные два дня не сгибая шеи… (пауза.) Да не спины, а именно шеи. До сих пор согнуть не могу. (Пауза.) А ты постой день со съемником задравши голову - так шея перестанет сгибаться, так разогнутой и останется. В этом году что-то невообразимое творится с яблоками. Выручай, приезжай на помощь, возьмешь хоть пару мешочков…Своих полно? Так у тебя не такие! (Вхо-дит Валентина Дмитриевна.) А то матушка собралась всех знакомых вареньем и соком зимой потчевать, а отдуваться-то придется мне. Да не есть-пить, а собирать и перерабатывать. (Закрывает трубку рукой, Валентине Дмитриевне.) Мам! Пашка просит яблок немного. Дадим?
В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Дадим, отчего ж не дать.
С у в о р и н. (в трубку). Вот и матушка тебя просит. В об-щем, заводи свою копейку и кати к нам на дачу. Адрес знаешь. Не можешь? О, я и забыл совсем! (Закрывает трубку рукой, Валентине Дмитриевне.) Мам, я не могу в субботу поехать на дачу. У Пашки юбилей, двадцатилетие бракосочетания.
В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Ну что ж, двадцать лет – причина уважительная. Дай я его поздравлю. (Берет у Сувори-на трубку.) Пашенька, здравствуй, дорогой! Если мне память не изменяет, двадцатилетие – это фарфоровая свадьба. Угада-ла? Поздравляю! (Добродушно.) Как же вас угораздило поже-ниться в такое время года, когда страда еще не закончилась? Свадьбы-то на Руси всегда гуляли, когда хлеб уже в закромах, а соленья в погребах. (После паузы.) Чтоб распределили в одно место? Вот это, я понимаю, любовь! Ну, желаю счастья, и что-бы и на золотую свадьбу ваша любовь не потускнела. (Переда-ет трубку Суворину и выходит.)
С у в о р и н. (в трубку). Наши будут? Сколько, семь чело-век? Значит, в субботу в четырнадцать ноль-ноль. Хорошо. По-ка. (Кладет трубку.)

                Картина шестая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней – обста-новка комнаты. Суворин набирает номер телефона. За сценой раздается звонок.

С у в о р и н. Алло. Добрый вечер. Позовите, пожалуйста, к телефону Лидию Сергеевну.
Д е т с к и й   г о л о с      з а  с ц е н о й. Мам! Тебя!

 В комнату входит Милова с телефоном. В комнату входит Милова с телефоном.

М и л о в а. Я вас слушаю. (Садится в кресло.)
С у в о р и н. Добрый вечер. Мне дали ваш телефон в служ-бе знакомств. Можно с вами поговорить по этому вопросу?
 - Можно. Если вам дали мой телефон, то дали и мои дан-ные. Так что обо мне вы кое-что уже знаете. Расскажите не-много о себе.
 - Ну, что вам сказать?..
 - Для начала - как вас зовут, сколько вам лет, чем занимае-тесь?
 - Зовут Александр. Возраст…да что возраст! Много, одним словом. Больше, чем вам. Должность – научный сотрудник. По нынешним временам - малооплачиваемая, но я подрабатываю в малом предприятии.
 - О-о-о!
 - Что у вас вызвало такой восторг?
 - Я говорю: О-О-О – общество с ограниченной ответствен-ностью, или, как сейчас шутят: общество ограниченных, но от-ветственных. Есть еще вариант: общество обходительных об-дирал.
 - Это не про нас. Нам скорее подойдет «общество обречен-ных оптимистов». Хотя кое-что мы с этого общества все-таки имеем.
 - Ну, меня вы уже знаете, как зовут, возраст тоже в карто-теке есть…Что еще?.. Разведена. Двое детей. Дочери - девятна-дцать лет, замужем. Сыну - пятнадцать. Работаю конструкто-ром. А ваше семейное положение?
 - Я тоже разведен, двое детей. Мальчики.

Пауза. Пауза.

М и л о в а. Вы знаете…обычно люди скрывают свой воз-раст, когда выглядят старше своих лет. Но если для женщины это – щекотливая тема, то сильному полу не к лицу паниковать по такому поводу. (Игриво-доброжелательно.) Так что вам лучше честно признаться, чтобы не выглядеть закомплексован-ным.
С у в о р и н (ободряясь). Ладно, признаюсь честно. Сорок один. Но сразу хочу уточнить: зубы и волосы у меня свои. А что касается закомплексованности, то, возможно, некоторая доля ее имеет место. Мне недавно одна женщина сказала, что в мои годы нужно уже думать о другом.
 - Так. Понятно. Значит, вы все-таки паникуете. А сколько ей самой-то, этой женщине?
 - Тридцать восемь. А еще она сказала, что я ударился в ко-беляж.
 - (Смеется.) Такая уж точно не закомплексует…(После паузы.) Может быть, это будет не очень деликатно, вы меня простите. Если не секрет, - из-за чего вы развелись со своей женой? Все-таки двое детей, шаг-то ответственный.
 - Я не хотел бы сейчас говорить об этом, если позволите. Вдруг мои доводы покажутся вам неубедительными. Тогда все сказанное может обернуться против меня и наши отношения, не завязавшись, испортятся.
 - А вы думаете, было бы хорошо, если бы они, как вы ска-зали, завязались?
 - Возможно.
 - Какой вы стратег однако. Ну ладно. Не хотите раскрывать свои тайны - не надо. Я сама про вас все узнаю. Подождите минутку. (Встает и берет с полки книгу.) Говорите месяц и число, когда родились вы и ваша жена.
 - …Бывшая.
 - Ну, пусть будет «бывшая».
 - Я третьего ноября, бывшая жена – девятнадцатого января.
 - (Глядя в книгу.) Так… Скорпион - это вы. А она… Козе-рог. Так чего же вы хотите? Все ясно.
 - Что ясно?
 - Да вам вообще нельзя в одной комнате находиться боль-ше десяти минут, а вы прожили целых… Сколько лет вы про-жили?
 - …Четырнадцать…
 - …Целых четырнадцать лет. За это кому-то из вас нужно поставить памятник при жизни на родине героя.

Пауза.

 - А вы что - увлекаетесь астрологией?.. Мне кажется, уж лучше в Бога верить.
 - Я пробовала. Но почитала Библию, походила в церковь и поняла, что это не мое.
 - Что так?
 - Да уж больно все неубедительно, если не сказать, прими-тивно.
 - И в чем же он, этот примитив, по-вашему, выражается?
 - Во многом. Ведь как доказывает теология божественность Создателя? Не мудрствуя лукаво: «Он божество, потому что Он творец Вселенной, а творец потому, что все чрез Него н;чало быть.» Так можно доказывать, что угодно. Например, что Зем-ля держится на трех китах, потому что такую тяжесть больше никто поднять не сможет. И ведь было время – люди верили.
 - Ключевым словом христианского вероучения является слово «вера». Не нужно ничего анализировать. Нужно просто поверить. Тому, кто поверил, будет Царство Божие.
 - Трудно поверить, когда, читая священные писания, спо-тыкаешься об алогизмы и противоречия.
 - Например?
 - Ну, например, эпизод, когда фарисеи упрекнули учеников Христа, не умывших рук перед обедом. Христос ответил на это: «Вы, фарисеи, о чистоте рук заботитесь, а внутри - нечис-ты…»
 - Мне кажется, Христос хотел в данном случае подчерк-нуть мысль о том, что чистота душевная важнее чистоты физи-ческой. Фарисейство же во все времена отождествлялось с ханжеством и лицемерием.
 - …А раз фарисеи – лицемеры и ханжи, то можно есть грязными руками. Так получается? Где же логика? Пусть под-держание душевной чистоты - более важная вещь, но руки-то все равно надо мыть! (После паузы.) Вы, случаем, в церкви не служите?
- С чего вы взяли?
- Да говорите, словно проповедник.
 - Нет, не служу. У меня есть приятель, который ходит в церковь. И при этом занимается серьезной наукой.
 - Я всегда думала, что религия и наука – вещи несовмести-мые.
 - Мне самому этот феномен не очень понятен. Но мой при-ятель - очень достойный человек, поэтому я не могу не уважать его веру.
 - Ваш приятель выпадает из ряда. В церковь больше ходят одинокие отчаявшиеся люди, преимущественно - малообразо-ванные. (Встает и ходит по комнате.) Таким проще внушить, что мир был сотворен за шесть дней. Мне кажется, если цер-ковь хочет привлечь в свое лоно современного образованного и всесторонне развитого человека, то для начала должно быть создано что-то вроде новейшего завета. Библия написана две тысячи лет назад и написана для людей того уровня развития.
 - Новый завет – это сборник стихов-притч. В них говорится об истинах, которые не стареют, о вечных истинах.
 - Истины, может быть, и не стареют - стареют слова.
 - И потом: в Евангелии описывается земной период жизни Христа. Чью жизнь будет описывать ваш новейший завет? И где взять новых апостолов, чтобы люди им поверили?
 - Некоторые авторитетные люди считают, что мессия, ко-торый провозгласит зарождение новой религии и новой жизни, а также апостолы, которые будут проводниками в жизнь этой религии, уже живут рядом с нами.
 - И кто же эти апостолы? Уж не главари ли расплодивших-ся нынче в большом количестве религиозных сект?
 - В последнее время все чаще обсуждается тема детей ин-диго. Им с рождением даны нравственно-религиозные установ-ки, в которые не вписываются существующие религиозные представления. И они могут сломать эти представления, так как обладают неземными способностями и гиперактивностью. Не-даром церковь видит в них потенциальных соперников в борь-бе за души людей.
- (Иронично.) Да-а-а! Чувствуется, вы хорошо подготови-лись к крестовому походу против традиционных вероучений. (После паузы.) А что, в новую религию поверили бы?
 - Вряд ли. Скорее всего, в нее поверят новые люди, не об-ремененные грузом предрассудков, с чистой религиозной па-мятью.
 - Мне кажется, чем молодежи приобщаться к наркотикам и другим плодам цивилизации в кавычках, пусть лучше ходит в церковь и приобщается к вере. Если люди будут следовать хотя бы десяти заповедям, то уже будет какая-то польза для челове-чества.
 - Вообще я не против приобщения людей к вере. Но можно ли назвать приобщением, когда приезжают в церковь на лиму-зинах братки, вваливаются вместе с охраной, не обращая вни-мания на то, что идет служба, бухаются на колени, целуют об-раза, ставят свечки - и быстрее на выход, на новые подвиги.
 - Вы отстраняетесь от людей, пусть и грешников, но кото-рые пришли к Богу с покаянием. И потом: в церковь приходят не только отмаливать грехи. Приходят и безгрешные люди, ко-торым нужна моральная поддержка.
 - Что касается грехов, то грех греху – рознь. Грешник не уступивший место пожилому человеку в автобусе, и грешник - убивший этого пожилого человека, чтобы завладеть его квар-тирой. После покаяния прощается и тому, и другому. И если я отстраняюсь, то отстраняюсь от людей, которые приходят от-маливать преступления разной тяжести вплоть до убийства. А что касается безгрешных, которые пришли за поддержкой… Тургенев сказал где-то: «О чем бы ни молился человек, он мо-лится о чуде. Всякая молитва сводится к следующему: Великий Боже, сделай, чтобы дважды два не было четыре.» Таким обра-зом, обращаясь к Богу за помощью, человек перекладывает на него свои проблемы и, как результат, разрушает свой жизнен-ный иммунитет.

 Пауза. Пауза.

 - А что астрология?..Дает какое-то утешение?
 - Мне кажется, задача астрологии - подготавливать челове-ка к более спокойному восприятию негативных жизненных си-туаций, отвлекать от суровой действительности.
 - А вам не кажется, что уходя от действительности, пусть даже и суровой, вы невольно приходите к мистике…
 - Мистика это или нет, но когда видишь, что почти все сов-падает, то задумаешься.
 - Все эти астрологические прогнозы по достоверности не точнее гаданий на кофейной гуще. Чтобы придать формули-ровкам глубокомысленный вид, астролог старается напустить в них как можно больше туману. Эта их туманность, расплывча-тость разрешает вписываться в них почти всем событиям. Это создает иллюзию совпадения. Дайте мне какой-нибудь астро-логический прогноз, и я попытаюсь вам это доказать.
 - Пожалуйста. (Берет газету.) Вот, например: «В первые дни недели можно получить хорошие новости издалека. Воз-можны удачные переговоры. В среду и в четверг постарайтесь удержаться от семейного конфликта. В конце недели вдвоем с любимым человеком можно отправиться в прекрасное путеше-ствие.»
 - (Записывает.) Так. Разберем по пунктам. Пункт первый: «В первые дни недели можно получить хорошие новости изда-лека. Возможны удачные переговоры.» Обратите внимание на неконкретность формулировок «новости издалека» и «перего-воры». Под них можно списать множество различных событий. Например, к новостям издалека можно отнести все новости, которые вы получаете за порогом своего дома, по телефону, по почте, через Интернет, а переговоры могут быть на работе, до-ма, у нотариуса, в гараже, в магазине, в транспорте и еще бог знает где. Что же касается вопроса, к какой категории отнести эти новости и переговоры: к категории хороших и удачных или плохих и неудачных, – то здесь все - относительно. Например, известие о смерти американской троюродной тетки - хорошая это новость или плохая?
 - Как известие о смерти может быть хорошей новостью?
 - Но если тетка – миллионерша, а получивший известие - потенциальный наследник, то для него эта новость может ока-заться хорошей. Дальше: неконкретно указано время. То есть события могут случиться в понедельник, а могут – во вторник или в среду. И, наконец, слова «можно» и «возможны» вообще развязывают астрологу руки: случились новости и переговоры, не случились – астролог всегда прав.
 - Но ведь среди всего множества вероятных событий есть такие, которые не вписываются в формулу, и именно они и не должны произойти.
 - И тем не менее, они могут произойти. Но это не поколеб-лет вашей веры в астрологию. Тут есть один важный психоло-гический момент: вы заряжены на то, что астролог всегда прав. Поэтому те события, которые не должны были произойти, но случились, вы или игнорируете, списывая их на погрешность астрологического прогноза, или подсознательно под него под-гоняете.
 - И все-таки я на своем опыте неоднократно убеждалась в пользе астрологии.
 - Да эти наставления и полезные рекомендации, которые вы читаете в астрологических прогнозах, может дать вам лю-бой заштатный психолог и даже просто человек, имеющий ка-кой-то жизненный опыт! Так… Переходим к пункту второму: «В среду и в четверг постарайтесь удержаться от семейного конфликта.» Ну так это же можно посоветовать всем семейным и не только в среду и четверг! Далее, пункт третий: «В конце недели вдвоем с любимым человеком можно отправиться в прекрасное путешествие». Это пункт вообще наводит на мысль, что астролог не в ладах с элементарной арифметикой. Для начала давайте определимся с понятием «прекрасное пу-тешествие.» Если оно прекрасное, то, надо полагать, это не по-ездка на дачу и не турне по городу на рейсовом автобусе. Сде-лаем небольшой расчет. (Садится за компьютер.) Знаков зо-диака - двенадцать. Делим часть человечества, которая может воспользоваться этой рекомендацией, это что-то около четырех миллиардов человек, на двенадцать. Получаем триста тридцать три миллиона и три в периоде. Прибавим к ним еще столько же. Помните - вы должны отправиться в путешествие с люби-мым? Итого шестьсот шестьдесят семь миллионов человек. Мне трудно представить, где взять транспортные средства, чтобы перевезти в один день такое количество людей. А ведь в некоторых прогнозах такие путешествия рекомендуются не од-ному знаку.
 - А как вы объясните такой факт, что гороскопы всех лю-дей неповторимы?
 - Ну, во-первых, не всех, а только двенадцать типов. Хотя я убежден: каждый человек неповторим. Во-вторых, если вы внимательно вчитаетесь в описания гороскопов, то увидите, что многие формулировки кочуют из знака в знак. Внешне они вроде бы отличаются, но по смыслу идентичны. Так что эта не-повторимость сомнительна. С большой натяжкой можно счи-тать, что она существует по совокупности признаков.
 - А вы что – изучали астрологию?
 - Бывшая жена увлекалась, а я факультативно… И потом: почему гороскоп привязывается к дате рождения? Если уж звезды и участвуют в планировании человеческой судьбы, то не при рождении, а при зачатии. Люди рождаются не только через девять месяцев, они рождаются и через семь, и через шесть и даже через десять. А точка отсчета – там. Вот где таин-ство, вот где роль провидения! Дальше процесс уже находится под влиянием других сил, сугубо земных: различных жизнен-ных обстоятельств и окружающих людей. Этих обстоятельств и окружающих людей так много, что учесть их роль в судьбе эм-бриона не под силу самой совершенной компьютерной систе-ме, что уж говорить про астрологов.
 - …Что бы вы мне ни говорили, гороскоп помогает в обще-нии, помогает предупредить ненужные знакомства или, как вы сказали, завязаться нужным. Вот если бы вы познакомились с астрологией до вашей женитьбы, то на две поломанные судьбы было бы меньше.
 - Мне кажется, все дело не в совместимости гороскопов, а в совместимости воспитания.
 - Та-а-ак! Это уже тема для новой дискуссии.
 - (Смотрит на часы.) Ох, времени-то уже сколько! Про-стите, я вас совсем заговорил. Очень приятно было с вами по-общаться. Если вы не против, я позвоню вам еще.
 - Пожалуйста, звоните. Только в пятницу я уезжаю отды-хать, вернусь через три недели.
 - (Несколько разочаровано.) Спокойной ночи и хорошего отдыха.
 - Спасибо. Спокойной ночи.

Кладут трубки. Милова выходит. Занавес на правой полу-сцене.

 - Надо же! А я уже и не ожидал встретить в этой конторе человека, с которым можно хотя бы поговорить.

 Занавес на левой полусцене.



                Картина седьмая.

Открывается занавес на левой полусцене. На ней – комната Суворина. Входит Валентина Дмитриевна, подходит к столу, ставит на него стакан с соком. Входит Суворин.
С у в о р и н. Добрый вечер, мам!
 В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Добрый вечер. (Подхо-дит к столу, берет в руки стакан с соком, протягивает Суво-рину.) Попробуй, что получилось.
 - (Отпивает из стакана.) Вкусно!
 - Что-то у меня с этой соковаркой дело движется медленно: за три дня нагнала всего двенадцать литров. Давай, налаживай еще соковыжималку, с ней дело пойдет побыстрей. А то так мы до нового года будем перерабатывать. А еще ведь штрифель с антоновкой на подходе.
 - Хорошо. Я с завтрашнего дня тоже включаюсь в процесс. Обязуюсь каждый день уделять по часу на хозяйственные ра-боты. Ты соковыжималку поставь где-нибудь на видном месте, я освобожусь – посмотрю.
 - На кухне, на столе поставлю.
 - Понял. (Садится за компьютер.)

Валентина Дмитриевна выходит.

                Картина восьмая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней - комната в квартире Пономаревой. Она сидит с телефоном на диване. Набирает номер, но, не дождавшись соединения, кладет трубку на аппарат. Снова набирает - и снова кладет. Встает и ходит по комнате. Подходит к окну и смотрит на улицу. Решительно подходит к телефону, снимает трубку и набирает номер. В квартире Суворина раздается телефонный звонок. Он подходит к телефону, берет трубку.

С у в о р и н. Да!
П о н о м а р е в а. Здравствуй, Саша.
 - Здравствуйте...
 -(Укоризненно.) Не узнал! Это – Света. Света Пономарева.
 - Здравствуй, Светлана. Рад тебя слышать.
 - Да уж вижу, как рад… Узнавать не хочешь.
 - Прости. Телефон немного искажает голос, поэтому сразу трудно определить… Мы ведь с тобой по телефону последний раз, наверное, лет пятнадцать назад разговаривали.
 - Да ладно, не оправдывайся! Как тебе пашкин юбилей?
 - Юбилей, плавно перешедший в студенческую вечеринку.
 - Так чего же ты хочешь!? Столько не виделись!
 - Какой Пашка молодец, что собрал нас. Жалко только не хватило времени со всеми пообщаться.
 - …Со мной, например.
 - Да как с тобой пообщаешься, если твой кавалер узурпи-ровал тебя на весь вечер. До дому-то хоть довез?
 - Да никакой он не кавалер. Просто попутчик. Довез меня и дальше поехал.
 - Что, так и уехал?
 - (С деланным удивлением.) А как он должен был уехать?
 - Ну, не знаю… Мог бы комплимент какой-нибудь сказать, попросить о встрече.
 - Не было ничего такого.
 - Тогда он ничего не понимает в женской красоте…
 - Да он-то, может быть, и понимает, только мне это не нужно. (Игриво.) И что это ты вспомнил про этого кавалера? Можно подумать, что ревнуешь. А сам со своей соседкой, ме-жду прочим, на глазах у мужа флиртовал напропалую.
 - Да ничего я не флиртовал. Просто - знак вежливости. А «на глазах» - это не совсем точно. Эдик-то наклюкался, так что глаза его уже ничего не видели. Пришлось выручать однокаш-ника: женщина впервые в нашей институтской компании. Прошлый раз у него, насколько я помню, другая жена была. Когда это он успел?
- Чтобы меньше удивляться, чаще надобно встречаться. По-следний раз когда собирались?..
 - Кажется, на десятилетие.
 - Ну, вот видишь! Помнишь, первое время после выпуска встречались ежегодно? А сейчас даже круглые даты стали про-пускать. Пятнадцатилетний юбилей пропустили. Стареем!
 - Да, обрастаем потихоньку жирком, становимся ленивыми и неповоротливыми.
 - На будущий год надо обязательно собраться. Все-таки круглая дата… Только подготовка должна на этот раз быть ос-новательной, не за два дня, как всегда бывает. Нужно заранее созвониться, создать оргкомитет.
 - …Тебя - председателем. У тебя получится. Тебе все будут подчиняться. Нерешительных и ленивых обаянием будешь брать.
 - Ты считаешь, что я еще могу кого-то обаять? Спасибо за комплимент. Но я хотела бы свое обаяние, если оно действи-тельно у меня есть, сосредоточить на одной персоне, а не рас-трачивать на всех.
 - Кто же эта персона? Открой тайну.
 - (Уклончиво.) Ты с ним видишься каждый день, только не замечаешь. Ладно… Расскажи лучше, как живешь, чем занима-ешься.
 - Живу я хорошо. Работаю. Прихожу домой – и снова рабо-таю. Мальчишек надо поставить на ноги. Старший у меня серь-езно увлекся теннисом.
 - Это у него наследственное. Ты ведь тоже хорошо игра-ешь.
 - Я играю на любительском уровне - он же играет на про-фессиональном. Уже имеет приличные успехи. Вот недавно завоевал очередной кубок в своей возрастной категории. Но пока это занятие - затратное.
 - Ничего, скоро, надеюсь, станет прибыльным, если он в папу характером.
 - …А пока: тренеров, площадки, поездки надо оплатить, инвентарь тоже… Вот и тружусь в поте лица… Ольге-то не по силам решать такие проблемы.
 - Кстати, как она? Я была очень удивлена, когда узнала, что вы развелись.
 - Да уж два года, как…
 - Чего не поделили-то? Такая была хорошая пара, пылинки сдували друг с друга – и вдруг…
 - Как тебе сказать? Постороннему человеку все мои доводы могут показаться легковесными, несерьезными.
 - Да мы с тобой вроде бы не совсем посторонние. Было время - доверяли друг другу сокровенное. Помнишь?
 - Помню. Только это в двух словах не расскажешь. Короче, изменилась она очень сильно за последние годы… В худшую сторону. Стала нетерпимой, невоздержанной, грубой.
 - Мне она всегда казалась тихой, даже застенчивой. Неуже-ли такое возможно?
 - Я сам удивляюсь такой метаморфозе. После рождения второго ребенка - как подменили.
 - Может быть, ради детей надо было стерпеть? Ведь живут же люди без любви ради детей.
 - Да только ради детей и тянул лямку. Но в один прекрас-ный, вернее, в один прискорбный момент понял, что детям своим я нужней живой и работоспособный, чем труп или жи-вой труп.
 - Что, действительно все так серьезно?
 - Представь себе.
 - Да, печально. (После паузы.) А как проводишь свободное время?
 - А что такое свободное время? Это - когда не работают? Так ведь я почти всегда работаю.
 - Свободное время служит для восстановления сил, кото-рые отнимает у человека труд, а также для физического и ду-ховного развития. Когда последний раз на концерт или в театр ходил?
 - Не помню. Кажется, года три назад. Смотрел?.. Не пом-ню. Кажется, «Трехгрошовую оперу». А ты как восстанавлива-ешь силы, отнятые тяжелым трудом?
 - Я тоже целую вечность нигде не была. С удовольствием послушала бы хорошую музыку, да никто не приглашает.
 - Да никогда не поверю, чтобы у такой красавицы не было желающих пригласить.
 - Желающие есть, желанных нет. А слушать хорошую му-зыку приятно с приятным человеком.
 - Ты стихи, случайно, не пишешь?
 - Не пробовала.
 - Тебе надо стихи писать. Ты постоянно сползаешь на по-этический штиль.
 - Это у меня сегодня настроение такое. (У Суворина звонит мобильный телефон.) Я слышу, у тебя мобильник звонит. Не буду тебя больше задерживать. Пока.
 - Пока. (Кладет трубку, берет мобильный телефон.) Алло! Ты, Паша? Привет. Ты из дома звонишь? Перезвони мне на до-машний, он освободился. (Берет телефон. Садится на диван.)

Занавес на правой полусцене.

                Картина девятая

 В комнате Суворина раздается телефонный звонок. Он снимает трубку.

С у в о р и н. Да! Привет, Паша! (После паузы). Доехал хо-рошо. (Пауза). Да как тебе сказать? В поте лица трудился на даче. Ты же не приезжал помогать… Ну ладно, шучу… Да вот сижу, работаю. Ничего, не горит… Как вы? Ты молодец, что собрал вместе нашу теплую кампанию. Сколько же мы не ви-делись? Ты знаешь, я ожидал, что все остепенились, стали важ-ными и недоступными, а на самом деле, как будто не было этих девятнадцати лет. Толик все такой же рассудительный, а Димка по-прежнему готов без конца рассказывать анекдоты. Светка стала еще обворожительней, чем в студенческие годы. Этот твой сотрудник все-таки ее уговорил. Занял у меня денег на такси и увез ее. (После паузы.) Не отдаст? Ну и черт с ним! Хо-тя за такую красавицу с него надо было выкуп брать. (После паузы.) А я – что? Я ничего. Светка про меня расспрашивала? (Удивленно.) Что ты говоришь! Надо же! (После паузы.) А я думаю: чего это она вдруг позвонила? Вопросы какие-то странные задавала. Телефон где-то мой нашла. Ты дал? Только вряд ли у нас что получится. Слишком много мы друг про дру-га знаем. Между прочим, мы с ней посовещались и решили создать оргкомитет по подготовке к празднованию двадцатиле-тия окончания института. Ее выбрали председателем. (После паузы.) Людмила спрашивала, почему я один? Видела меня с женщиной? Это – так, случайное знакомство. Невесту мне на-шла? Да ничего я не один. Ладно, так и быть, тебе скажу по секрету. Только чтобы - никому. Обещаешь? Я тут затеял одно авантюрное предприятие: обратился в брачное агентство. Дали мне список с телефонами кандидатур. С такой кандидатурой, видимо, меня Людмила и видела. (После паузы.) Ты знаешь, я раньше и не предполагал, что такие типажи могут существо-вать в природе. Уникальные попадаются экземпляры – просто романы и комедии можно писать. С одной дамой проболтали весь вечер по телефону. Разговорчивая оказалась: всю свою биографию в деталях мне изложила. А я по неопытности про-никся сочувствием, не подозревая о последствиях. А последст-вия были такими: часов в двенадцать ночи она, разогретая мо-им сочувствием, собралась ко мне в гости. Говорит, хочу тебя видеть, по разговору ты мне кажешься необыкновенным чело-веком. Пока разговаривали, она успела залезть в компьютер, по моему телефону нашла адрес и собралась уже такси вызывать. Еле-еле уговорил отложить встречу. Встречались? Нет, не с ней. Ей пришлось нагородить, что у меня целый букет врож-денных физических недугов. Кажется, подействовало. Не зво-нит… Вот завтра встреча с очередной претенденткой на мою нерастраченную любовь. (Пауза.) Хорошо, постараюсь. Ну, да-вай! Людмиле - большой привет. Пока.

Занавес на левой полусцене.

               
                Картина десятая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней - улица, вход в кафе, сквер около кафе. Моросит дождик. Вдали – рас-каты грома. У входа в кафе под козырьком стоит Лаврухина. У нее звонит мобильный телефон. Она достает телефон.

Л а в р у х и н а. Алло! (Пауза.) А меня дождик прогнал. Идите прямо, не сворачивая, дойдете до перекрестка - поверни-те направо. Увидите кафе. Я стою у входа.

Появляется Суворин.

С у в о р и н. Вот вы где спрятались! (Встает рядом.) Доб-рый вечер.
 - Добрый вечер.
 - Я смотрю, вы тоже без зонтика.
 - Так ведь не было никаких признаков. И прогноз был хо-роший. Да, видно, синоптики опять день не угадали.
 - Это - как?
 - Есть такой анекдот. Работника Гидрометцентра спраши-вают: вы всегда точно предсказываете погоду? Погоду - да, го-ворит, только день не всегда.
 - (Смеется). Есть один верный рецепт: чтобы не было до-ждя, надо, выходя из дома, брать с собой зонтик. Мы с вами без зонтов - вот он и льет.
 - Что ж, природа сама подсказывает решение. Давайте зай-дем, посидим, выпьем по чашечке кофе.
 - Давайте.

    Картина одиннадцатая.

Открывается занавес на левой полусцене. На ней – интерьер кафе. Лаврухина и Суворин заходят в кафе, садятся за столик. Занавес на правой полусцене. Играет Музыка. Подходит офи-циант.

Л а в р у х и н а. Мне, пожалуйста, черный кофе без сахара и маленькую шоколадку. (Официанту.) Найдется у вас?
О ф и ц и а н т. Поищем.
 С у в о р и н (официанту.) А мне черный с сахаром.

Официант уходит.

С у в о р и н. Как прошли выходные?
 - Да как вам сказать?..
 - Если не знаете, как сказать, значит, скучали.
 - Если скучно – это когда не веселятся, то - да.
 - Кто-то из известных писателей сказал: «Неделя дана нам для того, чтобы отдохнуть от воскресной скуки.» Так что у вас теперь впереди целых пять дней на отдых.

Официант приносит кофе, уходит.
 
С у в о р и н. Вообще-то я тоже не мог дождаться, когда вы-ходные кончатся, но по другой причине… Вам яблок не нуж-но? Может, выручите, возьмете мешочек?
 - Каких яблок?
 - Хороших. Белый налив.
 - У вас с собой?.. (Оглядывается и осматривает Сувори-на.)
 - Нет, но могу в любое время доставить по нужному адре-су.
 - Вы что - на рынке, что ли, работаете? И почем за кило-грамм?
 - Да нипочем - так. И не с рынка, а из сада.
 - Ах, из сада! А я подумала - с рынка. Думаю: вот устроил-ся человек! Продукты домой мешками таскает. (Смеется.)
 - В этом году у нас на даче что-то невообразимое творится с яблоками. Стихийное бедствие!

Музыка играет громче. Лаврухина и Суворин продол-жают говорить, но слов за музыкой не слышно. Занавес на ле-вой полусцене.

                Картина двенадцатая.

Пауза. Открывается занавес на правой полусцене. На ней - улица, вход в кафе, сквер около кафе. Суворин и Лаврухина выходят из кафе. На улице стемнело, дождь прекратился. За-жглись фонари.

Л а в р у х и н а. На улице-то как хорошо! И дождик прекра-тился.
С у в о р и н. Природа сжалилась над синоптиками. Теперь у них есть оправдание: по большому счету, дождя не было. Мелкий и кратковременный не в счет.
 - Я удивляюсь, как это за столько лет непрерывных наблю-дений не научиться правильно предсказывать погоду? Я читала про одну женщину, которая делает достаточно точные прогно-зы, точнее, чем Гидрометцентр. Она систематизировала на-блюдения за несколько столетий и выявила в природных про-цессах некую закономерность.
 - Мне кажется, это – из разряда баек. Делать более или ме-нее точный прогноз, особенно долгосрочный - значит решать систему из нескольких десятков уравнений с тысячами неиз-вестных. С необходимой человеку точностью и вероятностью такая система не имеет решений. Да и зачем вам точный про-гноз? Предсказуемость исключает интригу, а без интриги скуч-но жить.
 - А чтобы легче было переносить интриги природы, нужно внушать себе, что «у природы нет плохой погоды.»
 
Занавес на правой полусцене. Пауза.
               
                Картина тринадцатая.

Открывается занавес на левой полусцене. На ней аллея в сквере. Суворин и Лаврухина ходят по алее.

Л а в р у х и н а. (После паузы.) Вы знаете, после нашего те-лефонного разговора я представляла вас несколько другим.
 - Каким же?
 - Скучным, нерешительным ботаником.
 - Странно. Я старался быть интересным собеседником. Что же я такое говорил, что дал вам повод так подумать?
 - Да ничего особенного вы не говорили. Просто в ваших словах чувствовалась какая-то неуверенность.
 - Может быть, настроение было такое. Я накануне общался по телефону с одной очень требовательной дамой из клиенток агентства, и после этого общения засомневался в своих умст-венных способностях. По ее теории, умный обязательно дол-жен быть богатым, а я, что делать, далеко не олигарх.
 - Она сама богатая?
 - Не знаю… Знаю только, что она искала богатого покро-вителя.
 - Богатые женихи в агентство не обращаются. У них и так предложение превышает спрос. (После паузы.) А знаете что? Мне что-то шампанского захотелось. Приглашаю вас к себе на ужин. (Строго.) Только, пожалуйста, не делайте из этого ника-ких поспешных выводов.
 - Хорошо, не буду… Здесь недалеко есть магазинчик с хо-рошим ассортиментом шампанского. Предлагаю зайти туда.
- Пойдемте.

Уходят. Занавес на левой полусцене.

       Картина четырнадцатая

 Открывается занавес на правой полусцене. Обстановка комнаты, входят Лаврухина и Суворин.
 
Л а в р у х и н а. Проходите, располагайтесь. Вот здесь я живу. Поищите пока какую-нибудь хорошую музыку, а я на стол накрою.

Достает бокалы, ставит на стол, выходит. Суворин достает шампанское и ставит на стол. Включает приемник и настраива-ет его. Звучит музыка. Ходит по комнате, разглядывает карти-ны на стенах, останавливается у книжной полки, рассматривает книги. Входит Лаврухина. Ставит на стол фрукты, закуску, приборы. Садятся за стол. Суворин открывает шампанское и разливает по бокалам. Поднимают бокалы.

С у в о р и н. Я хочу выпить за то, чтобы в этом уютном до-ме никогда не было места скуке.

Чокаются и выпивают шампанское. Пауза.

Вот вы говорили, что по телефонному разговору я показал-ся вам скучным ботаником. А сейчас?.. Удалось мне хоть не-много поколебать ваше первое впечатление?
Л а в р у х и н а. Да! (Смеется.) Особенно, когда про мешок яблок начали разговор. Думаю: час от часу не легче! Уж лучше - ботаник. С этим хотя бы можно поговорить на отвлеченные темы.
 - Для нашего лихого времени такой выбор выглядит не-сколько нетипичным.
 - Почему же?
 - Сегодня большинство женщин ушиблено шоковой тера-пией и мыслит более прагматично.
 - Как та ваша знакомая…
 - Вы знаете… А эта женщина в чем-то права. Действитель-но, если рассуждать абстрактно, умные должны преуспевать.
 - А если не абстрактно?
 - А если не абстрактно, то тогда возникает вопрос: в чем преуспевать? Можно ли назвать преуспевающим специалиста только потому, что он хорошо зарабатывает: конструктора, ко-торый раньше проектировал самолеты или корабли, а теперь проектирует встроенную мебель, высококлассного рабочего-станочника, который раньше изготавливал сложные детали для уникального оборудования, а теперь торгует на рынке женским бельем, талантливого спортсмена, который после завершения спортивной карьеры должен растить себе смену, а он работает в охранном предприятии? А взять ученого… Неужели сейчас разработка программ по учету товара в какой-нибудь вино-водочной фирме важней, чем исследование строения атомного ядра или создание нанотехнологий? Можно, конечно, сказать: а кому нужна сейчас наука? Но сегодня не нужна наука, завтра - искусство, послезавтра – спорт, потом можно перестать чис-тить зубы, перестать следить за своим внешним видом, забыть про мораль, отказаться от всего, что человечество веками до-бывало по крупицам…
 - До этого, я думаю, дело не дойдет. Просто сейчас полоса такая – черная, - потом будет белая…
 - Будем надеяться.

Наливает в бокалы шампанское. Поднимет бокал.

С у в о р и н. За то, чтобы когда-нибудь в будущем эта чер-ная полоса не показалась нам белой.

 Чокаются и выпивают шампанское. Пауза.

Л а в р у х и н а. Скажите, а почему вы решили обратиться в брачное агентство? Сейчас есть много других способов зна-комств: объявления в различных печатных изданиях, сообще-ния на мобильный телефон, Интернет. Вы не пробовали знако-миться через Интернет?
 - Пробовал. Мне такой способ показался малопродуктив-ным: много холостых звонков. Народу разного толчется масса, а выбора нет.
 - Неужели в таком море предложений нельзя подобрать се-бе подходящую пару?
 - Если рассматривать женский контингент, то, по моим на-блюдениям, таких, кто имеет серьезные намерения и одновре-менно адекватен, на сайтах знакомств – единицы. Основная масса – это или виртуальные тусовщицы, или целеустремлен-ные, последовательные прагматики. У первых - много свобод-ного времени, и под рукой - компьютер. Они таким образом развлекаются, а общение у них сводится к переписке на сайте или к телефонному флирту. Некоторые из них когда-то, может быть, и хотели изменить свой семейный статус, но после не-скольких неудачных заходов отказались от дальнейших попы-ток.
 -Что касается виртуального общения, то - что в этом пло-хого? В конце концов, пусть люди, чтобы окончательно не по-теряться в этой жизни, общаются хотя бы так.
 - Пусть! Но зачем путаться под ногами у тех, кто всерьез пытается устроить свою личную жизнь, отнимать у них время на пустую переписку? В фантики можно играть и в другом месте: на всевозможных форумах, чатах, конференциях, бло-гах…Теперь, что касается второй группы – прагматиков. Эти имеют серьезные намерения. Но какие? Одни из них ищут спонсора, другие хотят завести любовника при живом муже, третьим нужно срочно заполнить вакуум, образовавшийся по-сле разрыва со своим мужчиной, чтобы поскорее забыть его, иначе они просто не выживут.
 -Женщина инстинктивно ищет поддержки, она слабый пол.
 - Я бы не сказал, что эти похожи на слабые создания. Как правило, - это женщины с сильной доминантой. Типичная ро-довая черта этой группы - завышенная самооценка, и отсюда, как производное – пренебрежительный тон, высокомерие. К партнеру они предъявляют требования, часто не соответст-вующие собственным достоинствам… А есть еще такие, кото-рые, нахлебавшись вдоволь семейной жизни, хотят иметь му-жа, но только приходящего, или сами хотят быть приходящими женами. Нетерпимость и эгоизм не позволяют им выносить по-стоянное присутствие рядом с собой другого человека… И по-том: то и дело натыкаешься то на геев, то на скрытые сексуслу-ги… В общем, я неуютно себя чувствую в такой компании.
 - Но ведь знакомятся же таким образом люди и даже за-ключают браки.
 - …Случается и такое, но это - исключение. А правило со-стоит в том, что каждый раз, приходя на встречу с очередным претендентом на вашу руку, вы будете испытывать разочаро-вание из-за того, что реальный персонаж не похож на тот образ, который нарисовало ваше воображение.
 - Все, что вы сказали, свойственно всем заочным знакомст-вам. В брачном агентстве мы тоже не застрахованы от контак-тов с людьми, не соответствующими нашему представлению о порядочности, внешней привлекательности, а, следовательно, не застрахованы от разочарований.
 - Согласен, не застрахованы. Но агентство, хоть и номи-нально, но выполняет роль фильтра. Ведь, прежде чем сваха дала мне ваш телефон, она ознакомилась и с моим досье, и с вашим, оценила наши данные, прикинула, подходим мы друг другу или нет, то есть провела предварительный отбор на со-вместимость. Да и клиенты, которые сюда приходят, как пра-вило, - люди серьезные и с серьезными намерениями.
 - …Но не имеющие возможности реализовать свои намере-ния без посторонней помощи.
 - Если вы имели в виду меня, то, действительно, способ-ность к реализации намерений не самая сильная моя черта.
- Простите, я, кажется, проявила бестактность. Не прини-майте на свой счет. Я имела в виду себя.
 - Да что там... Я ведь понимаю, что в сердечных делах мужчины должны быть несколько храбрее женщин. Но что де-лать? Не знакомиться же на улице в моем возрасте…Люди мо-гут это неправильно истолковать. Вот как бы вы себя повели, если бы к вам на улице подошел человек моих лет и завел раз-говор на тему, отнюдь не связанную со схемой движения го-родского транспорта в данном районе?
 - Ну, если бы подошли вы, я бы подумала, прежде чем воз-мутиться. (Смеется.)

 Суворин разливает по бокалам шампанское. Поднимает свой бокал.

С у в о р и н. А если бы мне потребовалось узнать, как про-ехать по нужному адресу, и вы оказались бы рядом, я обратил-ся бы именно к вам.
 - Почему?
 - Потому что вы производите впечатление человека внима-тельного, отзывчивого, готового в трудную минуту прийти на помощь.
 - Спасибо за теплые слова, но вы меня еще не знаете.
 - …За то, чтобы у вас все было хорошо.

Пьют шампанское. За окном – шум дождя, вспышки мол-ний и раскаты грома. Лаврухина подходит к окну.

Л а в р у х и н а. На улице – ливень. Как же вы поедете?
 - (Подходит к ней, смотрит в окно.) Ничего. Как-нибудь доберусь.
 - Придется постелить вам на кухне.
- А это – удобно?
- Неудобно было бы выпроводить вас в такую погоду.
- Спасибо. Вы очень добрый человек.
- (Поворачивается, просительно смотрит на Суворина). Только, пожалуйста, не делайте из этого никаких выводов.
- (Тихо.) Хорошо. Не буду.

Стоят и пристально смотрят друг на друга. Пауза. Суворин берет Лаврухину за плечи. Она упирается ладонями в его грудь и несколько отстраняется. Постепенно ее руки поднимаются и оказываются у него на плечах. Обнимаются. Сначала осторож-ные поцелуи, потом более жаркие.

Л а в р у х и н а. Я сейчас...  (Выходит.)

Суворин достает мобильный телефон и набирает номер.

С у в о р и н. Алло! Мам! Я сегодня дома не ночую. Да все хорошо, не беспокойся. Ложись спать. У тебя все нормально? Света звонила?.. Хорошо, завтра поговорим. Спокойной ночи.

Гроза постепенно стихает. Суворин встает, ходит по комна-те, подходит к книжным полкам, берет книгу, открывает, лис-тает. В дверь квартиры звонят. За сценой слышен шум откры-ваемой двери, приглушенные голоса, слова неразборчивы. Су-ворин выключает музыку, садится на диван, листает книгу, временами прислушивается к разговору. Через некоторое время слышен шум закрывающейся входной двери. Входит Валенти-на Петровна в легком красивом халате. Суворин встает. Лавру-хина подходит к нему, обнимает его, целует.

С у в о р и н. Кто-то приходил?
- Бывший приходил…
- Я не помешал?
- Нет, конечно. Не обращай внимания. (Ловит глазами его взгляд.) У нас с ним давно уже нет ничего общего: мы в разводе уже четыре года. Но он иногда появляется…когда много вы-пьет.
- Может быть, мне лучше уйти?
- (Тихо.) Нет… Не надо… Я не хочу… Он больше не при-дет. (Обнимает и целует Суворина.)

Свет медленно гаснет. Занавес на правой полусцене.

  Картина пятнадцатая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней – комната Суворина, над ней – комната в квартире этажом выше. В ниж-ней комнате – Суворин, в верхней – Смелова. Она в черной ко-жаной куртке и джинсах. Суворин подходит к телефону и на-бирает номер. В комнате Смеловой раздается телефонный зво-нок. Она подходит к телефону.

С м е л о в а. Ал;!
- Добрый вечер, Наташа!
- Здрасьте!
- Мы с вами на сегодня договаривались о встрече. И вы про-сили напомнить вам, сделать контрольный звонок перед выхо-дом.
- Да, спасибо, я не забыла.
- Значит, в семь часов около кинотеатра «Родина»?
- Да.
- Всего хорошего, до встречи.

 Кладут трубки.

                Картина шестнадцатая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней - лест-ничная клетка, холл подъезда, через стекла холла и выходной двери видна часть улицы. Смелова выходит на лестничную площадку, запирает квартиру на ключ и уходит за кулисы. Слышны ее шаги по лестнице. На лестничную площадку выхо-дит Суворин. Смелова появляется на этой лестничной площад-ке, проходит мимо Суворина.

С у в о р и н. Добрый вечер.
С м е л о в а. Здрасьте.

Смелова уходит за кулисы. Слышны ее шаги по лестнице. Суворин запирает квартиру на ключ и уходит за кулисы. Потом возвращается, отпирает квартиру, заходит в комнату, подходит к столу, достает что-то из ящика стола. Занавес на левой полу-сцене. Суворин снова выходит на лестничную площадку, запи-рает квартиру на ключ и уходит за кулисы. Смелова выходит из подъезда, проходит за стеклами холла и уходит за кулисы. Су-ворин спускается по лестнице. Слышны его шаги. Он выходит из подъезда и направляется в сторону, противоположную той, в которую направилась Смелова. Занавес на правой полусцене.
               

                Картина семнадцатая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней – часть фасада кинотеатра и часть улицы. На некотором отдалении стоит Прыткий. На заднем плане на кулисах натянуто белое полотно, на которое проецируется записанная на кинопленку массовка, изображающая два движущихся встречных потока людей. На этом фоне к кинотеатру подходит Смелова, идет в сторону зала, останавливается, оглядывается. К ней подходит Прыткий.

П р ы т к и й. Добрый день.
С м е л о в а. Здрасьте.
- Вы Наталья?
- Да. А вы Александр?
- Да, он самый.

Садятся на скамейку.

С м е л о в а. Я вас совсем другим представляла. Вы мне сказали, что вы брюнет. А я вижу – шатен и скорее светлый, чем темный.
- Что, правда что ли, я сказал, что брюнет? (Поглаживает свой череп с остатками волос неопределенного цвета.)
 - Ну да. Какой мне смысл сочинять?
- И что это мне взбрело в голову, что я брюнет? Может быть, когда-то и был брюнетом, я уже не помню.
- Ну ладно. Может быть, здесь освещение такое. Пусть бу-дет брюнет. Так что будем делать? У вас есть какие-нибудь со-ображения?
- Может быть, сходим в ресторан? Тут недалеко есть один - ничего - ресторанчик... 
- Сразу – в ресторан! Не слишком ли резвое начало? Жен-щин при первом знакомстве в ресторан приглашают, обычно, с определенными намерениями. (Шутливо-назидательно.) А ко-гда вы обращались в агентство, наверное, говорили, что у вас намерения серьезные. Не так ли?
- Насчет ресторана у меня тоже намерения очень серьезные: с утра ничего не ел. Давайте пройдемся немного. Я тут недале-ко машину не очень удачно припарковал. Как бы чего не вы-шло.

Уходят. К кинотеатру подходит Суворин. Прохаживается около входа. Появляется Первенцова. Она в плаще. Оба проха-живаются взад-вперед, изредка бросая взгляды друг на друга. Останавливаются. Смотрят в разные стороны, словно ожидая кого-то, поворачиваются. Суворин подходит к Первенцовой.

С у в о р и н. Простите… Вы не Александра ждете?
П е р в е н ц о в а. Да.
- Добрый вечер.
- Добрый вечер. (Удивленно.) А вы Александр?
- А что, не похож?
- Да, признаться, не очень.
- А вы, стало быть, Наталья?
- Да. Простите за опоздание.
- Не стоит извинений, я сам только что подошел. У вас есть какие-нибудь пожелания насчет программы сегодняшнего ве-чера?
- Давайте просто погуляем. Здесь недалеко - очень прилич-ный парк. Не возражаете?
- Погода хорошая. Почему бы не погулять?

Уходят. Занавес на левой полусцене.

                Картина восемнадцатая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней аллея го-родского парка, вдоль аллеи - пара скамеек. Суворин и Первен-цова появляются на правой полусцене. Прогуливаются по аллее парка взад и вперед.

П е р в е н ц о в а. Скажите, а вы верите, что с помощью брачного агентства можно познакомиться с порядочным чело-веком и построить с ним счастливую, прочную семью?
С у в о р и н. Ну, таких гарантий вам не даст никто. В агент-стве вам предложат только варианты, а дальше – дело за вами. В вашей жизни тоже ведь встречаются варианты, идет их пере-бор. Только здесь перебор идет ускоренными темпами. Что же касается счастливой и прочной, то смотря что подразумевать под этим. Я недавно беседовал по телефону с одной женщиной, так по ее разговору все сводилось к тому, что счастливая семья – это когда муж делает, что надо, а жена, – что хочет.
- Феминистки борются за уравнение в правах с мужчинами - ваша знакомая пошла дальше: начала лишать мужчину неко-торых прав, в частности, права выбора. Ведь чт; надо делать, определяет, конечно, она?
- Я не стал уточнять, но после этого разговора понял, что жить в счастливом браке мне не суждено…Вот вы упомянули феминизм. А как вы считаете, в наше время это движение име-ет какие-то перспективы? Ведь, как мне кажется, женщины уже уравняли себя в правах с мужчинами везде или почти везде.
- …Кроме кухни. Кухня – это место, где мужчина реализует свои права, а женщина выполняет свои обязанности.
- (Иронично.) Вот теперь я вижу, что перспективы у феми-низма есть: решив вопрос с правами, можно начинать снимать с себя обязанности.
- Я думаю, до этого не дойдет. Только хотелось бы, чтобы и мужчины тоже не снимали с себя некоторых обязанностей, на-пример, - быть мужественными.
- …А женщины – быть женственными.
- А вот это будет возможно, если мужчины не снимут с себя еще одну обязанность: беречь женщину. Ведь женственность - вещь хрупкая, требует защиты и поддержки.
- Что касается поддержки, то мужчине она тоже нужна, хо-тя и несколько иного свойства. Понимание, сочувственное от-ношение к делу его жизни помогают ему реализоваться, состо-яться как личность. А только состоявшись, он может считать себя причисленным к той части человечества, которую принято называть сильной.
- «Реализоваться, состояться»… Мне кажется, эти слова применимы больше к людям творческих профессий или к лю-дям, у которых основным рабочим инструментом является се-рое вещество. А тем, кто стоит у станка, сеет-пашет, выполняет нудную, неинтересную работу, нужно просто работать, добы-вать средства к существованию. На всех творческой работы все равно не хватит. Да и не у всех есть склонность, природные данные к творчеству.
- Есть такая расхожая фраза: «В жизни всегда есть место творчеству». Она стала затертой из-за частого – к месту и не к месту – применения, но от этого не стала менее справедливой. Вот вам пример. Года два назад в нашем доме делали капи-тальный ремонт. Меняли трубы, сантехнику… Один работяга предложил мне установить на кранах резиновые прокладки, которые он сам придумал и сам изготовил. Так, представьте, они работают до сих пор, хотя обычные приходится менять ка-ждые пол года.
- Повышением качества сантехники должны заниматься другие люди, специально поставленные на это.
- Кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево - так получает-ся? Но зачем же отказывать в творчестве простому человеку? Прогресс начинается с того, что кому-то захотелось что-то улучшить. И не важно, на какой иерархической ступени этот «кто-то» стоит, поставлен он на это дело или нет. Паровую ма-шину изобрел простой механик Джеймс Уатт. А Морзе, изо-бретатель первого телеграфного аппарата, был профессиональ-ным художником. И вряд ли они смогли что-нибудь изобрести, если бы слышали постоянные упреки, что занимаются не тем, чем надо.
- Понятно… Судя по вашему тону, вы состоялись не благо-даря, а вопреки.             


                Картина девятнадцатая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней - продол-жение аллеи парка. У края аллеи - продавщица цветов.

П е р в е н ц о в а. Скажите, а вы давно занимаетесь, как вы выразились, ускоренным перебором вариантов?
С у в о р и н. Что-то около месяца. Да какой это перебор? Так…
 - Мне хочется понять, есть ли вообще смысл во всей этой затее. Я никак не могу избавиться от предубеждения, что это - какое-то шарлатанство вроде известных пирамид или сетевого маркетинга.
- Я могу судить только по своему небогатому опыту. В агентство обращаются люди разных взглядов на жизнь, на суп-ружество, с разными образованием, интеллектом, темперамен-том, характером. Да и привлекательности природа кому-то от-валила щедро, а кому-то - пожалела. Чтобы разобраться, что - к чему, точнее, кто - к кому, может быть, действительно, нужно использовать некоторые элементы маркетинга.
- Например?
- Ну, например, подбор и изучение предложений с целью выбора индивида, хоть как-то приближенного к вашему идеалу. Если это и маркетинг, то маркетинг сердечных дел. И, как во всяком маркетинге, удача приходит к терпеливым.
- Вы меня озадачили. Прямо, рынок какой-то. Мне не по се-бе становится, когда я представлю себя товаром на рынке, пусть и сердечном.
- Вообще-то, если – честно, то я вначале тоже был несколь-ко озадачен и разочарован. Хотел даже бросить все к чертовой бабушке, особенно после разговора с одной дамой, которая сказала, что в моем возрасте нужно думать уже о другом.
- Давайте присядем.

 Присаживаются на скамейку недалеко от продавщицы цве-тов.
П е р в е н ц о в а. А потом?
- А потом поговорил с другой дамой – и понял, что не так уж все и плохо. Нужно только научиться восстанавливаться после неизбежных в таких делах потерь и разочарований. На-пример, когда при встрече вы обнаруживаете, что оригинал да-лек от созданного вашим воображением образа. Или, когда другая сторона, по непонятной вам причине, неожиданно пре-рывает контакт. Что делать? Как поется в песне: «Мы выбира-ем, нас выбирают… Как это часто не совпадает».
- Вот вы говорите, что уже около месяца занимаетесь поис-ком спутницы. За это время у вас, наверное, были не только разговоры по телефону, но и встречи.
- Было три встречи…
- А сколько звонков?
- Что-то около двадцати.
- Получается, что в большинстве случаев людям достаточно общения по телефону, чтобы понять, нужно им встречаться или нет?
- Да, зачастую телефонный разговор дает достаточно ин-формации, чтобы решить, нужна тебе эта затея или нет.
- Чего же надо такого наговорить, чтобы у вас появилось или – наоборот - пропало желание встречаться?
- Ничего особенного. Организация речи, словарный запас, круг предлагаемых к обсуждению вопросов уже формируют образ собеседника. А сделать этот образ более достоверным помогает одна замечательная особенность телефона. Декарт говорил, что наш взгляд подобен палке, которой слепой ощу-пывает предметы. Так вот, при общении по телефону человек не испытывает на себе оценивающего взгляда собеседника, этой декартовой палки. Это помогает ему раскрыться, быть бо-лее естественным.
- Мне кажется, ваша коммуникативная теория плохо увязы-вается с практикой. По крайней мере, в случае с вами – все на-оборот.
- Что – не соответствую виртуальному образу?
- До такой степени, что, пообщавшись с вами по телефону, я сначала даже не хотела с вами встречаться.
- Странно…Я не помню в подробностях, что и как я гово-рил, но, мне кажется, я следил за своей речью.
- …Чтобы выглядеть лучше оригинала?
- Чтобы выглядеть не хуже.
- Тогда вам это плохо удалось. Ну ладно, будем считать, что ваша теория дала сбой… Судя по тому, что вы продолжаете поиск, ни вы, ни вас пока не выбрали. Так никто и не пригля-нулся?
- Видите ли… (После паузы.) Чтобы завязались отношения, чтобы люди начали делать первые шаги навстречу друг другу, должно произойти что-то такое-этакое. Вот про людей, кото-рые находятся в размолвке, говорят: между ними пробежала черная кошка. А здесь, наверное, должен пробежать белый пу-шистый котенок.
- Только где набрать столько белых и пушистых котят?
- Что поделать, на всех их, действительно, не хватает. По-тому-то, видимо, не у всех и складывается…
- Некоторые современные мужчины считают, что супруже-ская жизнь это - кабала.
- При неудачном браке – да. Но если брак удачный, то каба-ла приятная и где-то даже полезная.
- Как это кабала может быть полезной?
- Да вот про медведей говорят, что они в неволе живут дольше.
- Ага! Значит, вы хотите продлить свою жизни за счет же-ны!
- Я надеюсь, что это будет взаимно. Помните кинофильм «Жили-были старик со старухой»? Там есть мудрые слова по-жилой женщины про две головешки, которые вместе дольше тянут.
- Еще неизвестно, хватит ли вашей любви до глубокой ста-рости. Полюбите-то вы женщину в расцвете сил.
- А вот на это есть слова другого мудрого человека из ки-нофильма «Твой современник». Там одного старого человека не очень старый ловелас спрашивает: «Как вы прожили со сво-ей женой столько лет, и вам не надоело ее любить?» На что ге-рой, которого великолепно играет Плотников, отвечает: «Когда выбираешь себе жену, нужно спросить себя, сможешь ли ты любить ее, когда она станет старенькой.»
- Давайте походим немного. (Встает.)

Суворин и Первенцова встают, переходят на правую полу-сцену. Занавес на левой полусцене.

П е р в е н ц о в а. Вы имеете какое-то отношение к кино?
- Почему вы так решили?
- Такие подробности из кинофильмов помните, словно вы кинокритик или историк кино.
- Да просто вспомнилось к месту.
 - И какие-то фильмы вспоминаете, которые сейчас уже не показывают, а покажут, так никто смотреть не станет. Особен-но, если в это время по другим каналам идет «Бригада» или «Дом-2». А еще хуже – высмеют. (После паузы). Скажите, а вы музыку любите?
- Вы какую имеете в виду: грандж, шугейзер, нойз-рок или какую-нибудь еще?
- Вы музыковед?
- Нет. Просто однажды был в компании, где присутствовали продюсер и солист какой-то малоизвестной музыкальной груп-пы. Между ними разгорелась дискуссия на тему шоу-бизнеса. Они называли многие направления. Мне запомнились эти.
- Да, действительно, сегодня, когда говорим «музыка», нужно уточнять: какая… Нет, я имела в виду…музыку.
- Было время - часто посещал концерты, даже много лет приобретал абонементы. После женитьбы все как-то постепен-но сошло на нет.
- Я тоже когда-то регулярно ходила на абонементные кон-церты. Потом был вынужденный перерыв. Но в этом году ре-шила возобновить посещение музыкальных вечеров: купила на новый сезон абонемент в филармонию… А в какие годы вы меломанили?
- Примерно, с начала восьмидесятых и до начала девяно-стых годов.
- Как интересно! Получается, что мы с вами в одно и то же время бывали в одних и тех же местах…
- …и могли встретиться еще много лет назад.
- Где вы обычно сидели? В филармонии мое любимое место – балкон. Оттуда хорошо слышно, а удаленность от сцены дает возможность сосредоточиться на музыке, не отвлекаясь на изу-чение второстепенных деталей.
- Я тоже иногда там сиживал, но, в основном, не по своей воле, а когда опаздывал к началу, и билетерши не пускали меня в партер. Тогда приходилось на первое отделение пристраи-ваться на балконе. Помню один неприятный случай, когда, пробираясь на свободное место, наступил девушке на ногу. Она вскрикнула от боли, а все оглянулись и зашикали на нас.
- Постойте, постойте! Так это были вы?
- В каком смысле?
- Это вы наступили мне на ногу?
- Так это вам я наступил на ногу?
- (Задумчиво.) Сколько же лет прошло?
- Уже, наверное, около пятнадцати.

 Появляется продавщица цветов. Она медленно катит те-лежку с цветами.

- А как будто вчера…
- Что - все еще болит?
- Да, до сих пор гематома. (Смеется).
 - Простите еще раз…Подождите минутку. (Подходит к продавщице.) Дайте мне, пожалуйста, вон тот букетик. (Протя-гивает деньги, берет букет, подходит к Первенцовой.)
- У вас намечается праздник?
- Это – вам. (Протягивает Первенцовой цветы.)
- Мне? Спасибо. По какому случаю? Или вы решили загла-дить свою вину по прошествии стольких лет?
- Да. То есть я еще тогда, помню, попытался загладить свою вину, но ваш спутник в погонах так на меня посмотрел, что я понял: сейчас достанет пистолет – и в партер я уже сегодня не попаду… А я смотрю - ужасно знакомое лицо. Только никак не мог вспомнить, где я вас раньше видел.

Продолжая разговор, уходят за кулисы. Занавес на правой полусцене.

                Картина двадцатая

Открывается занавес на левой полусцене. Комната Сувори-на, над ней – комната в квартире этажом выше. В нижней ком-нате – Суворин, в верхней - Смелова. Она в джинсах и приче-сана так же, как и на свидании с Прытким. Суворин подходит к телефону и набирает номер. В комнате Смеловой раздается те-лефонный звонок. Она подходит к телефону.

С м е л о в а. Ал;!
С у в о р и н. Добрый вечер, Наташа. Это - Александр. Мы с вами встречались вчера.
 - Здрасьте.
- Как спалось после вчерашней прогулки?
- Спасибо, хорошо.
- А как ваша нога? После прогулки гематома не беспокоит?
- Нет. А что?
- Наташа! Я посмотрел программу музыкальных вечеров в филармонии. До вашего абонементного концерта еще целых две недели. Получается слишком большой перерыв в культур-ной программе. Предлагаю сходить послушать музыку в бли-жайшую субботу. Будут Моцарт, Брамс, Шуман.
- Слушайте, Александр. У вас что – крыша поехала? Какая гематома, какой Шуман?
- (В замешательстве.) Простите, Я разговариваю с Наталь-ей Николаевной?
- Да.
- А вчера мы с вами встречались?
- Допустим.
- …И гуляли в парке около кинотеатра?
- Если мне не изменяет память, мы с вами вчера были в рес-торане (повышая голос, возмущенно), а гуляли вы уже с другой Натальей. (Распаляясь.) А что же вы ее выгуливали в парке, а не сводили в ресторан?… Или в ночной клуб? Вот что, Алек-сандр! Чтобы впредь не путаться, советую вам купить блокно-тик и вести строгий учет своим свиданиям. Прошу вас больше мне не звонить. Я не собираюсь участвовать в вашем марке-тинге, тестинге, кастинге или как там еще у вас это мероприя-тие называется. Желаю счастья. (Кладет трубку, выходит.)
 - (Кладет трубку.) Да-а-а! Ситуация! Наташа, да не наша. Получается, я договаривался с одной Натальей, а встречался с другой. Но как же это могло произойти? И как мне теперь ис-кать эту другую?

В комнате Суворина раздается телефонный звонок. Суво-рин подходит к телефону и снимает трубку.

С у в о р и н. Да!
 Г о л о с   Л а в р у х и н о й     и з   т е л е ф о н н о й     т р у б к и  з а  с ц е н о й. Здравствуй, Саша!
- Здравствуй, Валюша!
- Ждала, ждала от тебя звонка, и не дождавшись, решила позвонить сама.
- Извини, я совсем закрутился. Как поживаешь?
- Твой тост за искоренения из жизни скуки не подействовал.
- Что, опять скучаешь?
- (С шутливым укором.) Не скучала бы, если бы кое-кто помнил свои обещания.
- Я действительно был очень занят.
- На яблоках, что ли? Кстати, как насчет мешочка яблок? Помню, кто-то обещал доставить в любое время по нужному адресу. Или адрес забыл?
- Обязательно… Только дай немного со срочными делами разделаться.
- А мне что-то шампанского захотелось. А пить в одиноче-стве… Говорят, это последняя стадия алкоголизма.
- Обещаю составить компанию, дай только сначала дела за-кончить…
- Нет, ты все-таки ухажер невнимательный. За четыре дня не удосужился позвонить любимой женщине.
- Неужели четыре дня прошло? Вот время летит!
- Не четыре, а целых четыре. Ну ладно, не буду мешать. Бу-дет желание – позвони. Пока.
- Пока. Не обижайся.
- Попробую…

Суворин кладет трубку. Занавес на левой полусцене.

                Картина двадцать первая

Открывается занавес на правой полусцене. Часть прихожей и гостиная в квартире Первенцовой. На диване сидит Катерина и читает книгу. Входит Первенцова.

П е р в е н ц о в а. Катюня, ужинать!
К а т е р и н а. Сейчас, мам. Полстранички осталось.
- И что это ты с таким упоением читаешь? (Подходит и смотрит на обложку.) Юрий Никиткин. Что-то я не знаю та-кого писателя. Интересно пишет?
- (Не отрываясь от чтения.) Что ты! Оторваться невоз-можно!
- И про что?
- Да про все. Про романтические приключения трех друзей, про то, как нужно дружить и любить…
- Ладно. Заканчивай. Ужин стынет.
- Иду.

Первенцова выходит. В прихожей звонит телефон. Катери-на подходит к телефону.

К а т е р и н а. Алло!
Г о л о с   П р ы т к о г о   и з   т е л е ф о н н о й   т р у б к и   з а   с ц е н о й. Добрый вечер. Наталью Владимировну можно?
К а т е р и н а. Мам! Тебя спрашивают.

 Первенцова торопливо подходит к телефону. Катерина удивленно смотрит на нее.

К а т е р и н а. Мужской голос.
П е р в е н ц о в а (Катерине). Иди, кушай, я тебе все поло-жила.

 Берет трубку. Катерина выходит. У двери оборачивается и смотрит на Первенцову. Появляется голографическое изобра-жение Суворина.

П е р в е н ц о в а (в трубку). Да!
П р ы т к и й. Наталья! Привет!
- (Разочарованно.) Кто это?
- Это Александр…

Голограмма исчезает.

П е р в е н ц о в а. Добрый вечер.
- Как спалось после вчерашнего?
- Хорошо.
- А мне черти снились. Наверное, переел, на ночь глядя, вчера в ресторане.
- Вы еще в ресторан успели завернуть?
- Кто это - вы. А ты разве не была со мной в ресторане?
- Я вообще в ресторане век не была.
 - Да ладно шутки шутить! Это у тебя юмор такой? И чего это ты вдруг на «вы» перешла. Мы на бруденшафт пили? Пили.
- Вот что, Александр. Я хоть и Наталья, но не та, которая вам нужна. Желаю вам всего хорошего. (Кладет трубку.)

Первенцова выходит. Пауза. Снова звонит телефон. Она возвращается, торопливо подходит к телефону, берет трубку.

П е р в е н ц о в а. Да!
П р ы т к и й. Это опять я…
(Раздосадованно). Александр! Я же вам все, по-моему, до-ходчиво объяснила.
- Это самое…как вас по батюшке, не знаю.
- Это сейчас не так  важно.
- Тут, похоже, и вправду какая-то путанка. А вы не знаете, как мне найти другую Наталью? Я ведь с ней по этому телефо-ну разговаривал, и мы встречались. Не могла же она так вот просто пропасть.
 - Откуда же я могу знать? Здесь ее нет. Ищите в другом месте.
- А вы меня не разыгрываете? Скажите, вы…
- Да не разыгрываю я вас! Я вас действительно не знаю. Желаю найти свою Наталью. Всего вам доброго. (Кладет трубку, выходит.)

Занавес на правой полусцене.

                Картина двадцать вторая

Открывается занавес на левой и правой полусценах. На ле-вой – квартира Суворина, на правой – часть прихожей и гости-ная в квартире Первенцовой. Она сидит с книгой, отбрасывает ее, включает телевизор, выключает его, подходит к окну. Вы-ходит из комнаты, снова входит. Суворин ходит по комнате с телефоном. Садится на диван и набирает номер. За сценой слышится гудок телефона.

Г о л о с з а с ц е н о й и з т е л е ф о н н о й т р у б к и. «Ги-меней двадцать один»…Вас слушают! Добрый вечер!
 С у в о р и н. Добрый вечер! Вас беспокоит ваш клиент. Помогите, пожалуйста, в одном вопросе. Дело в том, что я встречался с женщиной, которую вы мне порекомендовали. И мы с ней договорились созвониться, но я потерял ее телефон.
- Что-нибудь можете сказать про вашу женщину?
- Зовут Наталья, красивая, на вид лет сорок, волосы темные, глаза темносерые…
- Стоп, стоп!.. Так мы с вами далеко не продвинемся. Мне другие данные нужны: фамилия, отчество, год рождения, рост, вес - словом, те данные, которые есть в нашей картотеке.
- К сожалению, больше ничего не могу сказать. Да, еще улицу и номер дома знаю. Номера квартиры не знаю.
- А можете сходить и покараулить ее около дома?
- Пробовал – безуспешно…
- Ну отчество-то вы хотя бы помните? Мы же вам даем кан-дидатуры с отчеством, а не кое-как.
- Раньше был уверен, что Николаевна, а теперь не знаю.
- Ну тогда я посмотрю всех женщин с именем Наталья в возрасте от тридцати пяти до сорока пяти лет. Согласны?
- Да.
- А дальше уж вы разбирайтесь сами. Всего у нас Наталий, я думаю, не меньше пятидесяти. В указанном возрастном диа-пазоне наберется не менее тридцати. Поэтому быстро сделать подборочку не получится. Перезвоните мне минут через три-дцать. Хорошо? Скажите, а у вас есть электронный ящик в Ин-тернете?
- Да.
- Тогда давайте я сброшу вам список через Интернет. Мне так – проще и быстрее. Только вы пошлите коротенький за-прос, чтобы у меня ваш адрес высветился. Наш адрес вы знае-те, он есть на нашей визитке. Есть она у вас?
- Да, есть.
- Ну и прекрасно. Всего доброго.
- Большое вам спасибо. Всего доброго. (Садится за компь-ютер, нажимает на клавиши.)

 В квартире Первенцовой раздается телефонный звонок. Она спешит в прихожую к телефону. Берет трубку. Уходит в гостиную. Появляется голографическое изображение Сувори-на.

П е р в е н ц о в а. Здравствуйте. (Пауза.) Нет. (Голограмма исчезает.) Квартиру мы не сдаем и сдавать не будем. (С доса-дой.) Мне уже много раз звонили риэлтеры, и каждый раз я прошу убрать меня из вашего банка данных. Но вы все про-должаете и продолжаете звонить. Ну сколько можно?! (Кладет трубку.) Черт знает что!

В квартире Первенцовой снова раздается звонок. Она берет трубку. Появляется голографическое изображение Суворина.

П е р в е н ц о в а. Добрый вечер. (Разочарованно). Да, об-ращалась. (Голограмма исчезает, пауза.) Да, это я. (Пауза.) А вы как относитесь к музыке? Что предпочитаете: грандж, шу-гейзер, нойз-рок или какую-нибудь еще? Что это такое? (Со злой иронией.) Вы меня удивляете! Не знать таких популярных направлений в современной музыке!..(Пауза. Язвительно.) Ну да, я забыла: мы же на рынке сердечных услуг. А на рынке, прежде чем торговаться, нужно провести маркетинг.
 
В прихожую входит Катерина. Она в куртке, шапке и сапо-гах. Подходит к двери в гостиную, стоит и с недоброй улыбкой смотрит на Первенцову. Та замечает Катерину.

П е р в е н ц о в а. Простите…Мне сейчас не до этого. Мо-жет быть, как-нибудь позже. Сейчас я не в состоянии этим за-ниматься. Желаю вам успеха в поисках вариантов. Всего доб-рого. (Кладет трубку.)
К а т е р и н а (иронично). И что это нам мужчины обзвони-лись? Звонят и звонят, звонят и звонят.
- Да это из агентства недвижимости звонили. Спрашивали, будем мы сдавать квартиру или нет.

Суворин снова нажимает на клавиши. Из принтера выходит распечатка. Он берет ее, изучает.

К а т е р и н а. А что? Давай сдадим одну комнату.
- Кому?
- Ну хотя бы этому Александру.
- (Резко.) Катерина!
- (Резко.) Что «Катерина»?!
- (Смягчаясь, примирительно.) Ничего… Раздевайся. Идем, я тебя покормлю. У нас сегодня твои любимые сырники с клю-квенным киселем.

Уходят.

С у в о р и н. Так… В списке двадцать четыре Наташи. Нач-нем по порядку. Наталья Сергеевна, тридцать шесть лет, разве-дена, детей нет. Рост сто шестьдесят семь. Вес шестьдесят три. Занимается парашютным спортом. Что-то я не помню, чтобы Наталья рассказывала о своем увлечении парашютным спор-том. Да и не похожа она на экстремала… Парашютистка отпа-дает. Дальше: Наталья Николаевна, сорок лет, блондинка, вдо-ва. Рост сто шестьдесят восемь, вес шестьдесят девять, дочь семнадцать лет… Стоп! Так это - Наташа, которая не наша. Отпадает… Следующая - Наталья Ивановна, сорок два года, рост сто шестьдесят пять, вес почему-то не указан, замужем не была. Детей нет. Любит животных. (Берет трубку. Набирает номер. За сценой слышен гудок телефона.)
Г о л о с  Т и х у ш и н о й  и з   т е л е ф о н н о й   т р у б к и   з а   с ц е н о й. Ал;!
С у в о р и н. Наталья Ивановна?
Т и х у ш и н а. Да.
- Добрый вечер!
- Добрый вечер!
- Извините, может быть, мой вопрос покажется странным… Вас беспокоит один из клиентов клуба знакомств. Вы туда об-ращались за содействием.
 - Слушаю вас.
- Меня зовут Александр. Скажите: не с вами мы вчера встречались около кинотеатра и гуляли в парке?
- Нет, я вчера ни с кем не встречалась. Я вчера вообще от дома далеко не отходила. У меня Сильва заболела. Что-то ее стошнило с утра, а потом она какая-то вялая была весь день, нос был горячий. Так что пришлось всерьез заниматься ее ле-чением. Сейчас дело пошло на поправку. Да, Сильва? Поправ-ляемся? Поправляемся… Молодец, моя девочка.
- Желаю скорейшего выздоровления вашей дочери.
- Сильва мне не дочь. (В телефонной трубке за сценой слышен собачий лай. К нему присоединяется другой.) Берта, отстань от нее! Да что же это такое! (После паузы.) Извините, собаки разбушевались… Сильва не дочка, Сильва – собачка.
- Я смотрю, у вас их несколько?
- Четыре. Есть еще Берта, Джолли и Сеньор. И еще три ко-шечки. Мы дружная семья: семь их и я.
- Как же вы управляетесь с таким количеством живности?
- Они ведь не просто живность! Они душу имеют. И они мне родней родных. Потому мне с ними легко управляться.
- Ну что ж, прошу прощения за беспокойство, всего доброго вам и вашим, которые роднее родных.
- Вам тоже всего доброго.

Суворин кладет трубку. Смотрит в распечатку. У него зво-нит телефон. Он берет трубку.

Г о л о с   П о н о м а р е в о й   з а   с ц е н о й   и з         т е л е ф о н н о й    т р у б к и. Добрый вечер, Саша.
С у в о р и н. Здравствуй, Светлана!
П о н о м а р е в а. Как дела?
- Как тебе сказать? Не так хорошо, как хотелось бы. Но и не так плохо, как хотелось бы другим.
- И много этих «других»? По твоему тону чувствуется, что много. Не слишком ли мрачно смотришь на жизнь?
- Да это я так…Жизнь прекрасна и удивительна!
- Что-то случилось? Может быть, поделишься? Если, ко-нечно, можешь.
- Да ничего особенного. Просто не клеится ничего послед-ние дни.
- А я тебе говорила, что нужно делать перерывы в работе. Кстати, мне принесли два билета на концерт в субботу. Мо-царт, Брамс, Шуман. Приглашаю присоединиться.
- Не могу. Дел – по горло.
- Так концерт - в выходной.
- Все равно не могу.
- Жаль… Не буду больше отвлекать тебя от важных дел пустыми вопросами. Просто захотелось послушать хорошую музыку, а не с кем. Вот и решила позвонить тебе.
- Пойми, мне действительно сейчас не до чего.
- Может быть, со здоровьем что?.. Лекарства какие нужны? У меня есть возможность…
- Нет, не надо, спасибо. Здоровье в порядке - спасибо заряд-ке.
- Мама здорова?
- Да, слава Богу, здорова.
- Ну тогда извини за назойливость. Пока.
- Пока. Не обижайся.
 
Кладет телефонную трубку, снова снимает ее и набирает номер. Занавес на левой и правой полусценах.


                Картина двадцать третья

Открывается занавес на левой полусцене. Комната Сувори-на. Он входит в комнату. Снимает пиджак, вешает его на спин-ку стула. Включает компьютер. Садится за стол. Входит Ва-лентина Дмитриевна.

В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Саша! Мне надо с тобой поговорить.
С у в о р и н. О чем, мама?
- (Садясь на диван, нерешительно.) Я вижу, ты последнее время - сам не свой: рассеянный, грустный. Похудел.
- Да ничего я не похудел!
- …Замкнулся.
- Просто работы много. Ты же сама видишь, сижу, не раз-гибаясь.
- Работу всю не переделаешь. С этой работой можно совсем себя доконать.
- Что ты предлагаешь? Ты же знаешь, я не для себя стара-юсь. Я же не виноват, что наше государство устроило нам та-кую веселую жизнь. Ребятам сейчас, как никогда, нужна под-держка. И они должны не только нормально питаться, одевать-ся. Они должны развиваться, летом хорошо отдыхать… А у нас куда ни сунься: на курсы языка, кружок или секцию, в какой-нибудь захудалый детский оздоровительный лагерь - везде деньги, деньги. И деньги немалые.
- Конечно, я не могу тебе советовать, как жить. Ты взрос-лый человек. И говоришь ты все правильно. Детям нужна под-держка. Но они потихоньку подрастают, можно подумать не-много и о себе, об устройстве своей личной жизни. Вокруг так много хороших женщин.
- Та-а-а-к! Кажется, я догадываюсь, откуда эти мотивы: тебе звонила Света, и вы обсуждали мою несчастную личную жизнь.
- Ничего мы не обсуждали. Просто говорили про жизнь. А потом я подумала: чем тебе не пара? Мы ее давно знаем: серь-езная, порядочная, вежливая, будет замечательной женой.
- Мам! Давай не будем об этом. Может, ты меня и сосватала уже?
- Что ты! Как я могу?
- Все у меня нормально. Не переживай ты за меня.
- Ну, как знаешь. (Выходит.)

Суворин садится за стол и нажимает пальцами на клавиату-ру компьютера.

Занавес общий.         

               


                Действие второе

 
                Картина двадцать четвертая

Открывается занавес на правой полусцене. На диване в фойе концертного зала сидит и рассматривает программку Первенцова. К ней подходит Суворин. Первенцова поднимает глаза и изумленно смотрит на Суворина.

С у в о р и н. Здравствуйте, Наташа. Разрешите присесть? (Присаживается на диван.)

 Пауза, вызванная обоюдным замешательством. Раздается третий звонок.

П е р в е н ц о в а. Вы?.. Вот не ожидала! Вы снова стали посещать концерты?
- Да вот решил восполнить пробел в своем культурном раз-витии.
- (После паузы.) Как вам первое отделение?
- Если честно, то я плохо слушал музыку. Как-то не получа-лось сосредоточиться.

 Слышны звуки настраиваемых музыкальных инструмен-тов.

П е р в е н ц о в а. Что же вам мешало сосредоточиться?
- Я искал одного человека, который, как мне сказали, появ-ляется здесь периодически на абонементных концертах.

 Слышны аплодисменты.

П е р в е н ц о в а. У детективов это, по-моему, называется наружное наблюдение. Что-то я не помню, чтобы вы мне гово-рили о таком своем увлечении.
- Так получилось, что на время пришлось стать частным де-тективом.

 Пауза. Звучит Второй концерт Рахманинова. Подходит би-летерша.

Б и л е т е р ш а. Прошу вас не разговаривать. Вы мешаете.
С у в о р и н (билетерше). Извините. (Первенцовой, тише.) Ваше место, как обычно, на балконе?
П е р в е н ц о в а. Да. А ваше – в партере?
- Да.
- Вас на свое место теперь уж точно не пустят. Что ж, пой-демте погуляем.

Подходят к гардеробу, одеваются. Занавес на правой полу-сцене.

                Картина двадцать пятая.

Открывается занавес на левой полусцене. На ней панорама ночного города и вход в филармонию. Суворин и Первенцова выходят на улицу.

П е р в е н ц о в а. Ну и как? Увенчалась успехом ваша опе-рация?
С у в о р и н. Пока не знаю.
- Тогда, может быть, вам вернуться?..
- (После паузы.) Наташа! Понимаете… Произошло недора-зумение. Вы в тот вечер должны были встретиться с другим Александром, а я с другой Натальей.


                Картина двадцать шестая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней - про-должение панорамы города. Суворин и Первенцова прогули-ваются по левой и правой полусценам.

П е р в е н ц о в а. Откровенно говоря, я с самого начала по-чувствовала, что здесь что-то не так. Мне бросилось в глаза ра-зительное несоответствие виртульного и реального образов, и я - помните? - сказала вам об этом.
С у в о р и н. Признаться, меня тоже несколько смутило од-но обстоятельство: я ждал женщину в черной кожаной куртке и джинсах, а на вас был плащ, в котором вы сегодня... Я еще по-думал тогда: ну вот, начинается склероз. Пора начинать сле-дить за собой.
- …Окончательно же расставил все точки над i звонок дру-гого Александра.
- Не встречались с ним?
- Нет. Тот Александр не в моем вкусе.
- Как же вы это определили, если даже не видели его?
- Здесь не нужно обладать особой прозорливостью, чтобы понять, что для меня перспективы в данном варианте нет. А он все никак не мог усвоить, что встречался не с той Натальей. Думал, что я его разыгрываю.
- Если позвонит, можете передать ему телефон его Натальи. Человек, может быть, страдает, места себе не находит.
- Да вряд ли он позвонит.

Занавес на левой полусцене.
 
П е р в е н ц о в а. А вы не стали продолжать знакомство с той Натальей?
- Нет.
- Как же так? Договаривались-то о встрече вы ведь с ней. (Шутливо.) Обнадежили женщину… Мужчина не должен так поступать.
- Я ей звонил. И когда узнал, что в тот вечер еще успел по-сидеть с ней в ресторане, то подумал, что мой склероз стал прогрессировать чересчур быстрыми темпами. Но потом понял, что умственное расстройство здесь ни при чем.
- …А все дело в нашей нехорошей привычке опаздывать.
- Да. В результате, более дисциплинированные и ответст-венные встретились раньше и ушли.
- …А безответственные встречались по остаточному прин-ципу.
- Совершенно верно. (После паузы.) Погода сегодня не рас-полагает к прогулке на свежем воздухе. Предлагаю зайти в ка-кое-нибудь заведение, ;где можно согреться за чашечкой чего-нибудь горячего.

                Картина двадцать седьмая

Занавес на правой полусцене. Открывается занавес на левой полусцене. На ней – интерьер кафе. Суворин и Первенцова по-являются в кафе. Снимают верхнюю одежду, проходят к столи-ку, садятся. Подходит официант.
 
С у в о р и н (Первенцовой). Не возражаете против кофе? А, может быть, для начала – шампанского? Надо же отметить на-шу встречу. Не возражаете? Что будем брать из закусок?
 П е р в е н ц о в а. Я не голодна.
 С у в о р и н (официанту). Ну тогда что-нибудь легкое, на ваше усмотрение.

Официант уходит.
 
С у в о р и н. Как вы жили, что делали в свободное от рабо-ты время?
 - В свободное от работы время российская женщина зани-мается домашним хозяйством, решает бытовые проблемы, вос-питывает подрастающее поколение. Дочь в таком возрасте, что требует особого внимания.
- Сколько ей?
- Восемнадцать.
- Уже взрослый человек. Не расценивает ваше особое вни-мание как вмешательство в свою личную жизнь?
 - (Задумчиво.) … Да, конечно, я понимаю: не дело - посто-янно ее опекать. Но я никак не могу перестроиться. Мне все время кажется, что она еще ребенок… А у вас есть дети?
- Есть. Двое. Мальчики, тринадцать и десять лет.
- Еще маленькие… Живут с вашей бывшей женой?
- Да.
- Некоторые мамы после развода запрещают детям общать-ся с папой…
- Поначалу и у нас была такая проблема. Потом отрегули-ровали. Правда, – через суд. Жаль только, что с возрастом же-лание пообщаться возникает у них все реже и реже. Особенно - у старшего. Может быть, это – из-за его частых и длительных отлучек на сборы и соревнования. Сказать, что между нами появилась отчужденность, было бы неправильно, но понемногу он отдаляется. Теперь во многих вопросах авторитетом для не-го является тренер.
- Ревнуете?
- Беспокоюсь о духовном благополучии. Что касается про-фессиональных качеств, то здесь его наставник, бесспорно, специалист высокого класса: воспитал нескольких известных теннисистов. Но что касается духовной составляющей, жиз-ненных установок, то тут у него такие тараканы в голове!
- И все-таки вы ревнуете. В ваших словах чувствуется оби-да. Что делать! Мне кажется, здесь если и надо обижаться, то на законы природы. Так уж в ней устроено, что, по мере взрос-ления наших детей, мы нужны им все меньше и меньше. Мо-жет быть, когда вырастут, станут мудрее, они почувствуют по-требность в общении с родителями.
- (Задумчиво.) Любовь нечаянно нагрянет, когда меня уже не станет…
- Будем надеяться, что это случится несколько раньше.

 Подходит официант. Ставит на стол шампанское, фужеры, тарелки с закусками. Открывает шампанское, разливает по бо-калам. Уходит. Суворин и Первенцова поднимают бокалы.

С у в о р и н. Оставим грустные мысли. Сегодня у меня праздник. Я хочу выпить за удачное завершение операции под кодовым названием «Таинственная незнакомка».

Пьют шампанское. Пауза.

П е р в е н ц о в а. А чем вы занимались? Как ваши успехи на рынке сердечных услуг?
- Никак. Я забросил это дело.
- (Иронично.) Медведь подумал и решил, что лучше про-жить жизнь короткую, но на воле.
- Нет, не совсем так. (После паузы.) Все это время я искал вас. Несколько раз звонил Наталье Николаевне, чтобы узнать у нее телефон другого Александра, а через него – ваш. Но она не брала трубку. Потом пробовал караулить вас около дома. Од-нако эту наружку пришлось быстро свернуть, так как сидящие около дома бабульки стали на меня косо смотреть и перешеп-тываться. Наверное, приняли за наводчика. А потом одна из них поднялась и вошла в подъезд. Ну, думаю, сейчас позвонит в милицию. Пришлось ретироваться. Вы уезжали куда-нибудь?
- Нет. Просто последнее время было много работы, и я поздно возвращалась домой.
- Потом пытался найти вас через агентство. Про вас я почти ничего не знаю, даже отчества, поэтому мне дали список всех Наташ вашего примерно возраста. Таких набралось двадцать четыре. Обзвонил всех - вас среди них не оказалось.
- Вы в каком агентстве меня искали?
- «Гименей двадцать один».
- Так ведь я в другом.
- Чтобы это понять, мне нужно было сначала обзвонить всех Наташ из моего списка.
-. И тогда, зная, что я посещаю абонементные концерты, вы решили…
- Да. «Место встречи изменить нельзя.» А если бы не ваша любовь к музыке, то пришлось бы обзванивать всех Наташ го-рода. Так как же все-таки ваше отчество?
- Владимировна. А ваше, надеюсь, не Петрович?
- Николаевич.

 Пауза. Суворин разливает по бокалам шампанское. Подни-мает свой бокал.

С у в о р и н. Наше знакомство было случайным. Случай может сыграть злую шутку, а может стать счастливым. За то, чтобы в нашей жизни все случайности были только счастли-выми.

 Пьют шампанское. Пауза.

С у в о р и н (медленно, с трудом подбирая слова). Вы знае-те…Когда я сегодня увидел вас в фойе, сидящей на диване, я … не знаю даже, как это выразить… Наверное, такие чувства мог испытать Сизиф, если бы ему удалось, наконец, закатить свой камень на вершину горы: внутри как будто отпустили сжатую пружину, вместо огромного напряжения пришла не-обыкновенная легкость. А все, чем минуту назад был заполнен мир: люди, предметы, звуки – все это вдруг исчезло из поля зрения, перестало существовать. Есть только вы. Все остальное стало малозначительным, не достойным внимания, лишним…

 Пауза.

П е р в е н ц о в а (тихо) … Я ждала вашего звонка.
С у в о р и н. И почему я не спросил в ту встречу номера вашего телефона?! Но мне и в голову не могло прийти, что вы не Наталья Николаевна.
- Когда я поняла, что у вас нет моего телефона, я подумала: при желании разыскать меня не составит труда.
- Я тоже поначалу так думал. И пошел, в общем-то, верным путем. Но на этом пути оказалось много завалов.
- А я подумала: раз другая сторона по непонятной причине неожиданно прервала контакт, значит, «нас не выбрали».
- Если бы мы не встретились сегодня, я продолжал бы ис-кать вас до тех пор, пока не нашел.
- «И через тридцать лет они встретились снова» - сюжет для третьей части романа.
- Почему – третьей? А где две первые?
- Первая часть – «Крик на балконе», вторая - «Пятнадцать лет спустя», третья - «Тридцать лет спустя».
- Нет, мы встретились бы гораздо раньше. У меня был со-ставлен план поиска. Этот план обеспечивал решение постав-ленной задачи максимум в течение месяца.
- (Шутливо.) В вашем лице следственные органы не досчи-тались талантливого специалиста.
- Да не нужно здесь никакого таланта! Обыкновенный сис-темный подход. И - строгое следование намеченному плану.
- А я в этом «плане перехвата» у вас объект или субъект?
- Вы в нем объект обожания.
- Так уж сразу! Ведь вы меня совсем не знаете… (После паузы.) Однако концерт в филармонии уже, наверное, закон-чился. (Смотрит на часы)…
- Сколько? (Смотрит на часы.) Одиннадцатый час. (Про-ходящему мимо официанту.) Будьте добры…Нам - кофе и рас-считайте нас. (Первенцовой.) Ваша дочь, наверное, уже дома и ждет вашего возвращения, чтобы узнать, как прошел концерт.
- Катя так рано не приходит.
- …По первому отделению вы еще можете отчитаться, а что будете говорить о втором?
- Скажу, что я на него опоздала и пришлось слушать музы-ку, сидя в буфете за бокалом шампанского. (Смеется).

 Суворин разливает по бокалам шампанское, поднимает бо-кал.

С у в о р и н. Вы говорили о романе в трех частях… За то, чтобы у этого романа был счастливый конец.

Пьют шампанское. Пауза. Официант приносит кофе, расчет. Суворин расплачивается с официантом. Тот уходит.

С у в о р и н. Да, пока не забыл… Чтобы не пришлось снова задействовать план перехвата «Таинственная незнакомка», да-вайте я запишу номер вашего телефона. (Достает записную книжку и авторучку.)
П е р в е н ц о в а. Давайте, я напишу. (Берет у Суворина записную книжку и авторучку, пишет. Возвращает записную книжку и авторучку.)

Суворин пишет что-то в записной книжке, затем вырывает листок и протягивает его Первенцовой.

С у в о р и н. А вот мои телефоны.
П е р в е н ц о в а. Когда будете звонить, имейте в виду, что у нашей Кати есть одна индивидуальная особенность: она бро-сает трубку, где попало, иногда даже под подушку умудряется засунуть. Поэтому, если никто долго не подходит к телефону, – это еще не значит, что нас нет дома. Просто мы можем в это время искать трубку.
- Я буду терпеливым и настойчивым.

Встают, направляются к гардеробу. Одеваются и уходят за кулисы. Занавес на левой полусцене.

                Картина двадцать восьмая

Открывается занавес на правой полусцене. Часть дома Пер-венцовой и подъезд. К подъезду подходят Суворин и Первен-цова. У нее в руках букет цветов.

П е р в е н ц о в а. Ну, вот я и пришла. (Смотрит на окна верхнего этажа.) Это удивительно, но мое чадо уже дома… Спасибо вам за цветы.
С у в о р и н. А вам спасибо за то, что вы нашлись. Чем пла-нируете заниматься завтра?
- Завтра у нас напряженный день: закрытие дачного сезона. Нужно подготовить дом и растения к зимовке.
- По себе знаю - задача эта ответственная и трудоемкая.
- Да. Приедем уже никакие. Сил и времени останется толь-ко на то, чтобы кое-как приготовиться к рабочей неделе.
- Понимаю. Ну а поговорить по телефону у вас хватит сил?
- Посмотрим.
- Тогда отдыхайте перед трудным днем. Завтра вечером я вам позвоню, узнаю, как прошла консервация дачи.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.

Суворин поворачивается и уходит. Первенцова открывает дверь ключом домофона и заходит в подъезд.

Занавес на правой полусцене.

                Картина двадцать девятая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней - комната Суворина. Со сцены в зал стекает яблочный аромат. За сценой  звонит телефон.

Г о л о с  П е р в е н ц о в о й   и з  т е л е ф о н н о й       т р у б к и. Да! Алло!
С у в о р и н. Добрый вечер, Наташа!
П е р в е н ц о в а. Добрый вечер.
- Это – Александр.
- Я узнала.
- Как прошло закрытие дачного сезона?
- Благополучно. А вы чем занимались?
- Переработкой яблок. У нас в этом году очень много яблок уродилось.
- Вы сказали: яблоки - и у меня в комнате запахло спелым белым наливом.
- Так это - запах из вашей телефонной трубки. У нас же вся квартира пропитана яблочным ароматом. И сушим, и сок го-ним, и варенье варим. Вот этот запах и передается вам по теле-фону.
- Шутите…Разве могут запахи передаваться по телефону?
 - Некоторые телефоны обладают такой способностью. Вот у меня сейчас из трубки пахнет вашими духами. А когда я об-званивал список, о котором я вам говорил, то разговаривал с одной Натальей. У Чехова была дама с собачкой, а это – дама с собачками. Живет с четырьмя собаками и тремя кошками. Лю-бит их, как своих детей, разговаривает с ними, как с людьми. Так вот: когда я говорил с ней, у меня из трубки потянуло зве-рофермой. И вы знаете, мне показалось, что женщина счастли-ва… А у вас есть собака?
- Нет. Была раньше. Когда закончился ее жизненный путь, Катюня очень тяжело переживала потерю.
- Да, после этого задумаешься: заводить собаку или нет. Ведь собачий век короток, а человек привыкает к ней, и ее по-теря бывает сравнима с потерей близкого человека.
- Мы завели собаку ради Кати, чтобы она получала положи-тельные эмоции, чтобы у нее вырабатывалось чувство ответст-венности, воспитывалась доброта.

Открывается занавес на правой полусцене. На ней – часть прихожей и гостиная в квартире Первенцовой. Она сидит на диване.

С у в о р и н. Наташа, а кто привил вам любовь к музыке? У вас в роду были музыканты?
П е р в е н ц о в а. Нет, музыкантов не было. Родители регу-лярно посещали концерты и иногда брали меня с собой. Дома тоже часто звучала хорошая музыка. Но решающую роль сыг-рала музыкальная школа. У нас были замечательные педагоги, настоящие фанатики своего дела. С такими невозможно было не полюбить музыку.
- На каком инструменте вы играете?
- Я окончила школу по классу скрипки. Еще немного играю на фано.
- Ваша профессиональная деятельность как-то связана с му-зыкой?
- Да, я работаю музыкальным редактором на телевидении.
- Не жалеете, что не стали профессиональным музыкантом?
- Педагоги настоятельно рекомендовали родителям отдать меня в училище. Но я в то время мечтала о карьере киноактри-сы.
- Что же помешало осуществиться вашей мечте?

В квартиру входит Катерина. Подходит к двери в гостиную, стоит и слушает. Первенцова ее не видит.

П е р в е н ц о в а. Я проучилась во ВГИКе полтора года.
С у в о р и н. А дальше?
- А дальше было то, что часто бывает с начинающими ак-трисами. На втором курсе меня пригласил в свой фильм из-вестный режиссер. Мне была предложена сделка – я отказа-лась. После этого у меня начались в институте проблемы. Пришлось забрать документы.

 Первенцова видит Катерину.

П е р в е н ц о в а. На этой печальной ноте разрешите закон-чить свой рассказ. Пришло мое чадо.
С у в о р и н. Еще на минутку задержу вас… Вы по-прежнему возвращаетесь поздно с работы?
- Нет. Мы сдали передачу, сейчас – временное затишье.
- Тогда я вам позвоню завтра вечером. Всего доброго и спо-койной ночи.
- Спокойной ночи.

Занавес на левой полусцене.

                Картина тридцатая

П е р в е н ц о в а. Ты чего такая взъерошенная? Поссори-лись?
К а т е р и н а. Да ну его!.. А у тебя, я смотрю, личная жизнь налаживается.
- С чего ты взяла?
 - Ты сейчас похожа на люстру Большого театра перед на-чалом спектакля.
- Что - такая большая?
- Такая сияющая.
- Просто настроение хорошее.
- Настроение «просто» не бывает.
- (Добродушно.) Какая ты наблюдательная… И мудрая не по годам. Ладно, раздевайся. Давай чайку попьем.

 Катерина выходит. Телефонный звонок. Катерина забегает в гостиную.

К а т е р и н а. Если он, меня нет дома!..
П е р в е н ц о в а. Вот это да! А где ж ты тогда в такое вре-мя?
- Ушла гулять. (Выходит.)
- Нет, уж ты, пожалуйста, меня сюда не впутывай, сама раз-бирайся. (Телефон продолжает звонить, через некоторое вре-мя замолкает.)

 В гостиную заходит Катерина.

К а т е р и н а. Нет, вот ты скажи…как можно говорить, что любишь, и, в то же время, не считаться с желанием любимого человека?
П е р в е н ц о в а. В чем же это выражается конкретно?
- Мы собирались на следующей неделе пойти в кино. Я хо-тела посмотреть «Титаник», а он купил билеты на «Властелина колец».
- Вы собирались вообще в кино или на «Титаника»?
- Вообще.
- В таком случае, он не нарушил вашей договоренности.
- Но я не хочу идти на этого «Властелина». Я хочу посмот-реть «Титаник».
- Тогда в следующий раз договаривайтесь конкретнее. Ты знаешь… Мне кажется, это не тот случай, когда нужно обост-рять отношения и доводить дело до размолвки. А слова «хочу», «не хочу» было бы полезным вообще употреблять как можно реже.
- А как тогда быть, если один хочет, а другой не хочет или хочет чего-нибудь другого?
- Тогда нужно попробовать убедить.
- А если не убеждается?
- Чтобы убеждался, надо постараться быть убедительной. Для чего, во-первых, ты сама должна быть на сто процентов уверена, что твой вариант объективно лучше, именно объек-тивно, а во-вторых, нужно иметь убедительные доводы.
- Ну, а если даже убедительные доводы не действуют?
- Тогда нужно попробовать согласиться.
- Как у тебя все просто получается!
- (Раздумчиво.) Да, я понимаю, советы давать – легче. Но ты попробуй. Может быть, получится. Вообще-то, все отношения между людьми строятся на уступках: сделаешь шаг навстречу – к тебе сделают два.

Тихо звучит «Пер Гюнт» Грига, голоса – тише. Занавес на правой полусцене начинает закрываться.

П е р в е н ц о в а. Особенно важно делать такие встречные шаги в отношениях между близкими, в семье.

Музыка звучит громче. Последние слова заглушает музыка. Занавес на правой полусцене.

                Картина тридцать первая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней - комната в квартире Суворина. Он сидит за компьютером, потом берет телефонную трубку, набирает номер. За сценой раздается те-лефонный звонок.

Г о л о с   П е р в е н ц о в о й   з а   с ц е н о й. Алло!
С у в о р и н. Добрый вечер, Наташа.
П е р в е н ц о в а. Здравствуйте.
С у в о р и н. Как прошел день?
- В суете. Занималась накопившимися бытовыми пробле-мами. А вы закончили переработку яблок?
- Нет, еще мешка три осталось. А у вас как с урожаем яблок в этом году?
- У нас старые яблони перестали плодоносить, и мы их спи-лили. А молодые еще не набрали сил.
- Тогда, может быть, выручите, возьмете мешочек? А то я уже скоро костьми лягу с этими яблоками.
- Что мы будем делать с целым мешком? Перерабатывать?
- Нет, готовым продуктом я всегда могу вас и так побало-вать. Ладно, не мешок, так хоть сколько-нибудь.
- Я даже не знаю…
- Могу хоть сейчас подвезти. Могу прямо к вашему подъез-ду.
- Ну хорошо. Сколько времени вам нужно, чтобы добрать-ся?
- Минут двадцать.
- Хорошо, я выйду через двадцать минут.

Суворин выходит.

                Картина тридцать вторая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней – подъ-езд и часть дома Первенцовой. Суворин прохаживается около подъезда. Первенцова выходит на улицу. К ней подходит Су-ворин.

П е р в е н ц о в а. Добрый вечер.
С у в о р и н. Здравствуйте. (Протягивает Первенцовой цве-ты.)
- Спасибо. (Смотрит на пакет в руках Суворина.) Да вы, действительно, притащили чуть не целый мешок! Нам столько не освоить. Большое, конечно, спасибо… (Раздумчиво.) Как же я понесу такую тяжесть?
- Я помогу…
 
Первенцова и Суворин заходят в подъезд. В квартире Суво-рина звонит телефон. В комнату входит Валентина Дмитриев-на. Подходит к телефону, берет трубку. Первенцова и Суворин поднимаются по лестнице.
 
В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Алло! Добрый вечер, Светлана. А его нет дома. (Пауза.) Да потихонечку… Думала: вот выйду на пенсию – будет больше свободного времени, все дела переделаю. Да не тут-то было! Дня, как и раньше, не хва-тает. (Пауза.)

Занавес на левой полусцене. Первенцова и Суворин оста-навливаются на третьем этаже.

 В а л е н т и н а   Д м и т р и е в н а. Спасибо, постараюсь. А как твои дела? (Пауза.) Замечательно! Поздравляю с новосель-ем. Я рада за тебя. Район хороший?

Первенцова заходит в квартиру и через некоторое время по-является на лестничной площадке.
 
 В а л е н т и н а   Д м и т р и е в н а. Чудесно! (Пауза.) Ну, это – хлопоты приятные.

Первенцова и Суворин спускаются.

 В а л е н т и н а   Д м и т р и е в н а. Я помню, когда мы лет тридцать пять назад получали квартиру, то полгода были заня-ты устранением неисправностей, меняли сантехнику, обои, паркет перестилали. Сейчас, наверное, уж этого нет…(Пауза.) То же самое? Надо же, ничего не изменилось. Ну ладно, самое главное – есть, что улучшать. (Пауза.) Другой телефон? Давай, запишу. Сейчас, возьму ручку.

Первенцова и Суворин выходят из подъезда.

В а л е н т и н а   Д м и т р и е в н а. Хорошо, обязательно передам. Всего доброго.
 П е р в е н ц о в а. Давайте немного пройдемся. Перед сном полезен небольшой променад.

 Уходят. Занавес на правой полусцене.

               
                Картина тридцать третья

Открывается занавес на левой полусцене. Комната Катери-ны и часть прихожей в квартире Первенцовой. На столе в ком-нате – цветы, ваза с яблоками. Катерина сидит за компьютером. Звонит телефон. Катерина выбегает в прихожую, берет трубку.

К а т е р и н а. Алло!
Г о л о с   С у в о р и н а   з а   с ц е н о й. Добрый вечер. По-зовите, пожалуйста, Наталью Владимировну.
К а т е р и н а (разочарованно). Минутку.

Подходит Первенцова. Катерина передает ей трубку и уходит в комнату.

П е р в е н ц о в а. Да!
С у в о р и н. Добрый вечер, Наташа.
- Здравствуйте.
- Чем занимаетесь?
- Занимаюсь ревизией своего гардероба, готовлюсь к зав-трашнему дню. У мамы - день рождения.
- Хотите удивить всех своим нарядом?
- Удивлять особенно некого. Будут только близкие: родите-ли, брат, мамина сестра с мужем, мы с Катей.
- …Мне нужно вас увидеть.
- Что-нибудь случилось?
- Да. Мы давно не виделись.
- Мы с вами только позавчера встречались.
- Для меня это - слишком большой перерыв.
- А вчера разговаривали по телефону.
- Телефон не в счет.
- А сколько сейчас времени?
- Полдевятого.
- Хорошо. Где?
- Вам где удобно?
- Давайте у того же кинотеатра. Я подойду минут через де-сять.
- Хорошо. До встречи.

 Первенцова Кладет трубку на базу, надевает плащ, загля-дывает в комнату.

К а т е р и н а. Ты куда?
П е р в е н ц о в а. Пойду немного подышу воздухом. (Ухо-дит.)

 Катерина выходит в прихожую, берет телефон, входит в комнату, садится на диван, задумчиво смотрит в пространство. Звонит телефон. Катерина вздрагивает, быстро включает труб-ку и подносит к уху.

К а т е р и н а (радостно). Алло! (Разочарованно.) Привет. Да вот сижу - мучаю курсовую. Ничего не получается. Тебе хо-рошо, у тебя папа - кандидат наук. (Пауза.) … Да он куда-то пропал. (Пауза.) (Подавленно.) Ну, в общем, – да, было… Из-за чего, из-за чего… Не из-за чего. Так просто, из-за дури. (У Ка-терины звонит мобильный телефон. Она берет трубку. Радо-стно.) Привет. (В другую трубку.) Тань, я тебе перезвоню по-позже. (Выключает телефон. Говорит в мобильник.) Не мог раньше позвонить? (Пауза.) Звонил он… Значит, плохо звонил. У меня курсовая не идет, а он пропал. (Пауза.) Где? (Подбега-ет к окну.) Ну ты даешь! И долго ты будешь там стоять? Давай, поднимайся!

Выходит в прихожую, открывает дверь, ждет. В квартиру Первенцовой входит Данила. Он в полинялых обтрепанных джинсах, в кроссовках, которые когда-то были белыми, в ко-роткой ветровке. В руках у него роза на длинной ножке. Кате-рина бросается ему на шею. Долго стоят, обнявшись, непод-вижно.

К а т е р и н а (умиротворенно-раздумчиво, как бы сама се-бе) …И можно ничего говорить. Да?
Д а н и л а. Да… То есть, я хотел только сказать: я купил билеты на «Титаник». Ты хотела…
- Да ладно, бог с ним, с «Титаником». Я уже не хочу. Ой! Опять это нехорошее слово!..
- Какое?
- «Хочу», «не хочу»…Мама сказала, что я не должна упот-реблять это слово.
- (Добродушно.) Да ладно, употребляй, только не так часто, чтобы я успевал перестраиваться на новую вол-ну…(Отстраняется от Катерины, влюбленно смотрит ей в глаза.)
- Раздевайся. Проходи.
- Вот. (Протягивает ей розу.) Ой, ножка сломалась.
- Ничего! Тут еще много осталось. (Заходят в комнату.) Потом, у нас все равно такой вазы нет. (Оглядывается по сто-ронам.) Да у нас, по-моему, вообще вазы кончились. У мамы появился обожатель, теперь у нас во всех комнатах – цветы.
- А я думал, обожатель появился у тебя. (Смотрит на вазу с цветами.)
- У меня обожатель пропал. Но теперь, слава богу, нашелся.

Берет вазу с цветами, выходит. Данила садится к компью-теру. Берет яблоко, откусывает. Возвращается Катерина. Ста-вит на стол вазу с розой.
 
Д а н и л а. Ну, показывай, что у тебя не получается.

Катерина садится рядом с Данилой. Занавес на левой полу-сцене.


                Картина тридцать четвертая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней – подъ-езд и часть дома Первенцовой. Она и Суворин подходят к подъезду. Останавливаются.

С у в о р и н. (Смотрит наверх.) У вас горит свет.
П е р в е н ц о в а. Катя делает курсовую, как она говорит. А сама – в какой-то прострации. Поругалась со своим молодым человеком и страдает.
- По какому предмету курсовая?
- Кажется, по начертательной геометрии.
- Я мог бы помочь… В каком институте она учится?
- В архитектурном… Она в детстве рисовала только дом;, причем, самой необычной формы.

На третьем этаже в квартире Первенцовой гаснет свет.
 
П е р в е н ц о в а. Дома, в которых мы живем, ее не устраи-вали.

 В подъезде на третьем этаже появляются Катерина и Дани-ла.

П е р в е н ц о в а. Прочитала где-то, что Пушкину солнце мешало работать, и он закрывался от него занавесками. Тогда она придумала дом, в котором квартиры могут поворачиваться в любую сторону и таким образом следовать за солнцем или, наоборот, прятаться от него.
С у в о р и н. Кубик Рубика?

Катерина и Данила спускаются. На втором этаже останав-ливаются.

П е р в е н ц о в а. Что-то вроде этого… (Пауза.) Ну что?..  Давайте прощаться. Спасибо за прогулку. Спасибо за цветы. Наша квартира скоро превратится в оранжерею. У нас уже ваз не хватает. Вы за неделю дарите мне цветы уже четвертый раз. И каждый раз – новые.
 - Каждый раз - новые потому, что я еще не знаю ваших лю-бимых и вынужден действовать методом проб и ошибок.
- Да всякие я люблю!

Из подъезда выходят Катерина и Данила. Они видят Пер-венцову и Суворина.

К а т е р и н а. Здравствуйте.
Д а н и л а. Здравствуйте.
С у в о р и н. Добрый вечер.
П е р в е н ц о в а. Знакомьтесь. Это - Катя, а это – Данила.
С у в о р и н. Очень приятно… Александр Николаевич.
П е р в е н ц о в а. Вы далеко?..
К а т е р и н а. Прогуляемся немного. (Она и Данила ухо-дят.)
П е р в е н ц о в а. Кажется, проблема с курсовой решена… До свидания. (Протягивает Суворину руку, тот берет ее, удерживает в своей.)
С у в о р и н. Спокойной ночи. Желаю завтра приятно про-вести время. Я вам позвоню вечером. Ничего?
П е р в е н ц о в а. Звоните. Мы часов в восемь должны быть уже дома.

 Суворин неохотно отпускает руку Первенцовой. Она пово-рачивается, идет к подъезду. Суворин смотрит ей вслед. Пер-венцова открывает дверь, поворачивается, машет рукой. Захо-дит в подъезд. Суворин уходит.

Занавес на правой полусцене.

                Картина тридцать пятая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней - часть прихожей в квартире Первенцовой и комната Катерины. На столике в комнате в вазе для фруктов - одно яблоко, рядом на листе бумаги – кучка огрызков. В квартиру входит Катерина, снимает куртку, входит в комнату. В комнату входит Первен-цова.

П е р в е н ц о в а. (Доброжелательно.) Ну что? Помири-лись?
К а т е р и н а. Да
- И курсовую сделали?
- Сделали.
- Ты сегодня вся в шоколаде: и помирились, и курсовую сделала, и с цветами!
- Да куда мне с тобой по цветам соревноваться!
- Важен знак внимания.
- Количество знаков тоже имеет значение.
- Вот выучитесь, будет Данила взрослым, самостоятельным, успешным, тогда знаков будет больше. А пока такая шикарная роза стоит многих букетов.
- А Александр Николаевич - успешный?
- Мы с ним не говорили на эту тему.
- Интересно, на какие темы разговаривают взрослые? На-верное, говорят: какая молодежь невоспитанная, места в авто-бусе не уступает. Или - о политике, о стоимости жизни…
- И об этом тоже. А вообще, главные темы бесед не меня-ются с того дня, как человек научился говорить: добро и зло, истина и ложь, смысл человеческого бытия…
- А любовь?
- И любовь тоже... 
- А взрослые любят, или им достаточно привычки?
- Если они только что познакомились, и их потянуло друг к другу, то, я думаю, чувства, которые они испытывают, не силь-но отличаются от тех, что испытывает молодежь. Ну, а если они уже съели пуд соли, привычка помогает сберечь любовь или хотя бы теплые отношения. Что в этом плохого?
- А в любви они объясняются? Или они могут уже обхо-диться без этого?
- (Здесь и далее – мягко.) Я думаю, у всех – по-разному, де-ло это сугубо индивидуальное. Но уж если говорить о вырази-тельных средствах, то, мне кажется, здесь у взрослых дела об-стоят несколько лучше, чем у молодежи.
- Это почему же?
- Да хотя бы потому, что они лексически немного более развиты. Ты же не будешь спорить с тем фактом, что словарь взрослого несколько богаче, чем словарь молодого человека, особенно, современного?
- Так… Получается, место мы в автобусе не уступаем, с лексикой-то у нас хуже… В общем, не та нынче молодежь!
- Да я бы не сказала, что вы сильно отличаетесь от нас в мо-лодости. Разве что уж очень неряшливы в одежде… Но к тебе это не относится.
- Ну, спасибо!
- Ты у меня еще ничего... Может быть, потому, что мы ста-рались, чтобы тебя с детства окружали красивые вещи. Но ос-новная масса тинейджеров! Эти бесконечные замызганные с вытянутыми коленками джинсы, больше похожие на половую тряпку, пусть иногда и хорошо постиранную. Но даже если они еще до такой кондиции не доношены, то - все равно: все в од-ном и том же каждый день, зимой и летом, в будни и в празд-ники, все одинаковые, как насекомые одного вида.
- Ну почему - все одинаковые? Джинсы бывают разного цвета, с вышивкой, с аппликацией…
- (Иронично.) …с заплатками, с надписями, с потертостями, в дырочку…
- …Не в дырочку, а «рваные паруса» это называется.
- …Цвета застиранных сержантских кальсон…
- А ты видела сержантские кальсоны?
- Папа видел. Это его выражение… И то, что джинсы бы-вают разные, ничего не меняет. На самом деле, то, что мы при-выкли считать разнообразием, есть не что иное, как унылое од-нообразие… Муравьи, наверное, тоже думают, что они неоди-наковые.
- Может быть, молодежь так выражает свой протест, вызов фарисейству.
- Если бы это был протест, было бы полбеды. Только, мне кажется, здесь – другое…
- Ну а если нет средств на покупку чего-нибудь прилично-го?
- Что касается средств, то, я думаю, не в этом дело. При-лично и со вкусом одеться стоит не так уж и дорого. Надо только иметь немного вкуса и немного желания. Во всем этом есть еще один важный момент: созерцая ежедневно монотон-ную некрасивость, человек привыкает к ней, а привыкая к не-эстетичности окружающей обстановки привыкает неэстетично мыслить.
- Бытие определяет сознание? А одежда и, в частности, джинсы – это основа бытия…
- Одежда - элемент бытия, один из самых массовых, широко представленных элементов… А еще мне непонятны критерии, которыми пользуются молодые, когда назначают себе поп-идолов.
- А это – как любовь: не поддается анализу и описанию.
- Мне кажется, в эти критерии красота как категория эсте-тики не входит.
- У каждого свое представление о красоте. У некоторых аф-риканских племен красивым считается то, что у нас считается уродством. И вообще: что такое красота?
- Если говорить о красоте в живой природе, то из всех оп-ределений красоты, прекрасного мне ближе всего аристотелев-ское: красота – это целесообразность.
- Вот и ты говоришь: «Мне ближе всего…» Значит, другому может быть ближе другое определение. В результате, критери-ев может быть много, и какой из них верный – вопрос.
- Как ценность красота может восприниматься по-разному людьми с различным эстетическим сознанием. Кроме того, критерии красоты могут иметь исторические, ареальные или социальные особенности. Но как эстетическая категория она объективна.
- Раз красота – это целесообразность, то, получается, все некрасивое - нецелесообразно, а, значит, не имеет права на су-ществование. И некрасивые люди - тоже.
- Ну почему же? Я думаю, здесь целесообразность надо по-нимать не как пропуск в этот мир, а как б;льшую степень при-способленности к жизни.
- А если этой, как ты говоришь, приспособленностью к жизни природа не одарила?
- Если ты имеешь в виду человеческую внешность, то не всегда здесь надо предъявлять претензии природе. Многое за-висит и от нас самих.
- Как же это может зависеть от нас? Внешность - от наслед-ственности.
- Ребенок рождается с чистой памятью и с ясными чертами лица. Постепенно, по мере роста, начинает формироваться его внутренний мир - и черты лица преображаются: в них начина-ют проявляется характер, наклонности, темперамент. И в ре-зультате, получается: какой внутренний мир - такое и лицо. Только вот в формировании этого мира, кроме наследственно-сти, участвует еще кое-что. Важную, а часто решающую роль здесь играют среда, воспитание. Ну а после двадцати лет, по выражению одного умного человека, каждый за свое лицо от-вечает уже сам.
- Но тогда получается: можно не быть, достаточно - ка-заться, то есть, чтобы не выглядеть непривлекательным, нуж-но всего лишь следить за выражением своего лица.
- Я думаю, здесь речь идет о другом: о том, что взрослый человек уже сам достраивает свой внутренний мир. Когда он кропотливо работает над его совершенствованием, ему не нуж-но казаться, достаточно просто быть. И пусть человек внеш-ностью далеко не супермодель, но обладает такими достоинст-вами, как ум, честность, открытость, решительность, надеж-ность, ответственность, живет в гармонии с окружающим ми-ром, то ни у кого язык не повернется сказать про него, что он некрасив.
- Сказка про аленький цветочек…
- А что?.. Фольклор часто бывает мудрей заумных тракта-тов ученых, потому что он отражает многовековой человече-ский опыт…
- Все равно, сколько ты не убеждай человека в том, что привлекательность не главное, счастья у него от этого не при-бавится. Человеку хочется просто быть красивым: иметь кра-сивые черты лица, красивый цвет кожи, красивые волосы, фи-гуру.
- Для чего? Чтобы блистать на подиуме или на обложках глянцевых журналов?
- …Хотя бы для того, чтобы на тебя обратил внимание тот, кто понравился тебе.
- А дальше?
- А дальше, - чтобы полюбил.
- Вот! И чтобы создать с любимым человеком семью. Так? Ведь, как ни крути, а большинству нормальных людей хочется обыкновенного семейного счастья. Но сколько симпатичных на внешность пар не смогли обрести своего счастья в браке! Ви-димо, для этого нужно что-то еще…Со мной вместе в институ-те училась девушка. Внешности она была, мягко выражаясь, заурядной, но в общении была такой обаяшкой, что была лю-бимицей курса. Потом вышла замуж, родила двоих детей, все у нее хорошо. Я думаю, она счастлива и ее муж – тоже. Навер-ное, если говорить о семейном счастье, здесь большое значение имеет еще одно важное условие: союз будет прочным, если супруги - одного порядка, то есть одного круга, одного интел-лектуального потенциала.
- …«Всяк сверчок знай свой шесток»?
- …Помнишь, в «Унесенных ветром»: «Муж и жена долж-ны быть из одного теста»?… Если они из одного теста, тогда у них общие интересы, одинаковые взгляды на жизнь. Это помо-гает построить и сохранить семью.
- А вы с Александром Николаевичем из одного теста?
- Я не знаю… Почему ты об этом спрашиваешь?
- Так… Интересуюсь.
- (После паузы.) Мы еще мало знакомы.

 Занавес на левой полусцене.          

                Картина тридцать шестая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней - гос-тиная в квартире Первенцовой. Раздается телефонный звонок. Она входит в гостиную с телефоном.

П е р в е н ц о в а. Алло!
Г о л о с   С у в о р и н а   и з   т е л е ф о н н о й              т р у б к и     з а    с ц е н о й.   Добрый вечер, Наташа.
П е р в е н ц о в а. Добрый вечер.
С у в о р и н. Как прошел семейный праздник?
- На высоком художественном уровне. Мы с братом приго-товили родителям сюрприз: устроили кинопремьеру. Брат ста-рые папины фильмы, снятые еще на любительской пленочной кинокамере, переписал на видео, а я подобрала красивую му-зыку для озвучивания. Получилась хроникально-документальная киноэпопея с мамой в главной роли. Мама и сейчас сохранила привлекательность, а на кадрах тех времен – просто кинозвезда.
- Если вы похожи на нее, то охотно верю.
- Да что я?.. Я ее бледная копия… Родители вспомнили, как они познакомились. У мамы был в то время другой обожатель, но папа так красиво ухаживал, что не оставил тому никаких шансов… А еще папа по случаю маминого дня рождения сочи-нил оду, я присоединила к ней одну популярную мелодию. По-лучилась оратория, которую мы тут же хором и исполнили.
- Вижу, вы отдохнули душой. Очень рад за вас.
- А как у вас прошла суббота? Закончилась ваша яблочная страда?
- Да, слава богу.
- То-то я не чувствую сегодня яблочного аромата.
- Теперь можно несколько лет отдыхать.
- Почему?
- Такой урожай бывает раз в пять-семь лет… Как вы смот-рите на то, чтобы завтра сходить куда-нибудь?
- Например?
- Да мало ли куда можно сходить развлечься! Например, на выставку, в кино, на концерт, в театр, в цирк, наконец.
- Я сто лет не была на природе.
- А дача?
- Что такое - наша совковая дача? Часть суши в шесть со-ток, со всех сторон окруженная морем любопытных глаз… Го-ворят, опята пошли.
- Идея хорошая. Только вот осталось ли что-нибудь в лесу после сегодняшнего грибного чеса?
- Так мы же не на заготовку поедем, а пообщаться с приро-дой.
- А вы знаете грибные места?
- Грибных мест не знаю, но знаю одно место, где очень кра-сивая природа.
- Грибники обычно встают затемно.
- Затемно – это во сколько?
- Примерно в шесть-полседьмого.
- Ну, это, может быть, рановато. Можно хотя бы до полови-ны восьмого поспать?
- Хорошо. Без четверти девять сможете быть на вокзале?
- Постараюсь. В каком месте?
- Давайте у пригородных касс.
- Договорились. Без четверти девять у пригородных касс.
- Не слышали, какой прогноз погоды на завтра?
- По-моему, ничего плохого не предвещали…Я так давно не была в лесу, что не знаю, в чем теперь там ходят.
- Мода не изменилась: резиновые сапоги и непромокаемая одежда.
- …И что нужно с собой взять? Вы разбираетесь в грибах? У меня есть, книжка хорошая, с цветными иллюстрациями. Взять?
- Не смешите…
- Ну ладно, я тогда почитаю перед сном.
- Надо будет взять что-нибудь перекусить. Давайте, я возь-му, что потяжелей: консервы, например, термос…
- Какие консервы?! Вы что – собираетесь там остаться жить? (Смеется). «Перекусить» я беру на себя, а вы возьмите термос, воду или сок…
- Хорошо, договорились.
- Всего доброго и - до завтра. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.

Занавес на правой полусцене.



                Картина тридцать седьмая

Открывается занавес на левой полусцене. Лес. На поля-ну выходят Первенцова и Суворин.

С у в о р и н. Ну-ка, похвалитесь своей добычей! (Загляды-вает в корзину Первенцовой.) Хорошо! Только вот этот – ядо-витый, хотя очень похож на шампиньон. (Выбрасывает.) А у этого – видите - низ шляпки – розовый, а мякоть – смотрите – на изломе розовеет, и на вкус (пробует) – горький.
П е р в е н ц о в а. Что вы делаете?! Отравитесь!
- Да он не ядовитый. Просто несъедобный…
- Надо же! А выглядит, как благородный. Похож на бе-лый…
- У грибов, как и у людей: содержание часто не соответст-вует форме.
- (Шутливо.) Это у мужских особей. А вот сыроежки, на-пример, или лисички и по форме - красивые, и на вкус - заме-чательные.
- А вот среди мужских встречаются такие, у которых форма не очень, а содержание – на славу. Вот взять, например, смор-чок. Ни внешностью, ни размерами, что называется, не вышел. Одним словом - сморчок. Но что касается вкуса, то некоторые грибники считают, что здесь он не уступает белому.
- У вас есть? Покажите.
- Нет. Сморчок по весне бывает… Его весна уже прошла. Ну что?! На суп и немножко засолить мы набрали. Предлагаю сделать привал и перекусить. Возражения есть? Возражений нет.

Достает из рюкзака бутылку шампанского, ставит на землю.

П е р в е н ц о в а. Ого! Да вы, я смотрю, во всеоружии! А что говорит закон о распитии спиртных напитков в обществен-ных местах?
- Не знаю, что там в человеческих законах, а закон природы говорит, что у нее в гостях да в компании обворожительной брюнетки не выпить - просто грех. (Достает одноразовые стаканчики, термос, сок. Выкладывает все на землю.)
- Погодите. Куда же вы все на землю…(Достает циновку, подходит к поваленному дереву, расстилает на траве около дерева циновку, выкладывает на нее бутерброды, салфетки, ананас, перекладывает на циновку шампанское, стаканчики, термос.) Вот так будет лучше.
- Что бы мы без вас - женщин - делали? Ели бы с земли, стоя не четвереньках… Вы даже ананас прихватили!
- Вчера у родителей был переизбыток. Папа, брат и мы с Катей – все купили по ананасу. Мама потом их раздавала при прощании в качестве выходного пособия.

Присаживаются на поваленное дерево. Суворин открывает бутылку, разливает по стаканам. Поднимает стакан.

С у в о р и н. Ну, за то, чтобы вы – женщины – были, а мы – мужчины - чтобы не были…без вас.

Пьют шампанское. Закусывают.

…Вы сказали как-то, что я вас совсем не знаю. А мне порой кажется, что мы знакомы всю жизнь, ну, если не всю, то, по крайней мере, пятнадцать лет, то есть с того дня, когда я впер-вые увидел вас.
П е р в е н ц о в а. За эти пятнадцать лет столько всего слу-чилось.
- Не случилось главного.
- Что вы имеете в виду?
- Мы не встретились.
- Если бы мы и встретились, то эта встреча не имела бы продолжения. Я все эти годы, за вычетом двух последних, была образцовой женой. Да и у вас была семья.

 Пауза.

С у в о р и н (задумчиво). Да, действительно, если бы мы и встретились, то, скорее всего, разошлись бы, как в море кораб-ли. Так что, может быть, это и - к лучшему, что мы встретились именно сейчас.
- И вообще, мне кажется, разумнее беречь то, что есть, а не мечтать о том, что могло бы быть, если что-то изменить в про-шлом.
- Более того: мы должны быть благодарны прошлому за то, что оно было именно таким, каким было. Не надо в нем ничего менять: ни одного шага, ни одного чиха. Ни в прошлом челове-чества, ни в прошлом человека. Малейшее отклонение – и се-годняшний мир был бы другим. Он бы не перевернулся, может быть, был бы даже лучше, но нас бы в нем не было.
- Вы говорите: мы должны быть благодарны прошлому. Но что такое – прошлое? Это -хаотическое нагромождение слу-чайных событий или совокупность чьих-то взаимоувязанных осмысленных шагов?
- Каким бы прошлое ни было, его творили люди, и настоя-щее – это, прежде всего, результат их действий и поступков.
- Мне кажется, вы преувеличиваете роль субъективного фактора. В прошлом были еще и объективные обстоятельства.
- Если исключить природные катаклизмы и другие непре-одолимые силы, то все, что кажется нам объективным, есть на самом деле не что иное, как результат действий и поступков людей - субъектов. Из всех этих действий и поступков и скла-дывается единственный вариант развития событий - фабула жизни. Другая комбинация действий и поступков дала бы в итоге другой вариант развития событий, а, значит, и другое на-стоящее. Вот если бы ваши родители сделали что-нибудь не так, чуть-чуть отклонились от своей жизненной линии… Пред-ставляете, что было бы? А ничего бы не было. Была бы косми-ческая пустота, потому что вас бы не было. Была бы другая На-таша, но не вы.
- Невелика потеря для человечества…
- Насчет человечества не знаю, но мне бы вас не хватало.
- (Отрезает ломтик ананаса, протягивает Суворину.) По-пробуйте …
- Спасибо… (Берет ананас.) Я давно хочу узнать, как это блюдо приготавливают, которое называется «Ананасы в шам-панском». Может быть, Игорь Северянин выдумал эти ананасы в шампанском.
- Я тоже не знаю. А давайте сделаем так: удалим середину ананаса и нальем в него шампанского. Получится крюшон. (Суворин берет ананас, ножик и начинает вырезать из него мякоть.) Только не все вырезайте, оставьте немного мякоти. Та-а-к. Давайте, я подержу. (Берет в руки ананас.) Лейте шам-панское. (Суворин наливает в ананас шампанского.) Теперь помешаем и дадим постоять. (Слышно пение синицы.)
- Смотрите, паутина летит. Это – к хорошей погоде.
- Благодать-то какая! Солнышко светит, птички поют. А не-бо какое! Посмотрите на небо - оно не просто голубое, а прон-зительно голубое, а облака не просто белые, а ослепительно белые.
- По-моему, такую красоту можно наблюдать только осе-нью.
- Не осенью, а в бабье лето. Осень – это когда пасмурно и сыро… Смотрите, а вон то облако похоже на кита. Белые киты ведь бывают?
- Бывают. А вон то похоже на белый рояль. А видите липу? Она густая и зеленая, как летом.
- А у нее и есть лето, только – бабье.
- А рядом - смотрите - еще не опавший, но уже весь желто-красный клен.
- А вон видите дерево? Оно наполовину сбросило листву, а оставшиеся желтые листочки будто парят в воздухе. Как золо-тые снежинки…
- И вот такая красота - зверью, а человеку – каменные джунгли.
- Живите на природе. Кто вам запрещает?
- Я пробовал, только больше двух-трех дней не выдержи-ваю, начинаю рваться в город.
- Не можете обходиться без суеты, смога, оголтелых про-хожих, заплеванных мостовых и загаженных газонов?
- Да, все эти издержки урбанизации раздражают, порой очень сильно. Но в городе мне лучше работается. Там - другой ритм жизни, он подталкивает, не дает расслабляться.
- Но ведь нужно же расслабляться время от времени. И го-лова тоже должна отдыхать. А как же без отдыха?
- Велосипед сохраняет устойчивость и способность к дви-жению, пока велосипедист крутит педали. Все мы на этом свете – велосипедисты. (Берет в руки ананас.) Давайте попробуем, что там у нас за напиток получился. (Передает ананас Первен-цовой.) Переливать в стаканы - все разольется. Будем пить так. Осторожно, не облейтесь. (Первенцова отпивает немного, за-тем протягивает ананас Суворину. Тот, удерживая ее руки на ананасе, подносит его к губам и отпивает. Пристально смот-рят друг на друга. Пауза. Суворин отпускает руки Первенцо-вой.) По вкусу он похож… На что же он похож?
- По-моему, ни на что он не похож. На шампанское в анана-се он похож.
- Надо придумать название.
- Сокращенное от «шампанского в ананасе» будет «Ша-ман». Так его и назовем. (После паузы.) Я только сейчас заме-тила, что мы сидим рядом с муравейником. (Встает и подхо-дит к муравейнику.) Что-то не видно у них движения. Навер-ное, уже приготовились к зимней спячке. (Смотрит на землю, наклонившись.) А вон один подгулявший никак дорогу домой не найдет.
- А вы знаете, что мозг муравья составляет восемьдесят пять процентов от его общего веса?
- Как он только носит такую тяжесть?
- И, к тому же, его мозг - совершеннее самой совершенной компьютерной системы.
- Вот бы направить его на службу человеку! Вживить элек-троды и считывать информацию о прогнозе погоды, о гряду-щих землетрясениях. Они ведь могут предчувствовать катак-лизмы.
- Или подключить его к компьютеру и заставить решать на-сущные человеческие задачи. А что? В ближайшем будущем с помощью нанотехнологии, наверное, это будет возможно. А то столько мозгов пропадает зря.
- Почему же пропадает? Может быть, это наши пропадают, а их как раз выполняют свою миссию: муравьи уничтожают вредителей, вырабатывают лекарство... И они ничего не разру-шают, а только строят. Смотрите, какой дом отстроили! А че-ловек?..
- Да…Человек приходит на этот свет, чтобы истребить все живое на Земле. Это у нас называется «покорение природы». Ответ Земли адекватен: борясь за свое выживание, она стре-мится уничтожить человека. Отсюда – все ураганы, землетря-сения, цунами, эпидемии…
- Выходит, все живущие на планете люди – это та часть че-ловечества, которой удалось выжить в схватке с Землей.
- А дикая природа, и эти муравьи – тоже - это то, что еще не покорено, что осталось у нее после такой схватки.
- Но как же Земля может бороться за свое выживание? Она что – разумное существо?
- Существует теория, по которой наша планета функциони-рует, как живой организм. Но, я думаю, в таком представлении - много мистического. Скорее, она ближе к модели самоурав-новешивающейся биомеханической системы. Всякое воздейст-вие человека на эту систему приводит к дисбалансу, и Земля стремится восстановить равновесие. Так она борется за свое выживание.
- Сегодня, судя по погоде, она отдыхает от такой борьбы.
- (Берет в руки ананас, поднимает вверх.) Ну, за природу! (Протягивает ананас Первенцовой.)

Отпивают по очереди из ананаса. Закусывают. Пауза.

П е р в е н ц о в а. А знаете, почему я предложила выйти на этой станции? Я здесь несколько раз была, немного знаю эти места. Видите, как здесь красиво? У нас в этом районе неосво-енный участок в пятнадцать соток. Мужу дали незадолго до его гибели. Но мы так ничего еще и не успели на нем построить.
- А что произошло с вашим мужем?
- Помните трагический случай, когда в Чечне был сбит вер-толет с нашим военным руководством на борту?
- Помню. Кажется, все они погибли.
- Он был в том вертолете… (Пауза.)
- Печальная история… Это было трагедией для всей Рос-сии. Представляю, как вам было тяжело.
- Да, было очень непросто вынести все это. Но я надеялась: вот год как-нибудь напрягусь, переживу, потом будет немного легче. Однако на втором году, когда, казалось бы, время долж-но притупить боль утраты, мне стало хуже. Первый год ханд-рить было особенно некогда: девять дней, сорок дней, полгода, хлопоты с установкой памятника. Старалась работать больше...  Мы, родственники погибших, часто встречались, перезванива-лись, как могли, поддерживали друг друга. Постоянная заня-тость нашими общими делами отвлекала, не давала сосредото-читься на мысли, что потеря – безвозвратна. А на втором году я окончательно осознала, что ничего уже не будет, и захандрила, да так сильно, что Катька испугалась и настояла, чтобы я по-шла к психиатру. Он мне говорил, что мертвых не вернешь, что время - лучший лекарь, что жизнь на этом не остановилась, что у меня впереди будет еще много счастливых дней… Предло-жил стационар – я отказалась: я думала, что могу справиться сама. Он выписал мне антидепрессант и на прощанье сказал, что у меня синдром недолюбившей женщины. Порекомендовал обратиться в брачное агентство. Я посмеялась над его словами, и на этом моя лечебная эпопея закончилась. Справиться с неду-гом самой не получалось. Умом я понимала, что ничего уже не вернешь, но клетки моего организма не хотели этого призна-вать. Работа уже не спасала: я делала ее механически. Два ме-сяца назад я встретила на улице бывшую приятельницу, с кото-рой мы не виделись что-то около восьми лет. Разговорились… Оказалось - мы подруги по несчастью. У нее примерно два года назад погиб в автокатастрофе муж, кстати, тоже военный. Эль-вира сказала, что у нее тоже был тяжелый период, и ей тоже пришлось обращаться к специалисту. Он ей сказал…вы сейчас будете смеяться…он сказал, что у нее… синдром недолюбив-шей женщины.
- …И посоветовал обратиться в брачное агентство.
- Откуда вы знаете?
- Она была в той же клинике и у того же врача. Вы ведь хо-дили в клинику минобороны?
- Да. Но в отличие от меня, она приняла его рекомендации всерьез и говорит, что не жалеет. Сейчас она вышла замуж и очень довольна жизнью. Настоятельно советовала мне тоже попробовать. Я, чтобы закрыть эту тему, не подумав, пообеща-ла. Мы поговорили и разошлись. Я забыла об этом разговоре. Но она не забыла. Через некоторое время позвонила, поинтере-совалась, как мои дела на личном фронте. Узнав, что никак, принялась снова меня уговаривать. Сказала, что у нее есть хо-рошая знакомая в брачном агентстве, она может устроить так, что все будет очень пристойно. Видимо, я сопротивлялась не очень активно, из чего она сделала вывод, что я созрела, и, не поставив меня в известность, решила проявить инициативу. Когда пошли звонки, я сначала разозлилась. Позвонила Эльви-ре, чтобы высказать ей свое возмущение. Она долго извиня-лась, сказала, что, возможно, неправильно меня поняла при по-следнем нашем разговоре, подумала, что я, в принципе, не про-тив, только не решаюсь сделать это сама… Ну что с ней было делать? В общем, я ее простила. Да и не тот Эльвира человек, на которого можно долго дуться. Вот… Сначала я все это вос-принимала как способ отвлечься от грустных мыслей. Думала: поиграю, и все на этом закончится. Потом разочаровалась. Вот такие дела… Что-то становится прохладно. Сколько времени? Уже пятый час. Давайте заканчивать наш «пикник на обочине» и потихоньку собираться. (Суворин снимает с себя куртку и укрывает Первенцову.) А как же вы?

 Суворин и Первенцова укладывают вещи в рюкзаки.

С у в о р и н. Ничего... Мне совсем не холодно.
 
 Незаметно для Первенцовой перекладывает в ее корзину часть грибов из своей. Берет обе корзины. Уходят.

Занавес на левой полусцене.


                Картина тридцать восьмая.

Открывается занавес на правой полусцене. На ней - подъезд и часть дома Первенцовой. Суворин и Первенцова подходят к подъезду.

С у в о р и н. У вас свет не горит.
П е р в е н ц о в а. Катя уехала с Данилой на экскурсию по Золотому кольцу. (Снимает куртку Суворина, передает ему, берет у него корзину с грибами.) Что-то моя корзина потяжеле-ла...
- Пока мы шли, грибы подросли.
- Шутите. Это, скорее, не они подросли, а я притомилась. (Протягивает Суворину руку.) Спасибо за прогулку. Чудесный был день!

 Суворин берет ее руку в свою, удерживает.
 
С у в о р и н. Всего вам доброго.

Нехотя отпускает руку.

П е р в е н ц о в а. До свидания.

 Открывает дверь, поворачивается, машет рукой, заходит в подъезд. Суворин, постояв немного, уходит.

Занавес на правой полусцене.

                Картина тридцать девятая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней - часть прихожей и спальня в квартире Первенцовой. Она сидит в кресле, читает. Раздается телефонный звонок. Первенцова бе-рет трубку.

П е р в е н ц о в а. Алло!
 Г о л о с   С у в о р и н а   и з   т е л е ф о н н о й             т р у б к и    з а    с ц е н о й.   Добрый вечер, Наташа.
П е р в е н ц о в а. Здравствуйте.
С у в о р и н. Как ваши дела? Что делаете?
- Ничего не делаю. Читаю.
- А что удалось приготовить из грибов?
- Я ими пока не занималась. Вчера уже не было желания. Попозже что-нибудь приготовлю.
- Они же не могут долго лежать, испортятся.
- А я их в морозильную камеру бросила.
- А мы часть засолили ускоренным методом. Уже можно есть.
- Обожаю соленые грибочки!
- Могу угостить.
- Когда?
- Да хоть сейчас.
- Вкусное предложение. Даже не знаю, как быть. Ну, давай-те. Когда сможете подъехать?
- Минут через тридцать.
- Хорошо. Когда к дому подойдете – позвоните по телефо-ну. Я выйду.
- До встречи.
               

                Картина сороковая

Открывается занавес на правой полусцене. Подъезд и часть дома Первенцовой. У Суворина в руках два пакета и цветы. Он набирает номер телефона. В квартире Первенцовой слышен те-лефонный звонок. Она берет трубку.

П е р в е н ц о в а. Да!
С у в о р и н. Я пришел.
- Хорошо, я спускаюсь.

Первенцова выходит в прихожую, надевает плащ, выходит из квартиры. Суворин прохаживается около подъезда. Откры-вается дверь подъезда, выходит Первенцова.

П е р в е н ц о в а. Это – что?.. Столько грибов?
С у в о р и н. Нет, здесь еще варенье из китайки. Замеча-тельное варенье, вам понравится.
- И опять цветы… Спасибо. (Берет цветы и один пакет.) Ого! Тяжесть такая!
- Я помогу.

Берет у нее пакет. Заходят в подъезд.

                Картина сорок первая

Занавес на правой полусцене. Пауза. Открывается дверь в квартире Первенцовой, она и Суворин появляются в дверном проеме.

 П е р в е н ц о в а. Проходите.

В квартиру заходит Первенцова, за ней Суворин. Первенцо-ва поворачивается к нему, Суворин стоит с пакетами в руках. Первенцова делает шаг вперед, хочет взять у него пакет, не-ожиданно прижимается к нему, кладет руки ему на плечи. Он продолжает стоять с пакетами в руках. Первенцова обнимает его, цветы, рассыпаясь, падают на пол. Суворин опускает паке-ты на пол, обнимает Первенцову. Осторожные, нежные поце-луи. Долго стоят, обнявшись.

П е р в е н ц о в а (отстраняясь). Раздевайся, проходи. (Снимает плащ.)

 Суворин снимает куртку, собирает цветы и протягивает ей.

П е р в е н ц о в а. Пусть лежат здесь. (Кладет цветы на тумбочку.) У нас уже негде ставить, только в прихожей нет цветов.

         Картина сорок вторая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней – гости-ная в квартире Первенцовой. Она и Суворин заходят в гости-ную. На журнальном столике - цветы, фрукты.

П е р в е н ц о в а. Устраивайся, где тебе удобней будет. Хо-чешь - в кресло, а хочешь – на диван. Я сейчас…

Суворин садится на диван. Первенцова выходит в прихо-жую, стоит, прижавшись лбом к зеркалу, неподвижно. Отстра-няется, внимательно смотрит на свое отражение. Решительно поворачивается и идет в гостиную. Подходит к серванту, дос-тает две бутылки: коньяк и вино.

П е р в е н ц о в а. Что будешь – вино, коньяк?
С у в о р и н (нерешительно.) Не знаю… Может быть, вино.

Первенцова ставит на столик бутылки, бокалы. Протягивает Суворину штопор.

П е р в е н ц о в а. Открывай.

Суворин открывает бутылку и наливает вино в бокалы. Первенцова садится в кресло напротив. Оба поднимают бока-лы.

С у в о р и н. Я хочу поднять бокал за хозяйку этого дома, за обаятельную женщину и замечательного человека.
П е р в е н ц о в а. Спасибо. (Поднимают бокалы, чокают-ся. Пьют вино.) Вот ты говорил, что настоящее – это результат действий и поступков людей в прошлом. Значит, наше будущее закладывается сегодня, и мы должны следить за каждым своим шагом. (Жалобно.) Так не хочется!
- Беру свои слова обратно.
- Нет, я серьезно…
- А если серьезно, то от ошибок никто не застрахован. Что же касается плохих поступков, то ты на них просто не способ-на. Так что можешь спать спокойно.
- Почему ты решил, что я не способна?

Пересаживается на диван к Суворину.

С у в о р и н. Да я же вижу.
- Нет, ты скажи, скажи… (Тормошит его.)
- Ну, во-первых, ты обворожительно красивая, во-вторых, умная, в-третьих, добрая, в-четвертых…
- Стоп, стоп, стоп!.. Так не пойдет. Сейчас ты перечислишь все, что в женщине бывает хорошего, а что будешь говорить мне завтра? А еще будет послезавтра, будет много-много дней. Ведь будет? (Смотрит пристально в глаза Суворину.) Будут праздники, дни рождения. (Суворин тихо смеется.) Ты чего смеешься? Я что-то смешное сказала?
- Нет. Это я смешное подумал. Я раньше несколько раз по-рывался предложить выпить на брудершафт, но все не решался, боялся оттолкнуть тебя, дорожил хрупким счастьем видеть те-бя хоть изредка. А вот получилось все само собой.
- (Шутливо.) Нет! Я не согласна. Давай, предлагай. То есть давайте, предлагайте.

Суворин наливает вино в бокалы, поднимает свой.

С у в о р и н (нарочито торжественно). Предлагаю выпить на брудершафт, а то я вас знаю уже пятнадцать лет, а еще ни разу не поцеловал.

Пьют на брудершафт. Целуются.

П е р в е н ц о в а. А теперь говори мне «ты».
С у в о р и н. Ты чудо, ты самая…

 Первенцова закрывает ему рот рукой.

П е р в е н ц о в а. Остановись! Я уже поняла, что красивые слова ты можешь произносить бесконечно. И где только нау-чился? Просто какой-то автомат по произнесению красивых слов. (Тихо, после паузы.) Ты можешь сегодня не уходить?
- А Катя?
- Катя приезжает завтра вечером.

Суворин целует руки Первенцовой. Она берет руки Суво-рина в свои и прижимает к своему лицу.

П е р в е н ц о в а. Странно…
- Что странно?..
- Странно, что мы вопреки всему оказались вместе. Ведь после телефонного разговора я не хотела идти на ту встречу, но все-таки пошла, сама не знаю, почему. А потом, встретившись, мы потерялись. В общем, все было против, но помогло везение. Может быть, судьба будет благосклонна, и нам повезет еще раз. Как хотелось бы, чтобы отпущенные нам годы были про-житы без разочарований и незаслуженных потерь!
- Ну что ты затянула какую-то заупокойную мессу! У тако-го замечательного человека, как ты, все должно быть хорошо. Я постараюсь сделать для этого все возможное.

 Первенцова встает и идет в спальню, берет в руки какой-то предмет с кровати, возвращается, держа руки за спиной.

П е р в е н ц о в а. Отгадай, что у меня в руках.
- Ну не знаю… Пистолет?
- Не угадал! Ну, давай, спрашивай меня: «Это мягкое или твердое?»
- Это мягкое или твердое?
- Мягкое. Дальше: «Белое или черное?» Спрашивай.
- Это белое или черное?
- Белое. Большое или маленькое?
- Большое или маленькое?
- Маленькое. Говори слово! Ты же уже почти все про него знаешь!
- (Немного помолчав.) Белый котенок?
- Ну конечно! Какой ты молодец! (Достает из-за спины мягкую игрушку котенка. Ставит на столик.). Давай выпьем за него. Поухаживай за дамой.

Суворин наливает вино в бокалы. Пьют вино. Суворин, едва пригубив, ставит бокал на столик.

П е р в е н ц о в а. Ты совсем не пьешь. Хитрый! Так нече-стно.
- Я хочу запомнить этот вечер на всю оставшуюся жизнь. Каждый миг, каждое твое слово, каждое движение. Для меня это очень важно.
- (Умиротворенно.) Ладно (кладет голову на плечо Сувори-ну), будешь потом мне рассказывать.

Медленно гаснет свет на сцене и в зале. Полная темнота. Пауза.
             

                Картина сорок третья
 
За окнами – светает. На кровати в спальне лежат Первенцо-ва и Суворин. Суворин спит, Первенцова тихо плачет. Суворин просыпается.

С у в о р и н. Ты плачешь? Что случилось? (Поворачивает-ся к ней.)

Первенцова рыдает.

С у в о р и н. Я сделал что-то не так?
П е р в е н ц о в а. Нет.
- Да в чем дело?! Болит что-нибудь?
- (Успокаивается.) Нет, ничего не болит.
- Слава богу!.. Ты больше, пожалуйста, так меня не пугай.

Пауза. Первенцова вытирает слезы. Садится.

П е р в е н ц о в а. …У меня никогда такого не было. Это, наверное, предательство по отношению к мужу – так думать. Ведь мы прожили вместе семнадцать лет. Все считали наш брак удачным. Мне он тоже казался счастливым. Служба у Анатолия шла успешно. Последнее время он руководил шта-бом округа. А до этого воевал в горячих точках, имеет много боевых наград. В сорок четыре он был уже генералом. Я стара-лась сделать все, чтобы в доме было уютно, чтобы в нем было приятно находиться. Во всем был достаток. Каждый год – луч-шие курорты. Все вокруг меня жили так же и все были доволь-ны жизнью. Я свыклась с мыслью, что это и есть настоящее счастье. Догадывалась, что возможно что-то еще, возможна другая жизнь, но думала, что у всех бывает по-разному. У дру-гих – по-другому, у меня – вот так. Считала это за данность. А когда появился ты, я поняла, что у меня не было главного: не было счастья безраздельно, без остатка, без сомнений и тревог принадлежать любимому человеку, тому, кто сам мне принад-лежит так же, без остатка. Ведь – так же? Скажи!
- Так же и еще больше.
- …Когда я тебе предложила остаться, ты, наверное, поду-мал: доступная женщина… Недолго же она ломалась.
- Я подумал: ты самая прекрасная женщина на свете, и это - самая счастливая минута в моей жизни.

Пауза.

П е р в е н ц о в а. Мне нелегко было сделать этот шаг.
- Я знаю. (Гладит Первенцову по голове. Привстает.)… А сколько сейчас времени?
- (Смотрит на часы.) Половина восьмого.
- Ого! Мне же надо давно…
- А можешь сегодня не ходить на работу?
- Попробую. Только надо будет позвонить. (Опускает голо-ву на подушку.) А ты?
- У меня пока творческий перерыв.

Занавес общий.

                Действие третье

                Картина сорок четвертая

Открывается занавес на правой полусцене. Дом Первенцо-вой. Вечер. К подъезду подходят Суворин и Первенцова. У нее в руках - цветы.

П е р в е н ц о в а. Я больше двух лет не была в театре. Раньше посещение театра было праздником, но сегодня у меня почему-то нет праздничного настроения.
 С у в о р и н. Когда ты мне предложила этот культпоход, я согласился, чтобы тебя не огорчать. Хотел, чтобы ты получила удовольствие. Сам-то я давно уже разочаровался в нашем теат-ре.
- Наверное, мы с тобой отстали от жизни. Ведь ходят же люди на эти шоу. Бывают аншлаги.
- Мне кажется, театр находится в затяжном ступоре, если не на грани распада. Несколько бюджетных коллективов по инер-ции еще ставят классику, и у них есть свой зритель, который пришел тридцать-сорок лет назад и по ностальгической при-вычке продолжает ходить до сих пор. А остальные…
- …А остальные пустились во все тяжкие, опустились до эпатажа. Или берут классика и начинают его переписывать, ко-веркать. Я не понимаю: мода сегодня такая или это – от твор-ческого инфантилизма.
- Это у них называется адаптация. К кому или к чему адап-тация? К зрителю с нетребовательным вкусом? Выходит, такой зритель опускает постановщиков до своего уровня, а те, в свою очередь, опускают зрителя. Взаимное опущение вместо взаим-ного обогащения.
- Иногда делают приписочку: «По мотивам Чехова». Только почему нужно заимствовать мотив у великого писателя. Сочи-ни свой и мычи, сколько хочешь!
- Но на это же надо иметь какой-то дар художника, а не торговца подмостками. И почему-то все – и старые и молодые современные авторы и режиссеры - начисто забыли одно важ-нейшее предназначение театра: зритель должен войти в театр одним человеком, а выйти другим – лучше. Сейчас единствен-ным не испохабленным видом искусства, мне кажется, остается музыка. Видимо, нельзя или сложно адаптировать. Или и сюда добрались?
- Еще как добрались! Сонату Моцарта или Бетховена ниче-го не стоит превратить в шлягер. Ну ладно, эти хоть авторство себе не присваивают. А многие популярные композиторы сего-дня не брезгуют и прямым воровством: берут какую-нибудь старинную мелодию и, чуть-чуть подправив ее, выдают за свое. Один известный сочинитель умудрился из старинного цыган-ского романса сделать марш, который стал чрезвычайно попу-лярным. Массовому слушателю разобраться в этой кухне слож-но: ведь фонотеки не библиотеки, не всем доступны. Мне не раз такие горе-композиторы предлагали большие деньги, чтобы скопировать фонотеку телестудии. Я всем отказываю. Но ведь они найдут другого, который скопирует.
- Я не понимаю, как можно адаптировать музыку Моцарта, Баха или Бетховена? Она кажется посланием небес, посланием из другого, неведомого нам мира. Слушая ее, начинаешь ве-рить в существование если не бога, то, по крайней мере, в су-ществование высших сил. И чтобы ее адаптировать, надо во-зомнить себя божеством.
- (Примирительно.) Да бог с ними, в концертные залы адап-тированная музыка еще не пришла, а диски с такой музыкой мы не покупаем. (После паузы.) Погода сегодня замечательная, не хочется уходить с улицы.
- Так давай еще погуляем! Когда будем жить вместе, каж-дый вечер, в любую погоду будем гулять.
- И в дождь?
- И в дождь.

Прогуливаются около дома.

- А когда станем совсем старенькими, и ходить будет уже тяжело?
- Будем ходить с палочками. Но гулять все равно будем.
- Представляю себя старенькой, с палочкой... Ну и что? И совсем не страшно. А знаешь, почему? Потому что я буду с то-бой.
- Вообще-то это противоречит статистике. Но я - с твоей помощью, конечно, - постараюсь сделать все возможное, чтобы ее подкорректировать.
- Какую статистику ты собрался корректировать?
- Одна дама из агентства, когда узнала, что мне сорок один год, решила, что я ей не подхожу. При этом, ей самой - три-дцать восемь. Она рассуждала так: по статистике, женщины в России живут на пятнадцать-семнадцать лет больше, чем муж-чины. Тогда почему семейные пары создаются без учета этого обстоятельства?
- Чтобы было как у Грина: они жили счастливо и умерли в один день…
- Совершенно верно. Но она считала, что мужчины еще не доросли до того, чтобы это понять, поэтому была согласна на разницу хотя бы в пять - семь лет.
- Да… Несчастный тот мужчина, который свяжет с ней свою судьбу. (Шутливо.) Ну а моя помощь, как я понимаю, должна заключаться в том, чтобы создать тебе условия, макси-мально приближенные к жизни в неволе. Ведь медведи в нево-ле живут дольше, сам говорил.
- Так то же медведи.
- Ну хорошо, малины не обещаю, но на вкусные обеды по выходным можешь рассчитывать. (Пауза. Смотрит на окна.) Кати еще нет… Надо вас поближе познакомить. И о нашем ре-шении пора ей объявить. Только я еще не придумала, как это лучше сделать.
С у в о р и н. Давай не будем форсировать события. Надо дождаться подходящего момента, чтобы это было естественно и не вызывало отрицательной реакции. Жить можно у меня: хоть и двушка, но в сталинском доме. Места хватит всем. Мама будет только рада.
- А Катя будет одна?
- Но ведь когда-то ей надо начинать самостоятельную жизнь!
- Нет. Мы еще не готовы к этому. Ни она, ни я. Жить будем у меня. И потом - семья из трех человек должна иметь не меньше трех комнат. Твоя квартира не подходит. А в нашей: в одной комнате будем мы, в другой – Катя, третья будет общей, будем в ней встречаться и принимать гостей. (После паузы.) Эту квартиру мы получили, когда мужу присвоили генерала. Но он мало в ней пожил.

Подходят к подъезду.

С у в о р и н. Что завтра делаем?
П е р в е н ц о в а. Завтра работаем. Шеф на каникулах не дремал: полон новых идей и замыслов. Не успела я выйти, как снова оказалась в водовороте.
- Что, опять допоздна?..
- Пока еще нет. Две-три недели будет период накопления капитала. Горячка начнется позже. И будет продолжаться, пока не сдадим новую программу.

 Обнимаются. Нежные поцелуи. Долго стоят, прижавшись щека к щеке.

П е р в е н ц о в а (тихо). Я тебя люблю.
- Я тебя тоже очень люблю. Ты самая любимая женщина в мире.
- Пока. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.

Держатся за руки. Отпускают руки. Первенцова открывает дверь, поворачивается, посылает воздушный поцелуй. Заходит в подъезд. Суворин уходит. Появляются Катерина и Данила. Они видят уходящего Суворина.



                Картина сорок пятая

К а т е р и н а. Мамин бойфренд пошел.
Д а н и л а. Зачем ты так? Может быть, у них это - серьезно.
- Уж куда серьезней! Только это – любовь зрелых людей, без эмоций… Не представляю, как я буду жить в одной кварти-ре с чужим человеком?.. Как в общежитии: очередь в туалет, очередь в ванную, есть из одной посуды…
- Что, они уже объявили о своей помолвке?
- Нет еще, но все к этому идет.
- Ты говоришь: без эмоций. Значит и у нас в их возрасте бу-дет без эмоций?..
- Ученые говорят, что после созревания организма каждый день у человека отмирает пятьдесят тысяч нейронов. Значит, отмирают и те, которые ответственны за эмоции.
- Неужели в сорок лет жизнь закончится, и уже ничего не будет интересно, кроме работы, домашних забот… Не верит-ся…
- После сорока люди доживают. Так что давай, старайся все успеть до сорока: и дерево посадить, и дом построить, и ребен-ка родить.
- Дерево я уже посадил, и не одно. Дом есть, строить не нужно.
- Это какой такой дом у тебя есть?
- Я же не на вокзале живу. Я живу в квартире.
- Так это - дом, который построили родители, а ты должен построить свой!
- Зачем же строить, если есть?..
- Так положено…
- Ну ладно. А что там у нас женщины должны делать? Сле-дить, чтобы огонь в очаге не затух. Вот!
- Да уследим, вы только дровишек вовремя подтаскивайте. Завтра что?.. Понедельник? У нас первой пары не будет, наш аццкий босс - на симпозиуме. Отосплюсь хоть...
- Тебе хорошо. А у нас с утра конная гребля на коньках. До-сыпать придется на дистанции три километра.
- Так ложись пораньше.
- Не могу. Дебилятор еще надо посмотреть. Наши сегодня с греками играют. Рубка будет, как на Бородинском озере. Ну, до завтра, давай. Пока.
- Пока. Спокойной ночи. (Прощальный поцелуй.)

 Катерина заходит в подъезд. Данила уходит. Занавес на правой полусцене.

                Картина сорок шестая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней - прихо-жая в квартире Первенцовой и комната Катерины. Катерина входит в комнату. Садится на диван. В комнату входит Пер-венцова. Подходит к дивану, садится рядом с Катериной. Об-нимает ее за плечи.

П е р в е н ц о в а. Как прошел день? Куда ходили?
К а т е р и н а (поворачивается к Первенцовой и смотрит на нее в упор). У меня будет новый папа?
- (Растерянно, после паузы.) С чего ты взяла?
- Да я же вижу. А в ЗАГС вы пойдете?
- Пока об этом рано говорить.
- А где вы будете жить?
- Мы не обсуждали этот вопрос.
- Как же вы до сих пор не удосужились поговорить на та-кую важную тему?
- И с чего ты взяла, что мы собираемся жить?
- А для чего же вы встречаетесь?
- Просто встречаемся… А потом, даже если и собираемся, разве начинать строить отношения нужно с вопроса «кто где будет жить»?
- Если у вас все - серьезно, то этот вопрос решается не в по-следнюю очередь.
 - Ты считаешь, что нам негде жить? (После паузы.) Ну хо-рошо…Скажи, чем тебя не устраивает Александр Николаевич?
- При чем здесь – устраивает или не устраивает? У меня может быть только один папа.;;
- Я понимаю… Ты считаешь это предательством по отно-шению к нашему папе. Возможно, на твоем месте я рассуждала бы так же. Но давай посмотрим… Вот вы встречаетесь с Дани-лой. Бог даст, все будет хорошо, вы закончите учебу, пожени-тесь, а может быть, и раньше поженитесь. Заживете самостоя-тельной жизнью. Проблем с жильем ни у нас с тобой, ни, на-сколько мне известно, у Данилы с родителями нет.
- …Мы будем жить с тобой.
- Меня тоже больше устроило бы, чтобы мы жили все вме-сте. Но современные молодые семьи, как правило, не хотят жить с родителями. Рано или поздно и вы захотите отделиться. Купить квартиру на первых порах при нынешних сумасшед-ших ценах на жилье, я думаю, вам будет не под силу. Тогда мы размениваем нашу.
- Ты боишься остаться одна… Но, если мы даже и отделим-ся, мы же не на другой планете будем жить.
- Вам с Данилой хватит своих забот: нужно делать карьеру, потом пойдут дети. Чтобы дети были ухоженными, росли здо-ровыми, хорошо развивались, я должна буду вам помогать. Идет время… Мне все трудней управляться с хозяйством, с да-чей. А есть еще пятнадцать соток. Их тоже нужно обустраи-вать. Александр Николаевич мог бы взять на себя часть про-блем по дому, разгрузить меня, чтобы я могла уделять вам больше времени.
- Скажи уж лучше: захотелось немножко простого челове-ческого счастья. А то - дети, дача…
- Хорошо… Пусть даже так… Но что в этом предосуди-тельного? Разве хотеть счастья – это аморально?
- Где счастье, там чувства, там эмоции...
- Понимаю… Вам, молодежи, кажется, что к сорока годам человек настолько дряхлеет душой, что не в состоянии испы-тывать эмоции, не способен жить полноценной жизнью. Одним словом, преклонный возраст… Но давай посмотрим, что такое - эмоции? Эмоции - это наша внутренняя реакция на воздействие раздражителей. А у этой реакции есть еще ее проявления, ее внешняя сторона, то есть наши действия или высказывания. В молодом возрасте эти проявления имеют, чаще всего, бурный, порой неадекватный характер: высказывания бывают резкими, а действия – порывистыми…
- Какие эмоции, такие и проявления…
- Да в том-то и дело, что похожие внутренние реакции у разных людей могут иметь совершенно непохожие внешние проявления. Не буду спорить - с годами несколько по-другому воспринимается мир, меняются приоритеты. Но, уверяю тебя, сорокалетние так же способны испытывать радость, возмуще-ние, восторг, гнев, только все это не врасхлест, без надрыва, не напоказ. Что же касается чувств, то поверь - люди старшего поколения так же получают удовлетворение от успехов, только удовлетворение это – без бахвальства и самолюбования, так же огорчаются неудачам, только огорчения эти – без истерики. Да и как же иначе? К этому возрасту человек уже обязан научить-ся властвовать собой, а если он эту науку не освоил - грош ему цена.
- (С иронией.) И тогда он начинает понимать, что внешние проявления – роскошь, без которой можно обойтись.
- …Он начинает понимать, что внешние проявления могут иметь иную форму, могут быть более сдержанными. Вместо экзальтированности приходит уравновешенность, более спо-койное восприятие событий; импульсивность, поспешность в принятии решений уступают место сдержанности, взвешенно-сти поступков; максимализм уступает место умеренности, про-тиворечивость - терпимости к чужому мнению…
- (С иронией.) Начинается правильная жизнь, где все рас-считано, разложено по полочкам, где нет места сомнениям, ошибкам…
- Ну почему же? К сожалению, бывают и сомнения, бывают и ошибки…
- Мне кажется, сейчас ты собралась совершить очеред-ную…
- Если ты опасаешься, что тебе меньше достанется душев-ного тепла, то не беспокойся. Несмотря ни на что, ты всегда будешь для меня самым дорогим, самым близким и родным существом.
- Я не представляю, как я буду находиться в одной квартире с совершенно чужим человеком. Ведь это будет уже какая-то коммунальная квартира.
- Александр Николаевич очень деликатный человек и очень хорошо относится к тебе. Он сумеет построить с тобой добрые отношения. У него своих детей двое.
- Вот и пусть строит добрые отношения со своими детьми!

Резко встает и выходит. Занавес на левой полусцене.

                Картина сорок седьмая

Открывается занавес на правой полусцене. Гостиная в квар-тире Суворина. Праздничный стол. За столом Суворин, Пер-венцова, Валентина Дмитриевна, Бакулин, Бакулина, Проску-рин, Проскурина, Вольнова, Вольнов, Оппонент, Кирилл, Ни-колай. Речевой застольный фон.
 
П р о с к у р и н. (Поднимается, стучит вилкой по фуже-ру.) Прошу слова! (Возгласы: «Тише!») Сегодня было сказано много хороших слов в адрес нашего новорожденного. Хочу немного добавить о его производственной деятельности. Алек-сандр Николаевич не просто высококлассный специалист, он талантливый ученый и изобретатель. Группе под его руково-дством удалось разработать метод получения материалов, ко-торые обладают свойствами сверхпроводимости не только при комнатной температуре, но даже при высоких температурах вплоть до температуры плавления. А еще он изобрел магнит-ную линзу, позволяющую фокусировать магнитно-силовые ли-нии. Все это позволило создать устройство для получения электрической энергии буквально из воздуха. Хочу подчерк-нуть, что это не просто шаг вперед, это – прорыв в освоении природы.
С у в о р и н. Ну это уж ты, Валера, слишком!..
П р о с к у р и н. Да, да! Не скромничай! Недаром институту сверх лимита выделили деньги, чтобы продолжить эти работы в одной из лучших лабораторий мира. Вчера на имя руково-дства института пришла телеграмма из Швейцарии: деньги они получили. Так что, Александр Николаевич, собирайся в дорогу. Поздравляю тебя и желаю успешного завершения работы.

Все встают, возгласы «ура», «поздравляем», пожелания ус-пеха. Чокаются, выпивают. Пауза.

 В о л ь н о в (обращаясь к Суворину). Несколько лет назад наш институт занимался разработкой прибора для навигацион-ного спутника. Чтобы защитить от магнитных полей его чувст-вительный элемент, нужен был сверхпроводник хотя бы на ми-нус пятьдесят градусов. Многочисленные публикации о якобы уже полученных высокотемпературных сверхпроводниках на поверку оказались блефом. В результате, наш проект почил в бозе.
С у в о р и н. Да, в свое время эту жилу разрабатывали очень активно, но безуспешно. Может быть, потому, что ос-новным методом был метод проб и ошибок, который, в резуль-тате, себя не оправдал. Мы пошли другим путем, а именно: за-дались целью не искать в природе материал с нужными свойст-вами, а создать его.
О п п о н е н т. И что же из себя представляет ваш матери-ал?
С у в о р и н. В нашем сверхпроводнике электроны движут-ся внутри туннелей, избегая столкновений с атомами.
В о л ь н о в. Ваши туннели – это что-то вроде капиллярных трубок?
С у в о р и н. Гораздо тоньше. Их размеры в поперечнике сопоставимы с размерами атомов.
О п п о н е н т. Вы их получаете механическим путем?
С у в о р и н. Нет. Они формируются путем выстраивания атомов в нужном порядке.
О п п о н е н т. Но ведь внутренняя структура материалов определяется межатомными связями и запрограммирована природой.
С у в о р и н. С помощью нанотехнологий можно подкор-ректировать даже природу.
 О п п о н е н т. Атомы не кубики, которые можно перестав-лять в какую угодно позицию. Как можно вынуть из кристал-лической решетки атом и переместить в другое место?
С у в о р и н. А для этого есть молекулярные ассемблеры. На нашем двумерном ассемблере мы научились строить пло-ские структуры. Но для получения промышленных образцов нужны трехмерные ассемблеры. Такие ассемблеры могут изго-тавливаться на установке, которая есть в Берне, в Швейцарии.
П р о с к у р и н а. А что для нас, женщин, в вашем новше-стве полезного?.. Или внедрите опять в свои машины и компь-ютеры, а мы, как всегда, в стороне.
П р о с к у р и н. О-о-о! Как раз для вас, женщин, оно, в первую очередь, и предназначено. Экономит время - раз, укре-пляет здоровье - два, помогает сохранить фигуру – три, а в ре-зультате - продлевает жизнь.
Б а к у л и н а. Я не знала, Саша, что ты, занимаешься меди-цинской тематикой.
С у в о р и н. Да шутит он!
П р о с к у р и н. И ничего я не шучу! Благодаря этому нов-шеству аккумуляторные батареи ваших часов (обращаясь к Ба-кулиной, показывает на ее наручные часы), мобильных теле-фонов, ноутбуков, другой техники теперь могут служить неоп-ределенно долго без подзарядки. Только, чтобы эффект был ощутимее, нужно побольше двигаться, а физическая актив-ность, как известно, - лучшее средство сохранить фигуру и продлить жизнь.
С у в о р и н. … Хотя медики тоже проявляют заинтересо-ванность. В частности, кардиологи. Им для кардиостимулято-ров требуются сверхминиатюрные аккумуляторы с емкостью, в разы превышающей емкости существующих устройств. Этими достоинствами как раз и обладает наш аккумулятор.
В о л ь н о в а. Я не представляю, как люди могут ходить с какими-то железками внутри?!
П р о с к у р и н а. Это что! Вот в Америке, я читала, уже есть люди с вживленными в мозг чипами. Так недалеко и до всеобщей чипизации. Подключат тебя к компьютеру и – про-щай свобода. Превратишься в биоробота и будешь жить по программе.
П р о с к у р и н. Зато можно будет на расстоянии управлять различной бытовой техникой, автомобилем. Человек будет иметь в распоряжении море информации и неограниченные умственные способности.
П р о с к у р и н а. О каком человеке вы говорите?! Это бу-дет уже не человек, а киборг! А там недалеко и до Всемирного разума, где есть только мы, а меня уже нет. Зачем мне такая жизнь? Да и жизнь ли это?.. Несчастные наши потомки!..
П р о с к у р и н. А вот давайте спросим молодежь, как она к этому относится. Будут те люди несчастными или нет? (Кирил-лу.) Вот скажи, Кирилл, хотел бы ты стать частичкой Всемир-ного разума, воспринимать мир через чип, но зато иметь в рас-поряжении всю информацию, которая только существует в ми-ре, и обладать неограниченными умственными способностями?
К и р и л л. А что, лучше что ли, когда люди действуют в одиночку, а, получается - девяносто восемь процентов своих способностей расходуют на ерунду: производят продукты пи-тания, предметы, как они говорят, первой необходимости…
О п п о н е н т. А как же без этого? Без пищи, без машин, компьютеров, одежды, без вот этого стула, на котором ты си-дишь?
К и р и л л. А очень просто! Вот, к примеру, все, что съеда-ет человек за день, после переработки превращается в несколь-ко миллиграммов сукцината. Положить ему в желудок эти миллиграммы - и он сыт весь день. Может теперь заняться чем-нибудь более полезным.
П р о с к у р и н. Ну, не знаю… Для меня самое приятное в жизни – вкусно поесть. Слава богу, до сукцината мы не дожи-вем.
О п п о н е н т.(Кириллу.) Вот ты сказал: заняться полезным. Полезным – это чем?
К и р и л л. Да мало ли чем можно заняться, вместо того, чтобы производить – и потреблять, производить – и потреб-лять… Разве в этом - смысл жизни?
Б а к у л и н. Кирилл правильно говорит. У нас еще море нерешенных проблем. Взять хотя бы такую сокровенную мечту человечества, как увеличение продолжительности жизни. По расчетам ученых, человек использует свой физический ресурс только наполовину.
О п п о н е н т. В живой природе есть примеры долгожи-тельства. Вот ель, к примеру, живет тысячу, а фикус – десять тысяч лет. Амеба же и пресноводная гидра вообще не умирают. А не боитесь, что природа потребует у гомо сапиенса превра-щение его в амебу в обмен на долголетие?
Б а к у л и н. Если медицина победит болезни, которые ве-дут к преждевременному старению, то человек до последних дней будет обходиться собственной системой жизнеобеспече-ния и пребывать в здравом уме. И тогда превращение в амебу ему не грозит. Он будет продуктивно работать до полной оста-новки сердца, и, самое главное, значительно повысится кэпэдэ использования величайшего изобретения природы, владельцем которого он является. Я имею в виду наше серое вещество. Мы восхищаемся достижениями в компьютерной технике. Но по-смотрите!.. Самый совершенный современный компьютер по возможностям не превосходит даже мозга дождевого червя. А наш мозг?! Ведь по сравнению с компьютером это – Солярис!
О п п о н е н т. Только с годами нейронов в этом Солярисе становится все меньше и меньше…
Б а к у л и н. Да, после созревания нашего организма еже-дневно начинает отмирать порядка пятидесяти тысяч нейронов. Но ведь их – более пятидесяти миллиардов, и к шестидесяти годам отмирает всего-навсего тысячная доля процента. Ос-тальные еще могут послужить человечеству.
О п п о н е н т. Компьютерная техника по историческим масштабам сегодня находится в первой фазе своего развития. Но она стремительно развивается, и недалек тот день, когда в роли дождевого червя окажемся уже мы с нашим мозгом.
Б а к у л и н. …Что касается скорости вычислений и объе-мов обрабатываемой информации – да, здесь возможности компьютерной техники безграничны. Но есть еще такая нема-териальная субстанция, как интуиция, благодаря которой сде-лано множество великих открытий и которую иначе, как боже-ственным откровением не назовешь. Такое-то уж никогда не будет подвластно никакому компьютеру!
О п п о н е н т. Получается, самое ценное, что есть в нас, - это наш мозг, а умственная деятельность есть главная наша миссия. А сукцинат, одежду, жилища, другие предметы первой необходимости будут производить, как я понимаю, роботы.
П р о с к у р и н а.(Иронично.) Всё будут делать роботы, а человек будет сидеть за письменным столом и думать. Красота! Ну и на кого он будет похож этот ваш гомо футурум? Голова на колесиках?..
К и р и л л. А он будет заниматься спортом.
В о л ь н о в. Правильно! Человек где-то на клеточном уровне начинает понимать, что без спорта ему как виду грозит вырождение. И ему уже мало гимнастики, легкой атлетики, ма-ло развивать выносливость. Он придумывает все новые и но-вые виды спорта: дельтапланеризм, парапланеризм, затяжные прыжки с парашютом, скалолазание, сёрфинг… Какие там еще есть экстремальные виды, Кирилл?
К и р и л л. Фристайл, сноуборд, вингсъютинг…
В о л ь н о в. Вот! И, кто знает, может быть, для него это не просто способ получить порцию адреналина. Может быть, это – подсознательное желание остановить физическую деграда-цию, вызов самому себе, природе, утверждение себя как квинт-эссенции Вселенной.
О п п о н е н т. Ну хорошо! Вот человек стал физически со-вершенным, стал жить вдвое дольше. Но ученые подсчитали, что даже при нынешней продолжительности жизни и при ны-нешних темпах роста населения возможен вариант, когда через три тысячи лет людей станет столько, что их общая масса сравняется с массой Земли.
П р о с к у р и н а. Какие-то страшные картины вы рисуете. Вас послушаешь – так просто жить не хочется. Давайте лучше танцевать. Саша, включай музыку.


Картина сорок восьмая

 Открывается занавес на левой полусцене. На ней - комната Суворина.
 
 П р о с к у р и н. Какие три тысячи? О чем вы говорите? Да на Земле уже через триста лет останутся одни стойбища!
В о л ь н о в. (Оппоненту.) Насчет перенаселения Земли - это все из разряда пессимистических прогнозов. По оптими-стическому - численность населения застабилизируется где-то на отметке около десяти миллиардов.

 Суворин заходит в комнату на левой полусцене, настраива-ет плеер.

О п п о н е н т. …Но это будет возможно только при регу-лировании рождаемости.
П р о с к у р и н а. Выделят каждой стране квоту…
В о л ь н о в а. …Только до простого народа эта квота не дойдет: чиновники по дороге разберут.
Б а к у л и н а. В Китае очень жесткие законы, и то там не могут удержать рост населения под контролем.
К и р и л л. Надо переселяться на другую планету. Все рав-но наша скоро прекратит свое существование. Ведь она уже на девяносто процентов исчерпала свой временной ресурс.
В о л ь н о в. А что?! Во Вселенной миллиарды планет, при-годных для обитания. В одной только нашей галактике таких около десяти тысяч. Какая-нибудь да приютит.

Звучит музыка. В комнату на левой полусцене входят Пер-венцова, Проскурин, Проскурина. Суворин приглашает на та-нец Первенцову, Проскурин – Проскурину. Вольнов приглаша-ет на танец Валентину Дмитриевну, они переходят на левую полусцену. Бакулина разговаривает с Вольновой, слов не слышно. Бакулин и Оппонент беседуют вполголоса с Кирил-лом.

Б а к у л и н. Только, чтобы добраться до такой планеты, жизни не хватит.
К и р и л л. Так это – при нынешних скоростях. А если с фотонным двигателем или с солнечным парусом… (Тише.) Ко-рабль с солнечным парусом может лететь даже быстрее скоро-сти света.

Занавес на правой полусцене начинает закрываться.
 
Ведь может же парусное судно идти по воде быстрее ветра, галсами? Может!
О п п о н е н т. Но тогда…

 Продолжают разговор, слов не слышно. Занавес на правой полусцене.

П е р в е н ц о в а (Суворину, встревоженно). Ты уезжаешь? Когда?
С у в о р и н. Да никуда я не уезжаю! Успокойся. (Целует ее в щеку.) Я договорился с одним нашим очень толковым инже-нером. Он поедет вместо меня. Он хорошо знаком с проблемой и в состоянии подменить меня без ущерба для результата.
- Но как же так?! Ведь ты столько вложил в этот проект сил, мозгов – и не поехать!
- Мое присутствие здесь сейчас важней. Чтобы найти про-изводителя и подготовить производство к выпуску своих ас-семблеров, нужно будет побегать по кабэ, заводам, министер-ствам. Кроме того, нужно довести до конца патентные дела. Лучше меня этого никто не сделает.

Занавес на левой полусцене начинает закрываться.

С у в о р и н. И потом: я теперь уже и не представляю, как я смогу без тебя…
- (Приклоняет голову на плечо Суворина.) Я тоже не пред-ставляю…

 Продолжают разговор, слов не слышно. Занавес на левой полусцене.



                Картина сорок девятая

 Открывается занавес на правой полусцене. Дом Первенцо-вой. Она и Суворин подходят к подъезду.
 
С у в о р и н. Как тебе моя компания?
- Очень милые люди. Особенно мне понравился Валерий Иванович.
- Это - начальник дружественной лаборатории. Он как-то по-честному обаятелен, без кукиша в кармане. С ним легко ра-ботается.
- А еще мне понравились твои мальчишки. Старший такой эрудит! Может на равных вести дискуссию с умудренными опытом спецами.
- Да там пока еще больше резонерства и жгучего желания выдать свои дилетантские познания за фундаментальные.
- Ну, если он и дилетант, то дилетант в хорошем понимании слова. (После паузы.) Я на днях имела разговор с Катюней. Раз-говор был нелицеприятный. Не я была его инициатором. Катя задавала мне колючие вопросы.
- Например?
- Например: пойдем ли мы в ЗАГС и где мы будем жить.
- Ну, и что ты ей ответила?
- Что я могла ответить? Она меня застала своими вопросами врасплох.
- В общем, консенсуса у вас не получилось…
- Пока не получилось. Да и вряд ли от первого серьезного разговора стоило ожидать положительного результата. Но ты не переживай, ничего страшного не произошло.
- Я понимаю, для Кати сложно свыкнуться с мыслью, что ей придется жить рядом с чужим человеком…
- Значит, нужно сделать так, чтобы ты стал для нее нечу-жим. Я думаю, тебе, с твоим тактом и умом, это под силу… Да, у нее нет опыта поведения в новой для нее ситуации. И скорее всего, не обструкция, а именно отсутствие опыта не позволяет ей выстроить правильную линию поведения, а отсюда - нер-возность, импульсивность. Но я уверена - все наладится… И ведь вот что примечательно: пока Катя не задумывалась всерь-ез, она была настроена нормально. Я недавно узнала от Эльви-ры, что они раньше на эту тему разговаривали, и Катя, в прин-ципе, была не против… Только я тебя очень прошу: ты ради бога не паникуй. Все будет хорошо.

 Занавес на правой полусцене начинает закрываться.

П е р в е н ц о в а. Вы два умных, порядочных человека, а такие всегда найдут достойное решение. (Последние слова слышны неотчетливо)

Занавес на правой полусцене.
               

                Картина пятидесятая.

Открывается занавес на левой полусцене. На ней - комната Суворина. Звонит телефон. В комнату входит Валентина Дмит-риевна. Она в пальто и в шапке, в руках – хозяйственная сумка. Подходит к телефону и берет трубку.

В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Ало!
Г о л о с  Н и к о л а я   и з   т е л е ф о н н о й       т р у б к и. Баб Ва, здравствуй! Это Коля.
В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Здравствуй, Коленька.
Н и к о л а й. А папа дома?
- Нет, не пришел еще. Он хотел после работы на какую-то выставку сходить. Что ему передать?
- Да не надо ничего…
- Или сказать, чтобы он тебе позвонил?
- Да я сам позвоню.
- Как дела-то?
- Нормально.
- А то подъехал бы. Ты давно у нас не был.
- Сегодня не могу.
- Ну, давай, звони.
- Пока.
- Пока.

                Картина пятьдесят первая

Открывается занавес на правой полусцене. На ней – подъ-езд дома Суворина. Вечер. Валентина Дмитриевна гасит свет и выходит из комнаты, выходит из подъезда, проходит по сцене, уходит за кулисы. К дому подходит Ольга Юрьевна, прохажи-вается около подъезда, потом садится на скамейку. Достает мо-бильный телефон и набирает номер. В комнате Суворина раз-дается телефонный звонок. Через некоторое время Ольга Юрь-евна выключает телефон. Появляется Суворин и Первенцова. Ольга Юрьевна встает и идет им навстречу. Останавливается.
 
О л ь г а  Ю р ь е в н а. Здравствуй, Саша.
С у в о р и н. Здравствуй.
- Мне нужно с тобой поговорить.
- Слушаю тебя.
- Меня кладут в больницу…
- Что с тобой?
- Пока не знаю, возможно, предстоит операция. Мне на не-которое время, не знаю, на сколько, может быть, недели на две, на три нужна будет твоя помощь. Ты должен поопекать это время ребят. Их еще нельзя оставлять одних. Можешь взять их к себе, а можешь пожить у нас – как тебе будет удобней. Луч-ше, конечно, у нас, чтобы им не тратить много времени на до-рогу в школу.
- У меня сейчас очень ответственный момент с внедрением проекта. Могу в любой момент уехать в командировку или до-поздна задержаться на работе. Ты не могла бы попросить по-мочь твоих родителей?
- Родители - в отъезде. (Повышая голос.) И потом: почему я должна еще кого-то просить? У детей есть отец! (Обращаясь к Первенцовой.) А вы, милочка, если у вас много лишнего време-ни, взяли бы на воспитание ребенка, а если у вас есть, то – еще одного. Или заведите собачку. Это гораздо полезнее, чем со-блазнять обремененных родительскими обязанностями муж-чин.

 Первенцова поворачивается и направляется за кулисы.

С у в о р и н. Наташа, постой! (Идет за Первенцовой.)
О л ь г а  Ю р ь е в н а. Беги, беги, пожалей ее. Шашни сей-час, конечно, важней, чем дети.

 Первенцова убегает. Суворин останавливается.

С у в о р и н. Зачем ты так? Она же тебе не сделала ничего плохого.
О л ь г а  Ю р ь е в н а. А когда сделает, тогда будет совсем другой разговор.
- Какая же ты все-таки дрянь! (Направляется к подъезду.)
- (Вслед Суворину, с напором.) Посмотрите-ка! Я дрянь, - а он хороший! (Громко.) Если ты такой хороший, то посмотри лучше за детьми! Они будут предоставлены сами себе!

Суворин заходит в подъезд. Ольга Юрьевна, постояв, ухо-дит. Суворин появляется на левой полусцене, включает свет. Достает мобильный телефон. Набирает номер, долго слушает. Выключает телефон. Ходит по комнате. На правой полусцене появляется Валентина Дмитриевна. Заходит в подъезд, затем появляется в комнате Суворина.

                Картина пятьдесят вторая

Занавес на правой полусцене. На левой полусцене появля-ется Валентина Дмитриевна, заходит в комнату Суворина.

 В а л е н т и н а Д м и т р и е в н а. Добрый вечер, Саша.
С у в о р и н. Добрый вечер, мама.
- Я посмотрела – у нас хлеба мало… Бегом в магазин… А где Наташа?
- Наташи не будет.
- Что-то случилось?
- Ничего не случилось. Просто не будет.
- Как же так? Вы же хотели отметить сегодня помолвку. Я испекла к чаю вкусный пирог с ежевикой… Салат новый с кре-ветками…по книжке делала… Хотела сделать вам приятное, чтобы этот день запомнился. Ты мне можешь объяснить, что случилось?
- Мам, ничего не случилось. Успокойся. Просто торжест-венный ужин переносится на другой день.
- Странно…(Выходит.)

Суворин подходит к окну, смотрит на улицу. Поворачива-ется, берет мобильный телефон, набирает номер. Ждет, выклю-чает телефон. Выходит. Занавес на левой полусцене.


                Картина пятьдесят третья
 
Открывается занавес на правой полусцене. Гостиная в квар-тире Первенцовой. Она лежит на диване и плачет. Входит Ка-терина.

К а т е р и н а. Мам, ты чего?..
П е р в е н ц о в а. (Садится, вытирает слезы.) Ничего, не обращай внимания.
- Как же не обращать? Что случилось?
- Все хорошо.

В квартире Первенцовой звонит телефон. Катерина выхо-дит, возвращается с телефоном, протягивает Первенцовой.

К а т е р и н а. Тебя…

Пауза.

П е р в е н ц о в а. (Берет трубку. После паузы.) За что? (Пауза. Катерина стоит и слушает.) Я тебя убедительно про-шу, не звони мне больше…пока. Мне сейчас очень плохо, а от твоих звонков будет еще хуже. Я сама тебе позвоню, когда смогу…. Очень тебя прошу… (Кладет трубку. Плачет.)
- Мам, что случилось? Поругались?
- Хуже…
- Как это - хуже? Подрались что ли?
- (Грустно улыбается сквозь слезы.) До этого не дошло, но…  В общем, все плохо. (Плачет.)
- Мам, ну не плачь. Все наладится. Мы вон с Данилой сколько уже раз ругались – и ничего.
- У вас не было непреодолимой силы и, надеюсь, не будет.
- Какая может быть непреодолимая сила, если вы оба живы и здоровы.
- Может…и даже очень непреодолимая. (Вытир слезы.) Пойдем ужинать.

 Катерина выходит. Первенцова подходит к серванту, дос-тает бутылку вина, бокал, наливает в него вина, выпивает. Вы-ходит. Занавес на правой полусцене.

                Картина пятьдесят четвертая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней - комната в квартире Ольги Юрьевны. За столом сидят Суворин и Нико-лай. Суворин сидит за ноутбуком. Николай пишет что-то в тет-ради.

Н и к о л а й. Пап, а у меня что-то голова начинает плохо работать. Это уже количество клеток в мозгу уменьшается?
С у в о р и н. Это не количество клеток уменьшается, а ко-личество лени увеличивается.
- А правда…если по пятьдесят тысяч в день, то, получается, у меня уже отмерло (пауза, смотрит на потолок) больше двухсот миллионов. Ничего себе!
- У тебя еще ничего не отмерло. Нейроны начинают отми-рать после тридцати. А у тебя пока идет процесс заполнения пустых. Только учти: до седьмого класса тебе нужно успеть заполнить как можно большее число своих мозговых клеток.

Входит Кирилл. Он в верхней одежде.

К и р и л л. Привет.
С у в о р и н. Привет. Как дела?
К и р и л л. Нормально.
С у в о р и н. Раздевайся. Ужин на столе…Ставь в микро-волновку и кушай.
К и р и л л. Я не хочу есть. Мы сегодня на секции отмечали день рождения.
С у в о р и н. Тогда убери все в холодильник…

Кирилл выходит.

Н и к о л а й. Почему до седьмого?
С у в о р и н. К этому времени у человека заканчивается формирование связей между ячейками памяти. Без этих связей невозможен сам процесс мышления. Только вот образуются они тогда, когда ячейки памяти заполнены. Так что спеши, за-полняй…

 Входит Кирилл.

Мама что-то молчит. Она сказала, что позвонит, сообщит номер палаты.
К и р и л л. Какой палаты?
С у в о р и н. Палаты в больнице.
- А при чем здесь палата в больнице? Она что – заболела?
- Да, а ты разве не знал?
- Нет. А когда она заболела? Перед отъездом она чувство-вала себя хорошо.
- Перед каким отъездом?
- Перед отъездом в Грецию.
- Как в Грецию? Она мне сказала, что ложится в больницу.
- Может, ты не так понял?
- Как же можно понимать, когда она говорила о возможной операции?
- Не знаю, нам с Колей она ничего не говорила про опера-цию.
- Может быть, чтобы вас не беспокоить?..
- Она мне сегодня прислала эсэмэску, пишет, что устрои-лась нормально, море теплое.
С у в о р и н. Да, дела… Кирилл, посмотри, чтобы Коля не затягивал с уроками. Я пойду подышу свежим воздухом. (Вы-ходит.)
Н и к о л а й. Кирилл, а куда папа ушел?
К и р и л л. Прогуляться. Ты не отвлекайся. Смотри: уже одиннадцатый час.

                Картина пятьдесят пятая

 Открывается занавес на правой полусцене. Подъезд и часть дома Ольги Юрьевны. В квартире Ольги Юрьевны звонит мо-бильный телефон. Кирилл берет трубку.

К и р и л л. Алло. Привет, мам. Все нормально…

Занавес на левой полусцене. Суворин выходит из подъезда, достает мобильный телефон, набирает номер. Ждет.

К и р и л л. С нами… Его сейчас нет дома. Куда-то пошел. Сказал, подышать свежим воздухом…

Суворин отключает телефон. Походив немного около подъ-езда, удаляется.

К и р и л л. Не знаю. Мам, папа сказал, что ты в больнице. (Пауза.) Я тоже ему сказал, что он чего-то не так понял. Хоро-шо, передам. Нет. Ночует у нас… С того дня, как ты уехала. Чем питаемся? Да всем. Например? Например, котлеты домаш-ние, пельмени, огурцы, помидоры, сок… Йогурты?… Нет, не покупает… Хорошо, скажу. (После паузы.) Хорошо, передам. Да ты сама ему скажи. Ах, да… Да вон сидит, уроки делает. Хорошо. До свидания. Пока. (Кладет трубку.)

 Занавес на правой полусцене.

                Картина пятьдесят шестая

 Открывается занавес на левой полусцене. На ней комната в квартире Ольги Юрьевны. В комнате - Суворин, Кирилл и Ни-колай. Кирилл сидит за компьютером. Николай смотрит теле-визор.

Н и к о л а й. Пап, а ты когда уезжаешь в Швейцарию?
С у в о р и н. Да не еду я ни в какую Швейцарию!
Н и к о л а й. А почему?
С у в о р и н. Не могу. Здесь работы много.
Н и к о л а й. Жалко! Я бы к тебе приехал, покатались бы на лыжах.
С у в о р и н. Побываешь еще и в Швейцарии, и в других странах. Учись только. И потом: даже если бы я и поехал, мне было бы не до лыж. Чтобы покататься, нужно ехать туда в от-пуск.
Н и к о л а й. А лучше – совсем там жить.
С у в о р и н. Ты бы смог?
Н и к о л а й. А чего?.. Они на каком языке разговаривают?
С у в о р и н. На французском.
Н и к о л а й. У меня французский - разговорный.
С у в о р и н. Чтобы жить в чужой стране полноценной жизнью, а не чувствовать себя изгоем, кроме знания языка нужно еще много чего. Нужно знать историю, национальные особенности, традиции, законы, нужно уметь жить в условиях жестокой конкуренции. А вот чтобы решиться на такой шаг, нужно быть «гражданином мира».
Н и к о л а й. А это кто такой?
С у в о р и н. А это - для кого родина – Земной шар.
К и р и л л. Так все люди живут на Земном шаре.
С у в о р и н. Но у людей есть еще национальность, а у каж-дой национальности – свои традиции, культура, обычаи, уклад. В идеологии же космополитов, как еще называют этих людей, всего этого нет. Нет там ничего и про Родину, патриотизм, а со временем, я думаю, будут исключены и такие понятия, как дру-зья, родные, близкие… Вместо них будут компаньоны, сотруд-ники, люди одной группы крови, идентичной ДНК.
К и р и л л. Вот все говорят: «Родина, Родина»…А никто толком не может объяснить, что это такое вообще.
С у в о р и н. Можно долго перечислять, что входит в это понятие: это и страна, где ты родился и рос, дом, улица, школа, друзья и много, много еще чего… Но, если коротко, то Родина – это все, чем человек жил и чего ему все время будет не хва-тать там, на чужбине.
К и р и л л. Не знаю, чего им там, на этой проклятой чуж-бине может не хватать. По-моему, все довольны, никто назад не рвется.
С у в о р и н. Что касается материальной стороны, то – да, плюсы есть. А в остальном… Правды ты от них никогда не уз-наешь. Ведь сознаться в том, что тебе там не сладко, значит сознаться в том, что, уезжая, совершил ошибку. А ошибки свои мы признавать не умеем и не хотим. (После паузы.) Завтра суб-бота. Можно куда-нибудь сходить расслабиться. Я пойду про-гуляюсь, а вы пока посовещайтесь насчет программы. К моему приходу чтобы было готовое решение. Только постарайтесь без конфликтов.

Суворин выходит из комнаты, потом заходит одетый.

С у в о р и н. Кирилл, дай мне твой телефон. Мой разрядил-ся… (Берет телефон, выходит.)

 Занавес на левой полусцене начинает закрываться.

Н и к о л а й. Я хочу в аквапарк. Кирилл, а ты?..
К и р и л л. Да мы там уже были в прошлом году.
Н и к о л а й. Тогда – в парк, на аттракционы. Там открыли американские горки. Вот бы прокатиться...  (Последние слова слышны неразборчиво.)

  Занавес на левой полусцене.

                Картина пятьдесят седьмая

Открывается занавес на правой полусцене. Гостиная в квар-тире Первенцовой. Звонит мобильный телефон. Она берет трубку.

П е р в е н ц о в а. Алло. (Пауза.) Я же тебя просила… Но ты пошел на хитрость: звонишь с чужого телефона. Это непо-рядочно, в конце концов. Я же тебе сказала, что сама позвоню. Ты понимаешь, что делаешь мне больно?! (Кладет трубку. Плачет.)

Входит Катерина.

К а т е р и н а. Мам, ты чего? Ну ладно, успокойся. Ведь ни-чего же еще не известно определенно. Все будет хорошо, ты поправишься, вот увидишь. Не расстраивайся.
- Спасибо. (Обнимает Катерину, вытирает слезы.) Меня кладут в понедельник. Ты поживешь пока у бабушки. Надо те-бе приготовить одежду…
- Да не беспокойся ты обо мне! Я не пропаду.
- Да, ты у меня совсем большая, просто я никак не могу к этому привыкнуть.
- Давай лучше думать о том, как тебе быстрей поправиться.
- …Иногда можешь питаться в кафе на углу. Там вкусно го-товят и недорого. Деньги ты знаешь где... Данилку тоже не за-бывай подкармливать. Он вон какой худой! Домой иногда за-ходи, проверяй, все ли в порядке. Когда будешь уходить, не забывай закрывать окна и балкон.
- Хорошо.
- Я тебе позвоню и скажу, когда можно ко мне приходить.
- Скажешь, чего тебе принести…
- Первое время мне ничего из продуктов носить не надо.

Занавес на правой полусцене начинает закрываться.

П е р в е н ц о в а. Пока буду проходить обследование, сда-вать анализы, я буду на строгой диете. А потом я тебе скажу, что принести… (Последние слова слышны неотчетливо.)

 Занавес на правой полусцене.

               

                Картина пятьдесят восьмая

 Открывается занавес на левой полусцене.

С у в о р и н. Кирилл, завтра приезжает мама. Спланируй свои дела так, чтобы встретить ее.
К и р и л л. Во сколько?..
-Утром. Самолет прилетает в 9-45.
- Ну утром – еще ничего. А то в 16 00 у меня игра с Торопо-вым.
- Это который на прошлых соревнованиях тебе проиграл?
- Не он проиграл, а я выиграл.
- Он постарается доказать, что тот твой выигрыш был слу-чайным. Будь готов к этому.
- Да знаю! Но мы с тренером приготовили ему сюрприз.
- Интересно, что вы такое изобрели? Никак – выход к сетке без ракетки?
- Нет. Но я не скажу. Есть примета такая: как только поде-лишься с кем, так обязательно ничего не получится. Хотя мы всю последнюю неделю отрабатывали этот удар. Вроде бы ни-чего получается…
- Ладно, потом покажешь. Но учти, что и он тоже мог при-готовить какую-нибудь домашнюю заготовку.
- Да я понимаю…
- Коля где-то мотается…
- Он сказал, что пойдет к Витьку компьютерную игру ка-кую-то скачивать.
- Да уж давно пора скачать. Скажешь ему, что на ужин. Я пойду прогуляюсь.

       Занавес на левой полусцене.

                Картина пятьдесят девятая

Открывается занавес на правой полусцене. Дом Первенцо-вой. Окна ее квартиры не освещены. Суворин прохаживается около подъезда, временами посматривает на окна. Достает те-лефон. Звонит. Через некоторое время убирает телефон в кар-ман. Снова прохаживается. К подъезду подходят Катерина и Данила. Останавливаются. Суворин подходит к ним.

С у в о р и н. Добрый вечер.
К а т е р и н а. Здравствуйте.
Д а н и л а. Здравствуйте.
С у в о р и н. Катя, где мама? Она уехала куда-нибудь?
К а т е р и н а. Нет, не уехала.
С у в о р и н. Я звоню на мобильный – она недоступна. С ней что-то случилось?
К а т е р и н а. Нет… Не знаю.
С у в о р и н. Как это «не знаю»? Вы виделись сегодня?
К а т е р и н а. Да.
С у в о р и н. Где?
К а т е р и н а. Мы… Она… Я не могу вам сказать. Она не велела говорить.
С у в о р и н. Так с ней все в порядке?
К а т е р и н а. Да… То есть не все… Пока не известно.
С у в о р и н. Ну как же так?! Это, в конце концов, несерь-езно. Если она больна, то ей, возможно, нужна экстренная ква-лифицированная помощь. А мы, вместо того, чтобы эту по-мощь организовать, в прятки играем.
К а т е р и н а. Сейчас для нее делается все, что нужно.
С у в о р и н. Так она в больнице? Скажи – это очень серь-езно?
К а т е р и н а. Точно пока не известно. Ну, в общем, ничего плохого…пока.
С у в о р и н. (После паузы.) Сплошные загадки… Даже не знаю, что делать.
К а т е р и н а. Она вам позвонит. Только нужно немного подождать.
С у в о р и н. Только и остается, что ждать и надеяться на лучшее. У тебя у самой все в порядке?
К а т е р и н а. Да.
С у в о р и н. Помощь какая нужна?
К а т е р и н а. Нет. Спасибо, ничего не нужно.
С у в о р и н. Ну, тогда до свидания.

К а т е р и н а. До свидания.
Д а н и л а. До свидания

 Суворин уходит.

Д а н и л а. Почему вы от него скрываете? Человек пережи-вает…
К а т е р и н а. Мама не велела говорить. Наверное, потому, что у нее подозрение на онкологию.

Занавес на правой полусцене.
 
                Картина шестидесятая

Открывается занавес на левой полусцене.
Суворин у себя дома. У него звонит мобильный телефон. Он берет трубку.

С у в о р и н. Да. Наташа?! (Быстро встает, ходит по ком-нате.) Ты откуда звонишь?
Г о л о с   П е р в е н ц о в о й   и з   т е л е ф о н н о й     т р у б к и    з а    с ц е н о й. Из больницы.
С у в о р и н. Что с тобой?
П е р в е н ц о в а. Можешь завтра приехать?
- Куда?
- Девятнадцатая больница, хирургическое отделение, палата четыреста восемь. Запомнил?
- Да. Палата четыреста восемь…Что принести?
- Ничего не надо. Если только грибочков соленых. Только не маринованых, а именно - соленых.
- Которые мы с тобой собирали, подойдут?
- Замечательные грибочки! Еще как подойдут.
- Слава богу, ты нашлась. В какое время лучше прийти?
- Приходи часов в семь вечера. (Пауза.) Я не могу больше говорить, извини. Пока, до завтра.
- Пока.

Входит Валентина Дмитриевна.

С у в о р и н. Мама! Наташа звонила!
В а л е н т и н а  Д м и т р и е в н а. (С облегчением.) Слава богу! Нашлась. Где она?
- В больнице.
- (Встревоженно.) Что с ней? В какой больнице?
- В девятнадцатой, в хирургии.
- Что-нибудь серьезное?
- Еще ничего не знаю. Завтра поеду к ней, а пока приходит-ся только гадать.
- Дай бог, чтобы все обошлось.
- Она просила соленых грибов. У нас наши еще остались?
- Остались. Мы же к Новому году берегли. Но для такого случая…
- Очень хорошо.

Занавес на левой полусцене.

                Картина шестьдесят первая
 
Открывается занавес на правой полусцене. Больничная па-лата. В ней – две кровати. На одной из них сидит Первенцова. Рядом, на стуле, сидит Катерина.

К а т е р и н а. Мам, на днях я встретила около нашего дома Александра Николаевича. Он расспрашивал о тебе. Я молчала, как партизан. Ты же не велела ничего говорить.
П е р в е н ц о в а. Да я ему вчера позвонила!.. Он в курсе.
К а т е р и н а. Слава богу! А то я не знаю, что уж и гово-рить, если с ним еще раз встречусь.

Раздается осторожный стук в дверь. Дверь приоткрывается. Суворин заглядывает в палату.

С у в о р и н. Можно?
П е р в е н ц о в а. А вот и он. Заходи.
С у в о р и н. Добрый вечер. (Заходит. В руках у него боль-шой букет белых хризантем.)
К а т е р и н а. Здравствуйте.
П е р в е н ц о в а. Привет. Возьми стульчик, присаживайся. (Берет у Суворина цветы.) Спасибо… Вазы нет, сейчас по-ищем какую-нибудь баночку. (Достает из тумбочки банку, подходит к умывальнику, наливает в банку воды, ставит в нее цветы.)
К а т е р и н а. Мамуль, ну, я побегу?… (Встает.)
П е р в е н ц о в а. Давай, Котик, беги. Данилке привет… (Целуются.)
К а т е р и н а. Пока. (Выходит.)
С у в о р и н. Ну, здравствуй. Рассказывай.
П е р в е н ц о в а. У меня все хорошо. На четверг назначена операция.
- Хорошо и – операция… Как это увязать? Операция серь-езная?
- Все могло быть гораздо серьезней. Но вчера стал известен результат моего анализа. Он показал, что у меня не злокачест-венная опухоль, а доброкачественная. (Не очень бодро.) По-этому я бодра, весела.
- Тогда «бодра» надо говорить бодрее, а «весела» - веселее. Помнишь этот фильм?
- Помню. Только у меня пока не получается. Да и больница – такое место, где бодрость дается с трудом. Понасмотришься тут на всякое…
- Когда тебя положили?
- В прошлый понедельник.
- Но почему не позвонила раньше?
- Раньше не могла.
- Плохо себя чувствовала?
- Нет... Если бы диагноз был плохой, я вообще тебе не по-звонила бы.
- Но как же так?! У тебя проблемы со здоровьем, а я, полу-чается, - в стороне? Ты же знаешь, у меня нет никого ближе и родней тебя!
- Да, я знаю… (Плачет.) Поэтому и не звонила. Зачем тебе нужен инвалид, с часу на час ожидающий своего конца? Зачем рвать на части душу еще одному человеку? Лучше уж уйти ти-хо, по-английски, не прощаясь…
- Как ты не понимаешь?! Если бы, не дай бог, что-нибудь случилось, душа этого человека рвалась бы на части по кусоч-кам всю оставшуюся жизнь, потому что он ничего не сделал, чтобы предотвратить несчастье.
- Ну ладно. Не будем о грустном… (Вытирает слезы. По-сле паузы.) У меня было много времени на размышления о нас с тобой. И я вот о чем подумала: любовь – это не прогулка по полю, усеянному цветами. Это - нелегкая ноша, это труд. Все гладко не бывает даже у самых счастливых людей. За счастье надо бороться или, по крайней мере, пытаться что-то делать, не сидеть сложа руки. Бывают трудности, которые кажутся нам непреодолимыми. Но нужно преодолевать…ради любви.
- Сейчас тебе надо преодолеть главную на сегодня труд-ность: благополучно перенести операцию и как можно скорей встать на ноги.
- А главная твоя трудность на сегодня – разобраться со сво-ей бывшей женой.
- Хорошо, я разберусь.
- Кстати, как ее здоровье? Она ведь собиралась ложиться в больницу.
- Нормальное здоровье.
- А что у нее было?
- Ничего особенного. Взяли анализ и выписали. Назначили амбулаторное лечение.
- …Если с ней не разобраться сейчас, то всю оставшуюся жизнь она будет стоять между нами.
- Тебе сейчас нельзя волноваться.
- Пойми, меня тревожит наше будущее. У нас ничего не по-лучится, если она постоянно будет вмешиваться в нашу жизнь. Я поняла, что она ни перед чем не остановится. С Катей я все вопросы уладила. Она вообще-то никогда к тебе не относилась плохо. А сейчас она поняла: если мы с тобой будем вместе, ей от этого – одна только выгода.

 Занавес на правой полусцене начинает закрываться.

П е р в е н ц о в а. А та ее вспышка отторжения – это не бо-лее, чем обычная человеческая противоречивость, импульсив-ная реакция.

Занавес на правой полусцене.

                Картина шестьдесят вторая

Открывается занавес на левой полусцене. Продолжение до-ма Первенцовой. Она и Суворин идут вдоль дома.

П е р в е н ц о в а. Помнишь, ты говорил, что когда будем старенькими, будем ходить с палочками. Вот мне уже нужна палочка. Ты моя палочка-выручалочка.
С у в о р и н. Ничего, мы еще побегаем без палочки. К лету ты окончательно окрепнешь, и мы поедем к теплому морю.
- И будем лежать на песочке, смотреть на море и мечтать. Даже не верится, что наступит когда-то такое время!
- Наступит! Вот отпразднуем Новый год, потом 8-е Марта, а там скоро и лето… Новый год где будем встречать? Можно у нас… Матушка сказала, что пойдет к своей сестре.

Разворачиваются, идут вдоль дома.

П е р в е н ц о в а. Встречать будем у нас. Катька, наверня-ка, куда-нибудь убежит в свою компанию. Родители, конечно, будут звать к себе. Но мы зайдем к ним ненадолго, поздравим, а потом отбудем восвояси. Мне хочется, чтобы только ты и я… Нужно еще елку купить.
- У нас – искусственная. Только достать и нарядить…
- А мы с Катей любим настоящую. Без нее Новый год не праздник. У меня только от одного запаха хвои появляется праздничное настроение.
- Это будет наш с тобой первый Новый год. После него бу-дет еще много, но этот будет первым. Надо что-то придумать такое, чтобы он запомнился на всю жизнь.
- Давай купим белого пушистого котенка и будем о нем за-ботиться.
- Нет, у кошек век короткий. Потом с ним расставаться при-дется.
- Ну, тогда красивого попугая…Попугаи долго живут. И будем учить его говорить.
- Например: «Доброе утро, Наташа».
- Ага! Хитренький! Я не хочу, чтобы «доброе утро» говорил мне попугай. Хочу, чтобы ты…
- Ну, тогда пусть говорит «спокойной ночи». У моего хо-рошего знакомого был попугай, который говорил «спокойной ночи» всякий раз, когда в темное время суток выключали свет. Только эта способность стала для него роковой. Однажды на вечеринке хозяин, желая потешить гостей, стал попеременно то включать, то выключать свет. И каждый раз при наступлении темноты попугай говорил: «Спокойной ночи». Подгулявшая компания была в восторге и просила повторить фокус еще и еще. Кончилось тем, что где-то на третьем десятке бедняга упал замертво: сердце не выдержало.
- Жалко птичку… А можно еще купить большой аквариум. И пусть там рыбки плавают. Я люблю смотреть на плавающих рыбок.

Открывается занавес на правой полусцене. Продолжение дома и подъезд. Суворин и Первенцова переходят на правую полусцену, подходят к подъезду. В отдалении, в тени дерева стоит Ольга Юрьевна. Суворин и Первенцова ее не видят.

П е р в е н ц о в а. Давай присядем. Что-то я устала ходить, а хочется еще немного побыть на свежем воздухе.

Занавес на левой полусцене. Суворин и Первенцова садятся на скамейку. Первенцова прижимается к Суворину.

П е р в е н ц о в а. Я ужасно хочу родить тебе ребен-ка…Красивого, умного… Это будет самый счастливый в мире ребенок. Он будет жить в атмосфере любви, поэтому вырастет самым замечательным человеком на свете. Ты будешь гордить-ся им. Жаль, что у меня уже нет времени нарожать тебе много детей. У меня всегда была мечта иметь много детей.
- Много – это сколько?..
- Ну, хотя бы троих-четверых… Мне всегда казалось, что дом без детей - все равно, что аквариум без рыбок. Ты видел когда-нибудь пустой аквариум, в котором только одна вода и водоросли? Удручающее зрелище…
- А что говорят врачи?
- Они говорят, что у меня способность к деторождению со-хранилась. В остальном – сегодняшняя медицина может все или почти все. Ну а не получится - у нас уже есть с тобой на двоих трое детей. Будем заботиться о них. У тебя замечатель-ные мальчишки. Я надеюсь, что смогу с ними подружиться. Во всяком случае, я сделаю все от меня зависящее, чтобы у них была потребность приходить в наш дом пообщаться с тобой…  А еще я хочу, чтобы мы с тобой никогда не расставались. Я так перепугалась, когда услыхала про Швейцарию! Мне даже по-казалось, что я тебя больше никогда уже не увижу.
- Мы с тобой никогда не будем расставаться. Везде будем ездить вместе. У нас будет много счастливых дней. Только ты поскорей поправляйся.
- Я стараюсь. Ты же видишь, как я прогрессирую: уже могу совершать длительные прогулки. Только пока еще немного ус-таю. Ну, давай прощаться.

Суворин и Первенцова встают, долго стоят, прижавшись друг к другу. Отстраняются, целуются.
 
 П е р в е н ц о в а. Пока.
 С у в о р и н. Пока. Спокойной ночи.

Первенцова направляется к подъезду, открывает дверь, по-ворачивается, посылает Суворину воздушный поцелуй. Захо-дит в подъезд. Суворин, немного постояв, уходит за занавес левой полусцены. Из тени выходит Ольга Юрьевна. Внима-тельно смотрит на окна подъезда. Первенцова появляется на третьем этаже, заходит в квартиру. Ольга Юрьевна подходит к подъезду, внимательно изучает табличку с номерами квартир, нажимает на кнопку домофона.

Г о л о с  и з  д о м о ф о н а. Кто?
О л ь г а Ю р ь е в н а. Простите, пожалуйста… Это ваша соседка из 33 квартиры. Я забыла дома ключ от домофона. От-кройте, пожалуйста.

Дверь подъезда открывается. Ольга Юрьевна поднимается на третий этаж, постояв немного около квартиры Первенцовой, спускается. Занавес на правой полусцене.

                Картина шестьдесят третья

Открывается занавес на левой полусцене. На ней – спальня Первенцовой и часть прихожей. В спальне – Первенцова. В квартиру заходит Катерина, раздевается, заходит в спальню.

К а т е р и н а. Привет.
П е р в е н ц о в а. Привет.
- Мам! Данила сделал мне предложение.
- А ты?
- А я отказала.
- Правда что ли? Чем же это он тебе не угодил?
- Да шучу я!..
- Шутишь – насчет предложения или насчет отказа?
- Насчет отказа. Просто мы подумали и решили отложить свадьбу до лета. Ведь если мы сейчас подадим заявление, то нам уже будет не до учебы. Сдадим уж летнюю сессию - то-гда…
- Грамотное решение. Зачем же комкать такое грандиозное мероприятие. Да и я к лету буду уже в форме.
- Потом Данила поедет на месяц в стройотряд. Он хочет де-нег заработать на свадьбу. Я тоже куда-нибудь устроюсь под-работать.
- Что вы там заработаете?! Но это хорошо, что вы пытаетесь проявить самостоятельность. Конечно и я, и, думаю, родители Данилы не останемся в стороне, поможем. Нужно сделать все достойно, красиво, чтобы вы вспоминали потом день свадьбы как самый светлый день вашей жизни.
- Мам! А если у нас свадьба летом, а мы уже все решили, то когда Данила должен просить у тебя моей руки: потом или сей-час?
- Я думаю, раз вы решили твердо, то – чего тянуть? Назна-чай день. Я накрою стол, устроим торжественный ужин.

 Раздается телефонный звонок. Катерина выходит в прихо-жую, берет телефон.

К а т е р и н а. Алло!

Заходит в спальню. Передает трубку Первенцовой.

К а т е р и н а. Тебя. (Выходит.)
П е р в е н ц о в а. Алло!
Г о л о с  О л ь г и  Ю р ь е в н ы  и з  т е л е ф о н н о й  т р у б к и. Добрый вечер.
П е р в е н ц о в а. Добрый вечер.
О л ь г а  Ю р ь е в н а. С вами говорит жена Суворина.
П е р в е н ц о в а. Слушаю вас.
О л ь г а Ю р ь е в н а. Я хочу поговорить с вами по поводу ваших отношений с Александром Николаевичем.
П е р в е н ц о в а. По-моему, наши отношения с Алексан-дром Николаевичем касаются только нас двоих.
- Заблуждаетесь. Они касаются еще его детей. У вас есть дети?
- Да. У меня дочь.
- Большая?
- Восемнадцать лет.
- Ваша дочь – уже взрослый человек, и она у вас одна. А представьте, каково мне с двумя мальчишками, еще подрост-ками? В таком возрасте, как никогда, нужна мужская поддерж-ка.
- Я вас понимаю. Но чем я могу помочь?
- (Раздражаясь.) Да не нужна нам ваша помощь! Нам нуж-но, чтобы от вас не было вреда.
- Вы ведь разведены с Александром Николаевичем, и это случилось задолго до того, как мы с ним познакомились. В том, что дети остались без отцовской опеки, виноваты вы оба. Кто больше, я не знаю, но виноваты вы оба…
- Мы не будем сейчас выяснять, кто виноват. Вас это каса-ется меньше всего.
- Ну хорошо… Но ведь можно решить все по-доброму, сде-лать так, чтобы ваши дети продолжали общаться с отцом. Я со своей стороны готова создать максимум удобств для такого общения.
- И волки сыты, и овцы целы – так что ли?
- Не знаю, кто у вас тут - кто, я во всяком случае, не волк.
- Но и я овцой тоже быть не собираюсь.
- Поверьте, я очень хорошо отношусь к вашим мальчикам…
- Что вы к ним в родственники набиваетесь?! У них есть одна мама и другая им не нужна. Имейте в виду: я сделаю все возможное, чтобы ваш союз не состоялся. Можете не строить никаких планов на будущее: у вас его просто не будет. Сейчас у меня серьезно заболел младший. Нужно будет повозить его по клиникам. Кто должен этим заниматься, как не отец? В об-щем, я вас предупредила. Если вы не отступитесь, вы будете каждый день просыпаться от моих звонков, вы всю оставшую-ся жизнь будете вздрагивать во сне. Я вас в покое не оставлю. Я пойду…

Первенцова кладет трубку. Неподвижно сидит и тупо смот-рит в пространство. Входит Катерина.

К а т е р и н а. Мам, ты чего? (Трогает Первенцову за пле-чо.) Ну, мам! (Трясет Первенцову за плечо.) Что случилось-то? С бабушкой, да?.. С дедушкой? Кто звонил? Ну, скажи же что-нибудь! Мама!

 Первенцова поворачивается к Катерине, смотрит на нее не-видящим взглядом.

К а т е р и н а. (Встревоженно.) Да что же это такое! Это она звонила?… Скажи! Она? Она тебе угрожала? Да?

Занавес на левой полусцене.

                Картина шестьдесят четвертая


Открывается занавес на правой полусцене. На ней гостиная в квартире Первенцовой. Она сидит в кресле перед журналь-ным столиком. Наливает из графина воды в мензурку, капает в нее из флакона лекарство, выпивает. Раздается телефонный звонок. Первенцова берет трубку.

П е р в е н ц о в а. Алло!
С у в о р и н. Добрый вечер. Как дела? Что делаешь?
- Ничего не делаю.
- Я купил елку. Давай сегодня поставим и нарядим.
- Сегодня не нужно.
- Тогда – когда? Завтра? До Нового года остается всего один день.

Появляется голографическое изображение Ольги Юрьевны.

П е р в е н ц о в а. И завтра не нужно.
- Не понимаю… Что-то случилось?
- Ничего не случилось.
- Еще вчера ты хотела живую елку. Я купил… Елка очень красивая: зеленая, пушистая...  (Пауза.) Почему ты молчишь?
- (После колебания.) Мне звонила твоя жена, и после этого разговора я поняла, что нам с тобой лучше больше не видеться.
- Как не видеться? Что ты говоришь? И какая к черту же-на?! Она мне давно уже не жена.
- Она так представилась.
- Что она тебе сказала? И как она узнала номер твоего теле-фона?
- Для такой нет неразрешимых проблем. Я это поняла, еще когда увидела ее в первый раз. Она, в общем-то, говорила пра-вильные вещи: что у твоих детей сейчас самый трудный воз-раст, что тебе нужно сосредоточиться на их воспитании…
- Разве я не занимаюсь детьми? И разве это помешало как-то нашим с тобой отношениям?
- Я ей тоже пыталась объяснить, что интересы твоих детей не будут ущемлены. Но она ничего не хочет слушать. Она ска-зала, что постарается сделать все для того, чтобы у нас с тобой не было будущего.
- Она тебе угрожала?
- Она предупреждала о последствиях.
- Да мало ли чего она тебе наговорит! Разве наше будущее зависит не от нас с тобой?
- В сложившейся ситуации от нас с тобой – меньше всего. Мы бессильны перед этим катком. И у нее, действительно, есть один очень серьезный довод: это ваши дети. И потом: она ведь до сих пор любит тебя и надеется воссоздать вашу семью.
- О какой семье ты говоришь?! Все решено раз и навсегда, назад пути нет. И она давно поняла это и успокоилась. Просто сейчас у нее вспышка ревности, потому что в моей жизни поя-вилась ты. Это пройдет. Ты тоже успокоишься. Все уляжется.
- Не уляжется. Она сказала, что каждый день по утрам я бу-ду просыпаться от ее звонков. И так будет всю оставшуюся жизнь.
- Ну погоди. Не надо отчаиваться. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы она оставила тебя…нас в покое.

Голограмма исчезает.

П е р в е н ц о в а. …Да в том-то и дело, что ни твоих, ни, тем более, моих сил не хватит, чтобы преодолеть эту непреодо-лимую силу!
- Какая непреодолимая сила?! Обиженная на судьбу особа в запале наговорила тебе всяких глупостей, а ты решила, что она такая крутая, что может испортить нам жизнь. Помнишь, ты как-то сказала, что за счастье надо бороться? (Пауза.) Ты слы-шишь меня? Наташа!

 Первенцова плачет.
 
С у в о р и н. Что ты молчишь? Скажи что-нибудь.

Пауза.
 
П е р в е н ц о в а. Если этой борьбе будет посвящена вся оставшаяся жизнь, то для счастья в ней места уже не останется. Ну хорошо… Что ты можешь предложить конкретно?
- Для начала я поговорю с ней.
- Разговорами тут не поможешь. Она ничего не будет слу-шать.
- Тогда мы будем действовать. Чтобы она не терроризиро-вала тебя телефонными звонками, можно поменять телефон, можно поменять квартиру, уехать в другой город, обратиться в суд, наконец.
- Любой суд всегда примет сторону матери с детьми. А уе-хать в другой город – значит тебе забросить свой проект…
- К черту проект! Ты знаешь, что было действительной причиной моего отказа от поездки в Швейцарию? Ты думаешь, без меня здесь не обошлись бы? Это я не мог обойтись без те-бя. Но ведь и ты тоже не могла. Мы оба не могли обойтись друг без друга. Скажи, разве не так?

Появляется голографическое изображение Суворина.

П е р в е н ц о в а. (Сквозь слезы.)…Да. Мне было хорошо с тобой. Скажу больше: это было похоже на то, о чем я мечтала в своих девичьих грезах. Когда стала постарше, поняла, что так бывает только в романах, а в жизни если и бывает, то раз в сто лет. И вот вдруг на меня свалилось такое счастьище…
- Вот видишь! Неужели все это - перечеркнуть, забыть?

Входит Катерина.
 
 К а т е р и н а. Мам! Ты чего?..

Голограмма исчезает.

П е р в е н ц о в а. (Вытирает слезы. Катерине.) Ничего. Иди. Я сейчас…

 Катерина, постояв, выходит. Появляется голографическое изображение Ольги Юрьевны.

П е р в е н ц о в а. Помнишь, ты говорил о роли, которую играют субъекты в формировании жизненной линии человека?
С у в о р и н. Так то - субъекты! А тут всего лишь один субъект.
П е р в е н ц о в а. …Этот один стоит нескольких десятков. Вот ты сказал: «Мы будем действовать.» Но я не гожусь на роль борца: у меня слишком слабые нервы. И потом: со всем этим должен разобраться прежде всего ты сам… Хотя бы для того, чтобы почувствовать себя свободным, способным прини-мать самостоятельные решения человеком!...

 Голограмма исчезает.

С у в о р и н. Я готов действовать самым решительным об-разом, готов идти до конца. Но мне нужно знать, что это нужно не мне одному. А получается: когда ты говорила, что за счастье надо бороться, ты имела в виду меня. Ты сейчас ведешь себя так, как будто тебе все равно, как будто тебе не дороги наши отношения.
- Мне не все равно. Я сама не представляю, как я буду без тебя. Но идти до конца – значит опуститься до склок, испытать незаслуженные унижения. Такое не проходит даром. Воспоми-нания об этом отравляли бы наши отношения постоянно, всю жизнь. Это будет пиррова победа. В общем, все плохо. Я не хо-чу больше обсуждать эту тему. Я устала, я не вижу выхода.
- Я тебя прошу: ты только не уходи. Ты же знаешь, что ты для меня значишь. Да, согласен, я виноват: расслабился, пустил все на самотек, вовремя не принял мер.
- Ты не виноват. Мы не виноваты. Мы оба были достойны лучшей доли. Но это – судьба. Быть вместе мы все равно не сможем… Нам не дадут. Я тебе еще не сказала, что сегодня ут-ром был первый, контрольный звоночек. Прости, но я действи-тельно не вижу выхода. (Плачет. Пауза.)
- Ты окончательно решила? Мне больше не беспокоить те-бя?
- (После паузы.) Да. (Кладет трубку.)

Входит Катерина.

К а т е р и н а. Мам, ты опять! (Садится рядом с Первенцо-вой, обнимает ее за плечи.) Ну, давай что-нибудь придумаем: поговорим с ней по-хорошему, не поможет - припугнем хоро-шенько, переедем на время к бабушке. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Вы с Александром Николаевичем пом;ритесь. У вас все наладится.
П е р в е н ц о в а. (Вытирает слезы.) Да ничего, все нор-мально, мне и с тобой хорошо. (Обнимает Катерину.)

Занавес на правой полусцене.

 
                Картина шестьдесят пятая

Открывается занавес на левой полусцене. На ней – зал це-ремоний Дворца бракосочетаний. В зале - церемониймейстер, Бакулин, свидетель невесты, гости. Суворин - в парадном кос-тюме, Лаврухина - в красивом вечернем платье.

Ц е р е м о н и й м е й с т е р. Уважаемые Валентина Пет-ровна и Александр Николаевич. Мне приятно приветствовать вас, ваших друзей и близких в один из самых ярких и незабы-ваемых дней вашей жизни – день вашего бракосочетания. Вам обоим посчастливилось в жизни: вы встретили любимого чело-века. Решение связать свою судьбу с таким человеком на дол-гие годы – один из самых приятных и в то же время ответст-венных жизненных шагов. Вошли вы сюда женихом и невес-той, выйдете мужем и женой, супружеской парой, двумя поло-винками одного целого – крепкой и дружной семьи. Прежде чем выполнить приятную для меня миссию - зарегистрировать ваш брак, - прошу ответить, согласны ли вы взять на себя обя-зательства мужа и жены, является ли ваше решение вступить в брак искренним и свободным. Прошу ответить вас, жених.
С у в о р и н. Да!
Ц е р е м о н и й м е й с т е р. Невеста?
Л а в р у х и н а. Да!
Ц е р е м о н и й м е й с т е р. Прошу подтвердить ваше ре-шение подписями. (Суворин и Лаврухина подписывают брач-ное свидетельств.) В соответствии с семейным кодексом Рос-сийской Федерации ваш брак зарегистрирован. Объявляю вас мужем и женой. А теперь подарите друг другу ваш первый супружеский поцелуй. (Суворин и Лаврухина целуются.) Раз-решите вручить вам первый в вашей совместный жизни доку-мент - свидетельство о браке. (Вручает брачное свидетельст-во. Звучит свадебный марш Мендельсона.)

Открывается занавес на правой полусцене. На ней – холл перед залом церемоний. В холле - две пары брачующихся: Ка-терина с Данилой и Первенцова со своим женихом, свидетели, гости.

Ц е р е м о н и й м е й с т е р. Поздравляю вас с рождением вашей семьи. Пусть в ней всегда царят любовь, согласие, ува-жение, терпимость, поддержка. Совет вам да любовь! Прошу гостей присоединиться к моим поздравлениям и пожелать сча-стья этой замечательной паре.

Играет музыка, гости поздравляют молодоженов, дарят цве-ты. Фотография на память. Открывается дверь из зала в холл. Туда выходят Суворин, Лаврухина, их гости. В холл выходит церемониймейстер.

Ц е р е м о н и й м е й с т е р. Прошу следующую пару.

 Катерина, Данила и гости направляются в зал церемоний. К столу, на котором стоят фужеры, шампанское, фрукты, направ-ляются Суворин, Лаврухина и их гости. Мимо них проходит Первенцова с женихом. Катерина, Данила и гости заходят в зал церемоний. Суворин и Первенцова останавливаются, долго стоят, вперившись взглядами друг на друга. Немая сцена.

Л а в р у х и н а. Саша, ты чего? Пойдем. (Тянет его к сто-лу.)
Ж е н и х. Наташа, нас ждут. Уже начинается…

Суворин, постояв немного, идет за Лаврухиной. Первенцова смотрит ему вслед. Потом медленно, не отрывая взгляда от Су-ворина, идет за женихом. Они заходят в зал церемоний. (Зву-чит свадебный марш Мендельсона.) Дверь за ними закрывает-ся.

Ц е р е м о н и й м е й с т е р. Уважаемые Наталья Владими-ровна, Валерий Семенович, Екатерина Анатольевна и Данила Евгеньевич. Мне приятно приветствовать вас, ваших друзей и близких в один из самых ярких и незабываемых дней вашей жизни – день вашего бракосочетания.

 За столом разливают шампанское, поздравления, возгласы «горько».

Ц е р е м о н и й м е й с т е р. Вам обоим…Вам посчастли-вилось в жизни: вы встретили любимого человека.

Занавес на левой полусцене начинает медленно закрывать-ся.

Ц е р е м о н и й м е й с т е р. Решение связать свою судьбу с таким человеком на долгие годы – один из самых приятных и в то же время ответственных жизненных шагов. Вошли вы сю-да…

Церемониймейстер продолжает говорить, слов не слышно. За столом гости поздравляют новобрачных, пьют шампанское. Суворин нарочито весел, целуется с Лаврухиной, пьет шампан-ское, улыбается голливудской улыбкой, изредка украдкой бро-сает взгляды на закрытую дверь в зал церемоний. В продолже-ние речи церемониймейстера Первенцова стоит боком к вход-ной двери, но в четверть оборота к ней, борется с искушением повернуться и посмотреть в ту сторону. На правой полусцене молодожены и гости направляются в сторону кулис. Гости уходят за кулисы. Суворин оборачивается и в очередной раз смотрит на дверь, приостанавливается. Одновременно повора-чивается и смотрит на дверь Первенцова. Занавес на левой по-лусцене. Лаврухина отпускает руку Суворина, стоит в расте-рянности, постояв немного, решительно берет его под руку.

Л а в р у х и н а. (Мягко.) Пойдем. Тот поезд ушел, но ты никогда не будешь жалеть, что не попал на него. Я все для это-го сделаю.
С у в о р и н. Да, я знаю. Пойдем…все хорошо… Все будет хорошо.
                Уходят.
                Занавес.